* * *
К утру проклятый ливень заметно поутих. Но зато оставил после себя много нехороших последствий. Помимо вымокшей одежды, в которой находиться было слишком неприятно, Энни начал мучить сухой кашель. Она держала в руке металлическую чашку с горячей водой и пила ее маленькими глотками в надежде хоть как-нибудь согреться. Но из-за мокрой одежды и моросящего дождя это было практически невозможно. — Только не вздумай мне сейчас заболеть! — пригрозил ей Дженсон, когда вернулся с полной кипой веток для уже разведенного костра. — Я не заболею. У меня хороший иммунитет, — тихо ответила девушка и вновь откашлялась. — Просто очень холодно. — Вот твой хороший иммунитет и помахал ручкой. Ладно, тебе есть, чем гордиться. Загибай палец. Один день в Жаровне ты уже прожила. Однако, девушке не очень-то и хотелось радоваться этому событию. Прошел только один день, а она уже убила тысячу своих нервных клеток и столько же Дженсона. Он сломал длинные ветки на части и кинул в костер. А потом тоже налил себе в чашку дождевой воды из бутылки. Сделал несколько глотков и сморщился, в который раз отметив про себя, что вода имеет какой-то странный привкус. Но другой жидкости у него не имелось, так что пришлось довольствоваться тем, что есть. — Доктор Пейдж нас найдет. Я уверена в этом. Дженсон усмехнулся. Если Энни эта мысль согревала и мотивировала на достойное преодоление всех испытаний, то пускай думает в этом положительном направлении. Мужчина же придерживался стороны реальности и не спешил верить в то, что вполне может оказаться сказочкой для наивных. Хотя где-то в глубине души он надеялся на чудесное спасение — на появление вертолета в небе вместе с Авой. — Ладно, поедим и в путь. — Нам нужно экономить пищу. Ведь неизвестно, сколько мы тут пробудем. — Да ты рухнешь под первым же деревом от голода! — воскликнул мужчина. И самое главное — его слова правдивы. Энни без пищи долго точно не протянет. Как бы не терпела. — Что я тогда с тобой делать буду? — Не рухну. У нас есть вода. Ее много можно пить. — Одна вода тебя не спасет. Да и привкус у нее... — Дженсон сморщился и вылил остаток бесцветной жидкости на землю. — Так что давай, ешь. — Он подал ей в руки ту самую пачку печенья, из которой сам не взял и кусочка. — Кто знает, может, через час-другой тебе уже ничего не нужно будет. — А вы? Вы хотите продержаться на одной воде и воздухе? — Я справлюсь. Ты о себе думай. Конечно, он был голоден, почти сутки в его организм не поступало никаких питательных веществ, не считая тех витаминов, что находятся в воде. Но пока он терпел. Думать только о себе было невозможно. С ним Энни и для него важно было, чтобы она была в порядке, чтобы она не задерживала его в дороге.* * *
Еще несколько часов пути — и просторная равнина сменилась на редкий, но достаточно зеленый и, на первый взгляд, большой лес. Казалось бы, дождь достаточно пролил землю, чтобы корни растений взяли все необходимые элементы из почвы, но одной воды деревьям было недостаточно. Нужно еще тепло. А солнце очень редко появлялось за последние месяцы. Тем не менее, в лесу кипела жизнь. Слышались звонкие голоса птиц, стрекотание сверчков и тихий шелест широких листьев. — Здесь должно быть много пауков! — пошутил Дженсон и посмотрел на девушку. Она дрожала от холода и страха, не зная, что думать, чего ожидать от этого леса. Энни вот-вот готова была уже пойти назад, лишь бы только никогда не встречаться с этими паукообразными, которых точно полным-полно в такой местности, и другими противными насекомыми. — Да не трясись ты так! Главное — под ноги смотри. Пошли. Мужчина шел первым между скудных низкорослых кустарников и раскидистых папоротников. Последним не особо нужен был свет, поэтому в лесу их было большое