Маленьких все обижают

Набрав в легкие побольше воздуха, я четко произнесла «Гриммо, 12» и вихрь зеленого огня понес меня по каминной сети. Пепел и сажа, поднимаемые холодными языками пламени, ударили в лицо. Почувствовав толчок в спину, означавший прибытие к моей остановке, я приоткрыла глаза. Вихрь зеленого огня уже не нес меня, но стихать не собирался. Передо мной, сверху, снизу, справа и слева были выходы из каминов с изображенными частями помещений, где и находились сами камины. Мне было все равно, где выходить и я просто потянулась вперед, подавая вихрю направление. Только мои ноги коснулись твердой земли, я поспешила шагнуть вперед и сразу же споткнулась обо что-то. Кто-то вскрикнул. Появилась я в гостиной дома Блэков на четвереньках. А посмотрев в камин, убедилась, что он был полон не догоревших когда-то бревен, которые никто просто не удосужился убрать. Погодите... Вскрик?! Я резко обернулась снова и подняла глаза вверх. В одном из диванчиков сжалась Молли Уизли, приподняв ноги над полом. С меня уже насыпалась кучка сажи и сама я, наверное, чумазая, как черт. А та очнулась и резко поднялась на ноги. Книга упала с ее колен на пол, развернувшись обложкой наверх. — Что? Как? Почему... Ты? — несвязно и отрывисто спрашивала мать рыжего семейства. — Почему вы здесь? — мой вопрос был более четким. — Я... — начала было она, будто оправдываясь, затем тряхнула рыжей копной волос и, чуть присев, схватила лежавшую где-то на диване волшебную палочку. — Почему ты здесь? Почему одна? Где твоя бабушка? Вспомнив, что именно она рассказала Джинни о отце этого тела, я поскучнела лицом. А мысли уже привели меня к выводу: Блэк как-то обошел не двухзначную клятву. Иначе, как Орден Феникса может продолжать использовать его дом, а Молли Уизли читать книжки в гостиной? — Добро пожаловать, — проскрипел Кикимер, который появился как всегда с хлопком и поклоном. Вспомнив, по какой причине я здесь, я скомандовала: — Иди к хозяину и скажи, чтобы закрывал все обратно. И только после того, как домовой с хлопком беспрекословно подчинился и исчез, я попыталась отдышаться, встать и перевести дух. Взгляд упал вниз на обложку названной книги: «Увеселение с упырями», Златопуст Локонс. Она до сих пор его читает? — Отвечай! — нервно воскликнула Молли Уизли, перестав хлопать глазами на подчинившегося домовика. — На меня напали, и я пришла сюда, — объяснила как можно проще. — А где Блэк? — Кто напал? И почему ты пришла сюда? — Где Блэк? — повторила я, совершенно не переживая из-за палочки в ее руке, так как я прямо смотрела ей в глаза. — Зачем тебе Сириус? Я скучающе тяжело выдохнула и послала дезориентирующую «волну» в ее сознание. Волшебница осела на диван, вытянув ноги вперед и уставившись бездумным взглядом, как когда-то Джинни. Хотелось куда-нибудь присесть после такой беготни, но старый рассыпающийся ковер на полу отталкивал выцветшим серым цветом. Зато грязно-зеленый диванчик, всего в двух шагах, накрытый сравнительно новеньким покрывалом, выглядел чуточку привлекательней. Взяв в руку палочку Уизли, на него я и присела, откинувшись назад. Простая, без каких-либо вычурностей, чуть утолщенная к середине палочка из светлого дерева казалась чужой и бесполезной. Теперь можно было и подумать спокойно. Первым делом я достала маленькое связное зеркальце и приблизила его к лицу, чтобы не было видно ничего вокруг, а затем позвала: «Августа!». Зеркальная поверхность пошла рябью, после чего появилось встревоженное суровое лицо Августы. — Как ты? — быстро спросила. — Где ты? — одновременно со мной резко спросила колдунья. — Я в безопасности. Возвращайся в Хогвартс, я скоро приду туда. — Айрли!!! — рокочущим голосом взревела Августа. — Пока! Времени в обрез. Пожалуйста, никому ничего не говори! Максимум через двадцать минут буду! — быстрей сообщила и прервала связь, пока не началось. Ох, и будет мне потом! Но дела надо решать. Я решила, что Блэк сам придет встречать гостью, поэтому осталась на облюбованном диванчике. У меня было время осмотреться и оценить изменения в гостиной. А их не было ровно никаких! Непорядок! Может, и стоило вернуться сразу в Хогвартс, да только когда я еще выберусь сюда? Через год, два, десять? Ага, а Блэк на стенку полезет. Да и вернись я сама без Августы безоружная в школу, меня можно брать тепленькой. Зеркало оповестило, что меня вызывают, но я не откликнулась. Скрипнула дверь, я обернулась, не поднимаясь с дивана. В комнату порывисто ворвался Блэк и резко затормозил, запыхавшись. Увидел обморочную Уизли, с раскрытыми глазами валяющуюся на диване, и меня, спокойно рассиживающуюся на противоположном диванчике. — Ну и? Как ты это мне объяснишь? — поинтересовалась, не без удовольствия наблюдая сменявшие друг друга эмоции на его лице. Оставалось только строить из себя хозяйку положения, потому я говорила как можно более спокойным голосом и расслабилась, сидя на диване. Удивление быстро сменилось страхом и волнением — Блэк, будто не услышав меня, подлетел к Уизли и стал нервно и неумело, то хлопать ее по лицу, то пытаться нащупать пульс. — Что ты с ней сделала? — С ней все в порядке, — не стала врать я. — Полежит немного и оклемается. Я все еще жду пояснений от тебя, каким образом она здесь очутилась, — я для виду скучающе поигрывала палочкой в руке и этот жест не остался незамеченным. — Она была