Исход определен — 3. Месть

      Жаровня. 2 дня назад       Юный Дженсон ворвался в кабинет канцлера, задыхаясь от переполнявших его эмоций. Только что он провалил свой первый экзамен, состоявшийся спустя неделю его обучения в отделе безопасности. Молодой человек не жалел о плохом результате. В конце концов на такие дела он не подписывался!       Доктор Пейдж стояла возле окна и вдумчиво читала какой-то важный документ. Ей пришлось оторваться от изучения данных только для того, чтобы обратить внимание на такого невоспитанного и несдержанного юношу, у которого эмоции взяли вверх над разумом.       — Я не могу! Я не могу его убить!! — воскликнул Дженсон, подлетев к молодой женщине, даже не закрыв за собой дверь. — Я не буду этого делать! Не стану выполнять то, что они хотят! Пожалуйста... Не надо! — в его обезумевших глазах было столько боли и горя, что он готов был чуть ли не расплакаться прямо перед главой ПОРОКа, лишь бы сохранить жизнь... Зараженному, у которого нет светлого будущего. Но юношу это не останавливало. Он не мог понять, как можно распорядиться чужой жизнью. Он не господь бог, чтобы так поступать.       Ава пожелала огородить себя от возможных прикосновений к своему телу, потому как Дженсон был слишком близок к ней, специально сделав несколько шагов в сторону. Она посмотрела свысока на этого юношу как на безумца, добровольно заточившего себя за решетку и создавшему самому себе проблему.       — Тебя не учили в детстве, что перед тем, как войти, надо сначала постучаться? — спросила женщина холодным тоном.       — А, простите. Конечно!       Дженсон тут же захлопнул дверь, правда хлопок получился громче положенного, но ему было не до тонкостей этикета. Он вернулся к Аве и снова начал вымаливать у нее разрешение на завершение этого нечистого дела.       — Доктор Пейдж, прошу вас! Сохраните ему жизнь! Он ведь не виноват, что заразился. Я не могу его убить! Это не по-человечески! Так нельзя!       — Прекрати истерить! — холодно отозвалась она. Ей не до эмоций. Если она даст им волю, то сама и лишнего дня не продержится на посту главы ПОРОКа. Серьезность и расчетливость — главные составляющие ее работы. — Ты сам знаешь, что иначе быть не может. Поэтому возьми себя в руки и сделай, что должен, — твердо произнесла женщина и вновь опустила глаза на документ.       Внешне она выглядела более, чем спокойно, будто ей все равно на очередную жертву вируса. Дженсону казалось, что за эту неделю, пока он не виделся с ней, у нее вырезали сердце. Как она может вообще отдавать такие приказы со смертельным исходом?       — Но он же человек. Я не могу убить человека! — воскликнул юноша, сделав еще один шаг к Аве. Она подняла на него свои серые глаза, в которых читалось чуть ли не презрение с одновременным безразличием к желаниям и возможностям Дженсона. Она даже мысль не допустила о том, что он может быть не готов к таким суровым испытаниям. Это на ее душе уже находятся два греха в виде смерти любимого человека и бывшего канцлера, но Дженсон оказался в сто раз мягче ее. Это Аву так не трясло даже в последние секунды жизни Альберта, перед моментом укола, когда в ее руках находился шприц со смертельным ядом. Но она знала, что таким образом освободит любимого от адских мучений. Смерть станет для него началом к новой жизни в другом мире. Там ему будет лучше. Так же как и этому зараженному. Умрет только тело, но душа продолжит свое существование, душа не превратится в прах, она никуда не исчезнет и не разложится.       — Он уже не человек, Дженсон. И не сможет им стать, — чуть мягче произнесла молодая женщина.       — Видимо, вы ошиблись, решив отправить меня в этот отдел. Я ухожу оттуда! Я не хочу брать на себя такие грехи! — выпалил Дженсон на одном дыхании, считая его решение единственно верным в данной ситуации.       — Я никогда не ошибаюсь в своих решениях. А уж относительно тебя подавно. Поэтому прекрати нюни распускать и включи мозг! — в голосе Авы чувствовался довольно жесткий и даже агрессивный напор. Но ей необходимо направить юношу на путь истинный, прежде чем он надумает забить свою голову всякими глупостями. — Ты мог бы стать очередной жертвой, если бы оказался один на один с этим мракобесием! Да, убив его, ты не сократишь численность инфицированных, она повышается как на дрожжах, но ты избавишь его от многочисленных мучений и страданий, ты спасешь его от желания наложить на себя руки, от его галлюцинаций и тошнотворного состояния. Ты спасешь его от неизбежных медленных разрушений его организма вплоть до отказа всех важных органов. Вспомни, что стало с твоими родными и друзьями, представь, что могло бы произойти с тобой, если бы ты остался по ту сторону ПОРОКа в обществе этих тварей, которых ты по-прежнему предпочитаешь называть людьми! — она остановилась, чтобы дать возможность юноше обдумать ее слова. Ей важно, чтобы он правильно истолковал их, а не считал их организацию зловещим монстром со зверскими методами борьбы с вирусом.       Дженсона слова канцлера задели и заставили задуматься. Желание не лишить жизни зараженного, конечно, никуда не ушло, но теперь выставлять его напоказ всем и каждому заметно поубавилось. Он стоял с опущенной головой, находясь на распутье: выполнить ли то, что ему велено, тем самым встав на сторону канцлера, либо остаться при своем мнении и не брать на душу грех. Ведь дальше будет только хуже. И одним убийством не обойдется.       Доктор Пейдж поставила перед ним на стол полный стакан с водой.       — Выпей, успокойся и сделай то, что обязан. И чтобы я больше никогда не слышала от тебя подобных слов. Ты меня понял?       Он дрожащей рукой взял стакан и сделал несколько больших глотков. Ава сейчас потребовала от него незамедлительного ответа. Видимо, в отделе безопасности ему еще предстоит научиться делать верные решения за максимально короткий срок.       — Я понял, доктор Пейдж... — одними губами прошептал юноша, слушая, как бешено стучит его сердце. Ему думалось, что он никогда не станет так же здраво и логически рассуждать, так же легко управлять чужими жизнями, как это делают другие люди в его отделе. Ему казалось, что он никогда не добьется успеха в своем деле, потому что он сам в него не верит. А доктор Пейдж верит. Почему она лучше него знает его способности?       Не зря она стала канцлером. Она так молода, а уже управляет такой огромной организацией. И он не должен разочаровать ее, не должен разбить ее надежды. Дженсон, прежде всего, обязан доказать себе, что он достоин быть частью всего того, что делают окружающие его люди ради спасения мира.

* * *

      Дженсона вывел из воспоминаний далекого прошлого какой-то женский голос, который громко звал его по имени — невозможно было не отреагировать. Кто-то был очень настойчив.       — Ава... — едва слышно выдохнул мужчина, не открывая глаз, и в следующую секунду почувствовал, как легкие сдавило и стало невыносимо трудно сделать необходимый вдох. Он почувствовал боль в груди где-то в области правого ребра.       — Нет, нет, это Энни! Боже! Вы очнулись! — воскликнула девушка, переполненная самыми радостными чувствами. — Слава богу! Вы живы! Дженсон!       Мужчина почувствовал, как ее холодные пальцы прикоснулись сначала к его лицу, а именно к щекам, а затем зачем-то крепко сжали его руку. Энни и сама не проконтролировала свои действия, было не до этого. Она вся дрожала от страха и никак не могла прийти в себя после случившегося. Она плакала, не сдерживая своих эмоций. Плакала от боли, плакала от счастья, что сама выжила. Что Дженсон тоже выжил. Они живы.       Девушка до сих пор не верила в то, каким чудом пилоту удалось посадить вертолет, когда командир спустя час полета сообщил об отказе двигателя. Он не знал, в чем заключалась причина поломки, да и выяснять было некогда. Вертолет мог рухнуть в любую минуту. Дженсон ругался на всю кабину, требуя, чтобы пилот сделал хоть что-нибудь, чтобы посадить винтокрылую машину как можно мягче. Не радовало даже то, вокруг была более-менее ровная земля без густого леса. Она не спасет от удара. Почти сразу же пилот вспомнил об аварийном режиме авторотации*, который необходимо освоить любому пилоту не только в теории, но и на практике. Ранее ему не приходилось сталкиваться с отказом двигателя, поэтому пришлось применить все теоретические знания сразу в экстренной ситуации и посадить вертолет так, как получится. К сожалению, о мягкой посадке можно было только мечтать всем троим.       