Маленьких все обижают

Я держалась до того самого момента, когда Августа меня усадила в кресло в своем кабинете. Затем ко мне вернулась паника. Августа, видя это, даже не стала меня пока отчитывать, а просто всунула в руки горячую кружку с чаем и поставила передо мной вазочку с шоколадным печеньем. Пока мы шли по коридорам, на нас оборачивались ученики, у которых шел обычный день по расписанию, а я раздумывала, что сказать дорогой мне волшебнице, но в мгновение голова опустела под бдительным надзором серых глаз. — Что это? — спросила я внезапно безжизненным голосом, будто не моим, с намеком на то, что подлила Августа в чай. — Успокоительное. Я помолчала, принюхалась к жидкости и сделала пару глотков. — Почему ты веришь Дамблдору? Он сказал мне, довольно прямо, что хочет меня использовать, пользуясь моим отцом, — рассеянно сказала, смотря в кружку. Она тряслась. Августа обхватила своими ладонями кружку поверх моих и четко с уверенностью проговорила: — А теперь успокойся. Сейчас мы в безопасности. Я уверена, что бы там ни задумал себе Дамблдор или Барти Крауч, тебя сейчас никто ни к чему не принуждает. Выпей еще, тебе станет легче. — Он хочет, чтобы я перешла на ту сторону и шпионила. Дамблдор очень убедительно говорил. Не знаю, на какие убеждения он надеялся, но я не хочу этого. Я никогда не стремилась к признанию или славе, тем более к славе шпиона, который всегда оказывается в проигрыше в конце. Он сказал, что вы... — я осеклась, передумав говорить «не верите», вместо этого сказав, — в опасности. Что это может от чего-то вас спасти... Августа молчала, и это ее молчание казалось напряженным. Я подняла на нее глаза и удивилась, как Августа умудряется молчать и сдерживать рвущуюся через все щели и щиты ярость. — Он перешел все пределы, — процедила она. — Он наплевательски отнесся к нашей гордости и жизням. Война войной, и я бы с радостью сразилась с этими грязными Пожирателями Смерти и с самим Тем-Кого-Нельзя-Называть, но такие финты ушами, это вне всяких правил. Такого ни один волшебник не потерпит даже от оплота Светлых сил, — мне показалось, она разговаривает сама с собой, что даже мое словечко употребила. — Может, ну их с ними сражаться, а? — осторожно спросила я. — Может, мстить и не надо? Августа уставилась на меня донельзя удивленным взглядом, и я поспешила объясниться: — Есть шанс, что я смогу вернуть Алису и Фрэнка Лонгботтомов. Я... я действительно держала у себя тот медальон и не только с ним разговаривала, но и немного училась. Дамблдор говорил о моих так называемых природных способностях в ментальных науках, которые, по его мнению, должно быть, проявились, когда я отбилась от легилименции Снейпа, но на самом деле я долго тренировалась под руководством колдуна, заключенного в медальоне. Знаю, в это трудно поверить, но это правда. Колдун был вполне сознательным и много чего знал. Мне удалось уговорить его дать мне пару уроков... ментальных наук. А лекарь Сметвик сказал, что Лонгботтомов может спасти глубокая легилименция двоих магов, действующих вместе. Вот я и подумала, что я с ним могла бы попробовать... Слова лились сами собой. Хотелось много чего сказать и трудно было привести мысли в относительный порядок. Я вновь посмотрела на Августу: теперь она была потрясена и недоверчива. — Я хотела попробовать, но медальон уже бесполезен, — неловко себя чувствуя, сказала я. Хотелось вернуться к теме плана Дамблдора, но кто его знает, что решит Августа. Уже ее одно «хочу сразиться» нагоняет недобрые предчувствия. Ну почему?! Почему никто в этой семье не может просто сбежать? Надо обязательно пойти надрать кому-то задницу и пофиг, что остался один наследник и старая ведьма! Это если меня, конечно, не считать. — Ты... Это невозможно, — растерялась Августа. — Даже если ты действительно училась этому, это просто невозможно. Фрэнка и Алису не спасти... Как мог помочь этот медальон? — вернулась она к практичному резкому тону. — Этот колдун смог бы сам навести порядок в их сознаниях? — Не знаю. Медальона я лишилась раньше, чем узнала об этом способе. Видно было, Августа себя уже корила. Но