здесь, когда я вернулся. Выгонять я ее не стал. — Значит, ты ее не впускал, она просто не покидала дом? — уточнила я, даже не удивившись такому исходу. Такие случаи не сразу и предвидишь. Блэк кивнул, то и дело кидая обеспокоенные взгляды на Молли Уизли. Юмор от всего пережитого стал черным и плоским. — Что ты на нее смотришь, как Роки на сыр? Влюбился, что ли? — пошутила я. Блэк мгновенно вспыхнул, яростно сверкнув глазами, и с вызовом посмотрел на меня, что даже до моей головы дошло — чего-то реакция не такая. — Что, правда? Влюбился? — Нет, — отвернулся он, что я могла лицезреть только черноволосый затылок, но и не ускользнули от внимания сжатые губы, которыми он буквально процедил это короткое слово и сжавшиеся кулаки. Я сидела с квадратными глазами. КАК? Как, блин, можно в нее влюбиться?! Нет-нет. Они не розовые подростки... Роман? Или мимолетные отношения? Их же всего двое тут было. — Это не твое дело, — вякнул Блэк. — Зачем пришла? Сказать, что разрешаешь мне покидать пределы своего собственного дома? — спросил резко с издевкой. Мне это не понравилось. Когда с такой вызывающей интонацией говорят, одновременно понимаешь, что если сейчас место свое и его не расставишь, то ничего хорошего от этого человека не жди. — Я вообще-то могу делать с тобой все, что захочу, — сказала во время активного сверления друг друга взглядами. — Благодаря мне ты все еще жив, поэтому советую держаться более уважительно, пока я, по крайней мере, не перегибаю палку в своих правах. Злость и вызов в Сириусе Блэке разом, конечно, не утихли и паинькой с умильными глазками он не стал. Хоть я и строила из себя того кем не являюсь, он то об этом не знал и попытался успокоиться. Все же выдержке и умению взять себя в руки его должны были учить еще родители. — Мне вообще-то пофиг, если у вас какие-то шуры-муры, лишь бы это меня не задевало и не мешало тебе помогать мне, — иностранное слово осталось непонятым, но общий смысл Блэк уловил. — Я понятно объясняю? — Понятно, — будто пролаял, сложив руки на груди. И смотрит все еще с вызовом, сверху вниз. Подняться что ли с кресла, чтоб голову не задирать? — А пришла я проверить, как тут мой подопечный поживает. Вижу, что не очень, — взгляд переместился снова на Молли Уизли. — Хотя прогресс все же есть. «Или регресс, это как посмотреть», — мысленно добавила. — В общем, рассказывай, на что тратил подаренное время. Моей наглости Блэк отчего-то не удивился. — Мотоцикл чинил, ознакомлялся с последними новостями из обоих миров. Кикимер уже и сам себя наказал, но я добавил. Теперь он чуть более покладистый... — стал он перечислять скучающим тоном. Я его перебила: — Позови-ка Кикимера. Блэк подозрительно посмотрел на меня, видимо, просчитывая, где может быть подвох или чем ему это грозит, и позвал домовика. Пока шла комедия под названием «Издеваться над хозяином нельзя, но если очень хочется, то можно», я наблюдала, внутренне смеясь, и незаметно ушла в свои мысли. Блэк видно, уже не очень рад, что ожил, или скорее рад, но не рад цене. А как же, дочь Пожирателя, с какими-то странностями, которые позволили вернуть его назад и он должен делать все, что бы я ни попросила. Может он и взвыл, как раз когда вернулся, а Молли Уизли сердобольная его утешала? Ага, Блэк не мог ей рассказать про клятву и только завывал ночами, забывая иной раз превращаться в собаку... — Зачем Кикимер понадобился? — вернул меня к реальности хозяин дома. Зачем, спрашиваешь? А вот взглянуть на него захотелось. Покладистый характер я как раз и не заметила. Домовик буквально только что довел хозяина до того, что тот на него замахнулся покрывалом с дивана, благо я поднялась на ноги. Внешний вид тот же: грязная посеревшая от времени набедренная повязка, красные глаза и обвисшая старая кожа. Кажется, он настолько стар, что может испустить дух в любой момент, но попить кровь он еще как может, что никакой аналог радикулита ему не помешает. Только взгляд стал более осмысленным и ясным. Если бы Блэк начал что-то делать для дома, то Кикимер выглядел бы чуточку счастливее, да даже на Молли Уизли с таким презрением и ненавистью прямо сейчас не смотрел бы. Хотя, учитывая, что порядок здесь наводит в основном она, то его злобное удовлетворение от того, что колдунья чуть ли не слюну пускает, вполне объяснимо. — Вы мне оба рассказывать будете, — ответила я, прокрутив все у себя в голове. План был заранее проработан, оставалось теперь подогнать его под обстоятельства. — Но сначала надо выпроводить отсюда миссис Уизли. Сначала я присела на корточки, очутившись глаза в глаза с Уизли и привычным уже делом подчистила ей память до того момента, как я вывалилась из камина. Когда я вернулась, то оглушила ее и заметила гладкий коричневый амулет, вывалившийся из-за так называемого декольте на платье. Меня так заинтересовало, что же могли позволить себе носить Уизли, что взяла его в руки и присмотрелась. Камень оказался не гладким, а с вырезанными рунами, как положено. Вот только рун почти не видно — они истерлись, будто их кто-то долго и тщательно отдирал. Тем не менее, мне удалось разобрать остатки нескольких специфических символов, означавших, что этот амулет должен защищать сознание. — Ты знаешь, что это? — поинтересовалась у Блэка, не оборачиваясь. — Амулет, защищающий тайны Ордена от Сама-Знаешь-Кого и его приспешников, — ответил тот