За не бессонные ночи я люблю тебя очень

Драко слишком ошеломлен, чтобы язвить. Слишком ошеломлен, чтобы вообще предпринять хоть что-нибудь. Просто желание Поттера словно метлой по голове его ударило. — Я хочу, чтобы следующую неделю ты спал вместе со мной. Не в плане, ну, занимался чем-либо, а просто… ну, спал в моей кровати, со мной. Да, этот год сблизил старшие курсы между собой сильно, что было неожиданно, но, вообще-то, понятно. Они все были поломаны войной, их неокрепшие детские умы были подвергнуты влиянию идей старших, психика была расшатана. В конечном итоге, когда восьмой курс заселили в общие гостиные, не разделяя на факультеты, сил на вражду не осталось уже ни у кого. Те, что вернулись, поставили главной целью учебу, поэтому стычки, в большинстве своем, носили шутливый характер, а война, да и прошлое в целом, были строгим табу. Когда Драко поселили с Поттером, он посчитал, что это какая-то мстительная забава Макгонагалл, которая стала директором в новом учебном году. Однако с другой стороны, было неясно, с чего бывший декан Гриффиндора решила поиздеваться еще и над своим Золотым мальчиком — соплихвосту же ясно, что они с Поттером друг друга взаимно не переваривают. На удивление, Поттер не то что не злился, он даже не был удивлен данным фактом. Улыбался как-то по-дебильному, упорно пытался завести разговор и был готов помочь даже с распаковкой вещей, что было полнейшим абсурдом. — Магия, Поттер. Я ей владею, и ты, по какому-то странному недоразумению, тоже. Так что нет. Мне не нужна помощь. Когда о расселении только стало известно, Драко был в полном ужасе. Нет, конечно, он не ненавидел своего старого недруга настолько, чтобы быть раздавленным такой новостью. Он просто чувствовал себя крайне… неловко. Он был Пожирателем. Неудавшимся Пожирателем, трусливым ребенком и просто самовлюбленным баловнем судьбы. Не сказать, что теперь Драко осознавал все свои ошибки, но многие все же признавал. Было унизительно стоять на суде, когда Поттер выгораживал его как только мог. Было стыдно благодарить его после и теперь вот жить в одной комнате. А еще было трудно понять, что двигало Золотым мальчиком. Он словно позабыл, как Драко относился к нему. Был с ним так же мил и добр, как со своими друзьями. Как Драко и мечтал. Это пугало. Собирался отомстить, втеревшись в доверие? Но это как-то… по-слизерински. В конечном итоге, беседа по душам состоялась на следующий же вечер совместного проживания. Драко «припер Поттера к стенке», достаточно четко поставив вопрос. — Какого боггарта происходит, Поттер? — Не кипятись ты так. Я просто устал враждовать с кем бы то ни было. И я подумал, что, знаешь, возможно, мы могли бы вполне хорошо общаться вместе. Я хочу начать заново. Познакомиться заново. Драко соврал бы, если бы сказал, что был не рад такому раскладу. Он прямо-таки воспарил, ощутив, что ему дают второй шанс. И он просто… был собой. Их препирательства продолжались, но теперь они были в более дружелюбной форме. Малфой-младший тыкал Поттера носом в его очевидные ошибки в домашних заданиях и просветы в образовании, тот обиженно язвил в ответ, а после они вместе разбирались с тем или иным уроком. По вечерам они много говорили. Национальный герой рассказывал о маггловском мире, желая показать его Драко с хорошей стороны (что было достаточно тяжело, учитывая, какие именно магглы его воспитывали), а слизеринец, в свою очередь, рассказывал об интересных ритуалах чистокровных и разных мелочах магического мира, а также о старинных и удивительных заклинаниях и книгах, хранящихся в Малфой-мэноре. В общем, они узнавали друг друга, начинали с чистого листа, как ни банально. С другими все тоже было не так и плохо. Гойл не вернулся, так как никогда и не был примерным учащимся, да и после смерти Винса так и не отошел. Блейз составлял Драко чудесную компанию в те моменты, когда Поттер общался со своими друзьями. С Тео тоже удалось познакомится поближе. Слизерин был в самом меньшем количестве, но зато в лучшем своем составе. Только те, кто метил достаточно высоко. Только те, которые еще могли держаться друг за друга. Ранее Драко не считался с мнением однокурсников, считая их всех