Альстромерия

      День начинался продуктивнее обычного. Все утро Эшли бегала по поручениям от Элли. «Добеги до Мо», «Расклей объявления о пропаже на доску объявлений», «Зайди в полицейский участок, им нужна твоя помощь», «Отнести в приемную мэра бумаги»… Казалось, этим заданиям нет конца. Но девушка отлично понимала,в каком положении находится. Это не акция доброты, и, проживая уже не первый месяц в детективном агентстве, редкие вылазки вместе с Валентайном, недостаточны для съема целой комнаты (которая принадлежала по праву Элли). Эшли старалась браться за каждое поручение, даже самое мелкое задание, будь то даже чертова уборка, которая никак не давалась бывшей рейдерше. Борьба с мутантами была привычнее борьбы с пылью. — Ты уже полтора часа мечешься, что-то случилось? — наблюдал офицер Дерик, единственный, наверное, во всем Даймонд сити, кроме Ника, кто сжалился над Эшли и помогал чем мог, вне зависимости от того, как она говорила и выглядела. — Все в норме. Мне осталось отнести это в мэрию, но никого там нет, даже лифт не работает… — Я занесу, — офицер откинул забрало шлема, давай, у меня все равно там дела,       Эшли вытащила из сумки маленький файлик с какими-то почеркушками и рукописными отчетами. Читала Эшли с трудом даже печатные книги. Она даже не могла пробежаться глазами по тексту, потому что то, что было в отчетах — написано от руки. Она могла читать только почерк Валентайна, он был аккуратным, будто напечатан на терминале, но остальное девушке совершенно не давалось. Эшли со вздохом направилась обратно. Хотелось немного перекусить и отвлечься от дел.       Когда девушка обогнула вывеску, светящуюся в тени переулка ярко-розовыми буквами «Valentine detective agency», невольно приковавший взгляд к контрастному цвету, она остановилась. А за дверью агенства кто-то спорил. — Извини, но это уже перебор. Здесь не «Благотворительный фонд Валентайна». О чем ты думаешь? — Ну хватит, мы уже обсуждали это, — знакомый голос детектива звучал нервно, прежде Эшли не слышала такой тон. — Если она такая молодец, — наконец и этот голос девушка смогла распознать, — то она сама сможет снять себе жилище. Пойми, у нас слишком много ценных архивов и улик, я правда волнуюсь за наше общее дело! Элли! Ну что же такое, неужели она так разозлилась из-за того вентилятора, что они сломали на прошлой неделе? Всего лишь задымился, Ник его сразу же починил… Или разозлилась из-за того, что Эшли потеряла ключ от второго выхода? А вдруг дошли слухи о том, что это именно Эшли подмешала чистящее средство «Абраксо» в краску старику? Так это была даже не её идея! Не выдержав интриги, девушка толкнула дверь. Две пары глаз смотрели прямо на нее. Элли грустно выдохнула: — Пожалуйста, Ник. И вышла, чуть не задев Эшли плечом, но вовремя увернулась от неосторожной рейдерши. Валентайн выглядел расстроенным. Он сел в свое кресло и, стараясь не смотреть на Эшли, закурил сигарету. Девушка решила разбавить паузу, аккуратно облокотившись на стол, за которым сидел детектив. Ник все еще не реагировал и смотрел мимо.       Эшли смотрела прямо в его глаза, но взгляд детектива все скользил мимо. Казалось, что в этих ярких желтых электронах человечности больше, чем во всех людях, что она видел прежде. Рядом с Валентайном было так спокойно, надежно. Апатия, что преследовала Эшли с того момента, как она прибыла в Содружество, начала уходить. Сильная боль, что сидела в сердце еще задолго до этого — волшебным образом утихла. Появились чувства. Прежде, она так же чувствовала это. Это восхищение, когда она смотрела на своего гуля напарника, а на какое-то время еще и телохранителя, только теперь она точно знала, что в ответ на ее улыбку, даже краткую и такую мимолетную, она получит совершенно такую же. И тут взгляд Эшли и синта-детектива встретились. Эшли наклонила туловище к детективу, с игривой усмешкой. — Попался. Ник слабо улыбнулся. — Ну давай, рассказывай, что случилось? — девушка приняла скучающую позу, подперев лицо рукой. Ник колебался, но все же, приняв такую же позу, принялся докуривать сигарету. — Кому-то не нравится, что ты тут обитаешь, я помогу тебе, но… — А причем тут Элли? Она не живет тут. — серьезно отрезала Эшли. — Послушай, она волнуется, это агенство в какой-то степени и ее, так что она имеет право обижаться. Только не понимаю, к чему такая спешка, неужели кому-то действительно есть дело с того, кто живет со мной? — усмехнулся Валентайн, потушив окурок