Симбиоз

Иккинг не спускает с Беззубика глаз на протяжение всего бурного празднования в Большом Холле. Когда Астрид ни взглянет на него — он всё жмётся к своему дракону, точно хочет впаяться ему в бок. Беззубик и того хуже — вьётся вокруг своего худышки-человека, обматывает хвостом за талию и без конца выдёргивает из толпы, обтираясь боком о его ноги и сшибая по пути столько викингов, что люди в конце концов начинают держаться от них на приличном расстоянии. Чего Иккинг с Беззубиком даже не замечают. Как и многие другие в деревне, у кого есть драконы, они сейчас слишком поглощены своим воссоединением. Неужели одна только Астрид обратила внимание, или… — У них всё в порядке? — неуверенно спрашивает Рыбьеног, подойдя со спины. Сарделька со своими малышами парят за ним, будто рой гигантских шмелей. Ага, значит, не только она. Тогда как они с Громгильдой радовались своему воссоединению, и даже Рыбьеног с Сарделькой, которые по близости своих отношений уступали только Иккингу с Беззубиком, счастливо тискались весь вечер, на сыне вождя с его драконом лежала какая-то тень, которую сложно назвать иначе чем скорбной. После той первоначальной радости от воссоединения, эта скорбь практически просвечивает сквозь их улыбки и отчаянные прикосновения друг к другу, словно отражение некоего незримого горя. И Астрид думает, что подобное — совсем не по их возрасту, по крайней мере в случае Иккинга. Что такие чувства под стать скорее старшим жителям деревни, пережившим потерю членов своих семей. ``Рана души, — раздаётся стрёкот Громгильды у неё за спиной. Астрид оборачивается. Она лишь пару месяцев как изучает драконий язык, но эти слова поняла абсолютно точно. В драконском нет вопросительных восклицаний наподобие «что?», и хотя она вполне могла бы перейти на норвежский, сейчас ей хочется попытаться пообщаться с Громгильдой на её наречье. ``Объяснение? Громгильда так очаровательно кивает головой, повадками напоминая попугая. ``Громгильда далеко, Астрид грустно. Но Астрид… — дракониха явно подбирает слова. — Находит жизнь. Её познания в драконском пока явно слабоваты для свободного понимания. — Эм, ты имеешь в виду, я найду чем утешиться, если тебя не будет рядом? Её подруга вновь по-птичьи качает головой; жест, подхваченный у людей. ``Да… но *чирк-поп-скваук-ратт* — Извини, малышка, — говорит Астрид, встречаясь с ней взглядом. — Мне нужно ещё подтянуть ваш язык, прежде чем я смогу это понять. Громгильда не делает заносчивый вид, а между прочим многие недооценивают эту черту её характера. Дракониха на минуту задумывается. ``Нет Беззубика, Иккинг мёртв. Нет Иккинга, мёртв Беззубик. — Громгильда-... ``Не убит-мёртв. А внутри. Жизнь внутри мертва. Как матка-потеря-детёныши. — Скорбь, — произносит Астрид на выдохе, поняв, о чём речь. — Кстати, а где твои детёныши? Громгильда кивает на складку своего крыла, радостно чирикая. ``Люди говорят... сончас? Астрид улыбается с облегчением. — А, хорошо, — она вновь переводит взгляд на Иккинга и Беззубика, всё ещё трущихся друг о друга, точно парочка драконов , что стараются пометить друг дружку запахом. — Но ведь они сейчас вместе. Разве всё теперь не должно быть в порядке? Почему же они до сих пор-?.. ``Доверие-рана. Душа-рана. Астрид напрягает мозги, подключая все свои знания драконского. ``Извини, Громгильда. Астрид не-понимать. Астрид Громгильда вместе. Раны нет. Астрид понимать, Громгильда надо яйца, детёныши. Она улыбается, указывая на место под крылом подруги, где сейчас крохи. ``Надо спаривание, счастье, чтобы хорошо. Раньше грустно, — добавляет она, — очень грустно, да, но сейчас счастье-хорошо. Почему Иккинг и Беззубик иметь рана? ``Не... Астрид видит, как Громгильда старается сформулировать мысль. ``Астрид Громгильда друзья. Не 'Мы'. ``Мы? Астрид узнаёт этот термин, но модуляция в произношении наводит на мысль, что в данном контексте он несёт иное значение. ``Объяснение пожалуйста? ``Две половины. Иккинг половина Беззубика. Беззубик половина Иккинга. Порознь — смерть. Последнюю фразу змеевик подкрепляет кивком. ``Глупые самцы. Громгильда думает... думает они не знают. О, ну уж в этой теме Астрид себя чувствует уверенно. И старается улыбкой передать свою осведомлённость об этом страшном знании. — Да уж, мальчишки... ``Опасно. Очень опасно. Один из детёнышей тоненько взвизгивает во сне, и Громгильда на минуту скрывает голову под светлым крылом, чтобы его успокоить. А когда она вновь распрямляется, то переводит глаза с Астрид на Ночную Фурию с его человеком. И качает головой. ``Они думают друзья. Не друзья. Астрид Громгильда друзья. Беззубик Иккинг 'Мы'. — Ладно. Но в чём разница? ``Друзья долго порознь? Грустно, очень грустно. 