Энни забилась в самый дальний угол вертолета, когда поняла, что через минуту-две винтокрылая машина может рухнуть — и тогда ее жизнь оборвется. Просто внезапно закончится и она даже пикнуть не успеет, как ее душа поднимется в небо. Девушку трясло точно так же, как белье в барабане стиральной машины.       Дженсон в отличие от нее даже не думал отдаваться во власть паники. Его учили всегда сохранять спокойствие в подобных ситуациях и здраво их оценивать. Когда внезапно загорелась проводка, а в нескольких сантиметрах от вертолета сверкнула молния, у Энни чуть не остановилось сердце, в то время как Дженсон вовремя схватился за огнетушитель и быстро устранил очередную проблему. Он понимал, что на пилота не стоит питать больших надежд, поэтому обратил внимание на аварийный люк во фюзеляже*. Раздвижную дверь как назло заклинило. В вертолете имелись и страховочные тросы, которые могли бы помочь без травм приземлиться, но при условии, что воздушное судно должно максимально низко находиться от уровня земной поверхности. А сейчас они летели на высоте в несколько тысяч метров. Энни и без намеков по действиям Дженсона, который разворачивал эти самые тросы, поняла, что он ей предложит. Нет, это не прыжок с парашютом, а прыжок в бездну, тем более, что Энни в жизни не стояла ни на чем, что было бы выше стремянки с пятью ступенями. Ей даже вниз смотреть страшно! Больше шансов остаться в живых после встречи с гривером, чем прыгнуть с воздушного судна при наличии страховки.       — Хочешь выжить — прыгнешь! — твердо прозвучали слова Дженсона. Он не принял ни одно ее возражение, а лишь сдернул с нее пальто и быстро обмотал трос вокруг ее талии и надежно завязал в узел.       А потом вертолет качнуло, и за считанные секунды он снизился еще на несколько сотен метров.       — Мне страшно! Я не буду прыгать! Я боюсь! — дрожащим голосом сказала Энни и испуганными глазами посмотрела на мужчину. Очередной толчок вертолета заставил ее прижаться к Дженсону. Она мертвой хваткой вцепилась в его куртку, будто бы его одежда сейчас могла защитить ее от верной смерти.       Затем оба услышали громкий звук, похожий на выстрел — молния повредила несущий винт — он больше не мог выполнять свои прямые функции, даже в режиме авторотации. Вертолет снова качнуло, но на этот раз еще сильнее, а потом с высокой скоростью винтокрылая машина, вращаясь, устремилась к земле.       Дженсон понял, что теперь никакой страховочный трос их не спасет. Есть только два варианта: спрыгнуть вниз, надеясь не получить какие-нибудь смертельные травмы при падении на землю, что в принципе невозможно. Высота огромная. Либо остаться в кабине вертолета и надеяться на чудо, потому что не было никакой гарантии, что судно вообще останется в первозданном виде при приземлении.       Хвостовая часть вертолета ударилась о что-то твердое, лопасти прекратили работу, и тогда его снова отбросило куда-то в сторону, словно мяч, ударившийся о столб.       Дженсон лег на пол кабины, посчитав, что лучше находиться в горизонтальном положении в их страшной ситуации, и увлек Энни за собой. Ей трудно было дышать, голова кружилась, хотелось закрыть глаза и больше ничего не чувствовать. Зачем? Если ее минуты на этой земле все равно уже сочтены.       Потом очередной сильный удар в металлический корпус — оба услышали еще один резкий звук, который сильно выделился на фоне остальных — привычного дребезжания и шипения и даже заглушил их, а через секунду и он исчез. Все оборвалось. Тьма поглотила свет, словно внезапно наступила ночь, лишившая разом всех ощущений, чувств, эмоций, а главное — боли и страха перед неизбежным.       Энни не знала, сколько времени пролежала без сознания, но судя по ее ощущениям, не долго. Когда она очнулась, то сразу почувствовала, как все ее тело ноет, как напряжена каждая, даже самая маленькая клеточка, как гудит голова, как мутная пленка на глазах не дает нормально разглядеть окружающую обстановку.       