Вдох — выдох
Тишина…пустота. Сознание плывёт в бездне, словно в космосе. Нет ни боли, ни страха, ничего нет. Он плывёт в этой пустоте, безликий и бесформенный, словно сгусток энергии, звёздный дух по вселенной… Ну или как желе. Зелёное такое, яблочное, как в детстве ел. Тьфу, что за чушь в голову лезет… Весь пафос ситуации портит. Нет, серьёзно, тут ситуация такая — в двух словах не описать, несчастная психика переживает сильнейший стресс, звёздные духи вокруг… А ему в голову желе лезет, причём даже цвет и форма в идеале представляется — всю грусть портит. Нельзя уже и погрустить над… Эмм, над… Над чем? Думать было тяжело, мысли двигались очень медленно и неспешно, а попытки что-то вспомнить были болезненны. Он знал, что такое бывает — особо травмирующие воспоминания вытесняются из сознания, в надежде защитить психику. — Итак, что было в начале? Полигон, полигон… Он часто был на полигонах — там…там… Резкая боль пронзила голову, или что там от неё осталось, не позволяя прорваться к воспоминаниям. Значит надо зайти с другой стороны. — Подполковник! Его помню, ещё без усов и седины… Тогда был капитаном кажется. Холод, грязь, постоянный шум стрельбы и двигателей машин. Разрушенный город, пыль и страх. Это была война. Эти воспоминания были какими-то другими — не объёмным, а плоскими, словно напечатанными на бумаге, что, впрочем, было вполне объяснимо — с ними работал психолог, поэтому они были осознаны, приняты и разложены строго «по полочкам». Просматривая их, в душе ничего противоестественного не встречалось, даже эпизод с ранением воспринимался спокойно, но что-то всё-же заставило остановиться на нём подробнее. — Так, выдвижение в составе бронеколонны, угу… Сопровождение, головной в колонне, так… Помню, помню, БТР был ещё весь запачкан грязью, да и побит весь, словно об него кошки когти точили. Воспоминания шли, словно документальная съёмка, в формате слайд-шоу и были какими-то отдалёнными, словно не с ним происходящие — хороший психолог был, спасибо ему. Следующая «фотография» изображала бронетранспортёр, весь перепачканный грязью, с потускневшей краской и покрытый многочисленными царапинами. «На броне» сидит десант — человек 10, кажущиеся непропорциональными в тяжёлых бушлатах, бронежилетах и ощетинившиеся оружием. — Так, мы выехали, угу… Антенной радиостанции БТР зацепили растяжку, замаскированную в свисающих проводах, ведущую к мине на фонарном столбе. Десант погиб сразу, сам бронетранспортер пробило осколками, загорелась проводка. То, что ранен был — узнал уже потом, от шока не почувствовал. Так бы и стрелял из пулемёта, пока не помер, да солдаты вытащили и в госпиталь вовремя доставили… Вот тут почувствовался странный толчок, словно маленький электрический разряд. Что-то из этого было обозначено как «угроза» для сознания, но что? Бронетранспортер, пулемёт, солдат… Вот оно! Солдат — вот зацепка! — Итак, что мы имеем: полигон и солдат. Мысли начали кружиться быстрее. Появились обрывочные образы воспоминаний. — Я на полигоне, солдаты на полигоне. Моя рота осталась в части… «Приглашённая звезда» … В голове был настоящий ураган, но было чувство, что он поднимается из беспамятства к воспоминаниям. — Полигон, солдаты, Я…Птицы? Причём не всякие, какая-то определённая птица…? Черная такая, часто встречался… Ворон! Вороненок! Вот на кого был похож он! Картинка понемногу, шаг за шагом складывалась — был полигон, был он и этот Вороненок. Тощий, невысокий, черноволосый, с выпученными зелёными глазами и плохо подогнанным снаряжением. На полигоне. И он там же…смотрит в бездну, выпавшую из рук растяпы. И тут все встало на свои места. Словно в русло огромной реки снова вернулась вода, так и мысли восстановили нужную цепочку событий. Он вспомнил, кто он. Вспомнил злополучную гранату. И вспомнил, как…умирал? Да, всё верно, даже вспомнил госпитальный свет, в котором его пытались спасти. Но тут словно из ниоткуда, эхом, сначала расплывчато и осторожно, потом всё чётче начали всплывать и другие воспоминания. Они были обрывочные, короткие, чужие. — Ненавижу