Жертвоприношение Алис

– Чего ты хочешь, мой драгоценный друг? Можешь просить меня о чём угодно,– собеседник улыбнулся дико, безумно. Словно всё то сумасшествие, что копилось и множилось в нём годами, отразилось лишь в одном остром изгибе губ.– Тебе нужна Абсолютная Власть? Или же тебе хочется столько золота, что им можно будет утопить весь мир, не оставляя и единого просвета на жизнь. Я могу дать тебе что угодно, стоит лишь сказать. – Мне не нужна вся эта чепуха,– юная девушка улыбнулась в ответ. Но по-другому: уверенно, нагло, как будто бросая вызов самопровозглашенному "другу". Так сладко-сладко, но в то же время и убийственно враждебно.– Все эти деньги и власть просто бред, ненужная мишура. Просто дай мне меч, и я сделаю то, что от меня требуется. Пасмурное небо тяжёлым покрывалом стелилось над Страной Чудес, погружая ту в ещё больший мрак. Лезвие в её руках блестело и сияло даже при такой скверной погоде, начищенное заботливыми руками своей хозяйки. Алая Дева, чтобы в очередной раз удостовериться в совершенстве своего меча, уколола пальчик о его острие. Мягкая кожа разрезалась под напором клинка, и наружу выступила маленькая капелька крови-самоцвет. Как красиво. Капелька упала к многочисленным другим у её стройных ног, смешиваясь с ними. Кровавый океан омывал солёными волнами ноги Алой Девы, раз за разом пачкая её и без того красные сапожки. Словно кто-то очень щедрый разбросал у моих ног миллионы рубинов и лепестков алых роз… Превосходно. Безумно очаровательно. И не имеет разницы: происходящее с ней сон сумасшедшего, или же искажённая реальность. Катрину удовлетворит любой ответ, ведь главное в другом – ей здесь нравится. Её боятся и почитают. Она слизнула юрким язычком остаток крови на белом пальчике и довольно зажмурилась. И всё же, это намного слаще вина и нектара, что подавали во дворце местного короля. Тот принял Деву с наигранным радушием. Хотел чтобы та подчинилась ему, была цепной псиной или же декорацией королевского трона. Как жаль, что говорить о прелестях жизни во дворце немного сложно без головы. Почему она его убила? Потому что захотела. Как и многих других. И плевать на жителей деревень, что оплакивают своих умерших под её мечом родственников. Катрина на голову выше всех них, и метка дьявола – знак червей на тыльной стороне ладони – тому доказательство. Это восхитительно. Смотреть на скривленные в гримасе ужаса лица людей, играться с их жизнями и окрашивать грязную траву в столь любимый багровый цвет. Всегда-ли она была такой жестокой? Наверное, мама бы разочаровалась в своей никудышной дочери и поучительно повела пальчиком туда-сюда, недовольно цокнув языком. Какая досада. Вот уже более пяти дней она упрямо идёт к своей цели: тёмный лес. Гнусные языки поговаривают, что попавший в это место пропадает без следа. Будто бы там живёт сам дьявол, что забирает к себе в преисподнюю любого неопытного путешественника. Прослышав про столь интересные слухи, Катрине захотелось увидеть этого самого демона. Даже если он и существует, навряд ли он страшнее неё. Ведь любой, кто встречался ей на дороге, болезненно умирал. Правда, был один наглый мальчишка-стрелок, которому удалось улизнуть у неё из под носа, но и на том остался её отпечаток – теперь его лицо уродует кровавая полоса, изрезающая бровь и глаз. Но то, что он выжил, неизменно злило. Удивительно: чем дальше Дева продвигается в лес, тем темнее и уродливее деревья вокруг. И только ярко-алая тропа атласной лентой продолжает стелиться под её изящными ногами. Отчего-то кажется, что сухие ветки тянутся к испачканной кровью обуви, но это только забава её разыгравшегося сознания. У Катрины всегда была неплохая фантазия. Чудится, будто сотни змеиных глаз следят за ней из крон деревьев и темноты леса. Шипят раздвоенными языками и злобно посмеиваются. Всего-лишь чудится. Кто-то тащит её за ногу вниз, под землю: там, где столетиями гнила листва. Что-то закрывает ей корявой рукой рот, не давая злобному рыку выйти наружу. Излюбленный меч выпал из рук, спутанный в лозах чёрной травы. И как бы Катрина остервенело не пыталась зацепиться за землю, сопротивляться дикой природе проклятого леса, её всё больше затягивало в пропасть. И лишь обрубки красного платья остаются на шипах терновника, являясь окончанием её алой тропы – векового напоминания о существовании Алой Девы.