* * *
На исходе дня доктор Грей уже думала, что Жаровня не преподнесет никаких сюрпризов. Чему удивляться в этой местности? Разве что только внезапному появлению какой-нибудь космической тарелки посреди равнины. Но когда она собственными глазами увидела на открытой местности искореженные обломки какой-то техники (а пока ни девушка, ни Дженсон не стали делать даже предположений, что именно разлетелось на части), то сразу же изменила свое мнение. — Что это? — спросила Энни, решив остаться на безопасном расстоянии в несколько метров от места катастрофы. — Не знаю, — после длительных раздумий ответил Дженсон и сделал пару шагов ближе к месту катастрофы. Он нагнулся и взял в руки один среднего размера обгоревший обломок, внимательно рассмотрел его и обнаружил неуничтоженные огнем первые две буквы его организации. — Это наш вертолет, — сделал мужчина уверенным голосом заключение. — Черт! Он бросил обломок обратно на землю и посмотрел на пасмурное небо. Дождь моросил, не переставая, на душе было так же погано, как и в Жаровне, а в его голове появились еще новые мысли как недостающие элементы мозаики. Хотя только несколько часов назад он думал, что собрал этот единый пазл, именуемый планом мести мистера Харриса. Энни пока не очень понимала, каким образом пороковский вертолет потерпел крушение, ведь насколько она знала, то с момента появления Харриса в ПОРОКе техника не вылетала за пределы стен. Но с другой стороны канцлер ведь ей не докладывал о том, что делал. Дженсон сразу понял, что почерневшие обломки еще свежие. А вокруг нет ни одного тела. Мужчине хотелось верить только в самый положительный финал — пассажиры выжили. Но учитывая, в какой ситуации они находятся, думать о таком равнялось глупости. Он точно знал, что никаких вылетов не было при еще его работе в организации, значит, разбившийся вертолет — еще одна часть адского плана Харриса. — Пошли. До темноты нам нужно добраться до леса, — четко сказал Дженсон, не поворачиваясь лицом к Энни. Она побоялась сейчас спрашивать мужчину о чем-либо, хотя знала, что какие-то соображения у него имеются насчет разбитой винтокрылой машины. Доктор Грей с тоской посмотрела вперед. Не один километр им с Дженсоном придется пройти, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности, а Энни уже устала, ее одежда, как и одежда Дженсона промокла насквозь, ноги гудели от непривычной нагрузки. Лес не даст никакой гарантии, что там можно будет полностью расслабиться и не думать ни о каких проблемах. Тем более, надо как-то пережить первую тревожную ночь. К ней дождь только усилился, воздух стал заметно прохладнее, а усталость Энни накапливалась с каждым следующим шагом. Ее пальто уже не грело, она замерзла, хотела есть, но не могла позволить себе утолить голод даже одним кусочком печенья. Еду надо оставить до худших времен, надо терпеть, надо бороться с самой собой, но, видимо, доктор Грей слишком слаба для этого. Дженсон постоянно ее подгонял, постоянно велел не останавливаться, твердил, что надо идти дальше, что в любую минуту в небе может появиться вертолет с канцлером, и тогда они оба станут трупами. Ей казалось, что мужчина на долгие недели вперед запасся приличной порцией энергии. Однако он только снаружи выглядел таким бодрым и самоуверенным. Нет, конечно, твердость духа в нем присутствовала, но вот его силы тоже резиновые. Он хоть и подготовлен к жизни в суровых условиях, но что-то ему подсказывало, что в этот раз бороться за свое существование будет в два раза сложнее. Доктор Грей не знала, сколько прошла — десять, двадцать километров или пятьдесят — ее тело окончательно ослабло, и в один миг она не удержалась на ногах и опустилась на мокрую землю, полностью измотанная многочасовой дорогой. Она готова была уткнуться носом прямо в эту черную жижу, чтобы больше никогда не испытывать на себе весь спектр мерзких чувств. Ее тело покрылось мурашками, голова кружилась, в ушах звенело, в голе застрял противный ком. — Не могу больше, — пролепетала девушка, когда Дженсон подошел к ней и