* * *
Когда Ава вышла из ванной, то в следующую секунду услышала резкий звук бьющегося стекла и вздрогнула. Неужели Дженсон успел что-то не поделить с какой-то хрупкой вещью в ее доме? Женщина вышла в коридор, а потом заглянула в спальню и увидела на полу желтые крупные осколки, над которыми склонился мужчина, чертыхаясь себе под нос. Разбилась любимая ваза Авы. — Черт, сколько же у тебя дома всякой фигни, которая стоит там, где не надо! — процедил Дженсон. — Это был подарок Альберта, — расстроенным голосом проговорила доктор Пейдж. Она очень ценила эту вещь и всегда смотрела на нее с улыбкой, вспоминая тот чудесный день, когда получила от любимого такой приятный сюрприз. Она всегда дорожила вниманием дорогого мужчины. — Прости... — Дженсон виновато посмотрел на Аву, думая, что в следующий раз ему нужно быть более осторожным и смотреть по сторонам, прежде чем делать шаг вперед. — Я случайно задел. Доктор Пейдж босиком подошла к осколкам и взяла самый крупный из них в руку. — Я всегда считала желтый цветом разлуки, — сказала она с долей грусти в голосе, сжимая в ладони фрагмент вазы. — Но Альберт не принимал всерьез все это. — Давай ее склеим! — не долго раздумывая, предложил Дженсон. Все-таки подарок Альберта, а не кого-нибудь соседа. Может быть, ваза уже не станет прежней, но то, что получится, будет по-прежнему напоминать женщине о ее любимом. — Не надо. Посуда ведь бьется на счастье. — Ты веришь в эти глупые приметы? — удивился Дженсон. Ава подняла на него добрый взгляд и тихо спросила: — А ты разве несчастлив? Он долго смотрел на нее, пытаясь разобраться в своей душе, в своих чувствах. С доктором Пейдж ему было хорошо, ему было комфортно, без нее вся его жизнь станет бессмысленной и пустой. Если его полностью устраивает нынешнее положение, то да, можно сказать, что он счастлив. Но Дженсон промолчал. Тупо ушел от ответа, пробубнив, что пошел за веником. Но Ава и так все увидела в его глазах. Она навсегда запомнила этот взгляд: мягкий, обволакивающий взгляд, который затягивал, взгляд, устремленный в самые недра ее души.* * *
Она не уберегла самое главное — свою любовь. Ава и не рассчитывала на какую-то поблажку для себя. Очередное испытание, на которое ей все равно: выдержит или нет. А если сломается — то пускай. Она заслужила это. От прожигающей все тело боли доктор Пейдж зажмурилась, чтобы не видеть эту жестокую, окружающую ее реальность, а потом закуталась еще плотнее в легкое одеяло. Стало так холодно! Очень холодно! Ее больше не согреют теплые объятия Дженсона. Какое-то время спустя Ава все-таки заставила себя встать с дивана и пойти хотя бы умыться. Ей надо взять себя в руки и настроиться на поездку к месту катастрофы. Ей нужно держаться, хотя бы перед Харрисом не выглядеть слабой. Погода по-прежнему оставляла желать лучшего. Дождь хлестал всю ночь и к утру стал лишь немного слабее. Промочив воспаленное горло стаканом воды, Ава вышла из квартиры и поймала такси, чтобы вернуться к себе и дома привести себя в надлежащий вид, чтобы затем появиться в ПОРОКе. Всю дорогу женщина чувствовала себя отвратительно. Ее то кидало в жар, то бросало в холод, а горло раздирало от инфекции, кружилась голова. И все это последствия ее ночной прогулки. Заметив, что Ава не твердо стоит на ногах, водитель желтой иномарки не постеснялся и предложил доктору свою помощь. Но она отказалась. «Только заболеть мне сейчас не хватало! — подумала женщина, скрывшись за дверью подъезда. — А впрочем... Вот только съезжу в Жаровню и все... Больше ничего не важно!» В родной квартире доктор Пейдж приняла жаропонижающее и таблетку от кашля, найденную в аптечке, а потом вновь умылась холодной водой, чтобы хоть как-нибудь скинуть с себя всю разом навалившуюся слабость. Переодевшись в теплый халат, она положила платье в барабан стиральной машины и, помедлив какое-то время, дала технике команду. Ох уж эта стиральная машина! Действительно, очень прочная. Заглушив в себе очередное желание увлажнить щеки, Ава отправилась в свою спальню и раскрыла дверки шкафа, в котором висела и лежала ее одежда в основном в белом и черном тонах. Картинки прошлого вновь пробежали перед глазами бывшего канцлера.* * *
