Маленьких все обижают

Время шло своим чередом. Постепенно начал таять снег, зеленая трава пробивалась сквозь влажную землю. Третьекурсники взвыли от домашних заданий на пасхальные каникулы, а первый курс наслаждался жизнью. Несколько месяцев всё было тихо и спокойно. Настолько, насколько может быть в школе для молодых магов. В библиотеке стало заседать неразлучное трио. В последнее время они что-то не поделили, и Рон с Гермионой не разговаривали. Об этом «нечто» знал весь Гриффиндор, так как свои перебранки они устраивали в общей гостиной. Я догадываюсь, почему они помирились: скоро будет казнь гиппогрифа, поцарапавшего младшего Малфоя. Всё бы ничего, да только старший Малфой раздул историю так, что о ней знала вся школа, но предпочитала ничего не видеть. И теперь друзья перелистывали книги, в которых было хоть что-то про несчастное животное. Обычная школьная жизнь продолжалась до матча Гриффиндора со Слизерином. Все вновь посходили с ума, на сей раз больше обычного. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки. По коридорам следовало ходить осторожно, каждое мгновение ожидая что-нибудь вроде заклятья слипания ног. Ведь вокруг обычных учеников, в отличие от членов команд, не ходила толпа. Можно было, конечно, при случае присоединиться к этой самой толпе. Нет, что вы! Я не злопамятная! Я просто злая и у меня хорошая память на лица! И если какой-нибудь слизеринец начинал вдруг пахнуть не очень приятным запахом, его шнурки становились два метра в длину или на языке отрастала твердая чешуя так, что он не мог нормально говорить, я к этому не имела никакого отношения. По крайней мере, меня редко могли заподозрить. Но это всё так, развлекаловка, оживление школьной жизни. Накануне матча вечером в гостиной стоял невообразимый шум. Брат выпустил для еще большего гама Тузика. Гостиную поглотил веселый смех. А на следующий день команду Гриффиндора за завтраком встречали аплодисментами. Причем аплодировали все, кроме слизеринцев. Вся школа наконец нашла повод выплеснуть всё свое негодование на один из факультетов. Наконец на квиддичное поле вышли команды. Батюшки-святы! Кажется, это первый и единственный случай, когда Снейп изменил своей обычной черной мантии. Конечно, если не брать во внимание шутку с боггартом, но там как бы не совсем Снейп... Ай да декан! Пусть против его факультета вся школа, но он, словно любящая мамаша, поддержал свое вредное дитя! Н-да... Ну и матч был! Слизеринцы, видно, совсем отчаявшись, стали применять грязные приемчики. Я им не завидую. В конце концов, Гарри на своей «Молнии» поймал маленький мячик.

* * *

— Старшекурсники говорили, что чаще всего нужно что-то превратить, — Хелен жутко нервничала перед экзаменом по трансфигурации так, что даже рука с палочкой тряслась. Этот предмет давался ей хуже всех, поэтому у нее были основания для тревоги. — Да всё ты превратишь! Главное успокойся, а то точно ничего хорошего не получится. — Тебе легко говорить! Ты всегда спокойна! Попытка провалилась. Стало еще хуже: у нее началась истерика. Последние пару дней до экзамена я потратила на Хелен. А перед дверьми класса и последние минуты. Наконец я зашла в класс. Благополучно ответила на вопрос и превратила мышь в вазочку с серыми узорами. Хуже чем у Невилла не будет, поэтому втык от бабушки меня не пугал. Я честно пыталась оставить мех на вазочке, но увы. Пройдя совершенно благополучно полосу препятствий Люпина, узнала, что у многих были проблемы. И на следующих экзаменах специально делала мелкие недочеты. Все остальные экзамены я сдала с тем же лозунгом. Трансфигурация была последней. Зачем, спросите вы? Чтобы