встал перед ее лицом. — Бросьте меня здесь. — Да конечно! Разбежалась! Забудь про эту блажь! Вставай! — в приказном тоне велел он. Она больными глазами посмотрела на него снизу и тяжело выдохнула. Дженсон сейчас являлся для нее чуть ли не тираном, которому плевать на чувства своей невинной жертвы. Но это было не так. Мужчина в глубине души, конечно, сочувствовал ослабленной девушке, но никак не мог облегчить ее мучения. — Вставай, я сказал! — повторил он, приблизившись к ней. — Решила подохнуть сегодня — флаг в руки. Но я в могилу не собираюсь и тебе не позволю! Поднимайся! Энни покачала головой, выражая протест. Она и не думала сейчас о том, что Дженсону это придется не по душе. Он не терпит, когда кто-то делает что-либо против его воли. — У меня нет сил... — пробубнила девушка себе под нос и обхватила колени двумя руками, прижав их к своей груди, чтобы хоть на секунду почувствовать себя защищенной. — Я устала... У меня болят ноги... Руки... Мне страшно! Я замерзла... Я... Не хочу больше... Я... Я... — она поперхнулась каплями воды и закашляла. — Хватит ныть! Думаешь, я железный? И я не устал? И у меня ничего не болит? — его голос был переполнен злостью, и Энни стало еще паршивее, чем секундой ранее. — Прекрати себя жалеть! Если ты сейчас сдашься, считай что уже покойник! — Думайте, что хотите... Но, пожалуйста... Оставьте меня сейчас, — умоляюще девушка и закрыла лицо ладонями. Ей было очень плохо, чтобы найти хоть какие-то слова в свое оправдание. — Чего ты добиваешься, канцлер ты хренов! Ава точно совершила большую ошибку, решив поставить тебя на свое место. Хотя до Авы тебе во всем, как до Луны! Но она хоть думать умеет, а ты ни черта не соображаешь! К утру ты уже трупом станешь в лучшем случае. А в худшем от тебя останутся одни кости! Вот у шизов рай-то наступит, о котором только мечтать можно! — Значит, такая моя судьба... Умереть здесь... — дрожащим голосом ответила Энни. — Дура! — раздраженно сказал мужчина. Вся эта ситуация начала его злить. — Твоя судьба в твоих руках! Так возьми и распорядись ею так, как надо! А не так, как сочла одна твоя атрофированная извилина! Он отошел на несколько шагов в сторону, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Он чувствовал, что вот-вот может сорваться. Ему самому надо, прежде всего, успокоиться. «Прекрати, Дженсон! Остепенись! Она не понимает, что несет от боли и усталости! Тебе ли об этом говорить? Возьми себя в руки! Никто не говорил, что путь будет легким!» — сказал мужчина самому себе в мыслях и вернулся к девушке. Опустился перед ней на корточки и заглянул в ее уставшие и покрасневшие глаза. Ей ни сколечко не было обидно от грубости в свой адрес. Она знала, что Дженсон не испытывает к ней букет прекрасных чувств и рассчитывать только на его безоговорочную поддержку было бы глупо. — Сейчас нельзя сдаваться, Энни! — произнес Дженсон максимально сдержанно. Настолько, насколько мог в сложившейся ситуации. — У нас Харрис на хвосте! Я тебе уже объяснял, что с нами будет, если он найдет нас. Соберись! Возьми себя в руки! Нам нужно добраться до леса. Здесь мы как на ладони! Вставай! Девушка машинально кивнула, а потом боязливо осмотрелась. К счастью, пока они одни в этой бескрайней Жаровне. Он аккуратно обхватил ее за предплечья и помог подняться на ноги. Энни пошатнулась, а потом, почувствовав сильное головокружение, закрыла глаза и уткнулась лицом в его плечо, даже не осознавая этого. Ее тело совсем не слушалось приказов мозга, оно так и желало принять горизонтальное положение, но сильные мужские руки все мешали. Дженсон удержал ее за талию, и сделал маленький шаг назад. Обнимать чужую девушку — дело не самое приятное. Он бы сейчас все отдал, лишь бы на ее месте оказалась Ава. Хотя в следующую секунду Дженсон прогнал от себя эту жуткую мысль. Он даже был рад, что доктор Пейдж сейчас в городе, в тепле и почти что комфорте. Он не хотел для нее повторения сценария. Не хотел, чтобы она снова мучилась, вновь испытывала на себе весь адский мир Жаровни. Но черт возьми, как