Маленьких все обижают

Сказать, что все были в шоке, значит ничего не сказать. Поттер встал из-за скамьи и на негнущихся ногах пошел к боковой двери. Когда он скрылся за ней, тотчас же все повысили голос и в зале поднялся невообразимый гвалт. Оставшиеся учителя разогнали всех по спальням. Естественно никто в гриффиндорской башне не пошел спать. К Полной даме на портрет пришла ее подруга Виолетта. Она была в той маленькой комнате с чемпионами и все слышала. Как только нога Гарри переступила через порог, гостиная взорвалась криками, свистом и аплодисментами. — Как ты это провернул? Почему не поделился с нами?! — завопил Фред. Он был и сердит, и потрясён до глубины души. — А где же борода? Класс! — взревел Джордж. — Но это не я, — произнёс Гарри. — Понятия не имею, кто это сделал. — Пусть не я, главное — гриффиндорец! — кинулась ему на шею Анджелина Джонсон. — У нас тут столько еды, Гарри! Иди ешь! — Не хочу, наелся на празднике. Подростки обступили бедного чемпиона, предлагая ему сладости и пытаясь выспросить, как он это сделал. Гарри только твердил, что это не он. Мог он соврать? Чтобы получить вечную славу и тысячу галлеонов? Все это у Гарри и так есть. Если так, то кто-то подставил его. Единственный напрашивающийся вывод — неизвестный доброжелатель хочет его убить. Через полчаса мрачный Гарри сбежал в спальню, а я продолжила веселиться. — Слушай, Ли, у меня к тебе дело, — подошла ко мне Трэйси, когда я смеялась над попытками близнецов Уизли станцевать вальс. — Что за дело? — Помнишь, ты говорила, что все это лучше видеть собственными глазами? — Что видеть? — недоуменно моргнула я. — Аниме! — Аааа! — протянула я, увидев, как Фред или Джордж рухнул, споткнувшись о стол и грохнулся на пол, потянув за собой брата. Их друг Джордан пускал фейерверки и громко смеялся. — Да послушай же меня! Дело есть! Я нашла несколько старшекурсников, которые смогут сделать движущиеся иллюстрации. Мы могли бы создать книгу, как ее там... — Мангу? — я мгновенно сосредоточила внимание на словах Трэйси. — Точно! Будет что-то вроде книги! — На этом можно заработать! — вспомнила я объемы продаж манги. Я уже думала над этим. Про диски или кассеты тут не знают, а Омут памяти слишком дорогой. — Вот именно! Смотри, ты рассказываешь им все в подробностях, они все зарисовывают, показывая тебе, как получилось. Потом мы все это копируем и раздаем, скажем, за галлеон. — Это отличная идея! — предпринимательская жилка разбудила в моей душе хомяка. — Минус старшекурсникам за работу... — Я все уже продумала! Их всего трое. Я уговорила их на пятнадцать процентов каждому с выручки. Плюс они распространяют мангу среди старшекурсников. Остается пятьдесят пять процентов. Как насчет пятнадцати процентов мне за распространение среди младшекурсников? Сорок процентов? Очень неплохо. Пятнадцать мне для Трэйси не жалко. Она энергичная и все быстро организовала. — Я согласна. Осталось только выяснить размер книги. Если аниме небольшое, то можно сделать одну, если длинное придется делить на части-главы... — Если ты согласна, то отлично! Я договорюсь с ними о встрече. Когда тебе будет удобно? — Да, хоть завтра. Завтра же воскресенье. — Ну, бывай. Я, пожалуй, пойду спать. И все уже стали потихоньку расходиться. — Постой. А чего ты все это сейчас решила обсудить на празднике? — Да тебя не поймаешь! Вечно где-то пропадаешь! Кстати... — ой, что-то мне не нравится этот прищур. — Куда это ты чуть ли не каждый день уходишь вечером? — Ты о чем? — изобразила я искреннее недоумение. — Парня тебе еще рано, так куда же? И что это ты с утра бегаешь на улице с Райли и Лэйном? — Между прочим, там был и мой брат. Постой. Ты что, следила за мной? — настала моя очередь наступать. — Нет, конечно! Делать мне больше нечего! Я пошла спать, уже поздно, — она быстро развернулась и, взмахнув длинными волосам на прощанье, поспешила к лестнице. Странно. Может, пригласить ее в клуб? Подловила я Поттера в перерыве между уроками. — Постой, Гарри. — Чего тебе? — грубо ответил он. — Я понимаю, тебе сейчас, наверное, нелегко. Я хотела сказать, что верю тебе. То есть, что ты не бросал свое имя в Кубок. На лице Поттера удивление сменилось чем-то непонятным, но, кажется, он рад. — Спасибо, что веришь мне. Тут вся школа озлобилась. — Не обращай внимания на стадо баранов, не умеющих думать головой. Я хотела спросить, у тебя есть какие-нибудь идеи, кто тебе так удружил? — Нет... Но мне кажется меня хотят убить... — голова его немого опустилась, а взгляд недоверчиво осмотрел мое выражение лица. — Тогда не тебе одному так кажется, — доверительно