количество. Доктор Грей медленно плелась за ним, постоянно осматриваясь по сторонам, чтобы вовремя обнаружить какую-нибудь ползучую животину и обойти ее стороной. — Дженсон... Давайте сделаем привал. Хотя бы... — Тихо! — вдруг прервал он ее и остановился. — Что случилось? — спросила Энни и тоже прислушалась к лесным звукам. Они тут же смешались с привычным низким гулом, похожим на звук вертолета. И этот звук становился все громче и громче. «Харрис! Проклятье!» — пронеслось в голове Дженсона, когда он взглянул на хмурое небо. — Прислонись к стволу! Живо! — прокричал он Энни и сам прижался спиной к грубому шершавому стволу более-менее зеленого дерева, бросив рюкзак под пушистый куст папоротника. Девушка сделала то же самое и крепко зажмурилась. Ее сердце билось с такой силой, что готово было разбить грудную клетку и выпрыгнуть из нее. В голове за несколько секунд пронеслись самые ужасные мысли вплоть до того, что на них с Дженсоном сверху кинут бомбу и от этого леса и листика не останется. Вертолет пролетел над ними на достаточно низком уровне и вскоре скрылся в серых облаках. Как только Энни снова услышала привычное и безобидное стрекотание мелкой живности и поняла, что опасность миновала, то тут же опустилась на землю и закрыла лицо ладонями и громко расплакалась. Не выдержала, не смогла подавить чувство страха в себе, хотя ничего серьезного-то не случилось. Но организм именно так отреагировал на стресс, накопившийся еще со вчерашнего дня. Дженсон в отличие от девушки выглядел абсолютно спокойным. Если бы он по каждому подобному поводу трясся, как осиновый лист, то точно и месяца не продержался в ПОРОКе. Он не одобрял такое поведение бывшего канцлера, но понимал, что иначе себя вести она пока не умеет. Придется терпеть. — Успокойся, — ровным тоном произнес мужчина, подобрав с земли рюкзак. — Все обошлось. Чего ты сопли распустила? — Я... Я... Это нервное... — заикаясь, ответила Энни и встала. — Все хорошо. Я уже спокойна. Она спрятала в карманы пальто дрожащие руки. До настоящего спокойствия ей было как до луны. — Оно заметно. — Конечно, Дженсон ей не поверил. В ее испуганных глазах отражалось все ее душевное состояние. — Идем дальше. В который раз Энни хотелось все бросить, прекратить эту бессмысленную борьбу за выживание. Дженсон прав. С ее страхами ей не место в диких условиях Жаровни. Но с некоторых пор выбора ей не оставили. Она задержала усталый взгляд на удаляющемся мужчине и подумала, что и ему тоже не из чего выбирать. Путь только один — домой, обратно в Последний город. И никто простой дороги им не обещал. Чем глубже они уходили в лесную зону, тем становилось темнее и опаснее. Никогда не угадаешь, что может показаться из-за следующего дерева. Доктора Грей посетила странная мысль, а не водятся ли в лесу какие-нибудь дикие звери, типа койота или рыси? Они хуже зараженных, быстрее и ловчее. От них захочешь убежать — не сумеешь. Девушка решила спросить об этом Дженсона, хотя в следующую секунду передумала, сообразив, что он вряд ли осведомлен такой информацией. А злить его лишний раз — только себе дороже. Спустя еще примерно час пешей прогулки среди полусухих деревьев Энни опустилась на землю, только крикнув мужчине, что больше не может идти дальше. Сил действительно не было никаких, ноги словно ватные, начал болеть живот и кружилась голова от новых запахов. Дженсон подошел к ней со словами подождать его на месте, потому что обнаружил что-то пригодное для их существования в дикой природе. За уточнениями девушка не погналась, а мужчина не стал рассказывать подробности. Она только попросила оставить ей бутылку воды. Дженсон отсутствовал не дольше десяти минут, однако девушке казалось, что его нет уже полчаса, как не больше. От