все еще не верила. — Дело в том, что есть вероятность существования подобных вещей и их количество очень ограниченное, если не сказать поштучное, — то ли переход к делу, то ли зелье подействовало так, что я смогла частично собрать мысли в кучку. — Я даже не знаю, как они выглядят и где их искать. Был еще дневник, его уничтожили четыре года назад в Тайной комнате Салазара Слизерина. Теперь, когда я увидела золотое кольцо у Дамблдора в кабинете, я думаю, что оно может быть точно таким же. Но... Августа, его нельзя просто попросить или одолжить, — я внимательно всмотрелась в морщинистое уставшее лицо. — Дамблдор очень трепетно относится к этим артефактам и скорее его уничтожит, а потом извинится, чем отдаст. — Да. Если этот колдун сможет излечить их, я найду способ забрать кольцо и поговорить с ним, — Августа в задумчивости потерла подбородок, уже витая в своих мыслях. — Августа! — окликнула я ее. — Только ни в коем случае не разговаривай с ним сама и не бери в руки. Пойми, это опасно. Я уже знаю, как он действует и только я должна с ним говорить. Колдунья посмотрела на меня. Согласилась. Но по глазам вижу — сделает все по-своему. — Чтобы ты поверила, что я могу больше, чем кажется, я еще кое-что расскажу, — вздохнула я. — Скажем так, я помню свою прошлую жизнь, и тебе раньше могло казаться, что я взрослее, чем положено по возрасту... Просто пойми, я не ребенок. И я могу зайти в Тайную комнату, потому что умею так-сяк говорить на парселтанге, так как меня ему обучали наги, которых мы встретили, когда путешествовали. В общем, я хочу, чтобы ты доверилась мне, и мы все дальше делали вместе. Дамблдор из нас все соки пьет, а теперь он мне не очень непрозрачно сказал, что хочет, чтобы я шпионила для него и для Гарри Поттера. И задницей чувствую, что если я не соглашусь, мне это еще аукнется, а если соглашусь, обернется еще хуже. Августа смотрела на мое кресло, будто в нем вдруг оказалась не обычная девчонка, а какой-то иномирный дракон с задатками некроманта. То есть ее разум отвергал все сказанное мной. Я помолчала, ожидая, пока она сопоставит все факты, которые до нее доходили, сложит мозаику и вынесет вердикт, что это все — реальность. Да, возможно, стоило рассказать это раньше, но я боялась. Боялась того, что она не поймет. Теперь же все опасения казались пустыми. Сейчас мне хотелось выговориться, тем более тянуть больше нельзя, и рассказ сам собой потек, хоть и слегка запутанно и отрывисто, но я рассказала. — Я нашла для нас небольшой домик и даже наложила по минимуму защитных чар, — взгляд Августы был рассеян, что казалось ее, ударили чем-то тяжелым по голове. — Ты правильно сделала, что забрала Коби к себе. Я поняла, почему мне не удавалось сделать новый дом полноценным домом Рода. Оказалось, что для этого нужен домовой эльф. Коби пропал. Я уставилась на Августу, выдавившую из себя такое откровение. — Как пропал? — На зов не отвечает, в Хогвартсе его не видели с самого утра, если он, конечно, не пропал еще ночью. Я выпустила воздух из груди и с надеждой уточнила: — Даже если он мертв, это ведь никак не повлияет на твои планы? Мы ведь можем купить нового? — Можем, — кивнула она, все так же будто заторможенная. — Но для этого надо идти в Лютный переулок или искать по полям и лесам выгнанных эльфов. Просить я об этом никого не могу. — Да и гиппогриф с ним. И с домом и с эльфом, — махнула я рукой и осторожно потрясла Августу за плечо. — У меня есть одно место на примете. Очень надежное. Августа уставилась на меня круглыми, расширившимися до размера блюдечек, глазами. Я улыбнулась как можно более ободряюще. Быстро поменялись мы ролями успокаивающего, очень быстро. — Что-то еще, Августа? — спросила я на всякий случай. — Да, — колдунья прокашлялась, приходя в себя. Хотя взгляд все еще ошалелый. — Наверное, я должна тебе об этом рассказать. Сметвик сказал, что ты можешь не дожить до своего совершеннолетия. — Это не новость, — криво усмехнулась я. — На меня тут с двух сторон две силы давят. — Нет. Не в этом дело, — она затаила дыхание, смотря прямо мне в глаза и будто в пропасть бросилась. — Твое