улыбнулась я. — Гермиона то же самое говорит. — В общем, если тебе понадобиться помощь по заданиям в Турнире, обращайся — помогу, чем смогу. А что у вас сейчас было? — Уход за магическими существами у Хагрида. — И как тебе урок? Мне на следующий год надо думать, какие предметы взять. — Выгуливали соплохвостов, — усмехнулся он. — Что за чудища такие? — Жалит, дышит огнем, по всему телу щупальца и вдобавок воняет тухлой рыбой. — И как? Многие в Больничное крыло попали? — Нет, — засмеялся он, — отделались легкими ожогами и царапинами. Шерлок тихо лежал рядом, позволяя себя поглаживать. Мне кажется, я стала понимать его. Ко мне сон видимо не захотел в гости, в голову лезли разнообразные мысли. Например, со старшекурсниками я встретилась. Рисуют умело. Уже пошел процесс по зарисовке «Наруто», «Хвоста фей» и «Харухи Судзумии» — для девочек. Сегодня последним уроком было сдвоенное зельеварение. Шерлок посапывал во внутреннем кармане — он жуткий соня! Слизеринцы переглядывались, явно что-то затевая, а я напевала весь урок про себя что-то вроде «Мы бедные овечки, никто нас не пасет. Мы таем словно свечки — кто же нас спасет?», чтобы вызвать нужный настрой и не привлечь злобность Снейпа. Теперь не только слизеринцы развлекались, бросая оскорбления вслед Поттеру — вся остальная школа тоже. С выходом очередной дурацкой статьи в Пророке некой Риты Скитер образ национального героя буквально на глазах преобразовался в нечто хныкающее. Слизеринцы начали раздражать даже меня и на особо рьяного фаната этого занятия — Малфоя, который даже не поскупился на значки в поддержку Пуффендуя, я наложила заклятье. В простейшее заклинание изменения цвета вплела несколько частей из заклинания стазиса — выглядело стабильно. Первое мое собственное заклинание вышло на славу. Когда Драко Малфой зашел в Большой зал на обед аки пчелка — с волосами черно-желтого цвета — по залу прошлись смешки, а гриффиндорцы вдоволь насмеялись. Вроде, Малфой даже не понял, кого благодарить. Сидел за столом с лицом пошедшим красными пятнами, но злобные взгляды на меня не бросал. А заклинание так просто не снимешь — оно само должно выветриться через недельку. Поговорила с членами клуба, пригласила Трэйси. Может, еще пригласить Поттера? Ему вряд ли, конечно, помогут тренировки с младшекурсниками. Этот Турнир — сплошная морока. Каждый год что-нибудь случается и этот — не исключение. Другое дело, что все это самым широким боком касается Гарри Поттера. Всегда. Зачем же я пытаюсь влезть к нему в друзья, зная это? Да потому, что эти события всегда масштабны и лучше знать откуда дует ветер и чего ждать, чем внезапно обнаружить возле себя пушистого белого зверька. Все крутится вокруг Поттера и на этот раз... Все вокруг... Все неприятности... Веки опустились, и к трем тихим посапываниям в комнате присоединилось еще одно.

* * *

Я лежала на зеленой траве. Вокруг ветер шевелил полынь — она лениво покачивалась, приятно щекоча лицо, руки и ноги. На душе было спокойно и уютно — то чего мне так не хватало в школе полной хаоса. Я всей душой наслаждалась этими моментами тишины, смотря, как белые облачка не спеша плывут по синим просторам неба. Все волнения и переживание остались где-то далеко позади. Я решила встать и оглядеться — поле полыни казалось бескрайним. «А все-таки где я?» — мелькнула мысль. — Это все твой сон, — раздался приятный бархатистый мужской голос позади. Я обернулась. Предо мной стоял мужчина лет двадцати пяти-тридцати, одетый в простую белую рубашку и черные брюки, и смотрел в упор на меня. — Или твое подсознание, — усмехнулся он. — Тебе решать. — Если это мой сон, то что ты здесь делаешь? Кто ты такой вообще? — Меня можно назвать плодом твоего воображения, — он что, насмехается надо мной?! — Не злись, — мягко улыбнулся он. — Это ты меня создала. — И зачем только? — сарказма в моем голосе было не меньше цистерны. — Тебе было одиноко. Не было с кем быть полностью собой. Поделиться переживаниями. Просто поговорить начистоту. — Если тебя не существует, то получается, я говорю сама с собой. — Получается, что так, — нет, он точно насмехается! — Я знаю все про тебя. Я это тоже ты. — Как-то не похож. — Внешность мою тоже создало твое воображение. — Самостоятельное же у меня воображение. — Ты же его тренировала. Помнишь? Тренировки в окклюменции. Думала, ничего не аукнется? — я что, такая язва? — А если это не мое воображение, а кто-то пролез ко мне в голову? Чем докажешь? — не зря он вспомнил про мозговые штурмы. — Кто-то вроде Снейпа? Сойдет, если я скажу, то, про что не знает никто? — Да. — Ты так упорно пытаешься стать сильнее, потому что тебе страшно еще раз умирать. Ты не веришь в любовь с первого взгляда. Только в привязанность. Если много лет находиться рядом с приятным тебе человеком, который проявляет свою заботу и привязанность, то он становиться близким, так ты считаешь. Твоего пса звали Бим и он белый с черными пятнами, был назван в честь собаки из фильма «Белый Бим, черное ухо»... — Достаточно, — прервала его я. — Это личное и его могли достать, только если бы перерыли мое серое вещество вдоль и поперек... — ...