Лежавший рядом Дженсон, к сожалению Энни, вообще не подавал никаких признаков жизни. На его левой щеке еще свежие потеки крови, кожаная куртка тоже в алых пятнах. Доктор Грей закричала во весь голос, представив самую худшую картину. Но потом резко осеклась и сразу же попыталась встать. Пошатнулась, но не удержала равновесие и опустилась на колени. Перед глазами все двоилось, шум то ли в ушах, то ли снаружи мешал адекватно оценить обстановку. Девушка огляделась по сторонам и спустя несколько минут поняла, что вертолет лишился хвостовой части. Значит, она сама и Дженсон находятся внутри. Энни еще раз взглянула на мужчину, который по-прежнему лежал без чувств, а затем дрожащими пальцами прикоснулась к его шее. Облегченный выдох — пульс имелся. Она огляделась по сторонам в надежде найти среди обломков воздушного судна и покореженных внутренних частей аптечку. Она точно должна была быть. Дженсона необходимо привести в чувства.       Затем девушка вспомнила о пилоте и, споткнувшись о выдернутые складные кресла, пробралась к кабине.       Молодой мужчина сидел в кресле и тоже не двигался. Голова склонена на бок, на виске и щеке кровь, глаза открыты, обе руки как-то неестественно вывернуты. Энни проверила его состояние. Пульса не было. На ее глазах выступили слезы. Вновь захотелось закричать, заплакать, но она чудом сдержалась. Затем девушка потеребила мужчину за плечо, чтобы еще раз убедиться в том, что его сердце точно не бьется. Она сделала несколько глубоких вдохов и опустилась на колени, склонила голову перед человеком, который сделал все, чтобы максимально аккуратно посадить вертолет и спасти жизнь пассажирам. Ее щеки увлажнились, на душе стало как никогда мерзко и отвратительно. За что так жестоко с ними со всеми распорядилась судьба? Но сейчас она не смогла дать ответ на этот вопрос. Да и даст ли спустя время — тоже неизвестно.       «Дженсон!» — подал мозг ей сигнал о том, что ей стоит вернуться к мужчине, которому необходимо помочь!       «Аптечка!» — очередной сигнал. Но разве ее найдешь в этом хаосе?       Дженсон очнулся спустя пару минут от ее громкого повторения его имени. Он жадно вдохнул такой необходимый легким воздух и почувствовал, как волна боли, но терпимой боли, прошлась по его телу и решила затаиться где-то в районе груди.       Энни плакала, крепко сжимая мужскую руку в своих хрупких и холодных ладонях. Дженсон жив, а это значит, что она не одна за пределами защитных стен, не одна в этой непригодной для жизни нормального человека местности — Жаровне. Она не одна среди этого безумия.       — Энни... — прошептал он и зажмурился, а потом высвободил руку из ладоней девушки и приложил к ноющей груди. Нет, робкие поглаживания ее пальцев его не раздражали, были вещи, которые беспокоили его гораздо больше — из-за боли в груди сделать элементарный вдох стало серьезной проблемой. — Где мы?       — В Жаровне, — ответила она, тихо всхлипнув. — Дженсон, как вы? Где болит?       — В Жаровне... — шепотом повторил он для себя, а потом попытался подняться. Лежать на холодном полу в разрушенном вертолете — удовольствие не самое приятное.       Энни придержала его за плечи, одновременно сама пытаясь успокоиться.       — Куда вы? Лежите! У вас могут быть переломы. Где болит? Здесь?       Она осторожно прикоснулась ладонью к правой области его груди и получив кивок со стороны мужчины, предложила ему снять одежду, чтобы осмотреть больное место и сделать первые выводы, на что Дженсон отмахнулся и вновь попытался встать. Ему сейчас было почти все равно на себя, важнее стало выяснить, что случилось с вертолетом и как далеко они находятся от Последнего города.       — Что с пилотом?       — Он умер, — тихо ответила Энни.       — Черт! — он выдохнул и вновь почувствовал, как боль уколола в самое сердце, а потом перевел взгляд на не менее несчастную девушку. На ее лице отражался самый настоящий страх и ужас от случившегося. — А ты как?       — Я нормально... В порядке.       В порядке. Если не учитывать психическое состояние девушки.       Дженсон медленно поднялся на ноги. Ослабленный организм отреагировал на новое вертикальное положение сильным головокружением. Пошатываясь, мужчина побрел в хвостовую часть бывшего воздушного судна. Пришлось согнуться, чтобы не стукнуться головой о покореженную крышу.       