не выделяться. Я всё-таки тут еще гость. Дождавшись подругу, направилась к озеру подышать свежим воздухом и сбросить напряжение. Вполуха слушая Хелен, размышляла. Недалеко расположились мальчишки-однокурсники. Этан. Мы также продолжали собираться вчетвером в пустом классе. Хелен и Этану это помогало. Заклятиям Невилла же было фиолетово на дополнительные занятия. Экспеллиармус у него получился примерно с шестидесятой попытки, по крайней мере, месяца два я точно на это угробила с ним. Н-да. А мне что? Я уже на четвертый курс могу переводиться. Завтра казнят гиппогрифа. У меня было твердое желание просидеть весь день в башне, дабы не впутаться случайно в эту историю. Почему я, зная историю, не попытаюсь вмешаться? Да потому же, почему не сообщила о Квиррелле и о василиске! Во-первых, кто мне поверит? Во-вторых, кто знает, как повернется история из-за моих действий? Скажем, укусит кого оборотень? Не-не, тьфу-тьфу. Лучше пусть будет так, как должно быть. Да, страшно. А кто бы на моем месте не испугался? Быстро поужинав, Хелен отправилась в совятню. Мы договорились встретиться в гостиной. Там ожидался праздник по случаю окончания экзаменов. Ох и любят же гриффиндорцы праздновать! Я никуда не спешила и покинула Большой зал одной из последних. Только хотела подняться по лестнице, как откуда ни возьмись появился Пивз! Он начал кидаться навозными бомбами. Вот же надоедливый! — Вот тебе! Вот тебе! Ха-ха-ха! Отличные духи, правда? — Пошел прочь, Пивз! Я чудом уворачивалась от снарядов и мысленно обещала разыскать заклинания против полтергейстов. Пришлось срочно ретироваться в холл. Фух! Пивз исчез в неизвестном направлении. — Это навозные бомбы, миссис Норрис! На этот раз не уйдете от меня, паршивцы! — донесся до меня голос Филча. Куда деваться, блин? Фига с два он станет меня слушать! Не хватало еще в последний день так вляпаться! Меня кто-то схватил и прижал. Шорох ткани... Меня держал Поттер. Грейнджер закрыла рот рукой, чтоб не выдать всех, и вместе с Роном Уизли мы ютились под полупрозрачной тканью. Филч услышал вопли Пивза и, ругаясь, пошел на звук. — Ушел, — подтвердил Уизли, когда шаги стихли. — Еще б чуть-чуть... — выдохнула облегченно я. — Постойте, это что?.. Я замолчала, осознав ситуацию. — Ага, мантия-невидимка, — сообщил Поттер. — Не думаю, что Филч далеко ушел. Айрли, мы сейчас шли к Хагриду утешать его. Пойдешь с нами? — спросила Гермиона. — Да ты что? — возмущенно уставился Рон на подругу. — Тут и так места мало! Зажатая между ними я не могла не признать правду. — Гермиона, я не думаю, что ей стоит видеть это. — Мы же не будем смотреть на казнь, Гарри! Мы только утешим Хагрида! И ее нельзя отпускать сейчас! Если Филч заметит Айрли, он наверняка снимет кучу баллов! Мальчики согласились с доводами. Меня никто не спрашивал, и я, обреченно про себя вздохнув, пообещала себе свалить при первой же возможности. — Айрли, пообещай только никому не говорить про мантию, — сказал Поттер, когда мы осторожно шли по тропинке. — Да кому мне говорить? — заметив серьезные и настороженные взгляды, поспешила сказать: — Не волнуйтесь, никому не скажу. Клятву с меня не потребовали, и то хорошо. Добравшись до хижины, постучали в дверь. Хагрид откликнулся не сразу. Наконец дверь отворилась, на порог вышел бледный и дрожащий лесничий и огляделся вокруг в поисках гостя. — Это мы, — чуть слышно произнес Гарри. — Впусти нас скорее, мы ее снимем... — Эх, не следовало б вам приходить, — вздохнул полувеликан, но всё же посторонился, и мы оказались внутри. Хагрид тут же захлопнул дверь, и Гарри сбросил мантию. Хагрид выглядел совершенно потерянным. — А