же он желал сейчас оказаться в родных объятиях доктора Пейдж!.. Хотел прижаться к ее груди, крепко взять за руку, наслаждаясь ее бархатной кожей, и ощутить, как тепло от ее шепота медленно расходится по его телу, исцеляя даже самые больные клеточки. А потом он осыпал бы ее лицо долгими и ленивыми поцелуями и больше ни на секунду не отпускал от себя. Мужчина зажмурился и поежился. От Энни тоже исходило естественное тепло, но этого тепла ему не нужно, его она подарит другому человеку, если, конечно, Барри сумеет ее дождаться... В Аве Дженсон не сомневался. Хотя он понятия не имел, что ей там наплел Харрис, но догадывался, что доктору Пейдж сейчас очень мерзко на душе. Что ей в сто раз хуже, чем ему, ведь она, скорее всего, считает его погибшим. Дженсон приблизился к девушке и покрепче прижал к себе, решив, что от него не убудет, если он проявит чуточку больше внимания к Энни, чем следовало с его стороны. Конечно, они ведь в пути под проливным дождем, без долгих привалов уже несколько часов, вот и молодой организм доктора Грей решил взять время на отдых. Спустя несколько секунд Энни сама отстранилась от мужчины. Ее лицо залилось краской. Стало довольно неловко ощущать себя в его присутствии, и она отошла от него на несколько шагов и повернулась спиной. — Извините, Дженсон... Я не хотела... — ее голос чуть дрожал. Он сделал шаг ей навстречу. Она вздрогнула, когда его пальцы сжали ее маленькую ладонь. — Пошли, — мягко сказал он и повел за собой.* * *
До леса они так и не дошли. Было уже слишком темно, а фонарика у них не имелось. Пришлось расположиться на ночлег прямо посреди Жаровни. Они оба были измотаны, оба без сил, оба стали пленниками хитроумного плана Харриса, который ни на секунду не выходил из головы Дженсона. Мужчина развел костер. Он постоянно тух от непрерывного дождя, но спустя пару часов, когда погода смилостивилась, костер на всю свою совесть отдавал тепло. Энни расположилась максимально близко к костру, чтобы как можно скорее согреться, и подальше от Дженсона, чтобы больше не возникло никаких неловких ситуаций. Но в тоже время не очень далеко, потому как ночная Жаровня не вселяла никакого иного чувства, кроме страха. Девушке необходимо видеть хотя бы очертания фигуры мужчины, чтобы знать, что она не одна. А рядом с ним она в безопасности. Он предложил ей снять хотя бы пальто, оно все равно вымокло до нитки, так пусть хоть высохнет. А так толку от него ноль. Но доктор Грей его не послушала и еще сильнее вжалась в одежду. — Разве сейчас свет не опасен для нас? — спросила Энни. — С воздуха нас легче заметить... — Естественно, опасен. Но иначе ты превратишься в ледышку. Что я потом с этой статуей делать буду? Девушка заулыбалась от слов Дженсона. — И вы не жалеете, что взяли меня с собой? Мужчина бросил на нее косой взгляд и сердито произнес: — По-твоему, я самовлюбленный эгоист, который должен был оставить тебя умирать у разбитого корыта? — в его голосе слышалась даже легкая обида. — Нет, просто... — Тогда прекрати нести чушь! — в его глазах сверкнуло что-то нехорошее, как показалось девушке, и она решила остаток ночи провести в молчании. Действительно, своими суждениями она только еще больше раздражала своего спутника. — Сама же знаешь, что и суток здесь в одиночестве не продержишься, — добавил он чуть мягче. — Кто будет управлять ПОРОКом, если ты ласты склеишь? — Доктор Пейдж, — не задумываясь ответила девушка, выставив руки вперед, чтобы еще быстрее согреться. — Доктор Пейдж... Доктор Пейдж... — пробубнил себе под нос мужчина. — Она вечная что ли? До старости будет сидеть в этом ПОРОКе днями и ночами? — Просто она единственный человек, который умело может управлять организацией без тяжелых последствий в сложных условиях. Она тот человек, которого вы хотите видеть в качестве канцлера. Этого достаточно. — Если бы ей было столько же лет, сколько и тебе... Но ты меня тоже устраиваешь. Еще несколько недель назад он даже не думал, что скажет такое. Но жизнь показала, что мнение даже такого самоуверенного человека