их! Мерзкие, самодовольные, жирные создания! Сидят себе в тепле и сытости, забыли какого это — быть настоящим и живым! Даже позволили хозяевам надругаться над собой! Я ненавижу его… — Мерзкий старик, безумец. Настраивает всех против меня. Я уже не слабый! И я не мой отец — я не жалкая домашняя киса! — Битва — вот настоящее занятие для воина. Здесь я чувствую себя живым. -Они такие слабые, нет ни шанса против меня. Кровь моя кипит от счастья, когда я сбиваю противника с лап. Они беззащитны, как тот жалкий домашний котёнок, которого мы встретили в патруле. -Теперь я сильнее их, они уважают меня, даже мой наставник гордится мной! Но мне не нужно их уважение, больше нет — мне нужно их подчинение. Я буду управлять ими и тогда они поймут, насколько они жалкие, по сравнению со мной. Кто бы ни встал на моём пути, я раздавлю его, словно букашку! Эти воспоминания кружились вокруг, далёкие и близкие одновременно, но бессильные и закрытые. Они словно хотели вырваться из небытия, но не могли — на их месте стояли его собственные. Словно незримая стена отделяла его от соседа. Когтев, или точнее его душа, потому что тела он не чувствовал, невольно усмехнулся, мысленно опять-таки. — Надо же, сколько всего можно узнать. Плыл себе в пространстве, никого не трогал ни о чём не думал и тут вот — я, оказывается помер, причём по глупости. Так ещё и с чужими воспоминаниями столкнулся, видно на небесах тесно очень. Виталий снова попытался осмыслить ситуацию, которая была явно нестандартной для человека. Получалось скверно. И тут внезапно даже для себя, выдал: — Лучше бы я и дальше оставался пустой и бездумной желешкой — вот проще жить было бы! И рассмеялся. Шутка показалась ему невероятно смешной, в лучших традициях шуток-самосмеек по крайней мере, а поэтому он хохотал, захлебываясь собственным остроумием. И когда понял, что воздуха для смеха больше не хватает, сделал глубокий вдох…и в его лёгкие внезапно проник кислород, а вместе с ним — невероятное количество разных запахов.***
Солнце медленно заканчивало свой ежедневный путь, клонясь к горизонту. Мягкие оранжевые лучи ласкали лагерь Грозового племени, словно желали всем членам племени доброй ночи. Жизнь в лагере шла своим чередом, даже не смотря на недавние события, жизнь здесь была устроена так — несмотря на любые потрясения, все возвращается на свои места. Воители ужинали у крапивного куста, обсуждая итоги прошедшего дня и планы на завтрашний. Старейшины вместе с королевами грелись в лучах уходящего солнца, а оруженосцы обсуждали свои подвиги, стараясь так или иначе показать, что именно он был сегодня лучше всех. Правда было видно, что оруженосцы поделились на две группы — Дымок и Горчица сидели чуть в стороне от остальных, причём на их мордочках было написано явное недовольство от того, что они в меньшинстве. Зато вторая группа была куда более активной и шумной: крупный Клубок что-то громко и с энтузиазмом рассказывал своим друзьям, Огоньку и Горелому, а те в свою очередь увлечённо слушали, то и дело катаясь по земле со смеху. Предводительница Грозового племени, большая серо-синего окраса кошка, с большим шрамом, проходящим через плечи, по имени Синяя Звезда наблюдала за лагерем с Высокой скалы. Ей было приятно видеть, что её племя было сильно и спокойно отдыхало этим вечером, а оруженосцы вели себя так, как и подобает оруженосцам. Особенно предводительнице нравилось, что её воспитанник Огонёк очень хорошо вливается в коллектив и активно старается стать достойным воителем, в чем даже преуспевает — вчера он принёс в племя свою первую добычу. Радовал и Горелый, недавно получивший рану в битве, которая нанесла ощутимый вред Грозовому племени, он довольно быстро поправился и умолял выпустить его из палатки целителя. Правда, как полагала Синяя Звезда, дополнительной причиной такого желания, было присутствие в целительской наставника чёрного котика — сурового воина Когтя. Отношения между учеником и наставником были непростые, оттого вероятно Горелый и показал чудеса выздоровления. Дымок и Горчица уже отошли от смерти Ярохвоста, бывшего