Дженсон в расслабленном состоянии сидел на постели и внимательно наблюдал за сборами Авы. Несколько минут назад она причесалась, наложила на лицо легкий слой косметики и теперь открыла дверцы гардероба, чтобы выбрать одежду. Сегодня она выполнила все свои действия немного в другой последовательности, но мужчину это не особо смутило. — Скажи, зачем тебе все эти черные платья, если ты их никуда не носишь? Только место занимают! — не удержался он от вопроса, который мучил его уже несколько дней с момента переезда в новую квартиру. — Нет повода, — ответила Ава. — А без него никак? Ты все равно сверху напяливаешь свой белый халат. Какая разница, что под ним: белое или серо-буро-козявчатое? Она развернулась к Дженсону лицом и мягко улыбнулась. Мужчина ждал от нее ответа, хотя Ава не считала нужным что-либо говорить. Есть вещи, которые ему точно не понять. — Это ты только свою куртку напяливаешь, а я надеваю. Я обязана выглядеть так, как того требует статус: культурно и опрятно. Дженсон изумился. Ава ведь добровольно сняла с себя обязанности канцлера. — И какой же статус этого требует? Не простого ли доктора? — Не задавай глупых вопросов! — Ава сделала вид, что обиделась, когда с укором посмотрела на мужчину, и вернулась к выбору одежды. — Ты знаешь, что за мной по-прежнему остается последнее слово в ПОРОКе. Через пару секунд сильные руки обвили ее за талию, а шеи коснулись влажные губы. — Ава, сделай мне одолжение, — прошептал Дженсон, прижав еще сильнее ее к груди, — надень черное платье на мои похороны. Повод же! Женщина вмиг разозлилась, быстро развернулась к нему лицом и ударила кулаком в грудь. — Дурак! Что ты такое говоришь?! — повысила она голос. Дженсон только невинно похлопал ресницами и заулыбался, как маленький ребенок, только что получивший новую игрушку. Он опустил руки вниз и удалился из комнаты, крикнув в коридоре, чтобы Ава поскорее выбрала свое парадное платье, сверху которого наденет набивший оскомину Дженсону врачебный халат.* * *
Доктор Пейдж сделала глубокий вдох. К глазам вновь подступили слезы. Кто же тогда знал, что шутки мужчины станут самой горькой явью? Ава понимала, что теперь каждая вещь, каждый уголок в их квартире будет напоминать ей о Дженсоне: будь то техника, простая ваза или ее блузка. Здесь они были счастливы, здесь они были вместе, здесь было то, что никогда не повторится. Она вдруг вспомнила, что мужчина всегда считал ее сильной личностью, он не любил ее слезы, всегда старался сделать так, чтобы она улыбалась, и теперь ему вряд ли приятно видеть как она сходит с ума и начинает плакать лишь только от одного сочетания букв в его имени. Она должна держаться, пока его душа не нашла свое пристанище. А Ава, как никто иной знала, как она болит. Через десять минут она уже стояла перед зеркалом в черной классической блузе с отложным воротником и длинными рукавами и такого же цвета брюках. В обувнице к этому образу нашлись темные туфли с узким мысом на низком устойчивом каблуке. Светлые волосы она убрала в низкий слегка небрежный пучок. Ава даже и не попыталась скрыть за толстыми слоями пудры свое белое лицо, синяки под глазами и в целом паршивое состояние. Ей почти не было никакого дела до других. Такси через пятнадцать минут доставило ее к главному зданию ПОРОКа. Здесь каждый продолжал заниматься