'Мы' долго порознь? Сердцу смерть. Сердцу — огонь-смерть. Душе смерть. Она кивает головой на Астрид. ``Очень сильная любовь. Очень опасно. Надо кормить. — Кормить? — Астрид окончательно переходит на человеческую речь, напрягая воображение, но Громгильда на это не в обиде. Она, должно быть, видит, насколько её человеческая подруга сбита с толку. ``Да. Любовь надо кормить, не то... Громгильда явно подбирает слова. ``Голодная любовь сожрёт душу 'Мы'. Эти слова вызывают тревогу. — Сожрёт их душу? ``Да. Мало есть. Много лежать. Потом смерть. Телу смерть. Астрид вздрагивает. — А как ты кормишь? Еда это... любовь, касание, запах-метка, вместе... со-вместность. Знакомое человеческое слово, старательно отчеканенное на драконском. ``И спаривание. — Спаривание?! — голос Астрид даёт петуха, и только повернув голову, она вспоминает, что всё ещё находится в переполненном Большом Холле. К счастью, сейчас, когда драконы только что прилетели после сезона размножения, а городская площадь была засыпана скорлупками от яиц и детёныши занимали абсолютно все доступные поверхности, все попросту решили, что Громгильда делится со своей наездницей более тонкими подробностями того, откуда берутся драконьи дети. ``Не все пары спариваются. Разные узы кормятся по-разному. Но должны кормиться. Она кивает своей птицеобразной головой в сторону маленького человека и его Ночной Фурии, которые продолжают отираться друг возле друга, словно погибнут, если перестанут это делать — и Астрид с острым уколом боли осознаёт, что в их случае это выражение имеет вовсе не переносный смысл. ``Беззубик слишком долго далеко от Иккинга, без причины, без прощания. Как предательство. — Они бы никогда-... ``Конечно, они бы никогда! Настоящее предательство, предательство разрушит 'Мы' — быстрая смерть. Два, три дня, неделя. Астрид широко раскрывает глаза. — Люди не умирают от предательства, — проговаривает она медленно. — Наши сердца разбиваются. Но мы не умираем. ``Драконы умирают. — Беззубик, — шёпотом произносит Астрид и с облегчением находит глазами Ночную Фурию, наполовину заслонённого столами и стульями, и представляет себе, что было бы, если бы тот улетел, решив, что Иккинг больше не желает его видеть. Что было бы, реши он, будто Иккинг его предал. Тем временем Беззубик облизывает своего человека, а тот мало того что при этом смеётся и не сопротивляется, так ещё и готов, кажется, сам напрыгнуть на своего дракона и начать то же самое. Астрид болезненно зажмуривается, силясь прогнать мысленный образ того, как Беззубик умирает в одиночестве от разбитого сердца где-то в открытом море. Громгильда клохчет, привлекая её внимание. ``Не только Беззубик. Иккинг как дракон, внутри. Сердце дракона. Иккинг тоже умрёт если Беззубик предаст. — Беззубик никогда его не предаст, — вполголоса отвечает Астрид, всё ещё не отрывая глаз от тесного взаимодействия странно зачаровывающей пары. Уже не в первый раз она подмечает эту разницу, симбиоз. — "Мы", — медленно повторяет она, перекатывая это слово на языке. Затем произносит его же во взрывной манере драконского языка, припоминая, как это делала Громгильда. ``Мы. Она воительница, но при взгляде на этих двоих, её меньше чем когда-либо в жизни тянет воевать. Астрид окунает руки в чашу с водой и проводит по бокам Громгильды, широко улыбнувшись и коротко хмыкнув. — Думаю, старые добрые «мы» должны присмотреть, чтобы всё у них было в порядке, как считаешь, Громгильда? Дракониха одобрительно мурлычет и тыкается в неё носом, как бы показывая, что решение верное. ``Астрид хорошо видит. Видит Беззубик-Иккинг любовь-голод-опасность. Часто люди не видят. Оглядев полный викингов зал, Астрид не может с этим поспорить. Стоик и Плевака обмениваются хлопками по спине, поздравляясь с грандиозным праздником. Близнецы, Сморкала да и все остальные, кроме Рыбьенога, слишком заняты яствами, чтобы на что-то обращать внимание. — Да, — отвечает она. ``Иккинг, и Беззубик тоже, глупый дракон яйца-вместо-мозгов, чувствуют но не видят. Они… им теперь очень опасно. Слишком много страха что любовь мертва, в сердце Иккинга, в сердце Беззубика. Душа-рана. Опасность разрушения 'мы'. Они не ведают опасности, глупые, но чувствуют это внутри. Они чувствуют смерть близко, очень близко. Астрид ненавидит чего-то бояться. Ненавидит даже сильнее, чем те ситуации, которые не может уладить крепким ударом топора. — Они могут что-то поделать? ``Они уже. Смотри. — Ты имеешь в виду, они уже что-то с этим делают? ``Да. И больше. Громгильда склоняет голову и курылкает тихо, проникновенно. ``Надо держать… — она явно задумывается, — близко к своему сердцу.

