Адвокат Регулус Блэк

      Сириус скривился от неприятных ощущений, когда руки и ноги сковали холодные цепи. Длинная челка, которую так любил он откидывать назад в школьные годы, красуясь перед девчонками, уже мысленно проклята всевозможными словечками. Глаза слезились от слишком резкой смены яркости, от челки невыносимо чесалось всё лицо и вообще…       Желая отвлечься от неприятнейших мыслей и условий, Блэк начал осматриваться. Рита Скитер уже что-то строчила, нетерпеливо скалясь и демонстрируя золотой зуб.       Дамблдор внимательно смотрел то на министра, то на Сириуса. Перехватив блэковский взгляд, он нахмурился, явно желая узнать всю правду. Сириус ухмыльнулся прямо как в Хогвартсе, когда ещё их ловили из-за невнимательности того, кто следил за Картой. Вызывающе, нахально, нагло, уверенно. Голубые глаза старика вдруг распахнулись неверяще, и Сириус сначала не понял, что такого сделал. Подумал, а потом, почти сразу всё встало на свои места. Ну, конечно, предал друзей, убил одного из них саморучно, взорвал десяток с лишним магглов, заржал на месте преступления, а теперь ещё и ухмыляется. А он ведь сейчас просто хотел показать, что всё будет о’кей. Обидно и досадно, но Сириус лишь дернул уголком губ, словно и не ожидал ничего другого.       Боль от утраты совершенно не утихла, и Сириус вздрогнул, понимая, что и Ремусу легче не стало. Люпин смотрел пристально, вбивая в землю холодом. Но в тоже время со странной надеждой, тщательно скрываемой. Блэк сглотнул ком и глянул в ответ. Решительно, пытаясь что-то доказать и качая головой со вздернутыми бровями. Ремус передёрнул плечами, отводя взгляд. Хотел верить, но… надо держать ухо востро.       Сириус в очередной раз вздрагивает, увидев Минерву МакГонагалл. Бывший декан не смотрит на него. Оно и к лучшему, Блэку больше не хочется зрительного разговора. Всё равно никто не верит…       Сириус видел ещё много знакомых лиц и почти каждый раз вздрагивал, понимая, что не верят. Почти услышав скрежет собственных зубов, он сделал глубокий вдох. Нужно быть спокойным. Такой шанс.       А ведь ему так и не сказали, с какой стати всё же решили провести реальный суд. Охранник буркнул что-то вроде «молча, Блэк, на выход» и забрал из Азкабана.       А вот Азкабан заставляет кожу покрыться мурашками, и воспоминания сами всплывают, желая покоробить Блэка. Холодно, сыро, темно и страшно. Ржавая решетка, холодная и влажная стена, кусок картона, брошенный на пол. Нечто желеобразное раз в день в какой-то железной миске и вечные крики, всхлипы и безумный хохот других заключённых. И Сириус с ужасом слышит знакомый голос. Только вот не такой, как раньше — надменный, гордый, чёткий, а хриплый, с надрывным кашлем и нескрываемым безумием. До чего же тебя довело становление пожирателем, а, Белла? А потом Сириус и сам становится этими «другими заключёнными». Тоже кричит, срываясь на хрип, тоже плачет и горько усмехается. Дементоры сломают всех. И нет разницы, какой ты там чистоты крови и какого ты там воспитания.       Сириус потряс головой, как мокрая собака, и вновь его захлестнула боль и чувство вины. Раньше он всегда так отряхивался, смеша маленького Гарри, заставляя Джеймс и Лили сначала недовольно бурчать, а после с улыбкой качать головой…       Блэк зажмурился до чёрных пятен перед глазами и выдохнул сквозь сцепленные зубы. Мерлин, только не сейчас. Сейчас он должен доказать свою невиновность и забрать любимого крестника к себе, где бы он ни был, ведь это — просьба Поттеров. Последняя просьба.       Взгляд скользнул дальше и наткнулся на подозрительного человека в чёрной мантии и капюшоне. Лица не было видно, а Сириусу почудилось что-то знакомое в этом человеке, в его взмахе рукой, в позе. Ответ крутился в голове, словно назойливая муха, а слова застряли на языке.       