своей работой, никто не стоял в углу и не подпирал стену, каждый делал свое дело. Теперь Харрис выберет нового главу отдела безопасности, и кто им будет женщине все равно. Дженсона ей никто никогда не заменит. Она попросила одного из сотрудников найти Барри и позвать его сюда, а так же известить Харриса о ее прибытии. Врач заверил, что все непременно выполнит. Доктор Пейдж вспомнила Энни — человека, который тоже покинул этот мир не по своей воле. Она была такой молодой. И жизни-то толком не видела, только-только пыталась строить свое счастье... И все бы получилось! Ава не сомневалась в этом. У Барри с доктором Грей все могло бы сложиться в самую хорошую сторону и сейчас Ава была на сто процентов уверена, что молодому человеку тоже плохо. Может, не в такой степени как ей самой, но больно. Барри подошел к ней спустя несколько минут. Он выглядел немного бодрее, чем вчера. — Здравствуйте, доктор Пейдж. Как вы? — первым поинтересовался молодой человек. — Здравствуй. Держусь. — Мне сказали, вы хотели поговорить со мной о чем-то... Правда не думаю, что смогу вам что-то сказать по поводу работы... — робко начал Барри. — Нет-нет, я не по работе, — женщина перешла на шепот, а потом несколько раз откашлялась. Приложила ладонь к горлу. Оно начало болеть еще сильнее. — Вам плохо? Может, воды принести? — Не стоит, Барри. Обойдусь. Она выдержала небольшую паузу, а потом продолжила: — Я собираюсь поехать на место катастрофы, если, конечно, наш канцлер даст добро... Впрочем, погода сегодня более дружелюбна. Хотела предложить тебе тоже поехать. Если, конечно, хочешь, — быстро добавила женщина последнюю фразу. Она ведь понимала, что такие события не каждый может вот так легко выдержать. Это она рвется на место гибели Дженсона для успокоения своей души, а Барри, возможно, этого и не нужно. — Извините меня, доктор Пейдж. Но я откажусь... Я... Не могу... Такое переносить... Там же ничего не осталось... Одни обломки... — Ничего. Я понимаю, — тихо ответила женщина и влажными глазами посмотрела на молодого человека. — Если для тебя это тяжело, то не буду настаивать. Ты держись. Хочешь, я поговорю с Харрисом, чтобы он дал тебе несколько дней на отдых дома? — Спасибо, доктор Пейдж, но я справляюсь. Отчеты, они... Отвлекают. А так... Дома... Я все время Энни перед глазами вижу и мне только хуже. Уж лучше здесь. Доктор Пейдж кивнула, соглашаясь. Конечно, она прекрасно знала, как работа успешно отвлекает от проблем, от горестных событий. Но когда дело касается смерти... Ава даже простой документ сейчас не в состоянии взять в руки и спокойно изучить данные. В поле своего зрения она заметила Харриса. Он неторопливо подошел к ней в окружении двух охранников. — Роуз... Я же сказал тебе остаться дома. Зачем ты себя так насилуешь? — спросил он почти искренне. — Я готова к поездке! — Ава постаралась ответить максимально уверенным тоном. Но далось ей это с огромным трудом. — Ты слишком упрямая. Ладно, твоя взяла. Жди мою помощницу с пилотом здесь. Эмилия поедет с тобой. — Мне не нужны сопровождающие! Я сама могу ответить за свои действия. — Нет, Роуз. Сейчас твой разум немного покосился, прости за прямоту. И он не в состоянии адекватно оценивать некоторые вещи. Будет лучше, если за тобой присмотрят. Доктор Пейдж действительно чувствовала себя более, чем паршиво, чтобы искать какой-то подвох в словах Харриса. Он был слишком любезен с ней, по какой-то причине даже решил проявить к ней сочувствие. Какая глупость! Мужчина не способен на такие гуманные поступки. Даже если пройдет испытание Жаровней. Нет, этого человека ничего не изменит. Женщина не нашла в себе силы возразить Харрису. Нет особой разницы в том, в какой компании поедет Ава. Главное — приехать на место и отдать дань памяти погибшим людям.* * *