волнения она выпила всю воду и уже хотела отправиться на поиски своего спутника, как он сам появился с широкой улыбкой на лице и без рюкзака за спиной, что показалось ей подозрительным. — Пошли. Тебе понравится! — Что понравится? — Энни нахмурила брови и встала с мокрой земли. — Увидишь. Узкая еле заметная тропинка привела доктора Грей к ветхой землянке с бревенчатыми стенами, полностью обросшими сочно-зеленым мхом. В высоту вместе с крышей она не превышала рост среднего человека. В ширину тоже не отличилась масштабными размерами, около трех-четырех метров. В ней даже имелась косая дверь под широким козырьком и большое окно, наполовину замазанное грязью. Энни была слегка шокирована, увидев такую постройку. Последний раз она сталкивалась с чем-то подобным только в научной литературе. Легкий толчок Дженсона в спину не дал девушке внимательно рассмотреть ее будущее пристанище. — Топай вперед! Потом насмотришься. Не музейный экспонат! — А-а... — замялась Энни. По ее неуверенному взгляду мужчина понял, что она опять струсила. — Я проверил, там безопасно, — сказал он ей прямо над ухом. Девушка кивнула и подошла к открытой двери, робко заглянула внутрь. Прогнивший пол, на котором поверх досок тоже рос мох, на покосившейся полке, прибитой к одной из стен, стояли несколько темных баночек с какими-то разноцветными жидкостями и использованными шприцами, у окна находился шаткий старый стол и большой пень срубленного дерева под ним в качестве стула, в углу валялось пыльное одеяло и потрепанные игрушки. Энни медленно подошла к ним и присела на корточки. Аккуратно взяла старого мягкого зайца за тельце и грустно улыбнулась. «Здесь жил ребенок. Что же с ним стало?» — подумала девушка. Приглядевшись, она заметила несколько пятнышек крови на игрушке. — Решила детство вспомнить? — раздался знакомый ей мужской голос за спиной. Шутка вышла не совсем удачная, но Дженсону на это было все равно. — Нет, просто изучаю обстановку, — ответила Энни и положила игрушку обратно на грязный пол. — А вдруг здесь до сих пор кто-то живет? — Не думаю. Здесь ни капли еды. Одни химикаты и пыль в три слоя. Если кто-то и был, то давно ушел. В поисках вечной жизни... Ладно, я пойду осмотрюсь немного, пока ливня нет, чтобы знать, куда двигаться дальше. Ты жди меня здесь. — Здесь? — Энни вдруг сильно напряглась и поднялась. — Вы один пойдете? — Да, один! — твердо сказал Дженсон, пристально смотря доктору Грей в глаза. — Ты и так у меня уже в печенках сидишь. Вот посидишь здесь. И не наделай глупостей в мое отсутствие. Сердце девушки заколотилось в бешенном темпе. Возникло странное ощущение неизбежного конца, будто в эту секунду ее лишили чего-то привычного и родного. Дженсон здесь оставляет ее в одиночестве в этой заброшенной землянке? А если нагрянут зараженные, а она здесь совершенно ничем не защищена? Она слишком легкая для них жертва, которая и сопротивление-то не сможет оказать. Они и косточек от нее не оставят. А если ее обнаружат дикие звери, о которых она ранее уже допускала мысль в своей голове? А если с Дженсоном что-то случится, а рядом не будет помощи? Он же хочет пойти один в этот страшный мир Жаровни! А местность, к сожалению, далеко не то место для спокойных прогулок. Энни и слова не успела сказать мужчине, как он уже вышел из землянки и скрылся среди массивных стволов. «Надеюсь, вы знаете, что делаете», — подумала доктор Грей и вернулась в свой новый дом, крепко заперев дверь. Стало еще неуютнее в такой непривычной обстановке. — Так, Энни, успокойся! Все будет хорошо! Возьми себя в руки! Ты не маленький ребенок, чтобы трястись от каждого шороха! — сказала девушка вслух самой себе и открыла дверь, чтобы не ждать Дженсона в темноте. Она еще раз осмотрелась в