Прищурившись, Блэк старался разглядеть получше этого незнакомца. И опять нахмурился, заметив, что тот порой перекидывается фразочками с никем иным, как с Грозным Глазом Грюмом. Напрягая острый слух Бродяги, Сириус сосредоточенно прислушивался. — Ты сделал многое — никто не спорит, но это… — Но это будет моим главным достижением, Аластор, — Сириус скорее догадался, чем услышал тихие, не терпящие возражения, слова.       И снова что-то неуловимое, что-то родное проскользнуло в этом голосе, пусть Сириус даже и не смог его толком услышать. Снова посмотрел и отметил темную длинную челку — единственное, что удалось рассмотреть на этом лице.       Грюм что-то совсем тихо говорит, наклоняясь к незнакомцу. Тот, совершенно не опасаясь, что его тут же отправят в Азкабан, продемонстрировал Чёрную метку. Блэк округлил глаза и неверяще глянул на Грюма — тот вполне спокойно, даже чуть с любопытством смотрел. — Аластор, меня не отправили в Азкабан, так за что Сирю туда пытаются засунуть? — чуть громче возмутился незнакомец.       Сириус подавился воздухом. Сирю?! И слова, крутящиеся на языке, мысль, словно муха мечущаяся в голове, сорвались с языка: — Рег?!       Названный словно услышал, хоть это и невозможно — обернулся. Сверкнул серыми глазами, серьезно кивнул и вдруг ухмыльнулся, мол, чего уставился. Сириус некультурно открывает рот и в изумлении смотрит на брата, который уже отвернулся, продолжая препирательства с Грюмом. — Это будет интересно… — беззвучно прошептал Сириус и усмехнулся, глядя на чуть заметно напряженную фигуру Регулуса.       Теперь стало понятно, почему решили провести суд. Только вот непонятно, как Регулус собрался его вытаскивать. И вообще, какого черта он меткой тычет главе Аврората в лицо?! Сириус решил подвести итоги и понял, что выяснилось лишь, кто стал причиной проведения суда, но теперь надо выяснить в раз десять больше.       Блэк вздохнул и решил поговорить с Регом при первой же возможности. Если Регулус не подходит и даже не пытается поймать взгляд, то значит, что он что-то знает? Но пускай даже он догадался, кто был хранителем, то как он объяснит произошедшее на маггловской улице?!       Сириус выдохнул сквозь крепко сжатые зубы и мотнул головой. Довериться и скинуть всё Регу? Неловко как-то от этого становится, раньше то всё наоборот было.       Блэк на пару секунд выпал из реальности, заметив мать, но тут же скривил губы, стараясь не обращать внимание на вновь вспыхнувшую обиду. Ещё не хватало насмешливого взгляда матери для полного счастья… — Объявляю начало слушания по делу Сириуса Ориона Блэка, обвиняемого в убийстве двенадцати магглов и одного волшебника, Питера Петтигрю, а также пособничеству Тому-кого-нельзя-называть и предательстве четы Поттеров. Подсудимый, вам есть что сказать?       Сириус тихо хмыкнул. Они издеваются, да? Столько слов крутится на языке, но Сириус произносит только самую малость. — Для начала я хотел бы спросить, почему вдруг решили провести слушание. Подчеркну, что я просидел в Азкабане… Примерно три-четыре месяца, ведь так, господин Министр? — холодно отчеканил Сириус, чуть склонив голову на бок.       Блэковское воспитание как никогда кстати. Вальбурга приподняла уголки губ, услышав тон сына, благо Сириус этого не увидел — если бы заметил, специально начал бы вести себя, как необразованный идиот. — Это так, мистер Блэк, однако с этим мы разберёмся позже, так как я спросил, есть ли у вас возражения… — У меня их довольно много, — прервал Фаджа Сириус, скучающе глядя на него.       