позаковыристей. Точно, эти науки под запретом. И Блэк даже не знает, что амулет недействителен. Может, вообще дерево в этих науках? — Не так давно все члены Ордена получили такие. — А что с ним случилось? Его будто наждачкой обработали, — не поняла я, зачем Дамблдору оснащать свой Орден неработающими амулетами. Уж это как-то слишком грубо для него. Блэк присел рядом со мной и, взяв в руку амулет, присмотрелся к камешку. — Да, точно. Молли же жаловалась, что ей попался самый грязный. Хотела даже с Артуром поменяться, но у того оказался точно такой же и видимо отмыла оба амулета, — припомнил он. — Так ты собираешься выкинуть Молли на улицу? Прямо на площадь? — вернулся Блэк к взволновавшему его вопросу. — Да. Ты же не думал, что я и дальше разрешу кому-то из Ордена сидеть здесь? — приподняла вопросительно бровь. Вопрос был риторический. Хозяин дома резко поднялся на ноги, и я вместе с ним, настороженно наблюдая за его реакцией. — Там Пожиратели! Ты хочешь оставить ее без надежного убежища? Ты хочешь оставить ее даже без палочки прямо на площади Гриммо?! Блэк хорошо разозлился и на этот раз более серьезно. — Я не думаю, что Пожиратели караулят под вашим домом. Им ведь никто из ваших не рассказал об этом убежище? К тому же я отдам ей палочку, а дальше она сама. Кстати, выбросить ее из дому должен будешь ты. Краем глаза я наблюдала за реакцией домового эльфа. И она была хорошей. Для меня. — Дай мне немного времени, и я найду ей новое убежище или позову кого-нибудь из Ордена, чтобы они обеспечили ей безопасность. Я с прищуром наблюдала за ним и пыталась найти компромисс. С одной стороны, Молли Уизли мне уже конкретно насолила, рассказав мой секрет Джинни и я еще помню ее действия во время моего последнего визита здесь. Я не положительный герой сказки, но и убивать ее не хочу. И бесит меня она конкретно. — Палочки для настоящей волшебницы должно быть достаточно, — сказала непререкаемым тоном. — На меня только что напали Пожиратели, и я ушла даже без палочки, поэтому даже не пытайся надавить мне на жалость. Она вызовет у меня жалость только, если не сможет найти безопасное место или даже самостоятельно позвать на помощь. — Но ты ей отдашь палочку? — уточнил Блэк. Я почувствовала, что он уже согласен. — Отдам, — кивнула. Все равно, вернись я в школу с палочкой Молли Уизли, проблем не оберешься. Я наставила волшебную палочку на колдунью. Прошептала одними губами заклинание левитации. Пора привыкать к невербальным заклинаниям и говорить все так было неплохим результатом для начала. Палочка послушалась меня плохо. Вверх поднялись только ноги, голова же чуть-чуть оторвалась от пола. — Давай лучше я, — Блэк подхватил своим невербальным левитирующим заклинанием. Волшебница стабильно зависла в воздухе. — Я хотел бы сказать Молли пару слов. Объясниться, прежде чем мне придется выставить ее за дверь, — попросил. — Только если ничего не будешь ей объяснять. Можешь сказать, что так нужно и все. Никаких знаков, никаких намеков... Кикимер проследит, — заподозрила я неладное. Он кивнул, стрельнув глазами на светящегося от счастья домовика и направился к двери. Я за хозяином дома, а за мной ликующий Кикимер, будто все праздники наступили уже сегодня. Я повернулась, вновь уставившись в спину Блэку, пока домовик не заметил моей улыбки. Впрочем, ее пришлось подавить, так как в холле было полным полно портретов предков древнего рода на стенах, как всегда, молча сопровождавших угрюмыми взглядами. Кикимер стоял в дверях столовой и выглядывал из-за косяка. Я попросила его стать именно тут — по его реакции я, стоявшая тут же в столовой, могла сразу узнать, если что-то пойдет не так. Дезиллюминационное заклинание на мне можно заметить, если сосредоточится, поэтому я просто не стала рисковать, выходя в прихожую. Я могла поспорить на что угодно — Дамблдор прошерстит воспоминания Молли Уизли и любой намек на кого-то чужого в доме может обернуться весьма плачевно. А я уж наплету сказочку, что заблудилась в сети летучего пороха. Блэк снял оглушение с волшебницы и отдал ей ее палочку, переданную мной. Со смежной с огромным холлом столовой, было все отчетливо слышно. Вначале Молли Уизли не поверила своим глазам и ушам, но когда прозвучали значимые слова хозяина дома «Тебе больше нельзя здесь находиться», она была уже за порогом и в порыве зайти обратно не смогла. Слова хозяина дома сделали свое дело. Теперь ни одного члена Ордена Феникса, который, кстати, не так давно отправил мне никчемную охрану, в доме не будет. Хоть они и входят в доверенные лица под заклятьем Фиделиуса, про обычную защиту древнего особняка забывать не стоит. Отвлекшись, я скосила взгляд на сжавшегося у косяка Кикимера, который уткнулся в колени и весь трясся. Длиннопалыми ручонками он закрыл рот. — Прости, Молли, я не могу ничего тебе объяснить. Просто позови на помощь Ремуса или Кингсли или кого-нибудь еще, — с горечью посоветовал Блэк. — После всего, что мы пережили? После всех этих месяцев, ты просто оставляешь меня на пороге своего дома?! Я могу тебе помочь, Сириус! — надрывалась миссис Уизли, зайдясь в рыданиях. — Прости, Молли. Я поняла, что Кикимер беззвучно смеялся, когда тот упал на пол и попытался как можно тише молотить кулаками по плитке пола. Я сама не сдержала улыбку. Ненавижу дешевые мелодрамы, но никогда не думала, что в жизни все выглядит так же глупо. Зато могу догадаться, почему Молли позарилась на Блэка: все еще красавчик, даже после Азкабана. Последовали упреки, прерываемые рыданиями. Мне даже показалось, что все семеро детей от Блэка, а не от Артура Уизли, столь драматичной была сцена. Я успела быстро заскучать, слушая всю эту возню. Наконец, повизгивания в холле перешли какую-то невидимую грань и проснулась матушка Блэка. — Ты готов... — Подлые негодяи, мерзкие полукровки!.. — ...