Куда теперь мчит его байк

Из небольшой колонки, стоящей где-то в углу, негромко играет музыка, – вроде, какой-то рок из восьмидесятых. По крайней мере, звучит именно так, но Арсений, в любом случае, не разбирается в этом. Он здесь, в этом непонятном баре, где пахнет пивом и дешёвым табаком, задерживаться не планирует: зарядить телефон хоть немного, заказать кофе в надежде, что он есть в меню, и уехать, через час забыв, что он здесь вообще был. Брюнет в чёрной рубашке и зауженных брюках направляется к барной стойке, стараясь не обращать внимания на взгляды посетителей этого места. Конечно, на него, одетого как офисный стиляга, они, рокеры в косухах и тяжёлых ботинках, смотрят здесь, как на сумасшедшего. Таким, как Арсений, в подобном месте делать нечего. — Добрый день, могу я попросить у Вас поставить телефон на зарядку? — мужчина разглядывает парня за стойкой, но старается делать это как можно незаметнее. А он-то думал, что настоящие рокеры и рок-бары уже вымерли. Худощавый рыжий парнишка хмыкает, оглядывая Арсения, и лишь молча протягивает руку, чтобы взять телефон. Попов недоверчиво косится на худую ладонь и длинные пальцы, но телефон всё-таки отдаёт. — Кофе у вас есть? — интересуется Арс, пытаясь найти меню хоть в каком-нибудь его виде. — Эспрессо подойдёт? — бармен своего скепсиса не скрывает, ухмылка не сходит с тонких розовых губ. Но кофе предложить он действительно готов. Как говорится, любой каприз за ваши деньги. — Да, спасибо. Арсений ждёт, пока ему приготовят кофе, осматривается вокруг и всё ещё пытается не обращать внимание на брутальных бородатых мужчин, которые его здесь воспринимают чуть ли не как девочку. На стенах висят виниловые пластинки и фотографии рок-звёзд, под потолком кое-где висят бюстгальтеры, и он даже не сомневался, что в подобных барах бывает иначе. Расплатившись за кофе и забрав картонный стаканчик с напитком, Попов обещает бармену вернуться через пять минут и выходит на улицу. Прислоняется к своей машине, закуривает. В целом, не всё так плохо. Он спокойно наслаждается кофе и серым винстоном, но ровно до тех пор, пока рёв мотоцикла не заставляет его вздрогнуть, а затем прямо перед ним тормозит невероятной красоты Харлей, поднимая пыль и заставляя закашляться. Хозяин байка глушит мотор, слезает с него и поворачивается прямо к Арсению. Из-за шлема не видно лица, но парень подходит ближе и снимает его, поправляя светлые волосы. Арс изо всех сил старается не округлять глаза от удивления, чтобы не выглядеть совсем уж глупо. Перед ним стоит ангел во плоти: светлые короткие волосы (он думал, короткие волосы для рокера – это нетипично), огромные зелёные глаза, нежные розовые губы… Попов смотрит на футболку с логотипом Guns N' Roses, на косуху и чёрные джинсы, обтягивающие длиннющие худые ноги, а затем и на начищенные до блеска чёрные гриндерсы. Всё вместе это выглядит непозволительно сексуально. — Налюбовался? — иронично интересуется незнакомец, заставляя Арсения опомниться. — Это моё место. Я здесь паркуюсь. Голос звучит так, будто сломался совсем недавно, и это наталкивает на мысль, что парню только-только исполнилось восемнадцать. Брюнет смотрит на байкера, на его транспорт, потом зачем-то на свой кофе, а затем, всё-таки, отвечает. — Здесь не написано, что это твоё место. Прояви немного терпения, я скоро уеду, — Арсений не грубит, но когда с ним разговаривают таким тоном, он не выносит. — Здесь таких, как ты, не любят, — выплёвывает мальчишка и, надменно оглядев Попова с ног до головы, разворачивается и уходит в бар. Арсению уже хочется выбить из сорванца всю дурь, научить правильно общаться со старшими и ещё много чего, но он понятия не имеет, как к нему подступиться. К таким зачастую на танке не подъедешь, и Арс без понятия, что делать. Но он ведь привык добиваться своих целей, верно? Попов в две затяжки докуривает сигарету и, бросив бычок в урну, возвращается в бар. Предмет его воздыхания стоит у барной стойки, уперевшись в неё локтями. Из-за высокого роста ему приходится чуть нагибаться, и Арс не упускает возможность оглядеть пацана со спины. Бесконечно длинные, ровные и неправдоподобно худые ноги, которые хочется раздвинуть прямо сейчас, не позволяют оторвать от себя взгляда. Ягодицы небольшие, но подтянутые и манящие, будто специально облачены в максимально узкие джинсы. Массивную