* * *
Энни лежала на кровати и прокручивала в голове события минувших часов. Новость Эльзы, реакция организма на обычную дозу снотворного и акцент доктора Пейдж о важности жизни. Что-то в этом деле не сходилось. Поэтому она решила отмотать в памяти время назад и попытаться вспомнить, что делала, как делала и какие из этого получились последствия. Ее возвращение в ПОРОК. Девушка даже не поинтересовалась у Авы, кто это сделал. Кто мог бы это сделать? Барри остался дома и не горел желанием появляться в ПОРОКе. А вот сама доктор Грей обещала его навесить. Но не смогла. К тому же, что она ему скажет теперь? Как в глаза посмотрит? Ей страшно от любой его реакции. Страшно представить, что будет дальше. Слова доктора Пейдж... Энни, конечно, понимала, что жизнь нам дается только один раз, что ее необходимо ценить. И она точно не хотела отправляться на тот свет только потому, что Эльза беременна. Это глупо. Это эгоистично в конце концов. Ближе к обеду в палату ворвался встревоженный Барри. Он только что выяснил от сотрудников о том, что хотела сделать с собой его любимая, и сразу рванул к ней узнать о самочувствии. К тому же она обещала навестить его дома, но так и не появилась. А это для него считалось серьезным поводом для волнения. — Энни, Энни, как ты? Как ты себя чувствуешь? Он опустился рядом с девушкой на колени и бережно взял ее за руку. Убирать ее она не стала. Молодой человек с тревогой стал осматривать ее лицо и обстановку. Заметил капельницу и еще больше испугался за жизнь девушки. Она все-таки нашла в себе силы ответить ему, хотя не желала. Энни вообще не хотела никого видеть рядом с собой в ближайшие несколько дней. Ей слишком погано. — Нормально, — ответила она вполголоса, отвернув голову к стене. Нет, это выше ее сил смотреть Барри в глаза после всего случившегося. Доктор Грей чувствовала тепло его пальцев, но заставляла себя и головы не повернуть, чтобы не видеть больше его лица и тревожного взгляда. Иначе она не выдержит и расплачется. А показывать свою слабость перед ним она не хотела. — Энни, милая, что случилось? Почему? Из-за чего ты так поступила с собой? Кто тебя обидел? Скажи мне, моя хорошая. — Как я поступила? Да что здесь происходит? Я ничего с собой не делала! — разозлилась девушка. Пора уже узнать правду. А то за нее все так волнуются и совершенно напрасно. — Как же, Энни? Ты... Ты приняла очень много таблеток... — Много? Кто тебе это сказал? — Дженсон обнаружил тебя почти без сознания, а рядом на столе пузырьки с таблетками! Энни, я чуть не потерял тебя! Доктор Грей на мгновение задумалась. Снова Дженсон не дал закончиться ее жизни так плачевно. А она еще считает, что он плохо к ней относится. Конечно, она ему противна, но он делает для нее хорошие вещи. Это стоит принять во внимание. И еще взять на вооружение, что она даже не пыталась отравить себя. Да, Энни хотела принять больше таблеток, чем стоит. Хотела. Отсюда и пузырьки имеются на столе. Но она не принимала ничего из них, кроме пары безопасных таблеток снотворного. Это она точно помнила. — Это глупости! Я выпила парочку. Уснула и все. — Энни, я понимаю, тебе тяжело все это вспоминать, да и просто говорить об этом... Но прошу тебя, даже не думай об этом. Энни, ты нужна мне, понимаешь? «А если он знает? Если знает о беременности Эльзы и продолжает разыгрывать передо мной спектакль? Нет! Он вроде искренен. Хотя он уже не раз мне врал, и я считала его слова правдой. Что ему может помешать вновь обдурить меня?» — Иди к матери своего ребенка, — тихим шепотом произнесла девушка, сменив тему. Она потом разберется с этим непонятным отравлением. Повисла тишина. Если сказать, что новость не шокировала Барри, это будет не правдой. — Что? О ком ты говоришь? Какого ребенка? — Эльзы. Ты разве не знал? Снова пауза. Молодой человек смотрел на Энни округленными глазами и не мог понять, что творится. Конечно, он услышал об этом в первый раз. Услышал и ничего не понял. — Что? Эльза беременна? До него наконец-то дошло, во что он вляпался. Энни не имела никакого желания