как Дженсон может кардинально измениться, если наступит черная полоса, конца и края которой не видать. Он достал из рюкзака печенье и подал Энни со словами: — Ешь. А то завтра вообще ног таскать не будешь. Доктор Грей покачала головой и тихо произнесла: — Нет, надо экономить еду. — Ешь, говорю! — настойчиво сказал Дженсон. — Ты не нужна мне в полутрупном состоянии. Девушка взяла из пачки два кусочка печенья, мысленно поблагодарив господина Случая, что эта еда уцелела в результате катастрофы, и сразу же откусила маленький кусочек. — За что нам все это? — спросила девушка быстрее саму себя, чем вынесла на обсуждение с Дженсоном. — Почему все так жестоко? Зачем Харрис это сделал? Разве месть — это выход? — Ты как с Луны свалилась! — немного раздраженно ответил мужчина. — Для него другого способа не существует. — Наш вертолет упал с приличной высоты. А мы выжили в этой катастрофе. Почему? Это было написано нам на роду? Дженсон косо посмотрел в сторону своей спутницы. Кажется, от усталости, она начала задавать глупые вопросы. Но мужчина решил поддержать беседу, ибо все равно сна ни в одном глазу. Да и о каком отдыхе могла идти речь, когда в следующую секунду может случиться все, что угодно. — Не все ли равно, кем было написано? Это просто удача! Вот кому из всех троих повезло, так это пилоту. Он уже отмучился. Ему уже хорошо в отличие от нас с тобой. — Вы считаете на том свете ему лучше? — Я что, там был что ли, чтобы так считать? — раздраженно воскликнул мужчина. — Я сравниваю с реальностью! И я знаю, что жизнь здесь не прощает ошибок. Оступился — считай что уже одной ногой в могиле. — А как же ваша вера? — Во что? В рай на небесах? Или в прекрасный мир будущего? — усмехнулся Дженсон. — Я слишком много гадостей повидал в этой жизни, чтобы верить во что-то несбыточное. — А я верю, что за черной полосой обязательно наступит светлая. Вы ведь сами живой пример того, что в Жаровне выжить можно. Значит, мы справимся. Дженсон ничего не ответил. Конечно, он готов был бороться до последнего, так его учили. К тому же есть за что — за свое спокойное будущее с Авой. Ради этого стоит вытерпеть все адские условия Жаровни.* * *
Дженсон задремал совсем ненадолго. Его покой нарушил громкий крик Энни под боком. Она резко сорвалась с места и отбежала в сторону, продолжая подавать слишком громкие звуки ужаса. Девушку бросило в холодный пот, глаза расшились, дыхание участилось. Мужчина, не сразу сообразив, в чем дело, тоже быстро встал на ноги и попытался как можно скорее оценить опасность ситуации. Однако после короткого сна он по-прежнему чувствовал себя разбитым. Вокруг не было никого из подозрительных личностей, в воздухе тоже, значит, и доктор Грей зря забила тревогу. — Да что ты орешь, как резаная? Замолчи! — приказал Дженсон, сделав шаг к ней навстречу. Но она даже не слышала этих слов, а полностью была погружена только в свои мысли и страхи. Она и не думала перестать кричать. — Заткнись!! — заорал на нее Дженсон. Не хватало, чтобы на ее вопли среагировали зараженные. Доктор Грей замолкла и сжалась, как котенок под дождем на улице. — Что случилось? — Там! Там! — воскликнула девушка, указав пальцем на сухое бревно в паре метров от костра. — Что там? — Я... Я не знаю... Оно проползло по моей руке! — голос Энни дрожал. Дженсон закатил глаза и подошел к широкому старому и дряхлому бревну, будучи уверенным, что за ним не прячется какой-нибудь монстр в представлении Энни. — Детский сад! — возмущенно заявил Дженсон. Мужчина нагнулся и взял двумя пальцами за брюшко не крупного, но достаточно пушистого паука. Размер тельца не превышал и десяти сантиметров, правда лапки были на столько же сантиметров длиннее. Окрасом тоже не отличился от всем известных паукообразных — обыкновенный коричневый, поэтому его сложно невооруженным глазом сразу разглядеть на песке, а тем более в темное время суток. — Это всего лишь паук! Чего ты разоралась? Не раздумывая, он бросил насекомое в догорающий костер и вернулся на свое место, к сложенной под головой, куртке. Доктор