Дженсон всегда дорожил жизнью. Он никогда не думал о смерти. Разве только в шутку. Да и то это было раз или два за эти самые счастливые полгода его жизни вместе с доктором Пейдж. Жизнь всегда являлась для мужчины большой ценностью, и он твердо знал, что ему нужно сделать, чтобы сохранить ее. Боялся ли он смерти? Пожалуй, в свое время страх был выше перед возможностью подхватить Вспышку, нежели умереть от лап безумных тварей. Каждый адекватный человек ее боится, потому что не знает, что там, по другую сторону от света белого. Испытает ли он такое долгожданное облегчение в ином мире или наоборот его ждут одни горести и страдания? «Стало ли легче его душе теперь?» — задалась вопросом Ава, когда ступила на мокрую землю из теплой кабины вертолета. Она даже не пожелала взять с собой зонт. Дождь шел, хоть и не сильный, но от него было мало чего приятного, к тому же иммунитет доктора Пейдж и так уже достаточно ослабел. Но ей было плевать на себя. Она приехала сюда, чтобы попрощаться. Где-то там, в воздухе или при столкновении вертолета с землей закончилась жизнь Дженсона. И ничего не осталось, огонь уничтожил почти весь летательный аппарат. Конечно, женщину смутили совсем неподходящие для жаркого пламени погодные условия. При таком ливне и искорки то не родится. Она чувствовала, что что-то не так... Но что именно, никак не могла понять. Голова гудела, в горле першило, в ногах чувствовалась вата, сил не имелось никаких, чтобы сесть и все как следует обдумать. Она еще раз окинула тусклым и больным взглядом местность, даже отдаленно не похожую на пустыню. На вполне широкой равнине нашла свой маленький кусочек рая невысокая зеленая трава, чуть подальше росли средней высоты почти голые кустарники. Правда, они были больше похожи на кактусы, чем на простые деревья с зелеными ветками. А в нескольких километрах от места аварии красовался редкий лесок. Линию горизонта украшали высокие треугольные пирамиды, именуемые горами. «Что же случилось на самом деле в тот день? Неужели пилот ничего не смог сделать, чтобы предотвратить удар?» — задалась вопросами Ава, чувствуя, как щека вновь стала влажной. Она отошла подальше от охраны и помощницы Харриса, чтобы еще глубже погрузиться в свои размышления. «Неужели пилоту было плевать на свою жизнь? Но если он и смирился с судьбой, то Дженсон никогда бы не стал просто сидеть и ждать. Это не про него. — Рекой потекли мысли в голове Авы. Удивительно, но на месте катастрофы думалось намного лучше, чем в собственном доме. Она несколько раз откашлялась и приложила холодную ладонь к горячему лбу. У нее была повышенная температура, но женщина не придала этому значение. Сейчас для нее гораздо важнее представить и попытаться понять, что же случилось с вертолетом. — В вертолете есть страховочные тросы. Не слишком длинные, но... Если была внушительная высота... Их все равно бы не хватило, чтобы спрыгнуть и ничего не сломать себе при приземлении на землю. А если не погода виновата? Если виной не буря, не дождь с грозой, а какая-нибудь деталь вертолета? Если что-то внутри сломалось? Отказал двигатель или лопасти перестали вращаться? Может, произошло какое-то замыкание в поводке? Но я ведь ничего не понимаю в устройстве этой машины... С чего я так легко поверила Харрису? Если он тоже ошибся? Если Дженсон сумел спастись? И Энни! И пилот. Если они живы?» Доктор Пейдж медленно обошла по периметру место катастрофы, всматриваясь в каждый камушек, в каждую веточку с надеждой, что ее глаз зацепится за что-то очень важное, что поможет ей понять истину. Но, к сожалению, на месте не имелось ничего, что бы могло привлечь ее внимание. Когда она вернулась в исходную точку, с которой и начала осмотр местности, то почувствовала, как