продолжать эту тему, но она обязана была поговорить с Барри об этом, узнать его версию, его реакцию. Он был ошеломлен такой вестью и, когда девушка взглянула в его лицо, то в нем отражалось столько боли, столько печали, и ей подумалось, что он совершенно не рад этому факту. Но как же? Он ведь хотел большую семью, детей... Другое дело, что в итоге Эльза его обманула, но опять же... По словам Барри. А он мог и соврать. Девушка слишком запуталась и сил не было никаких, чтобы распутать этот клубок любовных отношений. — Нет, этого не может быть... Не может... — тихо произнес он и медленно поднялся. Нервно зашагал по лаборатории, схватился руками за голову. — Не может! Нет! — как околдованный, твердил сам себе молодой человек. — Нет! Это неправда! Она не хотела никакого ребенка с самого начала! Это все ложь! Она сама мне сказала, что ей не нужны дети! Ты понимаешь? Кажется, что сейчас Барри пытался доказать самому себе, что все сказанное Эльзой относительно ее беременности, есть самая настоящая выдумка. Но каковы мотивы? К чему Эльзе врать? Чтобы отомстить Энни? Возможно... Но если Эльза передумала? Если решила оставить малыша? Вопреки своей фигуре... Барри был очень растерян. Он уже привык к тому факту, что расстался с Эльзой, отпустил ее на все четыре стороны, а теперь выяснятся, что должен как будущий отец вернуться к ней? Поступить благородно, предав свою любовь к Энни? Нет, это немыслимо! В своих чувствах к последней он точно был уверен! Доктор Грей дорога ему, и он все решил для себя, решил, что станет для нее надежей и опорой во всем. Но теперь обстоятельства изменились... — Пожалуйста, уходи, — выдавила из себя Энни, едва сдерживая слезы. В пустом взгляде отражалось полное безразличие ко всему, что происходило вокруг нее. — Нет! Я должен во всем разобраться. Я все выясню! — твердо заявил Барри и устремился к выходу, но резко остановился и вернулся к кровати Энни. Опустился перед ее лицом на одно колено и бережно взял ее за ладонь и поднес к губам. Девушка сразу ощутила теплое дыхание на своей коже. — Я люблю тебя, Энни! Люблю! — мягко произнес он, заглянув в ее усталые глаза. — Знай это всегда! Он аккуратно положил ее руку обратно на кровать и быстро покинул пределы лаборатории. Предстоящий разговор с Эльзой будет не легким. Чистая слеза прошлась по щеке молодого канцлера. Дыхание участилось. Энни стало еще больнее после прихода Барри, стало невыносимо понимать, что теперь точно между ними все закончилось. Черная полоса... Кажется, теперь для канцлера она наступила на века. И просвета точно не планируется в ближайшие несколько лет. Внутри такая пустота... Заполнится ли она когда-нибудь чем-то во истину хорошим? Покажет только время.* * *
За поздним обедом Доктор Пейдж взяла в столовой только фруктовый свежевыжатый сок ввиду того, что основное блюдо состояло из консервированной рыбы, которую Ава не очень уважала. Хотя пища была свежей и вкусной, судя по тому, как другие врачи оставляли после себя пустые тарелки. Со стаканом апельсинового сока женщина подошла к одному из крайних столиков, стоящих у стены. Там ее никто не побеспокоит, и она может немного освободить свою голову от дневных проблем. Ведь впереди еще встреча с новым канцлером, а у нее и так на плечах висит еще забота об Энни. За девушкой как никогда нужен глаз. Но ничего навязчивого. Спустя пару минут доктор Пейдж заметила, как в столовую вошла Эльза. Отличный повод, чтобы понаблюдать за ее поведением издалека. К тому же первые действия девушки уже насторожили Аву. В качестве еды на сегодня она взяла овощной салат, густо приправленный майонезом, пару сладких бейглов* и быстрорастворимый кофе. Вполне обычная и легкая пища для простой девушки, но не для той, которая ждет ребенка. Доктор Пейдж не стала показывать всем видом, что следит за Эльзой, которая села напротив женщины за столик у противоположной стены. Ава старалась выглядеть максимально естественной, поэтому продолжала пить сок маленькими глотками и просто в равной степени смотреть на остальных сотрудников за столиками. В сознании непроизвольно всплыло одно событие из прошлого.* * *