беспросветными болванами, но сейчас все было иначе. Теперь, когда не было влияния отца, чистокровного воспитания и прочего, Малфой мог общаться с теми, кто был действительно интересен и умен. Это оказалось хорошим последствием войны. Одним из немногих. Учитывая общую гостиную, в выходные деньки компания собиралась самая разношерстная. По-началу все были достаточно скованы, но потом Гермиона начала предлагать разнообразные игры, и вскоре ее подхватили и грифы, и слизни, и другие факультеты. Вот и теперь. Вечер пятницы не предвещал ничего такого. То есть, да, игра в «правду или действие» или в «бутылочку» со слизеринцами не была самым безопасным времяпрепровождением, однако некоторые рамки были и соблюдались, особенно после того, как Тео пошутил об оргиях в подземельях, из-за чего девушки других факультетов долгое время не соглашались принимать участие в таких вечерах. В общем, ничто не предвещало беды. Драко и Поттер сидели крайне близко друг к другу, но особых проблем и вопросов это не вызывало, так как комната была буквально переполнена и каждый втискивал себя в бесформенный «круг», чтобы поиграть. Поттер сел на диванчик первым, а Драко подсел уже на подлокотник, в конечном итоге находясь практически на коленях у Золотого мальчика. До этого он немного выпил с Забини, так что сейчас ему не было дела до таких мелочей, а реакции чем-то довольного Поттера, который вдруг стал улыбаться еще ярче, он просто не заметил, как не заметил и его руку на своей талии, удерживающую слегка покачивающегося Малфоя от возможного падения. Игра затягивалась, но не становилась скучной — скромняжка Невилл успел станцевать стриптиз под странноватые и забавные комментарии Полумны, Уизел поцеловал эмблему Слизерина на мантии Тео, да и вообще происходило много всего веселого. Поттеру досталось задание от Гермионы, и он с обреченным вздохом забрал у подруги те книги, которые теперь должен был прочитать за месяц. После он крутанул бутылочку, взмахнув свободной рукой в воздухе — сосуд был зачарован, так как не все находились в удобных позициях, чтобы дотягиваться до него. Горлышко бутылки указало на их колени. То есть, на колено Малфоя, которое находилось поверх колена Поттера. В общем, так как Гарри водил, не было смысла пытаться свалить задание на него, так что Драко не стал паясничать и принялся ожидать какую-нибудь очередную банальщину. Почему именно ее? Потому что Поттер. На кого бы бутылочка ни указывала, он всегда боялся задеть человека или заставить его делать что-то, что ему было бы неприятно, поэтому задавал совсем детские шалости — издавать странные звуки после каждой фразы, смеяться, когда кто-то поднимался с места, и все в этом духе. Драко, наверное, впервые за долгие годы, совершенно расслабился, не ожидая подвоха. Так что да, Поттер совершенно точно его ошарашил. — Эм, Драко? Ну чудно. То есть, да, Поттер уже давненько начал называть его по имени, но, знаете, когда они оставались наедине. А сейчас, особенно после такого задания, это было явно не лучшей его идеей. — Да, Дра-ако. Что насчет постельки Героя? — Малфой знал, что озорные огоньки в глазах Тео не означали ничего плохого, но все равно бросил на него гневный взгляд. — Да не смотри ты так, змею змеиным ядом не отравишь. Драко раздраженно фыркнул, а после повернул голову в сторону Поттера, практически прошептав смущенное «ладно». Желая поскорее избавиться от неловкости — а это очень неловко, когда на тебя устремлены десятки шокированных глаз и парочка хитрых прищуров — Малфой крутанул бутылочку и, недолго думая, сказал девушке из Когтеврана постонать из комнаты того человека, который ей больше всего нравится. Та сильно засмущалась, поднялась и прошла к комнате Драко и Гарри. Да уж, неудачный поворот. Когда она начала выполнять задание, Блейз, уже слегка поддатый, совсем неблагородно заржал. — Это ты так подготавливаешь нас к следующей неделе? — Драко поджал губы, проклиная себя за такую оплошность и искренне надеясь, что румянец, который на бледной коже выглядит очень ярко, все же не проступил. Он мог бы ответить, но пикировка с Блейзом сейчас не казалась приятной отдушиной. Не в момент, когда у того было в руках преимущество