землянке, изучила полустертые этикетки на баночках с лекарствами и поняла, что не знает ни одного из того, что имеется. «Наверное, это какое-то собственноручно приготовленное», — подумала девушка. Потом вернулась к детскому уголку и очень бережно рассадила мягкие игрушки вдоль стены, словно они являлись хрупкими фарфоровыми статуэтками. Девушка почему-то вспомнила Эльзу и ее будущего малыша. Ведь он появится в такое нелегкое время. «С днем Апокалипсиса, малыш!» — вспомнила бывший канцлер слова Барри, которые он первым делом хотел сказать их ребенку. Лицо Энни тронула светлая улыбка, на душе стало почему-то намного спокойнее. А затем дело дошло до одеяла, пыль из которого от нечего делать Энни решила выбить снаружи землянки. Но до этого она задумалась над мытьем окна, благо воды навалом и тряпки тоже имелись в достаточном количестве. Все-таки сидеть в темноте без дела — чувство не из приятных.* * *
Переделав всевозможные дела в землянке, а именно: влажная уборка, мытье пола и избавление помещения от плохо пахнущего мусора, Энни обессиленно села на пень и стала ждать возвращения Дженсона, прислушиваясь к звукам снаружи. Время тянулось очень медленно, вечер неумолимо приближался, чтобы отделить сегодняшний день от следующего, а мужчины все не было и не было. Девушка начала по-настоящему волноваться и за себя, и за него. «А если он меня бросил? Если решил просто уйти, оставив на произвол судьбы? Зачем я ему? Зачем ему нужна такая, как я, никчемная и боязливая? А если что-то случилось? Если он в беде? Если он встретился с зараженными и не смог дать отпор? Если он там кровью истекает, а я бесцельно провожу время здесь, за бесполезной уборкой? Господи, что же делать?» — мрачные мысли одна за другой рождались каждую минуту в голове доктора Грей. Она нервно зашагала взад-вперед по землянке, судорожно пытаясь найти в своем сознании одно единственное верное решение. Пойти на поиски Дженсона слишком опасно, к тому же, куда идти — вопрос не из легких. Мир Жаровни слишком жесток, чтобы Энни бороться с ним, но и ждать у моря погоды тоже не тот правильный выход. Прошел еще час. Сгустились тучи. Где-то вдали раздался раскат грома. Тревога все сильнее и сильнее вила в душе доктора Грей гнездо. Она даже и не подозревала, что когда-то доктор Пейдж тоже испытала подобные чувства, тоже волновалась за Дженсона в его длительное отсутствие. Только дело происходило в домике Клемми. Мужчина появился в землянке в тот момент, когда только-только на Жаровню обрушился ливень. Целый и невредимый. И на первый взгляд, довольный своей несколькочасовой прогулкой по лесу. В отличие от Энни... — Дженсон... — едва слышно произнесла она одними лишь губами, а потом с криком радости кинулась к нему в объятия. — Дженсон! Дженсон! Вы вернулись! Вы живы! — ликовала она от своего маленького счастья, крепко обнимая его за шею, уткнувшись заплаканным лицом ему в грудь. Мужчине ее спонтанная и необдуманная реакция пришлась не по душе. В этом нет ничего приятного, когда к тебе так сильно жмется посторонний человек. Мужчина стоял неподвижно, едва сдерживая внутри себя желание отцепить от себя доктора Грей и высказать ей пару ласковых, чтобы впоследствии она и пальцем не думала к нему прикасаться. Нет, он будет счастлив только от прикосновений родных рук Авы и ничьих больше. Не имелось никакого желания утешить Энни ни словами, ни действиями. — Отцепись от меня! — его стальной голос был пропитан злобой, а в глазах сверкал огонек гнева. Он считал, что в этот раз девушка вполне может обойтись и без его теплых объятий. На то нет серьезной причины. — Простите! — она тут же сделала несколько шагов назад, приложив холодные ладони к горящим и мокрым щекам. Ей было очень стыдно за свой