Молодая женщина сидела за одним из центральных столиков в маленькой столовой и пила апельсиновый сок. Альберт так незаметно умудрился составить ей компанию, что она вдруг подумала, что слишком углубилась в свои мысли о лекарстве. К счастью, мужчина, сумел вернуть Аву к обыденным вещам. — Вот ты где, дорогая! А я тебя искал! — сказал он с улыбкой на лице, подсев к ней рядышком и обнял за талию. — Зачем? — Хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Ава улыбнулась и положила свою ладонь к нему на руку и заглянула в его зеленые глаза. Приятно, когда любимый человек уделяет столько внимания, хотя порой женщине была не по душе его излишняя навязчивость, но Альберт не сердился и воспринимал ее частые смены настроения и срывы как меняющиеся реакции организма на процветание новой жизни в нем. — Ты же только полчаса назад об этом спрашивал в коридоре. — Ну... Вдруг что-то изменилось. В твоем положении все может случиться. Мужчина мягко коснулся ладонью живота Авы и замер на несколько секунд, стараясь уловить малейшую, даже самую крохотную реакцию ребенка на его присутствие по другую сторону от привычного мира плода. — Может, но не так скоро, как ты полагаешь. — Жаль, конечно. А я так хотел поговорить с нашим малышом. Как думаешь, я ему понравлюсь? На лице доктора Пейдж вновь засияла улыбка и Альберт решил, что ему определенно нужно придумать еще массу таких же глупых вопросов, ведь таким образом можно вновь и вновь видеть радость на лице любимой. — Какой же ты смешной... — она потрепала его темные волосы. — И как же ты ему можешь не понравиться? Ты же у нас самый лучший! — Но это для тебя! — нашел он объяснение и сделал тревожное выражение лица для виду, решив дальше разыгрывать легкое волнение со своей стороны. — Ты же меня много раз видела, прежде чем полюбить. А он... Вдруг он будет плакать? — От этого никуда не деться. Но плач — не признак его симпатии или антипатии к тебе, а реакция на новые условия жизни, окружающую среду, внешние раздражители. Поверь, наш малыш уже тебя любит, — объяснила Ава, даже не подозревая, что мужчина и без нее это прекрасно знает. Он ведь тоже врач. И даже изучал психологию младенцев в далекой юности. — Я тоже его люблю. Поэтому хочу сделать для его мамы маленький сюрприз. Надеюсь, он ей понравится. Альберт достал из внешнего кармана халата целую плитку темного шоколада, завернутого в коричневую плотную обертку с яркой картинкой колотых орехов, и положил на столик. Ава ахнула. Сладости в принципе являлись дефицитными продуктами в нынешнее время, но если печенье еще можно было достать, то шоколад... — Альберт! Откуда ты это взял? — тихо спросила женщина, желая незамедлительно получить ответ. — В наше время... — Тс-с. В одном тайном месте, о котором никто не знает, — шепнул Альберт и пододвинул плитку ближе к любимой. — Специально для тебя. Конечно, женщине было безумно приятно, что Альберт ради нее так постарался. Он с самого первого дня, как только узнал о ее беременности, окружал Аву своей заботой и проявлял ее в каждой мелочи. — Вот как... А знаешь, наш малыш интересуется, какой папа закончил факультет? Ты не напомнишь ему? А то он подзабыл. — А... Так мама не может прийти на помощь? — он не растерялся и вновь решил немного подыграть. — Она-то точно, как никто иной, знает биографию папы. — Нет. Он мне сказал, что хочет услышать именно из уст папы. Ты ведь не откажешь ему в этом? Женщина внимательно посмотрела в лицо Альберту и взяла его за руку под столиком. — Раз так... Тогда, конечно. Медицинский! — торжественно объявил мужчина. — А с чего это вдруг у него такой интерес проснулся? — С того, что его папа плохо посещал лекции по основам медицины и, наверное, подзабыл, что сладкое будущим мамам употреблять нельзя во избежание проблем с печенью и нервной системы плода. — Ах, вот оно что! — воскликнул Альберт. Теперь он понял, к чему подвела молодая женщина. Естественно, он знал, что злоупотребление сладким