о пепельницу. Эшли проводила взглядом окурок, замолчала. Действительно, а кто она такая, чтобы прописаться тут, у Ника, в месте, где он работает? Она всего лишь рейдер, которому однажды повезло. А он — единственный, кому не все равно. Единственный, кто спас её, помог. Так, как помог в свое время Азрухал, затем Харон, затем Маккриди, и сейчас — Валентайн. А она, ничего не отдавая взамен только пользуется добротой старого синта. От этих мыслей становилось тошно. И что, что Эшли ничего из себя не представляет? Ничего не сделаешь, она все еще жива и тут, сидит прямо на столе, убирает окурки за детективом, помогает ему иногда, ну что не так то? С этими мыслями девушка драматично вздохнула и легла спиной на стол детектива, свесив голову назад. — Ну вот, еще пару месяцев назад, ты бы уже расплакалась, — усмехнулся Валентайн, смотря в лицо Эшли сверху вниз, отчего та смутилась. — Ой! — девушка удивилась, но продолжала лежать на столе. — Мне уже можно начинать? — Ну, если хочется, не смею тебя останавливать, — сказал Ник, смотря самой доброй улыбкой прямо на Эшли, — а еще мы можем подобрать тебе комнату, где ты будешь ночевать, все равно у меня найдется еще много поручений для своего напарника. Эшли не поняла ничего из того, что имел в виду детектив, и только обиделась: — Меня выселяют, я буду жить неизвестно где, так ты еще и работой меня хочешь завалить?! — Сложна работа детектива? Не волнуйся, девочка, все будет хорошо,       Конечно, Ник понял, что имеет в виду Эшли, но не говорить же ей в лицо, что снимать комнату она будет только на ночевку, а остальное время, по закону Даймонд сити, имеет полное право проводить на «работе». Вечером того же дня, когда Ник объяснил помощнице о своем плане, Эшли отправилась ночевать в «Скамью запасных», где Ефим с удовольствием предложил небольшую комнатку, в которой умещался один лишь матрас и пара крыс, за пол цены. В общем-то крыс он обещал потравить, поэтому в комнату, оплаченную насегодня, входить было нельзя. Свой вечер девушка проводила в баре, слушая байки всяких завсегдатаев. Тупые рассказы, как они заваливали девиц одними своими «сладкими» речами, их совершенно не смущало наличие девушки за соседней стойкой. Кому интересна какая-то рейдерша, которую подобрал их местный железный детектив, а потом спихнул сюда… Да-да, так они и говорили, черти! Прямо тут, сейчас, в баре, им не стыдно? И, выпивая еще рюмку бобровский бражки, Эшли, не выдерживает накала страстей. Пошатываясь, она подошла прямо к столику с диванами, за которым сидели пьянчуги, громко обсуждающие и ее и все, что связано с женщинами, и синта, что пользуется популярностью у девчонок, и как несправедлива жизнь… — Может вам, баранам пора валить домой, пока челюсти целы? — перед тремя здоровыми мужиками стояла, покачиваясь, хрупкого вида девочка, стараясь контролировать свой голос, чтобы не беспокоить остальных посетителей. Мужики посмеялись и тоже начали вставать…

***

      Валентайн со всех ног бежал в «Скамью запасных», минуту назад к нему ворвался Ефим, с криками, чтобы тот забрал Эшли. Что случилось, ему так и не сказали, но, крича что-то на то-ли русском, то-ли армянском, Бобров не располагал к долгой дискуссии. Когда оба влетели в бар, к Нику бросился и Вадим, крича что-то, указал на разломанный стол, на котором в отключке лежал здоровенный амбал, с опухшим лицом. Рядом с разбитым вдребезги цветочным горшком лежал еще один такой, как две капли воды похожий на того, что на столе. Лицо такое же опухшее, и тоже впавшим в забытье. Третий все еще был в сознании, но, кажется ненадолго, он, бубня, пытался подняться с пола, но тут же падал, под весом ноги, которая пинала его в грудь. — КОГДА ТЫ УЖЕ ЗАТКНЕШЬСЯ? — кричала на него во все горло Эшли, чье лицо было красным, уже от злости, а на руках блестели капли крови. Однако выглядела она трезвее даже Ефима и Вадима, ошалевшим взглядом наблюдающие за происходящим. Валентайн подошел к девушке и взял ее за плечо. Нога Эшли соскочила с груди, отчего нападавшая потеряла равновесие, окончательно сбив амбала. Затем Ник взял ее за руку, потом за вторую, и, немного грубо вывел вперед, за дверь. Извинившись перед братьями, второпях, пихнул им 200 крышек, вышел следом.       