глашатая Грозового племени, который приходится ему наставником, а ей отцом. Погиб он всё в том же сражении за Нагретые камни, сборную территорию, много раз переходившую от одного племени к другому. Итоги битвы были плачевны: по словам участника битвы, которым выступал Горелый, Речное племя численным превосходством одержало победу, а в ходе сражения погиб Ярохвост от лап глашатая Речного племени Жёлудя. Но Коготь, увидев это вмешался и убил Жёлудя, однако во время драки Коготь получил сильную травму головы от упавшего камня и уже несколько дней не приходил в сознание. Синяя Звезда внешне стоически перенесла эти утраты, долгий опыт правления и тяжёлая судьба закалили её, но в глубине души она понимала, что эти удары ранили её глубоко в сердце. Однако, сидеть и созерцать племя с высоты, а также сожалеть о собственной нелёгкой судьбе были далеко не единственными обязанностями предводителя. Мёртвые оплаканы и похоронены, нужно заботиться о живых. Спустившись с Высокой скалы предводительница направилась в палатку целителя, но по пути её перехватил Львиногрив, новый глашатай Грозового племени. — Синяя Звезда, у меня есть пара вопросов, это касательно грядущего Совета. Также я составил патрули и… — Львиногрив. Мягко прервала его предводительница. Она видела, что несмотря на внешнюю невозмутимость, золотистый кот сильно переживает за качество своей работы. Это естественно — покойный Ярохвост был таким же, Синяя Звезда и сама была на его месте, была молодой и амбициозной, старающейся выложиться на максимум, чтобы её работа помогла племени, чтобы доказать — она достойна занимаемой должности. Правда заплаченная цена была очень высока, но она знала, это было необходимо… «Нет, стоп. Старая ты стала, что ни случай — ты сразу начинаешь самокопанием заниматься. Дойдёт до того, что кто-нибудь доброго утра пожелает, а ты встанешь в ступор и начнёшь своё любимое: Утро, утро? Хм, а вот когда я была Синегривкой, утро казалось другим. А ещё он утра уже не увидит, но они встретят ещё не одно…». А Львиногрив терпеливо ждал. — Знаю, что ты стараешься изо всех сил. Этот Совет будет твоим первым на этой должности, но! Она пристально посмотрела ему в глаза и он не отвёл взгляд. — Я знаю, что ты достойный, честный и смелый воин. А главное — умный и уважаемый, я не сомневаюсь, что у тебя всё получится. Львиногрив прикрыл глаза и благодарно кивнул. — Спасибо за тёплые слова, Синяя Звезда. Всё таки быть старшим куда сложнее, чем кажется — даже друзья мои смотрят немного иначе. Да и приказывать тем, с кем я ещё вчера в патруле на равных ходил мне пока сложно. Но поддержка с твоей стороны очень кстати. — Но патрули мы с тобой всё же обсудим — вечная проблема с их составлением. А пока, не желаешь ли сопроводить меня в пещеру целителей? — Разумеется. Ты хочешь осведомиться по поводу Когтя? Синяя Звезда мрачно кивнула. — Не буду лишний раз повторяться, насколько невовремя была эта битва, битва вообще не бывает вовремя. А тут ещё и два глашатая погибают за спорную территорию, а один из наших лучших воинов получает травму головы и лежит без сознания. Так что это явно не в нашу пользу. — Мне, честно сказать, кажется странным, что Жёлудь так просто решился убить Ярохвоста. Склонив голову набок ответил Львиногрив. — Чтобы глашатаи так запросто убивали друг друга, причём в пограничной стычке-этого давно не было. Да и Жёлудь не был ярым любителем пойти на риск, воином он был сильным, но не убийцей. — Эта ситуация и мне кажется странной — не такого Жёлудь характера, идти на такой шаг, из-за которого может развязаться настоящая война… Хотя быть может пыл сражения затуманил им разум. К сожалению этого мы уже не узнаем. При входе в пещеру их встретила целительница племени Пестролистая, хорошенькая черепаховая кошечка. Опытная целительница почти никогда не показывала свои эмоции, успешно пряча их за доброй, материнской улыбкой и таким же заботливым взглядом. Зато других, она считывала с лёгкостью — вот и сейчас она сразу поняла, что на уме у предводительницы и её глашатая. Она приветливо