тело надо регулярно укреплять, иначе на совершеннолетие никакие печати не помогут сдержать магию. Это единственное, что может дать тебе шанс выдержать нагрузку. Надо начать как можно раньше. В Мунго мы вернуться не можем, и остаются только зелья, но я не могу их достать. — Деньги? — спросила я осипшим голосом. — И зельевары. Мы можем договориться, чтобы они присылали нам кое-что совами, но некоторые зелья нельзя встряхивать или нужно выпить сразу после окончания варки, иначе они пропадут. Августа потерла переносицу, ей было очень тяжело справляться со многими проблемами сразу. — Значит, спрячемся либо в новом доме, либо в моем убежище. Лучше все же в убежище, хоть тот дом и чужой, но у него огромная защита. Деньги где-то достанем. Договоришься с зельеварами с надежной репутацией, будем путешествовать камином или даже портал сможем достать... Остается кольцо и деньги... Ну и... — я помялась, извиняясь, посмотрела на Августу, вжав голову в плечи. — У меня есть карманный василиск, которого нужно либо забрать с собой, либо отправить в Азию. — Василиск? Нет, я даже не хочу знать, как он у тебя оказался, — махнула она рукой с очень красноречивым выражением лица, ничему уже не удивляясь. — Мерлин! Темная тварь у тебя, — она мотнула подбородком в шоке с налетом осуждения. — Да все нормально, он меня слушается, как Шерлок. Я же на парселтанге говорю, помнишь? — натужно улыбнувшись, попыталась я сгладить новость. — Так что, когда делаем ноги из Хогвартса? — Мне нужно время, чтобы придумать, как одолжить кольцо... — Украсть, будем называть вещи своими именами, — поправила я. Не хотелось, чтобы Августа все еще могла думать, будто сможет просто одолжить его. — А Дамблдор не сможет вытянуть легилименцией этот план из тебя? Августа вновь на меня уставилась, будто заново увидела. — Артефакты на мне. Сомневаюсь, что он вообще осмелится применить легилименцию на мне. Прямая легилименция запрещена законом, а от поверхностной могут защитить артефакты. Ты, надеюсь, серьезно относишься к этой легилименции? — нахмурила она строго брови. — Очень, — кивнула я поубедительней. Августа прищурилась. — Да, я очень осторожна с ней. Все нормально, — не выдержала я ее взгляда следователя. — Зря ты надеешься на порядочность директора, он сегодня и не такими финтами меня шокировал, — сменила я тему. — В общем, избегай разговоров с ним... И со Снейпом... И с МакГонагалл... — Может, мне вообще запереться в своем кабинете? — приподняла она седую бровь. Вот это моя Августа вернулась! — Нет, конечно, но лучше не рисковать, да? И я хочу забрать с собой еще пару человек, кроме Невилла. Так что это надо учесть. Надо еще, наверное, запастись едой. Я не знаю, как с этим дела в убежище. Сможешь открыть камин, чтобы мы сейчас пошли туда и проверили? — Стой-стой, — ухватила меня Августа за локоть, когда я встала с кресла, в порыве идти и действовать. — Недельку мы еще можем позволить себе. Поэтому не спеши. Сегодня ты уже никуда не пойдешь. Ты ляжешь и отдохнешь. Все это можно сделать и завтра и послезавтра. Камин может открыть только директор школы, поэтому мы будем аппарировать. — Директор будет следить за нами, — осенило меня, и я бухнулась обратно в кресло. Августа снова на меня посмотрела, будто впервые увидела. — Ну-у-у, — протянула я. — Надеюсь, за эти несколько дней Дамблдор не успеет что-то предпринять или на вас с Невиллом надавить. Я сделаю вид, что послушалась его и покручусь немного вокруг Поттера. Справишься с похищением кольца? — Справлюсь. Ладно, спи сегодня здесь. Завтра будет легче. Тебе нужно привести себя в порядок. Я попрошу домовиков принести ужин, — поднялась на ноги Августа и, вспомнив, достала из кармана мою палочку и отдала ее. Шерлок сидел все это время в клетке, накрытой темной тканью, и только теперь Августа передала мне его на руки. Августа ушла за обедом, который я пропустила, а я осталась в кресле наедине со своими мыслями. Итак, я, наконец, рассказала Августе все: и о второй жизни, и о шансе спасти Лонгботтомов, и о василиске, и о втором убежище, и частично о Томе. Шокировала Августу. Узнала, что