Снаружи дождь хлестал с такой силой, что не видно было даже ближайшего кустика. Раскаты грома раздавались над верхушками полузасохших деревьев, яркие молнии разрезали синее небо, а холодный пронизывающий ветер завывал между голых ветвей.       Дженсон не решился сделать даже маленький шаг навстречу такой стихии. Это был полный провал. Это конец. Это крах. Пилот мертв, вертолет разбился, а он снова оказался в Жаровне. Это было какое-то страшное наказание за все совершенное мужчиной в его прошлом. Теперь наступила новая жизнь, которая началась не с самых радостных событий и эмоций.       Бескрайняя Жаровня, которая когда-то являлась одним из самых сложных испытаний для объектов, теперь совсем мало напоминала ту местность, которую в свое время повидал Дженсон, — безжизненную пустыню с редчайшими засохшими деревьями и палящим солнцем. Теперь вокруг горы, неподалеку густой лесок, редкие деревья, на бескрайней равнине можно встретить невысокую траву и кустарники, похожие на кактусы.       Здесь при желании можно построить еще один город. Здесь Дженсону снова придется вести борьбу против стихии, против зараженных, за свою жизнь. Вместе с Энни.       Мужчину пробрал смех от одной мысли, что судьба уготовила ему те же испытания, что и полгода назад. Доктор Грей посмотрела на него, как на умалишенного. Разве есть в их положении что-то радостное? Они в большой беде, да и помощи в ближайшее время точно можно не ждать.       — Что смешного? — не удержалась Энни, чтобы не задать вполне адекватный вопрос.       — Ничего. Все идеально! — ответил он, опустившись на такой же покореженный пол вертолета. — Давай! Собирайся! Впереди ждет адский путь.       Энни вытаращила изумленные глаза на мужчину. Что он предлагает? Отправиться в дорогу? В путешествие по Жаровне в такую погоду? Не похоже на Дженсона, чтобы он так шутил.       — Путь? Я никуда не пойду! — твердо заявила девушка, набравшись смелости. Она не станет так рисковать своей жизнью, и пусть Дженсон об этом знает.       — Да куда ты денешься? Пойдешь, как миленькая, если хочешь жить!       А в ином мужчина не сомневался. Хотя он и не верил в то, что Энни не делала никаких попыток к суициду.       — Зачем нам куда-то идти? — поинтересовалась девушка. — Доктор Пейдж обязательно за нами прилетит и нас спасут.       — Ты что, совсем дура? — сорвался мужчина на крик и неприязненным взглядом посмотрел в лицо Энни. — В детстве сказок перечитала? Совсем не врубаешься, что происходит?       Конечно, доктор Грей осознавала, в какой тяжелой ситуации они сейчас находятся, но у нее имелись надежда и вера, что им обязательно помогут.       — Я знаю, что если мы не долетим до правительства, то...       — Да это месть, Энни! — закричал мужчина, что были силы и тут же приложил руку к правой части груди. Тупая боль аукнулась в области ребер. — Месть! Месть Аве! Понимаешь? Не было никакого письма из правительства! Никто нас там никогда не ждал! Сечешь?       Теперь он наконец-то решил головоломку! Оказалось все так просто! И почему он не додумался до всего этого раньше?       — Не очень... — тихо произнесла девушка. За что можно мстить такой доброй женщине? Дженсон пояснил заметно мягче и тише то, что понял этим днем в вертолете, когда только услышал об отказе двигателя:       — Ава была счастлива с Альбертом, но отказала в свое время Итану, который тоже питал к ней чувства. И, видимо, всю свою жизнь его это терзало, мучило. Он не смог примириться с ее выбором. А теперь она счастлива со мной. И Харриса это гложет. Однажды он чуть не отравил ее по причине того, что она предпочла его брата. И теперь Итан вновь решил заставить Аву страдать, претворив в жизнь свой план мести. Он давно задумал от меня избавиться... Как только появился на пороге организации, Харрис уже знал, что сделает. К тому же я грохнул его вторую любовь — Вилсон. Это двойная месть, Энни. Все ужасы и трагедии нашей жизни происходят именно из-за любви. Из-за этой проклятой любви! — В воспаленных и покрасневших глазах Дженсона читалось столько боли, столько скорби и отчаяния, что он первый раз почувствовал себя беспомощным щенком перед волей другого человека, словно самого Дженсона втоптали в землю, но при этом сначала избили, а потом специально изрезали острым лезвием все самые уязвимые места. — Гнида! — процедил он сквозь зубы, крепко зажмурившись. — Кровью будет блевать! Только доберусь до него!       