сердце за считанные секунды сбилось с привычного ритма и теперь стучало так быстро и громко, что женщине стало не по себе. Она точно не ощущала ничего подобного ранее. «Они будто исчезли бесследно... Так не бывает, — шептал ее внутренний голос. — Это ложь. Харрис солгал тебе! Дженсон жив! Твой Дженсон жив!» Ава вдруг испугалась собственных мыслей. Ее бросило в жар, а тело внезапно покрылось мурашками. Она сделала ртом несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы хоть как-нибудь успокоить свое сердце, которое с каждой секундой подавало ей странные сигналы о том, что женщина должна прислушаться к нему. И Ава это сделала. Она чувствовала, что совершила большую ошибку, доверившись Харрису, и только сейчас, только теперь сумела сама открыть глаза и сказать себе, что Дженсон жив. Она не могла объяснить, почему так решила, она лишь чувствовала. Чувствовала, что он здесь, он не ушел от нее, его душа не покинула его тело. И это было самое прекрасное ощущение за эти несколько часов. Доктор Пейдж сразу же поспешила сообщить охране о том, что нужно начать поиски, что они могут дать результаты, что они необходимы, что их начальнику нужна помощь, а возможно, не только ему. Но насчет Энни и пилота сердце Авы молчало. Но ее слова не восприняли всерьез. А помощница Харриса и вовсе решила, что пора ехать обратно в ПОРОК из-за надвигающихся туч и того, что доктору Пейдж необходимо успокоиться и расслабиться, прийти в себя и принять достойно уход родного человека. Конечно, Ава на понимание и не рассчитывала, приказа-то не было со стороны канцлера. Но теперь она сделает все, чтобы начались поиски Дженсона, Энни и пилота.* * *
В вертолете на обратном пути Ава была как на иголках. Эти странные мысли о том, что Дженсон жив, не покидали ее сознание. Но теперь она не пугалась их. Она верила, что не ошибается, она чувствовала сердцем, что он где-то рядом, что он нуждается в помощи, а она постепенно отдаляется от него, бросает на произвол судьбы, на растерзание стихии. Когда доктор Пейдж попросила пилота вернуться, он посмотрел на нее, как на умалишенную, считая, что ее рассудок помутился от горя. Но вертолет все дальше и дальше отдалялся от места катастрофы вместе с Авой, чтобы вернуть ее в привычный мир, пригодный для жизни. В Последний город. Но разве теперь она сможет жить как прежде? Уже к обеду доктор Пейдж и вся группа вернулись в ПОРОК. Ава сразу поспешила укрыться в своем кабинете. Закрыв дверь на ключ, она первым делом опустошила полную стопку коньяка, который сто лет пылился на одной из дальних полок шкафа. После дозы алкоголя горло заболело еще сильнее, но женщине было почти что все равно. Ей необходимо было сейчас взбодриться перед долгим и тяжелым разговором с Харрисом. Конечно, она понимала, что просто так он не захочет организовать поиски. Но Ава должна сделать все от себя зависящее, чтобы добиться своего. Был, конечно, и второй вариант — связаться с правительством и попросить помощи у них. Но она не хотела, чтобы верхушка знала о таких серьезных к тому же личных проблемах ПОРОКа. Да что она напишет в письме? Новый канцлер отказал в поисках сотрудника только из-за личных мотивов? Бред! Это никто всерьез не воспримет. Сейчас от речи доктора Пейдж зависело все, а главное — жизнь Дженсона. Все-таки жизнь. Женщина не сомневалась в обратном. От одной из сотрудниц Ава узнала, что Харрис только что собрал самый важный персонал в зале для собраний. Правда, тему пока не озвучил. Доктору Пейдж не трудно было догадаться, о чем пойдет речь, вернее, о ком. И она не хотела, чтобы сотрудники узнали ложную информацию. Через несколько минут Ава подошла к двери зала и приоткрыла ее, чтобы видеть и слышать все, что происходит внутри. — Вчера наша