склонила голову. — Приветствую, Синяя Звезда ты правильно сделала, что зашла. — Ты посоветовала зайти через пару дней, когда станет хоть что-то ясно. Есть новости? — Верно, есть. Давайте поговорим у входа в пещеру — хочу успеть погреться в лучах солнца, весь день в пещере провела. Пестролистая села так, чтобы видеть вход в пещеру, плотно обвив лапы хвостом. — Итак, я пронаблюдала за ним эти два дня. Во время битвы он получил несколько ран, но почти все несерьёзные, кроме одной. Упавший камень ударил Когтя по голове и тот потерял сознание, благо мои опасения не подтвердились и сама голова осталась цела. Он целый день не приходил в сознание, периодически начинал нести несвязный бред. Вчера жар спал, а позже Коготь пришёл в сознание. Я специально увела вас от пещеры, потому что вопрос этот… Необычный, прямо скажу. — И скорее всего, ничего хорошего ты нам сообщить не собираешься. Проницательно заметил Львиносвет. Пестролистая утвердительно кивнула. — К сожалению. Голова его цела, но похоже он утратил какую-то то часть памяти. Он помнит некоторые имена и внешне может признать некоторых соплеменников, но при том с трудом может вспомнить что-то о самом себе или о племенах, по крайней мере в последнее время. Попробовала выгулять его внутри пещеры — сначала он был похож на новорождённого котёнка: то в лапах запутается, то равновесие теряет, хвостом плохо балансирует. Немного теряется в звуках и запахах, говорит, что их слишком много вокруг, хотя ничего особенного не было, разве что запах лекарственных трав. Я опасалась, что началось воспаление, но после дня тренировок и разминок он более менее пришёл в себя и начал нормально ходить, слышать и чувствовать, но боюсь в бою он пока бесполезен. Пестролистая говорила чётко, единым темпом и уверенно, видно было, что она заранее продумала свой доклад. — Если повреждения тела нет, то восстановить все навыки не проблема — случаи, когда воины выходили из строя из-за ран, а потом заново тренировались и возвращались довольно частые, а тем более, что он ничего не потерял в количестве конечностей и в хвосте не стал короче. Подвёл итоги Львиногрив. — Меня больше смущает эта ситуация с памятью. Нахмурилась Синяя Звезда. — Как ты сказала, она частично потеряна, а я себе плохо представляю как это. Будь он оруженосцем, я бы решила, что это он специально придумывает, лишь бы дать себе несколько дней дополнительного отдыха, а тут опытный воин. Нужно постараться максимально восстановить его воспоминания, скорее всего провести некоторые элементы обучения заново, прежде чем он сможет снова вернуться в строй. Целительница Грозового племени внимательно слушала каждое их словно, слегка прикрыв глаза и с лёгкой улыбкой, абсолютно не проявляя лишних эмоций. — Я всё же считаю, что отбрасывать версию с притворством не стоит, потому что с момента, как Коготь пришёл в себя, он постоянно наблюдает за всем, что происходит в лагере. Слушает, смотрит кто и что делает, куда ходит, а когда замечает меня — притворяется, что спит. Я сама не особо верю в это, но как уже сказала, отвергать эту версию не стоит. Будем продолжать лечение и я уверена — он скоро снова вернётся к своим обязанностями. — Как бы то ни было, нам нужен Коготь. Сказала Синяя Звезда поднимаясь. — Нам нужны все воины, чтобы быть готовыми к отражению любого нападения. Метеор мудрый правитель, но он потерял брата и глашатая, а это может сподвигнуть даже самого мудрого из котов на какую-нибудь глупость. Что-то неладное творится в племени Ветра, там уже давно не обновляются метки и патрулей тоже не видно, об этом пока мало кто знает, но вскоре все заговорят про это. Будем надеяться, что это просто наше воображение разыгралось. В племени Теней тоже не спокойно — Клок Кометы то был не самым приятным соседом, а уж его сын и подавно, так что… Предводительница недовольно повела усами и повернулась в сторону своей палатки. Уходя она бросила: — Кругом нас словно собираются грузовые тучи. Дурное у меня предчувствие. И помните, то, что здесь было сказано — не обязательно знать всем остальным.