Он на секунду представил, в какой опасности сейчас находится доктор Пейдж. И если она тоже раскрыла весь страшный план Харриса, ей в двойне опаснее находиться с ним рядом.       — Дженсон... — тихим шепотом произнесла девушка и опустилась перед ним на корточки. Она очень ему сочувствовала и очень хотела поддержать, помочь, но разве она могла что-то сделать для него, чтобы облегчить его мучения? Энни осторожно дотронулась ладонью до его руки, тем самым дав ему понять, что он не один, что они вместе, а вместе они обязательно со всем справятся. И сама Энни от него не отвернется, она будет помогать, чем сможет, хотя бы простыми знаниями в области медицины, но от нее будет толк. — Доктор Пейдж — умная и сильная женщина. Она найдет верное решение. К тому же, я верю, что нас найдут.       Мужчина одернул руку и серьезно посмотрел на Энни. Наивная девчонка! Не понимает, в каком положении они оба оказались!       — Нас никто не приедет искать! А если и приедут, то только для того, чтобы убедиться, что мы мертвы! А к сожалению Харриса, мы выжили, значит, осталось только последнее дело — пустить тебе пулю в висок! И мне в том числе.       — Но доктор Пейдж не позволит! — вырвалось у девушки. Правда по укоризненному взгляду Дженсона она поняла, что сказала это зря. Похоже, она еще не совсем поняла, насколько мерзкие и подлые люди их окружают.       — Да что ты заладила: доктор Пейдж, доктор Пейдж... Она никто с некоторых пор, если у тебя память слишком короткая! — Дженсон вновь повысил голос. Но долго говорить на повышенном тоне не мог. Боль в груди не давала о себе забыть. — Харрис сейчас главный! Твою мать! Думаешь, двигатель отказал просто так? Все было исправно! Все работало! Неделю назад я лично проследил за тем, чтобы каждый вертолет был в полном порядке. И они были! Пока эта сволочь что-то не сделала!       — Думаете, это его рук дело?       — Ясно дело, что нет. Он ни черта не мыслит в технике! Естественно не обошлось без бабла и крысы, которая готова ради денег и легкой жизни такое устроить! Да и погода! Посмотри, что творится. Если бы Ава знала об этом, то точно сообщила бы.       Дженсон только сейчас осознал, какие продажные твари работают в его организации, готовые за деньги или что-то еще, что им пообещал Харрис, пойти на такой низкий поступок. Ничего. Он со всеми разберется. Только вернется... И всем устроит веселую жизнь!       — Дженсон... И что же нам теперь делать? — вполголоса спросила Энни.       — Выживать. Собери, что есть: еду, вещи, лекарства — все, что может пригодиться в этих адских условиях. Нам нужно как можно скорее покинуть это место.       Доктор Грей испуганными глазами посмотрела на мужчину. Она никак не представляла себя в роли великого путешественника по Жаровне. Она не справится с таким испытанием. Она слишком слаба, чтобы противостоять стихии, в отличие от Дженсона. Да и страх столкнуться с диким безумием, именуемым шизами, давил на сознание.       — Но вам сейчас лучше отдохнуть. Рана может быть серьезная. Как бы не сделалось хуже. Давайте я все-таки осмотрю ее.       — Куда уже хуже, если мы и так в аду? — Дженсон сделал глубокий вдох, а потом вновь посмотрел в сторону отколотого хвоста вертолета. Да, идти по Жаровне в такую погоду равносильно самоубийству. А ждать, когда разгуляется, тоже не выход. Дождь может зарядить и на сутки. — Иди давай! Не трать время понапрасну.       Доктор Грей кивнула. Что ей оставалось? Только выполнить приказ. В конце концов Дженсон лучше знает, как поступить. Она должна его послушать, если хочет побороться за существование в условиях Жаровни.       Мужчина прекрасно усвоил уроки, преподнесенные временем в этой местности, он вовсе не собирался проигрывать и в этот раз. Теперь у него есть опыт, ценнейшие знания, которые он мог применить в ближайшие дни. Он сможет, он вернется домой, они с Энни это сделают. Иначе не будет. У него осталось одно незаконченное дело, и он не имеет права бросить все на полпути, а его сердце не выдержит еще одного удара — долгой разлуки с Авой. Сейчас их разделяют километры, но в его душе она все равно рядом. Он обязан выжить ради нее.       