организация лишилась двух таких важных людей, — твердым голосом произнес Харрис, стоя перед аудиторией. — Доктор Грей... Совсем молодая девушка, бывший канцлер, прекрасный специалист своего дела. Уверен, что за свою недолгую жизнь она успела сделать много хороших поступков, спасти не одного зараженного и даже прочувствовать все прелести семейной жизни. Я узнал, что у нее был парень... Любимый человек. Прошу прощения, это не мое дело, я не вмешиваюсь в личную жизнь сотрудников. Но... Барри, мои искренние соболезнования, — перед сотрудниками Харрис театрально поклонился. Аву пробрал нервный смешок. В его голосе не слышалось ни капли сочувствия. Она знала, что Харрис затеял все это ради того, чтобы выглядеть понимающим руководителем, сопереживающим чужим трагедиям. Это же надо было так искусно играть роль задетого за живое человека, кому не все равно на горе других! Но она не поведется на его лживые словечки! — Так же ПОРОК потерял одного из самых ответственных сотрудников — главу отдела безопасности — Дженсона. Наша организация круглосуточно охраняется и то, что мы можем здесь тихо и спокойно работать — это только заслуга наших солдат, которыми так великолепно руководил Дженсон. На этих лестных словах у доктора Пейдж сжалось сердце и сбилось дыхание. К горлу вновь подступил противный ком, и она не сдержалась, считая, что нельзя говорить о живом человеке как об умершем. — Он жив! — громко произнесла женщина, тем самым обратив на себя внимание. Почти все сотрудники повернулись лицом к Аве. Она стояла у двери, не думая проходить внутрь. — Дженсон жив! Я знаю это. Я чувствую это! — особый акцент она сделала на втором предложении. Конечно, она очень хотела бы утверждать то же самое и по отношению к доктору Грей, но пока не могла. — Извините... — сказал Харрис сотрудникам и подошел к женщине, близко наклонился к ее лицу и прошептал: — Роуз, что ты несешь? Не баламуть народ. Давай мы позже с тобой поговорим о твоих чувствах, — он мягко дотронулся ладонью до предплечья Авы, но она сделала широкий шаг назад и посмотрела вызывающим взглядом на мужчину. — Не трогай меня! — Роуз... Подожди! Проигнорировав просьбу Харриса, Ава прошла вперед, встала на его место и стала глазами искать Барри среди сотрудников. Наконец, нашла. Он сидел на втором ряду с краю. — Барри, неужели ты сдался? Ты опустил руки? Неужели ты не чувствуешь ее? Не ощущаешь внутри что-то особенное? Он лишь опустил глаза и посмотрел на белоснежную плитку. В какой-то момент ему стало стыдно. Он ведь действительно ничего не ощущал внутри себя, его сердце не подавало никаких подсказок. — Молчишь? А любил ли ты Энни по-настоящему, чтобы чувствовать что-то сейчас? — упрекнула его Ава, даже не помыслив о том, что могла обидеть молодого человека своими словами. Но он не обиделся. Он понимал, как доктору Пейдж тяжело и злиться на ее было бы глупо, по его мнению. К женщине подошел Харрис и осторожно коснулся двумя ладонями ее плеч. — Роуз, пойдем. Хватит. Ты не в себе. Тебе надо отдохнуть. — Не прикасайся ко мне! — повысила тон Ава, скинув с себя его руки. Харрис вызвал в ней только новые волны отвращения к нему самому. Она была сильно раздражена. — А я чувствую! Я чувствую, что Дженсон жив. Я не знаю, каким образом, он выжил, но вот здесь, — она положила ладонь на левую часть груди, — все говорит о том, что ему сейчас еще хуже, чем мне. Но главное, что он жив! Я чувствую это! — ее глаза снова увлажнились. Она несколько раз откашлялась, а потом продолжила, повернувшись к Харрису лицом: — Как ты можешь считать его погибшим, если нет тела? Если ничего нет, это не значит, что человек умер! — Роуз, прекрати нести чепуху! Знал же, что эта поездка ничем хорошим для тебя не закончится. — Ты действительно все заранее