Грей посчитала слишком жестокой смерть для в общем-то невинного существа. Но это же Дженсон. Сюсюкаться он не станет ни с кем. — Я боюсь пауков, — тихонько произнесла Энни, когда более-менее пришла в себя. — И всяких ползучих тварей! — Пауков боится, а с шизами работает. Ты совсем чокнутая! Ты псих, Энни! Тебе лечиться надо! — выпалил Дженсон на одном дыхании, даже не думая, что словами мог обидеть девушку. Он считал откровенно абсурдной всю эту ситуацию с пауком. Их окружают твари, гораздо опаснее этих пусть и ядовитых существ. Некоторыми движут инстинкты и чувство голода, тогда и приходится выпускать яд, а другими — месть. — Я не выживу здесь... — всхлипнула девушка и вернулась на свое место. На этот раз она опустилась на землю поближе к Дженсону. Энни смахнула с лица маленькую слезинку. Она расклеилась совсем не из-за грубостей Дженсона. Он прав. Ей давно нужна помощь психолога, психотерапевта или невролога. Или сразу всех, чтобы так не сходить с ума от своих глупых фобий. Жаровне ведь плевать на страхи. — Я не смогу так же, как доктор Пейдж. — Сколько ей лет и сколько тебе! Разницу ощущаешь? Раз она справилась, значит, и ты сможешь. Да, Ава хоть и старше бывшего канцлера в два раза, она все равно сильнее Энни. И точно не испугалась бы какого-то паука в подобном случае. Да она самому шизу в свое время в глаза смотрела, находясь от него на том же расстоянии, как сейчас от доктора Грей расположен Дженсон. А Энни точно бы рухнула замертво, если бы увидела обезумевшее существо в паре метров от себя. Тот случай в ПОРОКе, когда инфицированный проснулся посреди ночи, не в счет. Тогда у девушки сработал инстинкт самосохранения. — Прекрати трястись! От тебя за километр несет страхом. Шизы это чувствуют! Хочешь у них в желудках по кусочкам оказаться? — в его голосе слышались нотки осуждения. — Но если мне страшно, что я могу сделать? — в отчаянии произнесла доктор Грей. — Бороться сама с собой! — уверенно начал Дженсон. — Жаровня не терпит таких хлипких и трусливых девиц, типа тебя! Чуть дашь слабину — считай, что одной ногой в могиле. Поддашься воле природы — ты покойник. Сейчас здесь может произойти все, что угодно: бури, ливни, изнуряющая жара, стая шизов! Никто не знает, что будет завтра, и с чем мы столкнемся в следующую секунду. Забудь о страхе! Он тебе не помощник. Ты сама загоняешь себя в угол, ты сама себе внушила, что не выживешь, не справишься. Но мир и общество диктует другие правила. Да, возможно, ты сейчас думаешь о естественном отборе, когда выживает сильнейший. Так будь сильной! Сделай внутри над самой собой работу! Покажи страхам свое преимущество над ними! Ты хозяин своей судьбы. Я не буду всю вечность рядом с тобой, чтобы защищать. Наступит момент, когда ты сама должна будешь сделать выбор: либо борьба ради того, кто тебя ждет, либо смерть, которую выбирают только слабаки и эгоисты. Доктор Грей очень внимательно слушала мужчину, стараясь пропустить через себя каждое его слово, чтобы еще лучше понять то, что он имеет в виду. Сейчас он казался ей таким мудрым, таким умным, таким понимающим. Он говорил о таких естественных вещах, будто сам все это испытал на себе, будто голыми руками сумел навсегда задушить страх внутри себя. Да, он не боится шизов, ему не страшна до такой степени боль физическая. Ему доставляет мучения боль моральная. Он переживает за Аву, хоть и не показывает это на лицо. А она сама совсем не думала о Барри. Их последний разговор оставил большой осадок в ее душе, а дать молодому человеку еще один шанс она не хотела. К Энни в голову вдруг забралась страшная мысль, а, возможно, это даже хорошо, если Барри считает ее погибшей. Ей все равно нет места в его жизни вместе с Эльзой и их малышом, как думала доктор Грей. Ее никто не ждет, в отличие от Дженсона. А она почему-то больше не хотела верить в сказку. Ей стоит заглушить свои чувства к Барри. Может быть, тогда откроется какое-то второе дыхание — бороться, чтобы доказать самой себе, что она не тряпка, что она достойна того, чтобы ее уважали.