оставить беззащитную женщину?!.. — ...осквернители нашего рода, порождение грязи!.. Выдержать еще и ругательства портрета матери хозяин дома не смог и захлопнул дверь. Там, наверное, вся площадь слышала миссис Блэк. Но ругательства аристократической женщины не прекратились. Блэк перекрикивал портрет и пытался закрыть шторы. Я вернулась в холл, обойдя валяющегося на полу Кикимера, и, опершись о стену, ожидала, пока Блэк закончит свое дело. Наконец, колдуну удалось утихомирить миссис Блэк, и он тоже оперся о стену, переводя дух. — Так ты человек, все-таки или нет? — неожиданно заговорил хозяин дома, когда смог нормально дышать. Я ожидала подобных вопросов уже давно. — Наверное, человек, — пожала я плечами. — По крайней мере, я привыкла о себе так думать. План «сделай из себя потустороннее существо в глазах Сириуса Блэка» продвинулся еще немного. — А кого-нибудь еще ты сможешь вернуть к жизни? — внезапно осипшим голосом спросил Блэк. — Нет. — И какова твоя цель? Зачем ты вернула меня и какую цель преследуешь своими действиями? — Блэк заволновался и даже отлип от стенки. Он затронул важные вопросы, и я немного помедлила с ответом. Из-за этого обратила внимание на портреты предков, прислушивающиеся к разговору, но делающие вид, что происходящее их совсем не волнует. Они не школьные портреты, Дамблдору докладывать не должны, но если мне удастся заработать и у них авторитет... — Мне представился шанс вернуть к жизни последнего потомка Блэков, и я просто им воспользовалась. Я просто хочу жить в этом мире, а пока получается только выживать. Ты и должен мне помочь в этом нелегком деле. Врать я не стала. Правда зачастую подходит гораздо лучше лжи. — Тогда почему бы тебе не попросить помощи у Ордена? Дамблдор сможет защитить гораздо лучше меня, а кроме него в Ордене есть много сильных волшебников. Если бы ты позволила мне связаться с ними, я мог бы вместе со всеми защитить и помочь тебе, ведь этим мы и занимаемся — помогаем и защищаем волшебников. Я мог бы даже не рассказывать, что ты вернула меня с того света, если ты хочешь это скрыть. — Хватит уже про Орден Феникса, — пожалуй, слишком резко ответила я. — Все Орден, да Орден! Дамблдор не может защитить. Не только мы, Лонгботтомы, лишились двух домов, на дом Поттеров, если ты помнишь, тоже напали. Я слышала, что прежний Орден почти весь перерезали, а ты все еще веришь в его силу. Это была правда. Я действительно слышала, как разговаривали за столом Люпин и Молли Уизли. Колдунью сильно волновал тот факт, что сильных активных волшебников из Ордена Феникса, вместе с их семьями, в прошлую войну убили. Она ведь теперь тоже активная сторонница группы Дамблдора. И никто из них хорошо не кончил. А если еще вспомнить, какой разношерстный состав у них... — Я верю, что мы сможем победить Сама-Знаешь-Кого! — уверенно заявил Блэк, резко побледнев лицом. — Мы были готовы пожертвовать жизнями в борьбе с этим монстром! И год Лили и Джеймс были прекрасно защищены, пока их не предал Питер! Это предательство Питера их убило, а не Орден! На этот раз мы стали сильней и я могу принести гораздо больше пользы, защищая такие семьи, как ваша! — Значит, ты готов вновь отдать жизнь, борясь против Темного Лорда?! Блэк вздрогнул, скорее всего, из-за упоминания посмертия, но твердо ответил: — Да. Лучше умереть, защищая близких в борьбе против Тьмы, чем спокойно бездействовать и ждать, пока он захватит власть! «Фанатик, — подумала я. — И снова передо мной фанатик своего дела. И почему всякие фанатики ко мне так и липнут?» — Какая Тьма? Ты себя послушай. Это просто волшебники, которые избрали ложные идеалы и вступили в организацию, которую ведет сильный волшебник. Они ошиблись, но они никакие не мифические чудовища тьмы, какими ты их хочешь передо мной выставить! — попыталась я достучаться до голоса разума. Фанатичный огонек в его глазах меня пугал. И то с какой силой этот огонь разгорался, меня еще больше отталкивало и заставляло говорить от противного. — Но они убивают и пытают людей! Люди бы такое сделали?! — завелся на ровном месте Блэк. — Они темные волшебники, девочка! — Да, есть и там психопаты. Много психопатов! Но почему ты смотришь на их окраску? Ты сам из семьи, которую называли Темным Родом, — напомнила я. — Я покинул свой дом в шестнадцать лет и отрекся от своей семьи! Я не темный волшебник! — Блэк уже кипел, как чайник. Он так побагровел, что, кажется, еще немного и польется кипяток. Я попыталась успокоиться, сделать свой голос более равномерным и обращать меньше внимания на его глаза. — Ты отрекся, но таким быть не перестал. Ты остался самим собой, Блэк. Что с того, что ты темный? Я тоже темная. От этого никуда не денешься. — Я делся! — гаркнул хозяин дома так, что даже люстра кажется зазвенела. — Я отказался от всего этого! Я даже возвращаться сюда не хотел! Этот дом как источник зла! Я ненавижу все это и свою