Харрис одержал над ним победу. Но игра еще не закончена. Итан выиграл только первый раунд и теперь сидит и радуется, что сумел обдурить Дженсона с этой поездкой. Не зря он подсунул ему фотографию с Вилсон, проверял реакцию Дженсона, клюнет ли рыбка на червячка. И мужчина оказался в сетях. Сейчас он на дне пищевой цепочки. Сейчас он стал жертвой, но жертвой, которая умеет бороться.       Энни вернулась из недр разбитого вертолета с двумя сладкими батончиками, пачкой печенья и сосалок и пакетом с медикаментами, среди которых имелись два пузырька с зеленкой, йодом и трубчатый бинт.       — Это все? — спросил Дженсон, когда внимательно посмотрел их запасы на ближайшие неизвестно сколько дней. Долго ли они протянут на этих сладостях?       — Да, все, что уцелело.       — Ладно, зато воды хоть отбавляй!       «В прошлый раз и она была дефицитом», — подумал мужчина. Его глаз зацепился за украшение на левом запястье девушки. Поразмыслив несколько секунд, он велел Энни снять браслет.       — Зачем?       — Снимай, говорю! — повторил он.       — Но это подарок Барри! — воскликнула девушка и накрыла украшение ладонью. Оно не представляло особой ценности для ювелиров, но Энни им дорожила. Эта вещь теперь для нее как память об их чудесном времени с Барри.       — Либо ты снимешь по-хорошему, либо я тебе сейчас руку прострелю! — Дженсон снова повысил голос, разозлившись на девушку, и достал из-за пояса пистолет. Как ему надоело применять этот аргумент в отношении таких непонятливых особ, типа Энни. К счастью, с оружием было все в порядке.       Доктор Грей не без сожаления расстегнула петельку и подала украшение Дженсону на ладони. Он накрутил его на кожаный ремешок своих снятых до этого часов и вышел из кабины. От вещей он избавился, бросив их неподалеку от покореженного летательного судна возле большого камня. При внимательном осмотре места катастрофы их можно достаточно легко обнаружить.       Энни не стала следить за мужчиной, его логику порой сложно понять, а теперь в особенности. Она догадывалась, что он вернется налегке. Но знать, зачем он оставил их вещи снаружи, ей необходимо.       — Зачем вы это сделали? — спросила она, как только Дженсон, хорошенько вымокший, вернулся в кабину. — Вы же сами сказали, что за нами не приедут.       Он закатил глаза. Не думал он, что ему придется объяснять такую простую истину. Он взял себя в руки, чтобы опять не сорваться на доктора Грей. Терпение и еще раз терпение в ее обществе. Да, она туго соображает в отличие от доктора Пейдж. Наверное, это уникальная особенность молодого поколения.       — Не отсыпали тебе мозгов, Энни! Я не знаю, что в голове у этого психопата. Но я знаю, что в голове у Авы. Она любыми методами добьется того, чтобы приехать на место катастрофы. И обнаружит здесь наши вещи. Возможно. Она будет знать, что мы живы! Ясно?       — А если их найдет...       — Тебе что дороже: здоровье Авы или хвост в виде этого идиота?       — Мне просто очень страшно, — тихо ответила девушка, опустив глаза. А после всей горькой правды она вообще не видела ни одного безопасного выхода из сложившейся ситуации.       — Мне тоже. За Аву. И я обязан вернуться к ней живым. Ты тоже — к своему Барри.       Энни отрицательно покачала головой, показывая свое несогласие. В ней нет всех тех качеств, которыми обладает Дженсон, нужных для выживания за пределами города.       — Я не выживу... — ее голос надломился. Она изо всех сил старалась вновь не расплакаться от понимания печального финала своей жизни.       — Да куда ты денешься? Выживешь, если будешь делать все, что я тебе говорю!       Дженсон, как всегда, был уверен в своих словах, и Энни в эту секунду показалось, что именно в его руках ее жизнь.       Он — сильный, уверенный в себе и своих поступках, опытный в многочисленных боях, прекрасно владеющий оружием, и она — слабая и боязливая девушка, которая знает об адских условиях за пределами стен только в теории.       Они должны стать одним целым, чтобы не стать жертвами стихии, не стать друг для друга первыми врагами. По одиночке им не выжить в диких условиях Жаровни.