Он уже давно успокоился — не то что в тот Хэллоуин, когда он даже не мог ответить на немногочисленные вопросы, после которых его просто посадили в Азкабан.       И сейчас просто хотелось взорваться. Наорать, потребовать отвести его на могилу Джеймса и Лили и дать ему в руки крестника… Но нельзя. Нужно быть сдержаннее и взвешеннее. А значит воспитание Ориона и Вальбурги Блэк сейчас просто чертовски в тему. — Опустим то, что я был отправлен в Азкабан в уровень повышенной безопасности без всякого на то объяснения. Не нужно меня перебивать, господин министр, вы обязаны были меня выслушать ещё в тот день на официальном слушании, а не в маленькой сырой камере под свидетельством крыс. Я сейчас не про вас, спокойно.       Сириуса раздражали все эти люди, пришедшие сюда поглазеть, вспышки камер (какого черта вообще, он не давал согласия на присутствие репортёров!). И удовольствие приносило лишь то, как Фадж нервно теребил галстук, слушая ледяные претензии, как парочка важных шишек переговаривались между собой и с явным осуждением смотрели на министра, слыша такие нарушения права каждого, да и закона в целом. — Это ведь слушание по моему вдруг заведённому всё-таки делу, верно говорю? — Сириус смотрел на Фаджа почти ласково. Тот аж нервно вспотел от стального блеска в серых глазах Блэка и этого приторно мягкого тона, но кивнул. — Так какого, извиняюсь, хрена, я сижу в цепях, оборванный, просто ужас, до чего голодный и, судя по всему, с серьёзной проблемой здоровья?       Все было абсолютной правдой. Чуть-чуть преувеличенной, конечно, но ему правда плохо, голос, обычно бархатистый, был хриплым, голова раскалывалась. — Мистер Блэк, мы не могли позволить себе забрать вас из Азкабана раньше положенного, — заявил Фадж.       Сириус рассмеялся, опустив голову так, что волосы закрыли лицо и коснулись груди. Тихо и спокойно, будто услышав забавную историю. — Ах, какой ужас! Вы не могли себе позволить? Не вам такое говорить! — Блэк вскинул голову, лицо также покрывали спутанные волосы, отчего становилось жутко. — Я имею право на полное медицинское обследование, на подготовку к защите самого себя, я уж не прошу себе защитника, хоть вашего какого-нибудь из Министерства. Ладно, подстроюсь, допустим, я и вправду опасный преступник, и это всё доказано честным судом, на котором я бля… кхм, извиняюсь, присутствовал! Почему нельзя было обследовать меня в больничном крыле Азкабана?       Сириус ликовал же простейшие законы суда, права каждого человека, все это знали и теперь переговаривались между собой. Министр вдруг стал бледным, словно полотно. — Ах да, после слушания я хотел бы поговорить с вами или же с главным управляющим Азкабана. Там ни разу за четыре месяца не проводилась проверка всех сидящих там. О больничном крыле и речи быть не может. Кстати, там, кажется, в соседней камере кто-то копыта отки… — Мистер Блэк, мы поговорим об этом после заседания, когда решится вопрос по вашему делу! А сейчас я бы хотел… — прервал его наконец Фадж, почувствовав, что Блэка аккуратно, но неминуемо понесло. — Представить в конце концов защитника, о котором подсудимый почему-то не знает? — вкрадчиво поинтересовался кто-то в первых рядах. — Или быть может предоставить мне хотя бы заметку по делу Сириуса Блэка?       Регулус вышел в центр зала и скинул капюшон, демонстрируя всем спокойную полуулыбку. Все как-то выдохнули, что наконец нашёлся кто-то адекватный… — Регулус Блэк! — радостно воскликнул он. Адекватный еще один Блэк, да… — Рад знакомству, мой дорогой подзащитный, лицензию предоставить не могу, но вы, думаю, уже привыкли к таким проколам со стороны нашего глубокоуважаемого правительства!       Он подмигнул ухмыльнувшемуся Сириусу и на каблуках обернулся к судьям.