семью! — Блэк, — успокаивающе позвала я. — Сириус. Ты последний из Блэков. Никого больше нет. Тебе некого больше ненавидеть, а дом — это всего лишь дом. За что можно ненавидеть груду камней? — мой резко нежный и увещевающий голос сбил его с колеи. — Ладно, я не запрещаю тебе покидать дом. В конце концов, тебе тоже хочется нормально жить. Давай так: ты можешь покидать дом, но ты не будешь никого впускать сюда из Ордена Феникса, ты вообще запретишь им вход сюда. Орден самостоятельно сможет найти убежище получше. Этот дом станет моим убежищем, — посерьезнев вещала я, пока Блэк постепенно остывал. Главное не дать ему рот раскрыть. — Мне нужна защита не только от Темного Лорда и Пожирателей, но и от Дамблдора и Ордена. Также мне нужна сила и знания. Мне нужен учитель. Много ты помнишь из того, чему тебя учили? — Ты хочешь, чтобы я тебя учил сражаться? — тупо переспросил он. — Не только. Там потом посмотрим. Ну, так как? Согласие от него почти ничего не значит, но дело ускорит и сгладит. — Как же я буду тебя обучать? Я мало что помню, преподаватели в Хогвартсе справятся с этим гораздо лучше, — слегка растерялся он. — И ты должна быть в школе. И я буду тоже занят. Да и зачем тебе учиться вообще? Теперь он вообще мямлит. Закипел чайник, и кипяток вылили, гы. — Я дам тебе связной пергамент. Мы будем договариваться о встречах. То, что я хочу, мне не смогут рассказать и показать преподаватели в Хогвартсе. — Темные проклятья? — насторожился Блэк. — Мерлин упаси! Тонкие науки и практические занятия. Я ведь не могу постоянно учиться на книгах, — возмутилась я. — Так как? — Я согласен, — кивнул он, уже совершенно спокойно и здраво все рассудив. — Научу тому, что сам умею. Запрещать ему работать с Орденом я не буду. Во-первых, Блэк со своей «помощью» и так куда-нибудь вляпается, пусть хоть орденцы с ним парятся, а во-вторых, у меня будет обалдеть какой «незаметный» шпион. И главное, на Блэка никто не подумает. — Отлично! — улыбнулась я. — Тогда сделай что-нибудь, чтобы я могла приходить в дом в любое время, и сделай так, чтобы дом и камины для всех, кроме меня, были закрыты. — Кикимер будет постоянно в доме. Он тебе будет открывать камины или двери, — повернулся он к домовику. — Кикимер! Ты должен впускать в дом Айрли Лонгботтом... — И всех, кого я приведу с собой, — подсказала я. Блэк удостоил меня удивленным взглядом. — Ты кого-то приведешь? — Августу, может, брата. За всех я могу поручиться. Ничего не украдем и дом не разнесем. — Ты должен впускать в дом Айрли Лонгботтом и всех, кого она приведет с собой в любое время. — Будет сделано, — поклонился домовой, на этот раз ничего не пробурчав в пол. — Замечательно! — довольная я хлопнула в ладоши, когда мои требования были выполнены. — Тогда ты, Блэк, сможешь покинуть дом после того, как отмоешь его от грязи и пыли. А мне пора. — Как отмоешь?! — опешил Блэк. — Каждую комнату. Ты ведь не думал, что меня устроят пыльные и грязные помещения? — я улыбнулась широкой улыбкой. Блэк хмыкнул и приказал: — Кикимер, быстро очисти весь дом от пыли и грязи. — Если Кикимеру будет позволено, Кикимер хочет спросить, что он должен делать с вещами благороднейшего и древнейшего Рода на третьем этаже, — не разгибаясь, спросил домовик. Я вопросительно уставилась на Блэка, тот, не задумываясь, ответил: — Выбросить все на мусорку. Кикимер в ужасе поднял глаза на хозяина. — Что там, на третьем этаже? — поинтересовалась я, заметив такую реакцию домовика. Кикимер опередил своего хозяина: — Семейные ценности благороднейшего и древнейшего Рода запечатала грязная предательница Рода вместе с хозяином. — Не смей никого так называть! — накричал на него Блэк. Я понимаю, что «ценности» в понятии домовика по большому счету действительно мусор и уж никакого желания в нем копаться у меня нет, но я хотела заработать еще несколько очков уважения в его глазах. Главная моя опаска — что домовик сочтет меня «левым» человеком и не доверится, уже пройдена. Если он станет моим союзником, то мне не придется тщательно следить, чем занимается Блэк. Мне все доложат, даже ценой увечий от невыполнения приказа хозяина. Такие они — домовики эти. А портреты возможно еще и помогут... Хотя кто их знает. — Выкидывать не смей. Пусть все пока остается в той комнате, — приказала я Блэку. Блэк поскучнел и почуял, что ничего приятного для него далее не будет, зато домовик оживился. — Этим летом, кроме мерзкой старой осквернительницы рода... — снова начал Кикимер, но его хозяин неожиданно взревел: — Не смей! Домовик сжался и, втянув голову в плечи, закрыл рот, а я, прищурившись, повернулась к Блэку и возразила: — Пусть говорит. Волшебника, казалось, кто-то душит. Он искривил лицо и пытался безуспешно вздохнуть. — Говори, — наконец, через силу отдал приказ домовику. — Этим летом, кроме мерзкой старой осквернительницы рода в дом прибыл Гарри Поттер — мальчик, который остановил великого Темного Лорда. Гарри Поттер жил в доме неделю и разнюхивал все про вас, молодая госпожа, точнее Гарри Поттер искал причину возвращения хозяина из мира мертвых. Гарри Поттер также искал подсказки к странному поведению хозяина в кабинете хозяина. Я внутренне возликовала, а внешне постаралась не показать этого. — Значит, Гарри Поттер не в Ордене и ты, Блэк, его впустил, — быстро докумекала я, каким образом он обошел клятву. Снова. — И ты позволил