мне еще грозит. Вся эта катавасия с телом порядком надоела, но ничего не поделаешь. Дали мне силенок в довесок, а удержу ли я их в руках спросить забыли. Честно, больше проблем от нее, чем пользы. Оставался риск, что Дамблдор рискнет и сделает, какой-то акробатический кульбит директорской мысли и узнает все это у Августы. Я стукнула себя по лбу. Ну, вот что мне стоило скрыть все это? Можно ведь было рассказать про план Дамблдора и рассказать о необходимости наличия у меня этого золотого колечка! Нет, блин, Айрли решила, что хватит водить Августу за нос, а меж тем Августа целыми днями встречается нос к носу с директором, как преподаватель! Надо было рассказать все, когда мы спрячемся на Гриммо! Да и что ты вообще, великий стратег, будешь делать с Каном и Хелен, которые уже засветились в твоей самодеятельности? И их с родителями спрячешь? Уже не три человека, а семь-девять. Захотелось, как Добби во втором фильме, схватить торшер и хорошо себя ударить, чтоб мозги на место встали. А вдруг Августа и правда решит, что василиск+парселтанг+Тайная комната+редкие темные артефакты=совсем не ее знакомая с детства Айрли? Да, она меня знает. Смирилась же с моим поведением, когда я выживала из музыкальной школы мымру, оравшую на детей? Но одно дело: детские выходки, а другое — человек, проживающий вторую жизнь. А ну как экзорцистские ритуалы проводить начнет?! Не была бы Августа так уверена во мне — не сбежала бы так быстро на кухню. Я хорошенько встряхнула головой. Паранойя, штука полезная, но порой очень нервирующая. А с чего я вообще вдруг рассказала все? Слово за слово и понеслось. Может, действие дурмана директора не прошло? Я вскочила с кресла, не в силах больше сидеть и быстрыми шагами заходила по комнате. Шерлок соскочил в кресло, перепуганный моим поведением. — С одной стороны — пережитый стресс, — сказала я себе вслух, пытаясь разобраться с кутерьмой возникшей в голове. — С другой — директор вряд ли в такой подходящий момент окно открыл просто так. Я остановилась у окна и обернулась к дубовой крепко сколоченной двери. — А с чего я вообще решила, что Августа пошла на кухню? Ну что ты, Айрли, совсем шарики за ролики заехали? Чтоб Августа тебя сдавать пошла? Ну и бред. — А почему нет? — спустя минуту спросила себя. — Молодчина ты, конечно. Слова подобрала так замечательно, что вышло со стороны так, будто ты не злишься и не хочешь отомстить за Лонгботтомов. И ты у нас вообще уникум в семье: все рвутся в бой за благие идеи, а ты прячешься по всяким убежищам и темными артефактами балуешься, прогуливаясь с василиском в Тайной комнате. В панику я не ударилась, наверное, только благодаря успокаивающему зелью, данному Августой в самом начале разговора. «Надо проверить, действует ли еще тот дурман или нет. И узнать, что это вообще за трава», — решила я. А кто у нас в зельях разбирается лучше всего и сможет быстро сказать, что со мной? Правильно, учитель зельеварения. Но не Снейп. Забрав Шерлока и оставив на столе записку, что вышла на пять минут в туалет, я пошла в слизеринские подземелья с твердым намерением следить за языком. По подземельям я в буквальном смысле прокрадывалась. Не дай Мерлин, встретить кого-то, время-то послеобеденное, все либо учатся в библиотеке, либо отдыхают. Из-за этого и шла довольно долго. Слизнорт человек новый и во всех этих игрищах нигде не светился, но я все равно готова была ко всему, стуча к нему в двери. — Простите за беспокойство, профессор, — почти шепотом сказала я, когда передо мной предстал Слизнорт в нарядной мантии. Похоже, он куда-то собрался. — Мне очень срочно нужна помощь опытного зельевара и просто хорошего понимающего человека. Как нужно с ним разговаривать, я поняла еще на уроках. — С вами что-то случилось? — пузатый декан Слизерина изобразил обеспокоенность. — Мисс Лонгботтом, но вы ведь с вашей уважаемой бабушкой отбывали в Мунго на пару дней, не так ли? — Так, но мы уже вернулись, — медленно выговорила я, стараясь не говорить лишнего. — Понимаете, похоже, кто-то счел забавным чем-то меня отравить, но я даже не уверена, что это так. Подозреваю