цепь, прикреплённую, видимо, к петлям на джинсах, Арсений заметил только что. Кажется, вот таких настоящих рокеров он видел только в каких-нибудь тематических фильмах, которыми и не интересовался особо никогда. Но теперь ему интересно. Песня в колонке сменилась на какую-то отдалённо знакомую, но это не имеет никакого значения. Он подходит к барной стойке и намеренно встаёт близко к незнакомцу. Настолько близко, что чувствуется запах, исходящий от парня: табак, одеколон и дорожная пыль. Юный, дерзкий, но всё равно очаровательный. Как только байкер замечает, что рядом оказался тот, кто занял его парковочное место, он показательно фыркает, но не отходит и даже рассматривает мужчину. Арсений усмехается, опускает взгляд на чужие руки в кожаных перчатках без пальцев, а затем обращается к бармену. — Могу я забрать свой телефон? Рыжий парнишка вкладывает в его ладонь устройство и снова оглядывает чужого здесь Попова. Заметив, как двое перед ним переглядываются, бармен не упускает возможности задать вполне логичный вопрос своему, вероятно, другу. — Тох, вы чё, знакомы? Антон, значит. Прекрасно. — Нет. И он уже уходит, — Антон снова фыркает и нервно барабанит пальцами по стойке. Арсений тихо смеётся, скрывая за своей обезоруживающей улыбкой все другие эмоции. Мальчишка, кажется, самый младший среди посетителей, но это не мешает ему быть здесь уважаемым, и Арсу становится интересно, чем он заслужил такое отношение. Бармен так вообще смотрит на Антона с каким-то обожанием. Так смотрят фанаты на своих рок-героев, которые поют про секс, наркотики и рок-н-ролл. Пацан в косухе и футболке с логотипом любимой группы хоть и выглядел как звезда, но вряд ли являлся таковым на самом деле. Рыжий, однако, действительно смотрит с какой-то особой нежностью. Взгляд Тохи казался непробиваемым, дерзким, но Арсений хорошо разбирается в людях и видит, что огромные зелёные глаза становятся добрее, когда смотрят на парня за стойкой. Невозможно! Между ними что-то есть? Этого ещё не хватало. — Могу я узнать имя того, кто мне помог? — Попов считает своей обязанностью позлить этого очаровательного рокера и решает немного пофлиртовать с его другом. Что-что, а это он умеет. — Никита, — только и успевает ответить рыжеволосый, и его тут же перебивает Антон, обращаясь к Арсу: — Не трогай его. И проваливай отсюда. Увижу ещё раз – разобью твоё смазливое лицо. Арсений усмехается. Уж не Антону обвинять кого-то в смазливости: он сам выглядит, как будто только что ОГЭ сдал. Мужчина ему и восемнадцати бы не дал, но по наличию роскошного байка и, соответственно, водительских прав, он делает вывод, что покупать алкоголь и сигареты мальчику уже можно. Но он слишком наглый для своего возраста, таких воспитывать и воспитывать. Арс смотрит на часы и понимает, что ему, к сожалению, действительно пора. — Что ж, мне уже пора, — с наигранным сожалением вздыхает Попов. — Никита, был рад знакомству, — с этими словами он протягивает парню руку, и тот неуверенно пожимает её. — Антон. Пожимать на прощание руку Антона Арсений не спешит, и он прекрасно знает, что пацан бесится. Мальчишка просто испепеляет его своим взглядом, но это не даёт ровным счётом ничего, и маленький рокер бесится ещё больше. Брюнет знает, что зацепил его. Антон злится, потому что на его территорию зашёл какой-то мужик в костюме и сразу же начал посягать на то, что принадлежит ему. Он ведь откровенно флиртовал с его рыжим парнем! И самому Тохе было непонятно, что сводит с ума больше: то, что этот самый мужик строил глазки Никите, или же то, что он строил глазки не ему. Просто западня. Наваждение какое-то. Арсений кивает Антону, усмехается и всё же жмёт ему руку, незаметно вкладывая в неё записку с номером телефона, а затем просто уходит, почему-то будучи уверенным, что парень позвонит. — Шаст, успокойся, — тихо бросает Никита, как только серебристый Мерседес уезжает с парковки. Шаст кивает, даже не смотря на рыжего, прислушивается к звукам на улице и, потрепав чужие густые волосы, уходит из бара, пообещав заехать под конец рабочего дня. Бармену это не нравится, но он не подаёт виду. Антон всегда был со своими тараканами в голове, и знакомить с ними Никиту напрочь отказывался. Харлей с рёвом выезжает с парковки, оставляя после себя пыль и следы от колёс на дороге. Шастун изо всех сил пытается отогнать от себя мысли о