***

Из-за зловещих слов о том, что «смерть близко», Астрид весь остаток вечера кружит по залу неподалёку от пары Иккинга и Беззубика, вмешиваясь в те моменты, когда дружелюбно настроенные викинги слишком уж затягивают с выражением благодарностей Иккингу и пожеланием Беззубику весёлых каникул. За Громгильдой же она оставляет задачу сдерживать и шугать других драконов, отваживая их от повенчанной пары. Астрид даже не знает, с каких пор начала думать о них именно в таком ключе. Она видит остатки скорби за тем, как они улыбаются и резвятся друг с другом, видит их тягу и потребность цепляться друг за друга, ненасытно и отчаянно, и как потом они осекаются, словно что-то не так. И тогда Беззубик развёртывает свой изумительный хвост, сделанный Иккингом, и вперивается в него взглядом. Иккинг же ничего не замечает, и от этого между ними остаётся некая почти незримая несогласованность. На исходе вечера викинги начинают расходиться по домам — чуть не ползком от количества выпитого, если уж на то пошло. Беззубик с Иккингом тоже покидают Большой Холл, и парень, разумеется, поскальзывается на льду. Беззубик стремглав ныряет под него, так что Иккинг приземляется всем телом прямо на него. — Тебе не обязательно это делать, Беззубик — голос Иккинга эхом разносится в ночном воздухе, и Астрид нахмуривается. Прежде он всегда, всегда просто благодарил своего дракона за подобную услугу. И сейчас от Беззубика тоже не ускользает эта перемена. Он поворачивает голову и всматривается в своего человека встревоженными зелёными глазами. ``Им следует поговорить? — спрашивает Астрид Громгильду и, неопределённо качнув головой, добавляет: — Наверное? ``Не-сейчас. Громгильда мотает головой так, словно ей какая букашка залетела в ухо. ``Больно. — Где болит? — Астрид неосознанно переходит на родной язык. — Ты здорова? ``Громгильды тело, да. Драконам больно видеть разрушенное Мы, видеть душу-рану. Глубоко. Больно. Астрид провожает пару взглядом. Иккинг медленно и осторожно передвигается по льду. Прежде она ни разу не думала о нём как о калеке. Наверное, потому, что никогда и не задумывалась о том, сколько его уверенности произрастало из внутренней веры в то, что рядом всегда будет тот, кто не даст упасть. А Беззубик? Беззубик волочит свой ненаглядный новенький хвост по земле. И выглядит таким голым без седла. Пускай это всего-навсего ромбовидный кусок кожаного изделия на холке, но сейчас, когда тот отсутствует, Астрид как никогда понимает, с какой гордостью дракон его носил. Словно медаль за отвагу или щит. Щит против одиночества. Астрид вдруг испытывает холод, никоим образом с погодой на Олухе не связанный. ``Оседлай меня, — с неожиданным пылом говорит Громгильда. Астрид позволяет ей ссадить детёнышей к себе на руки, а потом запрыгивает в седло, обхватывая подругу за птичью шею. — Я доверяю тебе, Громгильда, — говорит она то, что чувствует необходимым сказать. ``Да. Громгильда расправляет крылья, и они взлетают. ``Да да да да да. Пасмурная погода с осадками уступила место бодряще свежей лунной ночи, и в её серебристом свете деревня внизу, укрытая белым снежным одеялом, напоминает яркий и чистый драгоценный камень. Громгильда преодолевает земное притяжение и взмывает в небеса над Олухом, взлетая всё выше и выше. Далеко внизу, в тенях, Астрид ещё различает две движущиеся по земле точки — это Иккинг с Беззубиком возвращаются домой. И сердце щемит. — Я доверяю тебе, доверяю, — полушепчет она своей подруге в чешуйчатую шею, обнимая за неё одной рукой и крепче прижимая к груди её деток. Громгильда ласково рокочет. ``Громгильда не даст Астрид упасть. Астрид улыбается ей в шею. ``Астрид тоже не даст Громгильде упасть. Пока что она больше не думает о двух балбесах — вернее об одном, если считать парочку сошедшихся балбесов разных видов за единое "Мы". И если эти двое вскоре не наведут меж собой порядок, ещё будет время вмешаться.