А если бы было так, — продолжил он, — то ты бы сейчас скорей всего видела радужные пузыри и пускала слюни. — Ладно, верю. Давай-ка присядем. — А как мне к тебе обращаться? — спросила, усевшись по-турецки. Парень откинул назад руки, оперевшись об них. — Как хочешь, — пожал он плечами. — Я это ты. Можешь, что-нибудь придумать. — О чем поговорим? — отложила я придумывание имени. — О самом насущном? Вокруг явно что-то крутится. Большое. Так тебе подсказывает интуиция. — И что я могу сделать? Только наблюдать. — Да. И готовиться защищаться при надобности. — Заучивать заклинания? — фыркнула я. — Я этим и так все время занимаюсь. Плюс пытаюсь тренировать реакцию в клубе, чтобы успеть увернуться и бегаю вокруг Хогвартса, дабы при надобности были силы убежать. — Можно попытаться пролезть в Запретную секцию. Там должно быть что-то поинтересней и опасней обычного Ступефая. — Да там полно запирающих и сигнальных чар. А я сейчас как минимум на уровне четверокурсника. — Не говори так. Можно попытаться. Зря, что ли в библиотеке сидели столько? Выше. Нам все непозволительно быстро дается. — Угу. Как бы потом удача ко мне не повернулась филейной частью. Еще и Августа рассказала про эти непонятки с магией. Теперь страшно новые заклинания применять... О, так ты у меня теперь шизофрения? — Нет, — улыбнулся он, поняв шутку. — Я могу поговорить с тобой только здесь, — и добавил, прочитав на моем лице следующий вопрос. — Ты можешь создать это все снова, как только захочешь со мной поговорить. — Хорошо, если получится... Как ты думаешь могут быть проблемы с тем парнем со Слизерина, который с Малфоем на одном курсе? Мне кажется, он за мной следит. Слишком часто на него натыкаюсь. — Вероятней всего он просто заметил, как ты наложила заклинание на блондинчика. Но по каким-то своим причинам не сказал тому ничего. Хотя слежка это не очень хорошо. Если он узнает про клуб ничего страшного, но мало ли какие тайны у нас еще появятся? — Предлагаешь щелкнуть его по слишком длинному носу? — с сомнением спросила я. — Нет, для начала поговорить. Узнать, что ему нужно. Понять, кто такой. Ты и сама все это понимаешь. Я согласно кивнула. Мысли такие были. Я расслабилась рядом с ним. Мы просто сидели, понаблюдали, как шевелится бескрайнее поле. — Рискнешь провести ритуал? — спросил он. — Если установить связь с Шерлоком, он может помочь незаметно пробраться в Запретную секцию. — Нет. Лучше подожду февраля. Доверие устанавливается и я к нему уже привязалась. Как только погода станет сносной, проведу в Хогвартсе, где-нибудь в Запретном лесу. Потом еще и Грюм со своим непонятным глазом нервирует. — Можно попробовать создать какой-нибудь скрывающий артефакт. У тебя уже есть прогресс. Да уж, после семи переведенных пластинок металла, купленных на карманные деньги, мне удалось наложить простейшие щитовые чары на пластинку. Они, то раскалялись и плавились, то трескались. Отдав созданный амулет Невиллу, пробовала теперь наложить на кольцо выявляющие яды чары. — У меня только первые артефакты создаются, куда мне до плаща невидимки Поттера? — Тоже верно. Но к февралю должно получаться лучше. Помнишь, что Гермиона говорила на первом курсе, когда Уизли ездили в Египет? — Напомни. — Египтяне свято верили в колдовство и заклинания. Считалось, что говорить о каком-либо действии — все равно, что совершить его. Многие считают Египет колыбелью магического знания. — И что? — Ты сама это давно заметила. Оно постоянно было где-то на краю внимания. И не замечала. Почему в учебниках первокурсников почти нет магических формул? — Думаю, хотят, чтобы они полагались на интуицию. — И интуитивно полагались на магию, — закончил за меня он. — Чтобы научились ей пользоваться, считали неотъемлемой частью себя. — Считаешь, я этого не делаю? — Делаешь, — кивнул он. — Ты же чувствуешь магию и ее потоки? Взмахивания палочкой можно считать, как сплетение этих потоков. Давай постараемся. Нельзя бездействовать и полагаться на удачу. Я согласно кивнула... и проснулась. Магический будильник попискивал, намекая, что пора идти бегать.