только, что это был дым от каких-то трав. — Может, тогда лучше будет наведаться к мадам Помфри? — неуверенно спросил Слизнорт, уже профессиональным взглядом осматривая меня на наличие симптомов. — Не думаю, что она обладает такими обширными познаниями, как вы, сэр. — Ну-те-с, тогда входите, входите, — смилостивился Слизнорт, лучась улыбкой. — Присаживайтесь и рассказывайте. Я помогу определить, что это за яд. Его кабинет был жарко натоплен и переполнен мебелью. Пахло кофе, корицей и свежими булочками. Я присела на мягкое кресло, почти утонув в нем, и проигнорировала пуфик, украшенный кисточками, Слизнорт устроился напротив. — Единственное, что я знаю — это сильный цветочный запах, похожий на приторные женские духи. После этого я стала слишком болтливой, говорю все подряд, без разбору, стоит только рот открыть, как слово за слово и я озвучиваю все, что хотелось раньше сказать или все, что вертится на языке. — Вы уверены, что это был кто-то из учеников? — спросил профессор, приподняв брови. — Это важно? — я прикусила язык. — Я ни в чем не уверена, сэр. — А запах был похож на аромат лилий? — Да... кажется, да, — постаралась я припомнить въевшийся аромат дурмана. — Но не только. — То, что вы рассказываете, очень похоже на один метод, малоизвестный среди волшебников и довольно дорогой сбор специальных трав... И очень опасный... Больше всего улавливается аромат лилий, так как он слишком сильный, остальные приглушены на его фоне. Если я прав, то его действие зависит от того, сколько попало в легкие. И последствия вы уже заметили сами. Очень опасное, непримечательное и, честно говоря, запрещенное, вам повезло, что вы относитесь к себе с таким вниманием, иначе беды не миновать... Из последствий может быть нервозность, доверчивость, болтливость. Не такая сильная, как у обычного зелья Болтливости, но такая же действенная. Вы должны поделиться с кем-то из администрации школы. Они должны знать, что подобная вещь находится у ученика. — Разумеется, администрация школы узнает, — с кислой миной согласилась я. — Ведь она так заботится об учениках. И обо мне обязательно позаботятся, я ведь минут пять точно дышала этой гадостью. — Сейчас-сейчас, не будем терять времени, — покряхтывая, он направился к своему саквояжу, прислоненному к стене. — Нейтрализуется экстракт очень просто. Вот это... нет, вот это зелье очистит кровь и выведет токсины, — он поднял в руке флакончик с грязно-зеленой жидкостью, — он встал и протянул его мне. — Съешьте. Я с подозрением приняла прозрачную емкость с широким горлышком из его рук. Перевернула его, чтобы выпить, но пришлось потрясти, чтобы тягучая жижа выпала из флакона. Пришлось его, действительно, разжевывать. — Ну а теперь осталось только немного подождать. Обязательно скажите об этом своему декану. — Обязательно. А вы не знаете, сколько оно выветривается и сколько выводится? — Выветривается очень быстро, поэтому оно и вышло из широкого употребления. Достаточно полминуты, чтобы оно развеялось и остается только легкий аромат лилий, что исключает применение его на открытом воздухе. Это зелье выведет его минут за десять, поэтому могу вас пока угостить чаем. — С удовольствием, — быстро согласилась я, рассудив, что занятые кружкой губы скажут меньше. Профессор завозился с чайником и чашками, а я присела обратно и осмотрелась более придирчиво. В целом, в покоях Слизнорта было комфортно: везде мягкие подушки, кресла, пуфики, диванчики; и довольно роскошно — хозяин не жалел денег на обустройство своей норки. Только ни одной картины нет. Даже натюрморта. Оно и понятно, учитывая, что портреты переходят из рамки в рамку. Вдруг тут что-то личное происходит, а портреты начнут суфлировать? Слизнорт вернулся уже с чаем и вазочкой с печеньем. Шерлок выбрался из капюшона, спрыгнул на колени и принюхался. Я еле держала его от прыжка на стол к угощению. — Простите, он, наверное, сильно проголодался, раз набрасывается даже на печенье. Наверное, Августа не смогла его покормить. Он вообще-то приучен к правилам хорошего тона, — извинилась я, усаживая хорька на колени и стараясь через мысле-связь