это... э... кто это с вами? — Здравствуйте, меня зовут Айрли Лонгботтом, — я протянула руку в качестве приветствия, он осторожно ее пожал. Правильно, с такими ручищами-то! — Я тут... утешить за компанию... Н-да, а получать локтем в бок от Гермионы довольно болезненно. — А где Клювокрыл? — решительно спросила Гермиона. — Я... я вывел его в огород, — пробормотал Хагрид, будто ничего и не заметив. Наливая в кувшин молоко, он половину пролил на стол. — Привязал его... там, на тыквенной грядке. Пусть он... это... в общем... посмотрит на деревья, вдохнет свежий воздух... перед тем, как... Тут руки Хагрида затряслись так отчаянно, что кувшин выскользнул, и осколки разлетелись по всему полу. — Я сейчас всё уберу, Хагрид, — Гермиона бросилась наводить порядок. — Там, в шкафу, еще один есть, — Хагрид тяжело опустился на скамью, вытирая рукавом со лба пот. Мне показалось, как-то облегченно. — Неужели никто ничего не может сделать?! — Гарри сорвался на крик. — А Дамблдор... — Он пытался, — ответил Хагрид. — Но против Комиссии нет... это... их ему не пересилить. Он сказал им: Клювик не взбесился, но их там застращал этот... как его... А, этот палач... как его... Макнейр... они с Малфоем... старые дружки... Но вроде всё будет быстро... и сразу начисто... И я буду рядом... Хагрид шумно сглотнул. Он обвел взглядом хижину, как будто искал хотя бы лучик надежды или утешения. — Дамблдор хочет сам прийти... ну, то есть присутствовать на этом... этой... прислал сегодня утром письмо. Говорит, хочет быть со мной... в это время... Великий человек... — Не волнуйтесь, Хагрид, я уверена, всё обойдется, главное верить, — сказала как можно увереннее я. Мальчишки покосились с сомнением, а Хагрид с надеждой. Гермиона вернулась к столу с найденным кувшином. — Возвращайтесь в замок. Я же... это... сказал: не надо вам видеть. Чтобы и духу вашего здесь не было, потому что ежели... ну, Фадж и Дамблдор вас застукают, тем более без разрешения... Гермиона разлила чай, пряча от Хагрида бегущие по лицу слезы. Взяв бутыль с молоком, чтобы плеснуть в кувшин, она неожиданно вскрикнула: — Рон! Гляди! Это Короста! — Что, что? — Рон непонимающе посмотрел на нее. Гермиона поднесла кувшин к столу, перевернула. Оттуда с возмущенным писком, из последних сил цепляясь за гладкий фарфор, вывалилась старая крыса. — Короста... — растерянно произнес Рон. — Короста, что ты здесь делаешь? Он схватил сопротивляющуюся крысу и вынес ее на свет. В руках Рона она яростно извивалась, стараясь вырваться на свободу. Фу, если бы он знал, что это за крыса... — Всё в порядке, Коросточка, — уговаривал ее Рон. — Тут нет кошек. Никто тебя не тронет! Интересно, а как это они перепутали пол крысы? Или Петтигрю перестраховался? Шу-шу такие мысли! Хагрид внезапно вскочил, глаза устремились к окну, побледнел еще больше. — Идут... Вдалеке по лестнице замка спускались несколько человек. Впереди, несомненно, сам Дамблдор, рядом с ним шествовал незнакомый мужчина со шляпой-котелком на голове, а за ними вышагивали палач со своим орудием и незнакомый старичок. — Уходите скорее, — сказал Хагрид. — Не должны они вас тут видеть... идите... сей же миг... Рон затолкал Коросту в карман, а Гермиона схватила мантию. Хагрид тяжко вздохнул. — Я вас выведу через черный ход... Все пошли к двери, выходящей в огород позади дома. Увидев гиппогрифа, снова растрогались, и трио хотело остаться поддержать Хагрида, но он нас прогнал. Как-то всё не складывается. Точнее, всё складывается, но внутри поселилось чувство неправильности. Что-то не так. Но всё идет пока как надо. Гарри накинул на всех мантию. Вовремя: в дверь уже