ему рыться? А если бы он напоролся на какую-то опасную штуку? — Все опасное я уже убрал, — проворчал он, недовольный выдачей информации. По его взгляду можно было догадаться, что Кикимера ничего хорошего не ждет. — Ты в этом уверен? — подняла я бровь, попытавшись устыдить его, смотря на него свысока, как на маленького глупого ребенка. Вы когда-нибудь пробовали смотреть свысока, когда ты метр с кепкой? Вот, я теперь могла сказать, что пробовала. — Ладно, никого без моего согласия ты в дом впускать не должен. Никого, значит вообще никого, — наконец, нашла решение, потерев переносицу. Столько всего случилось и все так запутанно! — Что ты ему рассказал? О чем вы говорили? — Ты ведь Гарри ничего не сделаешь? — напрягся Блэк. — Зачем? У меня нет причин убивать его. Ответь, пожалуйста, — попросила я помягче, так как Блэк вновь мог вспыхнуть, стремясь защитить Гарри непонятно от чего и от кого. Вот уж порывистая натура. — Гарри нужно было поговорить со мной. Он тяжело перенес битву в Министерстве, и ему нужно было убедиться, что со мной все в порядке, — ответил хозяин дома вполне спокойно. Мог ли Дамблдор подослать Поттера на проверку? Нет, не сказал прямо — проследи, разнюхай, нет-нет. Мягче: поинтересуйся, не нужна ли Сириусу поддержка, он ведь столько перенес, столько тягот и лишений, а теперь он заперся в ненавистном доме и никто кроме тебя, Гарри, с этим не справится. Что и сказать, образ говорящего такое директора ясно возник в моем сознании. Может, даже к Дурслям сам пришел в конце августа. Раз Гарри был здесь только неделю, а Орден с Дамблдором при всем желании не смог бы забрать Гарри отсюда, значит точно перед первым сентября. Стоило бы проверить воспоминания Поттера еще в поезде... Нет, это уже слишком. Поцелуй его дементор! Я же должна вернуться в школу! Я посмотрела на наручные механические часы. Обещанные двадцать минут уже прошли. Блэк, по моей просьбе, поднялся наверх и нашел два пергамента, которые сам заколдовал. Теперь у нас была связь. — Мне пора возвращаться в школу, — сказала я. — Ты понял меня: можешь дом покидать, но закрывай его, чтоб никто без моего согласия не вошел. Если мне нужен будет дом, пусть Кикимер меня впустит. Можешь не провожать, дорогу до камина в гостиной я знаю, — махнув рукой на прощанье, я поспешила наверх по лестнице. Внутренне я настраивалась на неожиданности. Да, двадцати минут, чтобы добраться до школы, Августе должно хватить, даже несмотря на переполох в Мунго, но зная, как обычно все получается, через одно место... Не зря я внутренне готовилась... Только я связалась со школой и зашла в камин, как оказалась в просторном круглом помещении с множеством окон. Кабинет отдавал легким цветочным ароматом, который почти выветрился. Не шевелясь на своей жердочке, сидела красная птица. Портреты директоров Хогвартса будто обухом по голове ударили, убивая слабую надежду, что я оказалась где-то в другом месте. — Ты в порядке, Айрли? — любезно поинтересовался директор Дамблдор, ожидающий в двух шагах слева. На этот раз он щеголял в режущей глаза бирюзовой мантии. Я резко отпрянула вправо и сразу же об этом пожалела. Не хотелось показывать своей слабости и страха. — Вроде бы. Простите, но моя бабушка запретила вам приближаться ко мне, — вежливо сообщила я, а внутри какой-то зверь вовсю обзывал дедулю педобиром. — Не в этот раз. Я отвечаю за безопасность школы и ее студентов, в том числе и за твою безопасность. Ты ведь не будешь возражать, если я скажу, что вынужден нарушить эту договоренность и открыть камин в своем кабинете, чтобы не подвергать никого опасности? Увы, пока что я сильнейший чародей в Хогвартсе, и никто не сможет защитить школу лучше меня, — будто с сочувствием, он прошел к своему столу и пригласил меня присесть тоже. Зверь лез с советами, куда он может засунуть свою показную скромность. Пришлось пинками отогнать зверя, так как он мне мешал сосредоточится. Или этот сладкий цветочный запах? Никогда не любила подобные духи — так и хочется зажать нос и не дышать. — Августа скоро подойдет и заберет тебя. А пока не будешь ли ты любезна присесть и рассказать, что произошло? — директор в ожидании сложил руки на животе. Одна была по-прежнему черной и обугленной. Пришлось присесть. Все равно, бежать без оглядки к дверям — не выход. Главное не дергаться, не показывать, как он меня нервирует. — Уверена, вы уже знаете все сами. В Мунго обнаружили Пожирателей Смерти и мне пришлось бежать, — не дрогнувшим голосом ответила я. — Нечего рассказывать. — Твой отец вновь пытается найти тебя и забрать у твоей бабушки, — сказал он как само собой разумеющееся. И смотрит, главное, так понимающе. Он похоже еще школьным психологом подрабатывает на полставки. — Я не хочу этого с вами обсуждать, — ответила я спокойно, внутренне кипя от этого сочувствующего взгляда. — Я хочу тебе помочь, Айрли. Тебе и твоей бабушке с братом. Будет лучше, если они будут уверены, что ты не пойдешь за своим отцом следом. — Они и так уверены в этом, — уже процедила я. Разбросался тут намеками! Девать их уже некуда! — А другие? А я, Айрли? Я могу быть уверен, что ты не поддерживаешь взгляды своего отца? Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Помогло не очень. Эти вопросы меня непозволительно вывели из себя. А может это его лицо виновато? Или общая атмосфера круглой комнаты. — Я не одержима идеей чистоты крови, если вы про это. Но вы, по-моему, очень этого хотите. Разве не вы меня заставили назвать Крауча при всех отцом? Тогда в Министерстве? — Как можно, Айрли? Прости меня, что мне пришлось пойти на эти меры, но я не заставлял тебя это говорить. «А кто заставлял? Если не Дамблдор, то только Реддл... Он мог, ведь чуть позже он убеждал меня прийти к Краучу. Да и со слов Малфоя-младшего, я теперь на особом положении. Реддл всегда думал наперед». — Воспользоваться моим редчайшим умением было необходимо, иначе был риск потерять тебя. Я думал, что спасаю тебя от темного артефакта и для этой цели даже такое гнусное умение, которым, увы, я владею, могло помочь с этим справится. Так что, вероятно, это была ты сама. Как я уже сказал, я думал, что тебя хочет убить темный артефакт, но медальон, — он кивнул головой на один из столов с точеными ножками, — оказался самым обычным медальоном. Я присмотрелась к знакомой вещице: круглая форма, ободок вырезанной линии по краю, зеленые камни в форме буквы S. В следующее мгновение мои глаза сами собой расширились — рядом с медальоном лежало золотое кольцо с большим черным камнем. Точно такое же кольцо я видела в воспоминаниях Поттера у Марволо Гонта — дедушки Тома Реддла младшего. Как бы проверить — это Том или нет? — Как он оказался самым обычным, мне неведомо. Может быть, тебе что-нибудь известно о судьбе медальона, не этого, а темного артефакта? Он мог с тобой говорить или как-то влиять на тебя, поэтому подумай хорошенько и попытайся вспомнить, происходило ли что-то странное или необычное? Или может ты оставила где-то копию этого медальона? — мягко вопрошал Дамблдор, всматриваясь в мое лицо своим проницательным взглядом, в то время, как я разглядывала портреты директоров. — Нет, — ответила я, подумав, что он зря беспокоится о медальоне, ведь того уже нигде нет. Пусть ищет, хоть занят чем-то будет. На этот раз это было похоже на легкое перышко, мелькающее перед лицом, и я откуда-то поняла, что он «читает» меня, но внутрь лезть не рискует. — Что вы делаете, сэр? — с улыбкой спросила я. Он прекрасно понял мой намек. — Знайте, если я еще раз почувствую что-то странное рядом с вами, моя бабушка умеет писать достаточно быстро, чтобы отправить письмо в Визенгамот или Попечительский Совет. Отворачиваться и юлить я больше не видела смысла. Пора показать клыки. Пусть знает, что я знаю, что он умеет, раз уж ему позарез хочется покопаться в моей голове. Надоел, мантикору ему в... — Прости меня, иногда оно действует помимо моей воли, — директор откинулся назад в кресле. — Я был бы рад избавиться от такого порочащего имя приличного мага умения, но в весьма тонких случаях, когда от этого может зависеть чья-то жизнь, оно подходит как никогда кстати. Меня оправдывает только то, что я использую это умение во благо, — и снова смотрит на меня с вселенским сожалением. — Конечно, но я причем? Я уже сказала, что от кровного отца своего отказываюсь. Дамблдор промолчал, натянув на лицо улыбку. Поглаживая седую бороду, он отвел от меня взгляд. — Знаешь, Айрли, восхитительные создания эти фениксы, — я поняла, что старик смотрит на свою птицу, дремлющую на насесте. — Они могут нести колоссальный груз, их слезы обладают целительной силой, и еще они — самые верные существа. Немногие люди могут похвастаться таким качеством. Я смотрела на старика, приподняв в недоумении бровь. Мастер смены темы, гиппогриф его задери. Так и хотелось задать вопрос «И че?», но он, видимо, отобразился на моем лице раньше, чем я его озвучила. — Ты обладаешь огромной силой, имеешь замечательный ум, и я искренне заинтересован в том, чтобы ты обладала замечательным качеством, которым могут похвастаться эти восхитительные птицы. Я сильно удивилась. Классная вербовка, ага. Не понимаю, с чего он решил, что я буду ему в верности клясться? — Я не уверена, что вас понимаю. А теперь, простите, сэр, я хочу увидеться с Августой, — обтекаемо ответила в его духе и предприняла попытку подняться с кресла, настороженная его уверенностью в своих словах. Ничем пока не подкрепленной, уверенностью. — Совсем забыл предложить тебе угощение, — старик пододвинул ко мне конфеты, стоящие в вазочке на его рабочем столе. — Сделай одолжение старику, присядь. — Мне не хочется. — А я, пожалуй, возьму, — с этими словами он протянул длинные тонкие пальцы к вазочке и с удовольствием закинул их в рот, а затем уставился на меня таким взглядом, будто говоря «Ну-ну, попробуй подняться и уйти». Я ожидающе уставилась на смакующего сладости Дамблдора и медленно присела, ощущая что во мне поселилась сжатая пружина, готовая распрямится в любой момент и взлететь к чертям. — Использовать свои способности на благо человечества — вот в чем я вижу смысл жизни, — торжественно выдало это чудо в бирюзовых одеждах. — И когда идеалы Лорда Волдеморта противоречат здравому смыслу, а его последователи ломают жизни людей, я не могу остаться в стороне и отрешиться от происходящего. — Ну, так остановите его, — дала я совет. Никогда не понимала, почему он медлит. — Я мог бы победить его в обычной дуэли, но он никогда не гнушался подлых трюков и я более чем уверен, что честной схватки не будет. Именно поэтому я возглавил Орден Феникса. Мы спасаем людей от самого большого неверного решения их жизни — присоединиться к жестокой армии Лорда Волдеморта. — Все