поступок. — Простите меня! Больше такого не повторится! Клянусь! — Я запомнил твои слова, — сказал мужчина чуть мягче и прошел внутрь землянки, закрыв за собой дверь, чтобы дождь не попал внутрь. — Я думала, вы меня бросили, — поспешно добавила Энни. — Вас так долго не было... Я не знала, что думать... — Ага! Столько времени возился, а теперь решил оставить на съедение шизам. Отличная логика! — усмехнулся он. — Но ведь я знаю, что только задерживаю вас в пути и без меня вы быстрее доберетесь до города. — Дура ты, Энни! Почти двое суток прошло, а ты так ни черта и не поняла! — раздраженно ответил Дженсон. По его суровому выражению лица стало ясно, что далее он не намерен продолжать разговор. Он вышел за дверь под козырек и оперся спиной о бревенчатую стену. Видеть Энни в данную минуту стало противно. И бывший канцлер поняла, что задела своими дурными высказываниями мужчину за живое. Минут через пять она вышла за ним следом, чтобы извиниться. — Ты можешь не ходить за мной хвостом? — Дженсон не мог скрыть свою неприязнь, но изо всех сил пытался сейчас держать себя в руках. Ему необходимо было побыть наедине с самим собой и поразмышлять. Да, тех часов без общества Энни ему не хватило. Она встала по другую сторону от него и протянула ему половинку шоколадного батончика, вторую оставила себе и тихо сказала: — Я понимаю, возможно, вы считаете себя виновным в том, что случилось, в том, что не смогли сразу понять гадких намерений Харриса. Но вы сделали все, что в ваших силах в свое время. И сейчас продолжаете делать. Это дорогого стоит. Поверьте. Да, Итан добился своего, но ведь это еще не конец. И может быть, у доктора Пейдж нет возможности нас искать, но я точно знаю, что она просто так не поверит в ложь Харриса без доказательств. Она чуткий человек. Она обязательно найдет способ нам помочь. Дженсон виновато опустил глаза. От доктора Грей веяло теплом, ее глаза выражали только сочувствие к нему самому, и мужчине стало стыдно за свое поведение пятью минутами ранее. — У нее было плохое предчувствие насчет этой поездки. Она не хотела, чтобы я летел. А я не послушал ее, посчитал чушью ее слова. Идиот! Кроме оглушительной пустоты и безысходности внутри себя мужчина не ощущал абсолютно ничего. В который уже раз он посчитал, что лучше знает, как действовать? Но женское сердце не обманешь. — Дженсон... Вы не могли знать, что вертолет разобьется. — Достаточно было ее слова. Я должен был прислушаться к нему! Но не сделал этого! — Мужчина зажмурился и стукнул кулаком по бревну. Стало больнее только руке, но никак не легче на душе. — Вечно мы ругались из-за того, что выясняли, кто прав, кто кого лучше понимает... Вот, довыяснялись. Жаровня теперь между нами! Проклятье! Послать все это к чертовой матери! И ПОРОК, и сыворотку! И уехать... Подальше из этого гадюшника! Доктору Грей на секунду показалось, что Дженсон решил дать слабину, сам еще не осознавая последствий. Он хотел в кои-то веки покоя для себя и Авы. И Энни не могла его за это осуждать. — И вы готовы так все оставить? Дело вашей жизни? — робко поинтересовалась девушка, откусив кусочек батончика. — Я все в ней уже сделал. Как и Ава, — не задумываясь, ответил мужчина. — Вот именно из-за этой проклятой сыворотки ты здесь. Дождь на голову льет сутками, шизы вокруг, Харрис на хвосте. И тебя все это устраивает? — Но я не могу бросить свое дело... Людей. Не могу от них отвернуться. — Тоже мне, мать Тереза какая нашлась! — усмехнулся Дженсон. — А я могу! Я устал! Устал каждый день просыпаться и видеть этот убитый мир! Начинать каждое утро с мыслью, что завтра приедет кто-нибудь наподобие Харриса и все это разрушит. Сколько можно это терпеть? Энни понимала Дженсона. Он пережил очень страшные события, он