может отрицательно сказаться на здоровье их маленького чада, но это не помешало ему сделать выбор в пользу плитки шоколада. — Так вот, спешу заметить, что я как и все нормальные студенты разумеется, прогуливал некоторые лекции, но меня не обошел стороной тот факт, что можно кушать в твоем положении, а что нельзя. Он сделал серьезное выражение лица. Шутки в сторону. Он ничего плохого не задумывал. — Ава, я знаю, что тебе нельзя, но думаешь, здесь каждый сотрудник может себе позволить есть шоколад в неограниченных количествах? В наше то время! Я, между прочим, хотел сделать тебе приятное! А ты совсем не оценила! Женщине стало жутко стыдно за все вышесказанное. Она же прекрасно знала, что Альберт только ради нее так старался. Он всегда выкладывается для нее весь, без остатка. И Ава это всегда чувствовала. Его любовь, доброту, его тепло, искреннюю заботу и защиту. Именно поэтому ей многие завидовали. А кое-кто так и не смог примириться с ее выбором. — Прости, Альберт, — она опустила голову, посмотрев на плитку шоколада, лежащую рядом. — Я знаю, что ты обо мне заботишься, но не обижайся, пожалуйста. Мне нужно питаться правильно, чтобы наш малыш родился здоровым. — Не обижусь, если съешь хотя бы дольку. От маленького кусочка ничего плохого не произойдет. Альберт быстро раскрыл упаковку и отломил маленький кусочек темного шоколада с дробленым фундуком, положил на ладошку Авы. — Смотри, сколько в этой дольке полезностей: там есть и магний, и кальций. А как ты знаешь, витамины группы В очень полезны для будущих мам. Это первое. Второе. Шоколад укрепляет кровеносные сосуды, улучшает текучесть крови и благотворно влияет на почки и печень. — Чьи? Матери или ребенка? — пошутила женщина. — Вас двоих! Третье. Шоколад стабилизирует артериальное давление. Четвертое. Шоколад помогает легче справиться с тревожностью и плохим настроением. Мне совсем не в радость, когда по вечерам ты злишься на всякие пустяки. Вот, будем с этим бороться. — Да, но шоколад не властен изменить природу беременной женщины. Частые смены настроения — это нормально. А за вчерашнее я уже извинилась, — возразила женщина. Не всегда у нее получалось контролировать себя, особенно, когда не выполняли ее желания. В итоге она потом ругалась на саму себя и на то, что совершенно несправедливо устроила громкие сцены. — Тем не менее, в шоколаде содержатся специальные антиоксиданты, которые препятствуют старению организма. Будешь у меня вечно молодой. И последнее. Нельзя забывать, что сахар — источник энергии для мозга. Я хочу, чтобы наш малыш тоже вырос таким же умненьким, интеллектуальным и рассудительным, как его мама. Так что я не только прогуливал лекции по медицине, но и еще лекции по кулинарии. Правда, не помню, чтобы такие у меня имелись, но не важно. Закончив с перечислением всех положительных свойств шоколада, Альберт довольно улыбнулся и легко поцеловал Аву в губы. — Ох, Альберт, на что ты меня подталкиваешь! Ладно, съем, но только эту маленькую дольку. — Ава положила ее в рот. Шоколад на вкус был очень нежным и растаял буквально за несколько секунд. — Остальное все тебе. Предложи своим друзьям вечерком. Все лучше, чем пить чай с сухарями. Доктор Пейдж убрала шоколад обратно в упаковку и положила открытую плитку обратно в карман халата Альберта. — Ава... Ты у меня такая упрямая... — Но ведь именно такой я тебе и нравлюсь. — Именно такой, — вполголоса проговорил он и потянулся к ее губам, оставил на них быстрый поцелуй и вновь с нежностью и любовью посмотрел в ее глубокие серые глаза. — Люблю тебя!* * *