стучали. — Пожалуйста, пойдемте скорее, — прошептала Гермиона. — Я этого не выдержу, не смогу... От греха подальше направились вверх по лужайке к замку. Рон резко остановился, и я налетела на него. — Пожалуйста, Рон, — взмолилась Гермиона. — Это Короста... Вырывается... Да сиди же ты! Крыса дико вырывалась. Правильно! Хе-хе. Рыжий пытался ее утихомирить, но безрезультатно. Чует, он всё чует! Мы быстро кинулись к замку. Со стороны хижины донеслась сначала мешанина из мужских голосов, затем тишина, и вдруг неожиданно короткий свист и глухой удар топора. — Не... не может быть! — почти беззвучно выдохнула Гермиона. — Как они посмели... Вся троица застыла в шоке. Я тоже. А как же петля времени? Гарри хотел бежать обратно, друзья его останавливали. Я их не слушала, оцепенев. Как?! Так, сейчас должен Блэк появиться! Давай, давай! Я постаралась незаметно осмотреться по сторонам. Ну, если сейчас эта собака не появится, я ж его... Крыса вывернулась из рук рыжего, кинувшись в бега. Вслед за ней бросился непонятно откуда взявшийся рыжий кот. Рон, забыв о мантии, ринулся за питомцем. Гарри и Гермиона побежали за другом. Неожиданно оказавшись на свободе, я растерялась, но тут же поспешила следом. Если сейчас из хижины кто-то выйдет! Рыжий растянулся на земле, но крыса вновь была у него в кармане, и Рон обеими руками прижимал к себе съежившийся дрожащий комок. — Рон, скорее лезь под мантию! — Гермиона тяжело дышала. — Дамблдор... Министр... Они через минуту возвращаются... Послышались тяжелые шаги огромных мягких лап. Из темноты выскочил гигантский угольно-черный пес со светящимися белесыми глазами. Я отскочила в сторону, выхватив палочку — мало ли что Блэк сейчас удумает. Он сбил Поттера с ног и, ухватив рыжего за ногу, потащил в темноту. Оказывается, во всей этой суматохе мы оказались в опасной близости от Гремучей ивы. Пес затаскивал Рона в лаз под столбом. Движение сбоку. Еле успела увернуться от просвистевшей мимо ветки. Хруст. Когда я вновь посмотрела на лаз, то уже никого не увидела. — Бежим за помощью! — воскликнула Гермиона. Мантия ее была в крови: Ива рассекла ей плечо. — Нет! Эта огромная тварь может сожрать Рона! Помощь не подоспеет! — Нам одним туда не пробраться... — говорю я. Свистнула еще одна плеть. — Если смог пес, сможем и мы, — пропыхтел Гарри, забегая то с одной, то с другой стороны, ища путь между злобных, полосующих воздух веток, но не смог приблизиться к корням ни на шаг. — На помощь, на помощь, — отчаянно шептала Гермиона, переступая с ноги на ногу. — Хоть кто-нибудь... Откликнулся, как ни странно, Живоглот. Он по-змеиному скользнул между свирепых ветвей и передними лапами уперся в какой-то нарост на стволе Ивы. И дерево, будто окаменев, замерло: не шевелился ни один листик. — Глотик! — ошарашенно воскликнула Гермиона. — Как он мог это знать? — Они с той собачкой друзья, — буркнул Гарри. — Я видел их вместе. — Какая разница как? Вперед, пока она вновь не начала двигаться! — крикнула я и кинулась к лазу. В считанные секунды мы оказались у ствола Ивы. Живоглот первым нырнул внутрь, призывно махнув распушенным хвостом. Гарри поспешил за ним, следом Гермиона, а потом я с палочкой наготове. Мы оказались в каком-то тоннеле. — Он отмечен на Карте Мародеров, но Фред с Джорджем говорили, что им никто никогда не пользовался. Он ведет за пределы Карты и кончается, скорее всего, в Хогсмиде... — донесся до меня разговор, который, впрочем, тут же оборвался. Лаз оказался довольно узким — пришлось пробираться чуть ли не на четвереньках. Мне хоть немного легче, я-то поменьше ростом буду. Гарри и Гермиона наконец остановились, увидев свет сбоку.