это очень красиво, но в этой борьбе, насколько я знаю, полегла большая часть Ордена, в том числе и Лонгботтомы, — сложила я руки на груди. В кармане мантии лежало связное зеркало. Но чтобы активировать его надо было засунуть руку в расширенный карман. И что-то я сомневаюсь, что это останется незамеченным. — На войне всегда есть жертвы, — вновь вернулся к сочувствующему тону Дамблдор. — Но если бы мы не боролись, ужасных последствий неправильной идеологии было бы гораздо больше. К тому же ни одна жертва с нашей стороны не была напрасна. — Есть аврорат, в котором волшебники специально готовятся к таким сражениям. — Министерство было слишком коррумпировано и неспособно на сопротивление. В этом же были уверены Алиса и Фрэнк Лонгботтомы — уважаемые авроры. Но на этот раз у нас есть надежда — Мальчик-Который-Выжил, Избранный, который одолеет Лорда Волдеморта. Офигеть. Просто офигеть. Мальчик лучше какого-то Министерства. Как говорил Карлсон: «Малыш, а как же я? Ведь я же лучше собаки». — Вы хотите, чтобы я тоже сражалась в Ордене, хотя еще даже не достигла совершеннолетия? — догадалась я. — Нет, вовсе нет, — пожурил меня старик, улыбаясь в бороду. — Гарри тоже нужна помощь в борьбе за правое дело. Помощь, которую ему не может оказать ни один член Ордена. Мисс Грейнджер — умная и способная волшебница, она поможет преодолеть ему тяжелые препятствия. Мистер Уизли — прекрасный друг поможет не упасть его духу. Но этого может быть недостаточно. Силы неравны, — директор затих, тяжело вздохнув. — Нужен еще один человек. Достаточно умный и способный, чтобы помочь Гарри выполнить его великую Миссию. Человек, сражающийся на стороне Света, но в тени Тьмы. Я посмотрела на него как на идиота. Он всерьез вещал эти речи и уж никак не был похож на фанатика. — Скажите уже прямо, что я, по вашему мнению, должна рискнуть своей жизнью и душевным здоровьем, ради бесполезной помощи Избранному. Этого не будет. Я четверокурсница и сомневаюсь, что вообще буду полезна, даже если ВДРУГ удачно замаскируюсь на другой стороне, — только после того, как сказала это, я поняла, что всерьез начала обдумывать вариант с шпионажем. Постучала три раза по когтистой ножко-лапе стола Дамблдора. — Твоя помощь не будет бесполезной. Как раз только ты и сможешь сделать это. У тебя от природы редкая склонность к наукам, манипулирующих сознанием. У тебя есть находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. Лорд это очень ценит и, если постараешься, ты сможешь проникнуть в голову к змее, а затем помочь отрубить ее. Жертва твоей матери, Алисы, не будет напрасной. Гарри и всем несчастным маглорожденным нужен будет оберег от несчастий. Тот, кто сможет предупредить их об опасности. — Глупости, — усмехнулась я. — Ваши гриффиндорцы меня ненавидят. — Нет. Это не так. Они относятся к тебе с опаской из-за связи с учеником Слизерина, но не ненавидят. Это совсем другое. Мисс Грейнджер пыталась наладить с тобой отношения, насколько я знаю. И ты тоже хочешь с ними подружиться. Гермиона Грейнджер станет тебе лучшей подругой. Она поймет твою жертву и твой подвиг, если ты станешь оберегом для их троицы и твои заслуги благодаря ей не забудутся. — Достаточно. Хватит с меня, — я быстро протянула руку в карман, вытягивая зеркальце и следя за движениями директора. Тот не стал тянуться к палочке или пользоваться беспалочковой магией, чтобы остановить меня. Вместо этого он сделал замечание: — Кроме всего перечисленного, возможно, лишь твое возвращение к кровному отцу спасет твою бабушку и брата. Я дернулась, как от пощечины, а старик, расслабившись, сидел за столом. Я сказала себе, что нельзя его слушать, нельзя прислушиваться ни к единому слову. Что это неправильно, говорить с ним, с совершенно чужим человеком, о судьбе своей семьи и своих проблемах. Что, должно быть, это не просто ароматизатор для туалета витает в его кабинете, что это какой-то дурман, заставляющий меня говорить прямо, не юля. И я позвала Августу в связное зеркало, и на зеркальной поверхности незамедлительно появилось встревоженное лицо Августы. — Ты где? — спросила она, не теряя ни секунды. — Уже в школе. У директора, — ответила, поднимаясь с кресла. Подняла взгляд на Дамблдора. — Не заставляй бабушку так переживать больше, ладно? — дружелюбно улыбнулся он, как ни в чем не бывало, будто насмехался. — Что-то здесь становится жарко, не находишь? Я, пожалуй, открою окно, — с этими словами он взмахом ладони распахнул створки с витражными стеклами. Совсем скоро вспыхнуло зеленое пламя в камине и оттуда появилась Августа вместе с МакГонагалл. Я подошла к ним. Августа присела на корточки, обхватив ладонями мое лицо, внимательно в него всматриваясь. — Слава Моргане, с тобой все в порядке, — с этими словами облегчения она поцеловала меня в лоб. Злость, вскипевшая от намерений Дамблдора, растаяла. — Идем к тебе, — попросила я. Августа меня отпустила и подтолкнула к выходу: — Подожди меня у горгульи. Я сейчас. — Нет, пошли со мной, — уперлась я, посмотрев ей в глаза. — Хорошо, — улыбнулась она, как можно мягче. И все равно, что обо мне сейчас подумают. Да, мне было просто страшно оставлять ее здесь. Попрощавшись с профессорами Августа, спросила меня, выходя со мной из кабинета: — Как насчет чаю? — Мне нужно с тобой серьезно поговорить, — ответила я, встретившись с ее обеспокоенным взглядом.