Ник разъяренно смотрел на Эшли и ничего не говорил, решив оставить разговоры на потом, пошел к себе. Девушка двинулась следом. Пока они шли, что примечательно, она не подвала никаких признаков опьянения, но молчала. Хотя, зная девушку, он мог бы точно сказать, что она не затыкалась бы ни на секунду, пытаясь оправдаться или обвиняя других. Ее взрывной характер Ник понял сразу, как только им пришлось работать вместе. Но, почему-то, рядом с ним, она никогда не давала себе волю вспылить.       В агенстве горел свет. Было тихо. Ник начал раздражаться молчанию Эшли. Раз она в порядке, не пьяна, не рассержена — что тогда? — Что случилось в баре? — спросил в лоб Валентайн. — Пьяницы. Без такта. Без совести. Теперь и без зубов, — Эшли улыбнулась, но, кажется, ее язык немного заплетался. Она потихоньку слабела, и уже опиралась о стену. Теперь он точно понял, что она была пьяна в стельку, только с сильным упорством скрывала это. Он повел ее к своей кровати, потому что, кажется, по лестнице она подняться точно не в состоянии. Когда они были уже у цели, Эшли пихнула детектива на кровать, от чего он сел. Удар был слишком сильный для обычного толчка, но Ник послушно сел. — Зачем ты меня остановил? Этот мудак был все еще в сознании! — с обидой процедила Эшли. — Ты же пьяна? Сейчас тыстранно себя ведешь… — Ник осознавал странное поведение девушки, но не был уверен до конца. Он и раньше видел ее нетрезвой. Вспоминая, как однажды они сидели ночью, после одного дела, пили виски. Тогда он спросил, почему она даже не пытается говорить или веселиться, что обычно делают люди после алкоголя. Тогда еще она совсем не знала Ника, молчала, сидела на стуле, боясь шелохнуться. Эшли посмотрела на него испуганно, но все же объяснила детали. Если ты рейдерша, тебе нельзя показывать слабость, и, особенно, опьянение. Ужасный мир. Но что произошло в баре он не хотел понимать, почему-то он мог представить, что случилось, но просто отказывался думать об этом. Валентайн совершенно искренне удивился такому поведению. Он даже сейчас просто сидел и не предпринимал никаких попыток сделать что-то и выжидал. Девушка сдалась: — Честно сказать, Ник… — она взяла детектива за плечи, и опустилась к нему на колени, чтобы их лица были на одном расстоянии, — я настолько в говно, что сейчас даже не могу думать ни о чем, кроме как о тебе… — Чт… — Валентайн вздрогнул, но не предпринял попытки бежать, — боже, девчонка, ты слишком… Эшли прильнула к уху Валентайна, и пальцем провела по краю его губ, от чего он оборвал фразу. — Как же я пожалею, правда, Ник? Надеюсь, ты простишь меня…       После этих слов, девушка коротко провела языком по сухим синтетическим губам детектива, и поцеловала его. Что она делает? Даже в мыслях у нее никогда не закрадывались такие решительные действия, но сейчас, кажется, это было очень неплохо. Эшли думала, что все будет по-другому, предполагая, что ее ударит током, или это было бы словно целовать кусок кожи. Но все иначе, у Ника были теплые губы, а внутри — очень жарко… Или это она сейчас пылала? Одной рукой она провела по его лицу, и остановилась, дотронувшись до металлической челюсти, которая тоже казалась такой горячей. Но Ник не отстранился, не прервал поцелуй, он на секунду будто затрясся, и положил руку на ее талию, притянув к себе еще больше. Вторая рука Эшли лежала на плече детектива, и тоже поднялась к лицу, поглаживала разрушенные ткани на скуле. Ей казалось, эта область слегка била ее током, щекотно. Чувства, накрывающие с головой, шокирующие, такие новые, заставляющие забыть обо всем, сейчас Эшли даже ни о чем не думала, хотелось кричать, впиваться сильнее в его тело и не отпускать. И как только она поняла, что ее все еще не оттолкнули, не выгнали вон — дыхание сбилось. Эшли отстранилась с глубоким выдохом. Руки затряслись, за ними все тело. Ошарашенно, она смотрела на Ника, не в силах пошевелиться, ни сказать ни слова.       Валентайн улыбнулся, он положил вторую руку на талию Эшли и уже тогда прошептал: — Ты чертовски пьяна. Эшли качнула головой, попыталась встать, чуть не упала назад. Почему-то только сейчас ей стало по настоящему страшно, как отреагирует синт на такое нападение. Ник аккуратно уложил ее в свою кровать, уже видел, как она засыпала, то ли от выпитого алкоголя, то ли от того, что сейчас произошло, а может и вовсе симулировала.       Детектив вышел на улицу. Его самого немного бросало в дрожь. Он закурил. И в голове проносились мысли: «Что это было?», «Что у нее в голове?», «Она полезла, к, мать его, синту!» ,«Но…а кажется, ей понравилось…», «Забавно…» Ник снова улыбнулся, откидывая эти странные мысли, бурным потоком проносящиеся в его голове.