Ава грустно улыбнулась. В ее глазах стояли слезы. Все-таки годы, прожитые с Альбертом, определенно были счастливыми для них двоих. Он ценил жизнь, каждую минуту, уважал свою семью, безумно любил сына. Он был прекрасным отцом и светлым человеком, которого все любили, к которому сейчас доктор Пейдж питала те же чувства, как и много лет назад. Возможно, они не такие сильные, не такие яркие, но Альберт всегда жив в ее сердце. Вместе с Клемми. — Что случилось? Аву из мира воспоминаний вывел голос Дженсона. Она даже не заметила, как мужчина подсел к ней за столик и теперь загородил собой весь обзор Эльзы. — Дженсон... Ты как всегда вовремя. Ничего. Все в порядке. Она быстро заморгала и постаралась поскорее прогнать грустные мысли. — У тебя глаза на мокром месте. Он пристально посмотрел ей в лицо, желая получить правдивый ответ. Да... С некоторых пор ей сложновато стало от мужчины что-то скрывать. Он достаточно хорошо знал ее эмоциональную сторону. Просто так по пустякам женщина не станет выплескивать наружу свою боль. — Соринка в глаз попала. Ничего особенного. — Не хочешь говорить мне? «Ах... Его не обманешь! Но ему совсем ни к чему знать правду». — Нечего говорить. Все в порядке, Дженсон. Он не стал дальше пытать ее вопросами. Если Ава решила умолчать, значит, так нужно. А было бы что-то серьезное, он бы первым об этом узнал. Поэтому мужчина перевел тему. — Решила сесть на диету? — Нет. Не лежит душа к рыбе и все. — А по мне нормальная пища. Деликатес по сравнению с гриверскими консервами! Почему-то сейчас ему вспомнилась эта пища. Хотя и она могла стать вкуснотищей, если бы они с Авой подольше таскались по Жаровне. Нет, больше он там точно не выдержал бы. Женщина тоже. Там могут выжить только шизы и молодые объекты, и никто иной из живых существ. — С чего это ты про них вспомнил? — А ты думаешь, этот период жизни я когда-нибудь забуду? Шесть дней мук, шесть дней тяжелых испытаний не только в физическом плане, но и эмоциональном. Никто его не готовил к такой практике, заключающейся в налаживании тесных отношений с канцлером. Такому в отделе безопасности не учат. — Ты прав... Тяжелое было время. Прошло всего ничего, но вспоминать эту кровавую бойню и разруху до сих пор больно. Хоть многое изменилось, жизнь постепенно налаживается, но до идеала еще так далеко. — Нормальная рыба. Костлявая правда, но сойдет. Дженсон ранее уже успел оценить сегодняшнее блюдо, и Ава отметила про себя, что ей почаще не мешает готовить что-то из рыбы дома. А не раз в пару месяцев. Просто Альберт тоже не очень уважал рыбные блюда. — Ешь! Я не повезу тебя в магазин за новыми тряпками. Ава изумилась. Ее и нынешняя одежда вполне устраивает. — Зачем мне новая одежда? — Чтобы старая не висела, как на вешалке, от твоего «не лежит душа к рыбе». От твоих тестов скоро заблокируются все вкусовые рецепторы и будешь с жадностью воспринимать только запах свежей бумаги и картриджную краску! Он не шутил, но женщина не восприняла его фразу всерьез. До такого точно не дойдет. — Не волнуйся, мой организм получает достаточно питательных веществ, чтобы выглядеть хорошо. — Не буду волноваться, если не станешь в обед пить только морковный сок. — Это апельсиновый, — поправила его Ава. Она не изменяла своему вкусу. — Какая разница. Съешь хоть шоколадку. Он извлек из кармана своей куртки маленькую плитку, состоящую из нескольких долек, и положил на стол. Порция на один раз. Ава улыбнулась краешком губ. Она почему-то знала, что Дженсон не станет заставлять ее съесть. И уж точно не будет приводить полезные свойства сладкого продукта. — Тогда мне придется покупать одежду по другой причине. — Ава, какая же ты вредная! Одна малюсенькая плитка не испортит твою фигуру. Я тебе это гарантирую. Ладно, некогда мне рассиживаться, дел полно. Женщина так и не спросила, зачем он зашел в столовую. Наверное, для того, чтобы угостить ее шоколадкой. Не всегда же Ава нужна для впитывания только печальных новостей и трагичных событий. Дженсон ушел, не забыв добавить, чтобы она хотя бы попробовала рыбное блюдо и оценила его на вкус. «Сейчас эти сладости не дефицит», — подумала женщина и посмотрела на пустые столики впереди. Конечно, Эльза уже ушла. Но того короткого промежутка времени доктору Пейдж хватило, чтобы кое-что для себя уяснить и сделать соответствующие выводы. Правда, еще слишком рано, чтобы утверждать что-то, пока она строила лишь предположения. И чтобы окончательно подтвердить или опровергнуть свои гипотезы, нужны доказательства. И не в виде простых слов.