многое потерял в этой жизни. На его плечах до сих пор лежит огромная ответственность за безопасность мирных жителей. Кто его потом когда-нибудь поблагодарит за то, что он сделал? Но он сумел найти в себе силы продолжать жить, начиная каждый новый день с той женщиной, которая разбудила в нем те чувства, о существовании которых он понятия не имел, которая так сильно изменила его самого. Он думал о докторе Пейдж ежеминутно, ежесекундно, ругаясь с Энни, блуждая по заросшим тропам в лесу, ночью у костра — эта женщина всегда в его сознании. Но рядом с ней сейчас Харрис, его заклятый враг, который должен рано или поздно поплатиться за все гнилые поступки, совершенные на этом свете. — А как же борьба? Не это ли у вас в крови с избытком? Дженсон вздохнул. Ничего у него не имелось в излишке, жестокий мир заставил его бороться за свое законное место в нем. Он ведь не какой-нибудь сверхчеловек, у которого силы неиссякаемы. — В этом мире можно бороться только за две вещи: за справедливость, которой не существует, и за свою любовь. Доктор Грей вновь вспомнила о Барри. Ей ведь тоже сейчас не хватало любимого человека, как и Дженсону. Она тоже за него волновалась, хоть и знала, что больше никогда не сможет почувствовать себя счастливой рядом с ним. — Я бы сейчас все отдала, чтобы увидеть Барри, — почти шепотом произнесла девушка, опустив голову. — Просто увидеть. Мне даже все равно, что у него другая... Которая ждет ребенка... — Кстати, Ава там какой-то эксперимент собиралась проводить. — Эксперимент? — переспросила Энни. Доктор Пейдж ничего ей о нем не сообщала. — Какой? — Она не посвящала меня в подробности. Думаю, чтобы вытрясти правду из твоей соперницы. Доктор Грей удивилась еще больше. К чему? Ведь Эльза не солгала. Энни не сомневалась в ее словах. Она точно беременна. Зачем ей устраивать в противном случае спектакль, если Барри уже все решил? Чтобы обманом вернуть его? — Зачем? Она не врала. Такими словами не разбрасываются, — в ее голосе проскользнула неподдельная грусть. Смириться со счастьем Эльзы Энни очень трудно. — Кто вас там разберет, раз вы никак мужика не поделите. Ладно бы какой-то супермен был, а то так... Ни рыба, ни мясо! На лицо девушки легла мягкая улыбка. Она и не думала осуждать мужчину за такие слова в адрес Барри. Дженсон имеет полное право на свое мнение. — Ну... Наверное, не в силе дело. — Ага! А в том, кто кому больше нерв истреплет! Креативный выбор пошел. — Вам повезло. Доктор Пейдж вас не бросит... Ни при каких обстоятельствах не уйдет. Дженсон хмыкнул. Может уйти, но не по своей воле. Он и сейчас в Аве уверен больше, чем в себе. Но кто знает, каким боком повернется судьба? И что случится завтра? Об этом лучше не думать и жить по течению времени. — Значит, ищи такого, кто не уйдет ни при каких обстоятельствах. — Я уже нашла... — с долей грусти ответила девушка. — Но кто же знал, что все так обернется... «И почему у молодых все так сложно? — родилась мысль в сознании Дженсона. — Сами же придумывают себе проблемы и потом не знают, как от них избавиться. Можно подумать, в твоей жизни с Авой все просто! Со стороны, возможно, и просто. Но теперь все будет иначе. Клянусь!» — Ладно, хватит философствовать! Пошли спать. Завтра очередной адский день. Дженсон положил в рот половинку батончика и вернулся в их новый дом, который уже стал для них спасением от мерзкой погоды. Здесь и ночью будет гораздо теплее, да и немного безопаснее. Не придется разводить костер, чтобы не привлекать внимание потенциальных врагов с неба. Хотя для шизов свет тоже не союзник. Доктор Грей еще какое-то время постояла снаружи, пытаясь привести свои мысли в порядок, и только доев последний кусочек сладкого батончика, тоже отправилась вслед за Дженсоном.