И меркнет свет

      Уилл и Беверли Катц сидели на скамье в аллее, недалеко от лаборатории, куда привезли тело последней жертвы — девушки с поля. Уилл работал в команде Пресветлого Джека совсем недавно, по меркам остальных работников, где-то полтора года, но сошелся лишь с немногими. Он сам бы сказал, что только с Бев, с женщиной-азиаткой со способностями превращаться в птицу. И хотя Грэм не видел этого, но, по слухам, она так могла. Были еще те, с кем Уилл мог пить кофе во время расследования, но только если это можно было позволить по работе. Прайс и Зеллер старались держаться от него подальше, может быть, боялись, что Уилл расскажет им что-то плохое из их будущего.       — Почему ты сказала не верить Ганнибалу?       Тот короткий телефонный разговор должен был когда-нибудь продолжиться, и Уилл решил прийти к Беверли, когда та уже собралась уходить домой. Сегодня не было вызовов, и было спокойно, что расценивалось как затишье перед боем.       — Он темный, тебе этого мало? — усмехнулась Беверли.       — Ладно, Бев, — продолжил Уилл, — как думаешь, каким будет его следующий шаг?       — Если это все его жертвы, то следующим должно быть перерождение, — выдохнула Катц.       — Не думаю, что он остановился на троих, — покачал головой Грэм.       Беверли переменилась в лице, и старая боль мелькнула в ее глазах.       — Не забирай у меня последнюю надежду, Уилл, — взмолилась Катц. Это было сложно: видеть ее слабой. Она всегда такая собранная, не выдающая своих эмоций. — Ты знаешь, о чем я прошу тебя.       — Беверли, мне так жаль, — Уилл растерялся. Он знал, что не поможет подруге, как знал, чего она ждет каждый раз, когда видит его. В ее глазах читается просьба каждый гребаный раз при их встрече.       Около полугода назад пропала младшая сестра Беверли Катц — Милена. Ни одной зацепки не было. Ушла ли девушка сама, или ее кто-то похитил? Могла ли Милена уйти в одной пижаме ночью, не предупредив сестру, с которой жила после смерти родителей? Но настораживало не только то, что пропавшая не сказала о своем уходе сестре, она еще не взяла с собою никаких вещей. Сумка, кошелек, деньги, личные вещи - всё было на своих местах, ничего не пропало, кроме Милены. Было такое ощущение, что девушка спала и тут же исчезла, как будто ее и не было. СМИ гремело об этой новости ровно две недели. Поиски велись месяц, потом остались лишь незакрытое дело и печальный взгляд Беверли, которая до сих пор искала свою сестру, в одиночку, моля о помощи каждого, кого она знала. Но все попытки были безрезультатны.       Как только в их отделе появился Уилл, Катц сразу же попросила Кроуфорда, чтобы Грэм взглянул на место преступления, переместился в сумрак и увидел, что же произошло. Так и было, Грэм пришел в дом Катц, но вышел оттуда ни с чем.       «Она просто вышла через окно».       Беверли просила Уилла вернуться, может быть, он что-то проглядел, что-то ему сразу не открылось в видении. Но Уилл не мог совладать с собой и вернуться в то место, было что-то отталкивающее, как будто что-то видение перекрывало, делая то размытым. Было ощущение, что на этот временной промежуток поставили блокировку. Он просто видел, как девушка находилась одна в комнате, спала, а потом ни с того ни с сего поднялась и открыла окно, села, перекинула ноги на улицу.       Уилл не нашел ничего полезного в архивах, сколько бы ни ломал голову. О перерождениях была лишь крупица информации из всех книг и записей, что он перерыл. Он проторчал в библиотеке весь день и направился в участок, пересмотрел все секретные файлы и никак не мог понять, способен ли человек, хоть и темный, на такое в одиночку? Грэм чувствовал, что в этом деле сокрыта тайна, которая ему никак не открывается, даже малая часть, даже намек на происходящее. Поэтому Грэм решил действовать своим старым проверенным методом — сбором показаний.       Он подъехал к дому, чуть меньше дома Ганнибала, но такому же высокому. Дверь открыла женщина, на вид лет сорока, но в досье было написано, что ей уже сотни. Точно ведьма, подметил Грэм.       — Беделия дю Морье? — осторожно спросил он.       Женщина, явно не ждущая гостей, оглядела незваного гостя с головы до ног тяжелым взглядом. Затем светловолосая, но темная иная спросила:       — Вас кто-то ко мне послал?       Грэм мотнул головой, пытаясь объяснить, кто он, но Беделия перебила его.       — Кто-то посоветовал? Вас прокляли?       — С чего вы решили? — сдвинул брови Уилл.       — Тогда кто вы? — дю Морье так и не предложила войти, одной рукой прикрывала дверь, другой упиралась в стену. Цвет тёмно-красного платья терялся в темноте прихожей.       — Я Уилл Грэм, один из светлых дозорных, — представился Уилл, показывая удостоверение.       — Тот самый провидец, — протянула колдунья, — вы популярны в наших кругах. Проходите.       Беделия открыла дверь и отошла, пропуская незваного гостя в свой дом. Под взмахом руки дю Морье дверь закрылась, когда Грэм очутился внутри.       — И что обо мне говорят?       Уилл не хотел знать ответа на вопрос. Спросил для того лишь, чтобы продолжить общение, не начав с порога спрашивать о том, из-за чего Беделия могла бы выгнать его за дверь тут же, даже не заговорив. Возможно, Кроуфорд бы позволил, чтобы Грэм вызвал на допрос непричастную ведьму, но это было все сложнее, а время тикало.       — Говорят, что вы очень хороший провидец, — белокурая темная налила в бокал белое вино.       «Как странно, — подумал Грэм, — темная, а пьет белое».       — Не все, рожденные темными иными, становятся темными, и наоборот. Вот в тебе, Уилл, — дю Морье обошла Грэма, делая глоток из бокала, — очень много тёмного, но служишь дозорным в светлом отделе, так? А был бы очень способным тёмненьким иным.       Грэм опустил глаза, он знал это, знал, кем он являлся на самом деле, но его устраивала его жизнь.       — Я думаю, вы следите за новостями, — начал Грэм, — скажите, не замечали ли вы чего-нибудь необычного в каком-нибудь слое сумрака, когда в последний раз его посещали?       — Нет, — задумалась женщина, — не замечала, но меня не тревожат дела демонов.       Уилл замер.       — Только одного. И предупреждаю, Уилл, — в комнате как будто чуть убавилось света, — не вступайте в игру с демонами. Вы будете думать, что играете по правилам, но правил нет вообще. Вы будете думать, что у вас все под контролем, а значит, вы уже на крючке у него.       — О ком вы сейчас говорите? — нахмурился Уилл.       — О том, с кем у вас состоится схватка. И силы будут равны, но чаша весов все равно опустится на одну из сторон. Равновесия больше не будет.       — Спасибо, — произнес Грэм. Он пришел ни с чем и уходил таким же пустым, слова Беделии его не зацепили. Он и сам догадывался о том, что сказала ему эта женщина.       — Знаете, — вдруг как будто очнулась колдунья, — на недавний шабаш не явилась одна из ведьм. Может быть, она что-то знает. Но она немного.. неприятная.       — Чем именно? — в груди у Уилла как будто что-то кольнуло. Вот оно.       — Она слепая, — быстро произнесла дю Морье, — но все видит своим врожденным даром. У вас же он тоже есть, Уилл? Как часто вы им пользуетесь?       Беделия скривила губы.       Уилл хотел ответить что-то язвительное, но промолчал. Он почувствовал то же самое, что иногда исходило от других людей. Дю Морь хотела узнать свое будущее. Это читалось в глазах, мимике.       — До свидания, дю Морье, — произнес Грэм и направился к выходу, — благодарю за информацию.       Он направился к входной двери, чувствуя, как за ним следует колдунья. Выйдя на свежий воздух, Грэм ощутил нечто подобное тому, что ощущает зверь, который выбрался из капкана. Теперь ему следовало бы посетить загадочную колдунью, что отделилась от других ведьм.       — Ганнибал? — выдохнула Беделия, из её руки выпал бокал с вином и разбился.       — Сколько лет, а твои привычки не меняются, — улыбнулся демон, удобно расположившись в кресле хозяйки. — Мой иной приходил к тебе, спрашивал? И ты направила его к той, к кому он должен прийти?       — Да, мессир, — покорно ответила Беделия, не прокомментировав даже в своих мыслях то, что демон назвал Уилла «своим». Себе дороже.       — Умница, — сощурился Темный и покинул комнату, как будто его здесь и не было.       Беделия вдохнула полной грудью, заметив, что оставшись одна, снова может это сделать.       Солнце уже коснулось линии горизонта, когда Уилл вернулся домой. Чувство тревоги, словно вот-вот скоро что-то должно произойти, не покидало его. Дело оказалось запутанней, чем он мог предположить. Кто-то, кто владеет силой тьмы, перевоплощается в демона, принося в жертвы души невинных девушек, которые с легкостью слушаются его и делают так, как он скажет. Но темный владеет такой силой, или кто-то ему помогает? Что именно задумал темный после своего перевоплощения?       — Джек, — Уилл постучал по столу, прислоняя к уху мобильный телефон, — мне нужен адрес ведьмы, ты мне не поможешь? Да, думаю, что она связана с происходящими событиями. Спасибо, Джек.       Только Уилл отключил телефон, как сквозь него что-то пронеслось, а вокруг потемнело.       Обнаженная темная фигура стояла на коленях посередине пылающего круга. Внутри круга - треугольник из козлиных шкур, прибитый четырьмя гвоздями. Вокруг были выписаны четыре буквы, еще какие-то символы, но Грэм не мог их прочитать. Фигура на полу шептала какие-то призывы. Грэм перевел взгляд выше. Над полом парила девушка в белом. Уилл ахнул, но тут же замер, словно темный маг мог его услышать, ведь это происходило в видении. По крайней мере, Грэм на это надеялся. Длинные темные волосы девушки в белом спадали вниз, она откинула голову назад, руки разведены в стороны. Шепот тёмного становился все громче, пламя полыхало ярче, а девушку в белом начала бить сильная дрожь. Грэм отступил назад, он пытался запомнить место, чтобы потом знать, куда ехать, но не было ни одной зацепки. Уилла обволакивала тьма, черная, непроглядная. Не было ни одного луча света, ни окон, ни хоть какой-то надежды на то, что если бы он и был здесь в сознании, вспомнил, что место знакомое.       Грэм задел что-то ногой, отступая назад, и голова призывающего резко обернулась на шум. Уилл не успел ахнуть, как снова встретился с красными глазами, которые уже смотрели на него, на поле, где обнаружили труп девушки. Перерождающийся тёмный крикнул какое-то заклинание на латыни, и Уилл вмиг распахнул глаза.