его пристыдить. Почему-то мне показался немой укор в черных звериных глазках. «Значит, сначала уходишь, когда тебе обещают принести еды, а потом ешь тут без меня», — будто спрашивал меня он. Но декан Слизерина нас рассудил: — Тогда покормите его, — хохотнул волшебник. — Право, нечестно с нашей стороны есть, когда кто-то рядом очень голоден. — Голодный сытому не товарищ, — вспомнила я. — Верно, — улыбнулся профессор. Я взяла два круглых печенья и дала Шерлоку, постаравшись, чтоб накрошил только мне на мантию. Не думаю, что Слизнорт обрадуется, если я натрушу крошки на его мохнатый ковер. Так хоть очистить заклинанием можно. — Знаете, мисс Лонгботтом... — Просто Айрли, профессор, если вам удобно. Вы мне только что очень помогли, и я этого не забуду. — Хорошо, Айрли, — одарил меня дружеской улыбкой Слизнорт. — Я хотел сказать, что у вас замечательный хорек. Я не сомневаюсь в ваших словах, что он очень воспитан, но неужели вы его просто носите с собой без клетки? Он не причиняет неудобств? Кроме того, ваши однокурсники не возражают против его компании за столом или в спальне? — Да нет, у нас в школе, или все-таки больше в Гриффиндоре, правила приличий особо не соблюдаются, — пожала я плечами. — Некоторые на них внимания не обращают, другие сами не соблюдают и умудряются говорить свое фе, когда кто-то просит их последовать собственному примеру. Но Шерлок — мой фамильяр, так что я не хочу ограничивать его какой-то маленькой клетушкой. Я вновь поняла, что стала говорить лишнее. Ну вот зачем было вспоминать про фамильяра? Я поспешила перевести стрелки, но вышло опять не то. — Да и я считаю хорьки более чистоплотные, чем крысы. Рон Уизли, к примеру, три года спал в одной кровати с крысой. И крыса притом, совсем не домашняя была, серая, облезлая, будто с ближайшей канавы. — Ужас просто! — всплеснул руками Слизнорт, подкладывая себе еще кубик сахара в чай. — Это уже потом оказалось, что крыса на самом деле анимаг Питер Петтигрю, — впервые улыбнулась я. — Бррр, ужасы какие расскажете на ночь глядя, — картинно махнул на меня рукой Слизнорт, пожурив. — Крыса в постели! Или за столом! Хорошо все-таки, что мне рыбку подарили, а не крысу или собаку. Как-то так восхищаясь и спрашивая, Слизнорт и вытянул из меня историю Питера Петтигрю и Сириуса Блэка, произошедшую два года назад. Я вроде бы ничего лишнего не сказала. Лаз я обошла стороной и постаралась о нем даже не думать, как и о карте Мародеров. Про мантию-невидимку Поттера проболталась, но тут же попросила о секретности. А сама себя спросила: если Поттер — главный герой, то какова вероятность, что именно у него подлинная мантия-невидимка, а не дешевая подделка? Как проверить это я себе никак не представляла. Пока. — Ох, вы так хорошо осведомлены в этих делах! — всплеснул он руками. — Признаться, мне интересны подобные истории, но сам я никогда бы не стал принимать в них участие. Для меня это все слишком опасно, да и годы уже не те, чтобы радоваться новым приключениям... Да вам, Айрли, вообще было одиннадцать? — всполошился он. — Недаром вы на Гриффиндоре. Сей факультет издавна славился смелыми людьми... — Сорвиголовами, — фыркнула я, отняв чашку ото рта. — Я уже жалею, что выбрала Гриффиндор. Слизерин или Когтевран мне теперь кажутся куда более спокойными и безопасными. — Забавно, забавно. Значит, Шляпа хотела вас отправить на мой факультет? — Да. Но я представила, как отреагирует бабушка, и Шляпа закричала «Гриффиндор», — вновь глотнула я уже остывшего чая. — Ох, глупые предрассудки, — досадливо поморщился декан Слизерина, взяв печеньку. — Жаль, жаль, что вы не на моем факультете. У нас, знаете, подход к образованию и окружающему обществу другой. Насколько я заметил, не в обиду вам, среди гриффиндорцев мало кто серьезно интересуется учебой. Вам, такой любопытной личности, должно быть, этого не хватает. — Что вы, профессор, какие обиды? Да, есть такое, да и, тоже никому не в обиду, прежний преподаватель обладал весьма отпугивающей аурой. Тот, кто пережил его метод преподавания и не потерял интерес к предмету, действительно чему-то научится. Книги — хорошие собеседники, а если найти парочку друзей, которых интересует что-то кроме квиддича, то и собеседники найдутся. Все не так уж плохо, — пожала я плечами. — О, я уже наслышан о профессоре Снейпе, — улыбнулся он. — Я стараюсь непредвзято относиться ко всем ученикам, это не профессионально, уделять внимание только своим студентам. Любой ученик может просить у меня помощи или совета. Я прежде всего преподаватель, а потом уже декан Слизерина, — гордясь собой, вымолвил он. — Кстати, Айрли, вы ведь придете ко мне на званый ужин? Я планировал его послезавтра. Надеюсь, вы свободны? — Да, я приду, — призадумалась я. А затем поняла, что вроде бы попустило. — Также в шесть, сэр? — Да. Я приглашу одну свою знакомую. Вам всем будет интересно. — Не сомневаюсь, — отставила я пустую кружку в сторону. — Простите, что задержала вас так надолго. Вы ведь куда-то собирались? — Ничего страшного. Всего лишь выпить кружку сливочного пива в «Трех метлах», — вновь махнул рукой профессор. — Как вы себя чувствуете? Зелье должно было уже подействовать, — посмотрел он на настенные часы. — Такое, конечно, сложно отследить, но вроде бы лучше. Спросите меня что-нибудь, о чем можно говорить часами, — попросила я. — Какие у вас планы на будущее? После СОВ в следующем году придется выбрать направление и желательно будущую профессию. — Честно говоря, я даже еще не думала об этом, — коротко ответила я. — Может, у вас есть интерес к определенным наукам? — К некоторым есть, — улыбнулась я, подумав о легилименции, ритуальной магии и артефакторике. В двух из трех я все еще была профаном. А попробовать хотелось. — Мне нравятся чары, ЗОТИ, когда преподаватель хороший, в зельях я не очень хороша, но пытаюсь совершенствоваться, — и не без удовольствия замолчала. — Может, научная деятельность или Министерство? У вас есть стремление к лучшему и хорошие шансы занять высокую должность, если вы, конечно, будете и дальше посещать собрания Клуба Слизней, — хитро улыбнулся он. — Я не слишком люблю, когда мной командуют, так что начинать карьеру с клерка — это не мое, — так же хитро ответила я. — Но мне нравится что-то изучать и не только теоретически. — Отдел тайн, а? — засмеялся Слизнорт моей попытке выбить что получше. — Тайны и загадки? Я пожала плечами, улыбаясь. Поблагодарив еще раз Слизнорта, я попрощалась и вернулась обратно в кабинет Августы. Шла я так же долго, стараясь никому не попасться по пути и выбирая тайные ходы, поэтому встретила меня рассерженная колдунья. Пришлось сочинять на ходу, что мне хотелось побыть одной, так как не было меня около часа. На столе меня уже ждал поднос с едой и вместе с Шерлоком взялась его уничтожать, наблюдая за Августой. Теперь я ощущала всесильное спокойствие, которое с самого начала должно было мне подарить Успокаивающее зелье, и всерьез осмысленно стала просчитывать реакцию Августы. Палочку и Шерлока она мне отдала перед тем, как уйти. Значит, врагом меня не считает. Это плюс. Про проблемы с деньгами, наконец, призналась. Рассказала про зелья и новую опасность моей скорой смерти. И про Коби не испугалась рассказать. Такая уж Августа: проблемы будет от нас с Невиллом скрывать до последнего, чтоб не шокировать, наверное. В этом мы похожи. Может, кстати, она тоже успела отравиться дурманом с запахом лилий? Тогда совсем чуть-чуть и сейчас, вот, сидит, проверяет какие-то пергаменты, а не рассказывает мне все подряд. В план похищения кольца надо все-таки вмешаться, чтоб быть в курсе. Августа много чего умеет и годы мыслить здраво позволяют, но она не тот человек. Она не привычна к таким делам. О, а я привычна? Мне же еще надо мантию у Поттера проверить и придется красть ее, если она оригинал... А красть не хочется. Внутри что-то этому очень противится и говорит, что я буду не лучше Джинни. С другой стороны, это вопрос первостепенной важности для меня, а Поттеру полезно будет поизучать дезиллюминационные заклинания. Я ведь не просто так в сундук к Поттеру полезу, а за конкретной вещью. Если попрошу, ведь не отдаст. Насколько я помню, это вещь его отца. Да и если возьму, то вряд ли верну...