том, что ему хочется догнать этот чёртов Мерседес, хочется ещё раз взглянуть в глаза его хозяину, дать, на худой конец, ему по морде. Драться Антон не особо любил, но умел, и почему-то лицо Арсения хотелось раскрошить в лучших традициях бойцовского клуба. Окрасить эту самодовольную ухмылку в красный, разбить этот скульптурный нос, оставить фонарь под идеально голубым глазом, чтобы взгляд перестал быть таким… Таким отвратительно самовлюблённым, конечно же. Вечером того же дня Арсений, как и предполагалось, получает входящий звонок с неизвестного номера и сразу отвечает. Знакомый голос, звучащий довольно сексуально в динамике, без приветствия и объяснений объявляет: — Через час жду тебя у гаражей возле бара. Есть разговор. И сбрасывает. Арс хрипло смеётся в кулак, понимая, что Антон нарывается, напрашивается, и делает он это намеренно. Он ведь мог бы забить на то, что произошло, прекрасно понимая, что Арсений вряд ли второй раз появится в баре по собственной воле. То есть, они бы никогда больше не увиделись, и никто бы не трогал ни его, ни Никиту. Но Шаст, видимо, этого и боялся. Боялся больше никогда не увидеться. Он себе в этом никогда не признается, кому-то другому – тем более. В душе теплится надежда, что после того, как он отмутузит Арса, это наваждение закончится, а мысли, которые в принципе не должны были никогда посещать его, исчезнут раз и навсегда. У него есть Никита, и он Никиту любит. И его огненные волосы, и голос с хрипотцой, и серые глаза… Глаза, которыми он сегодня посмотрел на Антона, когда тот уходил из бара, пообещав вернуться. И страшно представить, как эти самые глаза изменятся, когда их обладатель поймёт, что Шастун сегодня не вернётся. Рыжего не хочется обижать, не хочется задевать его чувства, но сегодня, видимо, по-другому никак. Парень садится на свой Харлей и едет к назначенному месту, чтобы разобраться во всём раз и навсегда, отгоняя от себя мысли о том, что он хочет встретиться совсем не для этого. Арсений приезжает немного позже, и Антон слышит, что в салоне Мерседеса играет песня Queen. Его задевает даже эта мелочь. Сам Попов выходит из машины, и сейчас на нём надета кожаная куртка и чёрные джинсы с рваными коленями. Это задевает тоже. У Шаста разве что глаз ещё не задёргался. Ухмылка нарцисса, наглые голубые глаза, уверенная походка… Чёрт, да этот выскочка издевается! — Я тебя внимательно слушаю, — сложив руки на груди, говорит Арсений и подходит немного ближе, чем положено. От напряжения, создаваемого Антоном, скоро заискрится воздух вокруг. — Что тебе нужно от нас? Арс снисходительно улыбается, наблюдая, как младший смерил его тяжёлым взглядом, но дальше не отошёл. — Мне ничего не надо ни от тебя, ни от твоего распрекрасного Никитушки. Я всего лишь заехал зарядить телефон и выпить кофе, а ты накрутил себя, понимаешь? — Ты дал мне свой номер телефона. — Потому что знал, что ты захочешь позвонить. Как видишь, не ошибся. Шаст смотрит на эту улыбку и на взгляд, обращённый именно на него, и его разматывает. По-серьёзному. Он сам не соображает, как его рука сжимается в кулак и летит аккурат в челюсть Арсения. Твою мать. Попов отшатывается, прикладывает ладонь к мгновенно занывшей челюсти. Сплёвывает кровь и возвращается в прежнее положение, раскрывая глаза и смотря в самую душу. Антона с ума сводит, что брюнет всё ещё улыбается, но взгляд… Взгляд его просто убивает, лишая возможности защититься. — Зря. Очень зря, — Арс качает головой, а его голос похож на расплавленный свинец, который льётся прямо в уши. Шастун не понимает, что произошло, – просто не успевает. Но сейчас он оказался прижат грудью к капоту серебристого Мерседеса, а его запястья крепко сжимают за спиной. Арсений, оказывается, сильный. Дыхание Антона становится тяжелее. Его нагнули. Буквально. Попов наклоняется над ним и, сжав тонкие руки ещё сильнее, низко шепчет прямо в ухо: — Ты позволяешь себе слишком многое, Тошенька. Я бы наказал тебя, как следует, но это невозможно, правда? Разберись-ка в себе для начала, а потом выясняй отношения и строй из себя героя. Арсений отпускает худенькое тело и садится в машину, заводя её и делая музыку громче. Подмигивает опешившему мальчишке, который потирает запястья и, видимо, пытается опомниться от шока, и плавно выезжает из гаражей. Из колонок усатый Фредди поёт Show must go on. Игра началась.