знал! Ты знал про погоду! Ты не мог этого не знать! — сказала она на повышенном тоне, привлекая к себе все внимание аудитории. Некоторым даже стало интересно послушать мнение бывшего канцлера. — Совсем спятила. И потом... Ты что, пила? — Может быть... — голос женщины стал тише. Она этого и не отрицала и уж тем более не думала о каком-то наказании за свои поступки. — С ума сошла! Извините ее, — он снова обратился к аудитории. — Сами понимаете, какого это потерять близкого человека... Доктору Пейдж нужно время. Харрису уже самому вся эта ситуация начала давить на сознание. Он не мог допустить, чтобы сотрудники выбрали сторону Авы. На этот раз он крепко взял ее за запястье с твердым намерением вывести ее из зала и продолжить собрание не в такой нервной обстановке. — Пусти меня, Итан! — потребовала женщина, стальным взглядом посмотрев на Харриса. В нем было что-то одновременно и тревожное, и грозное. Но мужчина хватку не ослабил. Он и не думал менять свои намерения. — Пусти, я сказала! Хочешь силой меня отсюда вывести? Или, быть может, выгнать из собственной организации? — Ну что ты, милая Роуз? — Харрис постарался как можно дружелюбнее улыбнуться и пришлось в очередной раз наклеить на себя маску понимания. — Зачем же доводить до края? Мы можем все мирно обсудить. Только позже и в другой обстановке. Ты согласна? — Я не настолько обезумела, чтобы встать на твою сторону. Отпусти меня! Харрис ослабил хватку. Доводить дело до скандала сейчас было нельзя. А вывести Аву из зала с помощью охраны — самая крайняя мера, к которой мужчине не хотелось бы прибегать. Женщина и не думала сдаваться. Она пришла сюда с твердым намерением довести до народа истину, открыть им глаза в отношении их нового канцлера. Когда, если не сейчас? В другое время ей и слова сказать не дадут. — Наш мир медленно восстанавливается, оправляется от всех ужасных последствий солнечных вспышек. Мы проделали такой огромный путь, пожертвовали столькими жизнями и достигли нашей общей цели — мы создали лекарство! Мы вернули к нормальной жизни половину процентов всех поступивших к нам зараженных. Наше лекарство действительно дает положительные результаты. И теперь, когда у нас есть сыворотка, вместо того, чтобы отлавливать инфицированных, наш новый канцлер собирается вновь открыть лабиринты и снова начать тестирования на маленьких детях. Это, по вашему, нормально? Харрис сильно напрягся. Пожалуй, дело зашло слишком далеко. Да кто Ава такая, чтобы ставить ему палки в колеса? Она сделала свою работу, когда у нее была возможность, теперь ПОРОК в руках Харриса и он будет делать все так, как посчитает нужным, и не станет спрашивать совета у бывшего канцлера. — Все, Роуз! Твои ораторские способности мы оценили на десять баллов! Достаточно трепать всем нервы! Охрана! — Хочешь силой меня вывести? Не напрягайся понапрасну. Сама уйду. Не буду отравлять собой твою сладкую жизнь. Наслаждайся! — выпалила женщина на одном дыхании. — Но учти: рано или поздно твоя малиновая жизнь здесь закончится и тогда посмотрим, за кем будет последнее слово, — добавила она заметно тише, а потом быстро вышла из зала, почти полностью удовлетворенная своим поведением и всем сказанным. Она давно желала выговориться! Высказать Харрису все, что о нем думает. Раньше не было подходящего момента, да и сейчас он не самый лучший для разборок, к тому же по-настоящему серьезный разговор ждет их впереди, но именно сегодня Ава дала понять Харрису, что не опустит руки, что не сдастся. Она будет верна своим чувствам до самого финала. Она будет ждать, будет надеется и верить в чудесное спасение Дженсона, но при этом не станет сидеть, сложа руки. Она найдет способ помочь ему выбраться из Жаровни, лишь бы только узнать, где он сейчас...