в виде чертова желания Поттера. На Поттера, к слову, Драко больше не смотрел. Слишком смущающим было его задание, озвученное при такой компании людей. Малфой, кстати, был весьма удивлен тем, что никто не обвинил его в привороте героя или в чем-то подобном. Особенно Уизел. Тот вообще как-то странно ободряюще улыбался, смотря на своего друга. Жуть. Драко не очень понимал, что происходит. Может быть, все это — один странный глюк из-за некачественного огневиски Блейза? Черт его разберет. Все разошлись по комнатам в начале первого (после Драко успело отстреляться максимум человека три), когда неугомонная Грейнджер начала проедать плешь каждому присутствующему насчет распорядка дня и времени для сна. Странно, что она не сделала этого раньше, ведь в другие дни начинала разгонять всех в двенадцать. Весь день был странный. Забини откуда-то резко достал алкоголь, спаивая себя и Драко, хотя всегда был против игр на пьяную голову, Поттер сказал какую-то дикость… короче, совершенно все было странным в эту пятницу. Однако у Малфоя не было сил искать подвоха и рассекречивать вселенские заговоры. Из душа Драко вышел с более-менее трезвой головой. Гарри уже был в комнате, ерошил свои мокрые волосы. Впрочем, Малфой и не думал возмущаться по поводу летящих во все стороны брызг. Понимаете, когда находите объект своей… допустим, влюбленности, в полуголом виде — черт знает, почему Поттер вдруг стал пренебрегать пижамой и спать в одних боксерах — тем более когда этот объект, пусть благодаря не самым приятным событиям и желанию стать мракоборцем, обладает восхитительно накаченной фигурой, любые претензии исчезают сами собой. Драко, как истинный аристократ, всеми силами старался проявить манеры и не пялиться, о святые мантикоры, на торс Поттера, но, кажется, терпел полнейший крах в этом деле. Серьезно, Драко? Видел бы тебя отец. Тебя и твои слюни, стекающие по подбородку. Однако хлопок двери все же оторвал Гарри от каких-то внутренних размышлений, и слизеринцу пришлось быстренько прятать свой взгляд, занимаясь собой. Пройдя к тумбе со своими вещами, Драко отвернулся, чтобы скрыть румянец, который на этот раз покрыл даже его нос и уши. Наклонившись за пижамой, он быстро достал свои штаны и шелковую майку, выпрямился, сдернул с бедер полотенце и начал одеваться, мысленно ведя диалог на тему того, мог ли он напиться до такой степени, что ему кажутся странные охи со стороны Поттера, находящегося за его спиной. К сожалению, как бы Драко ни был уверен в очаровании своего зада, стоять к соседу спиной далее было бы совершенно некультурно, так что все-таки пришлось повернуться. Взгляд Гарри был нечитаем, а еще он был не тем, на что Малфой сразу обратил внимание. Ну, понимаете. Герой магической Англии и впрямь возмужал — стал шире в плечах, да и просто вырос. Во всех смыслах этого слова. — Поттер? Долго будешь стоять как истукан? — Да, то есть, эм, нет, в кровать? — Драко закатил глаза, мягко улыбаясь. Он, вообще-то, совсем недавно стал улыбаться так открыто. Просто Поттер плохо на него влияет. — Не знаешь, случаем, не существует какого-нибудь пророчества, в котором говорится о том, что Золотой мальчик однажды сможет общаться как нормальный человек? Гарри фыркает в ответ и, неожиданно для Драко, тянет к нему руку, хватая за локоть и дергая на себя, чтобы повалить на кровать. Малфой не успевает даже дернуться или возмутиться — лишь удивленно глядит на Поттера широко раскрывшимися глазами, пытаясь осознать, что происходит. Драко не двигается, занимая собой большую часть кровати, а та явно не двуспальная, но Гарри не очень-то торопится. Растягивает губы в солнечной улыбке, смотря на растерянного слизеринца нежно, нависая сверху, поставив свои восхитительные руки по обе стороны от головы Драко. — Знаешь, ты конечно тот еще принц, но если не подвинешься, я лягу прямо на тебя. Эти слова приводят Малфоя в себя. Он хлопает глазами, позволяя Поттеру насладиться взмахами длинных ресниц, а после двигается к стене, но, так как руки героя все еще на тех же местах, прижимается щекой к его запястью. — Не будь варваром, Потти. Мои изящные косточки не выдержат таких масс. — Сплошные мускулы, как ты уже успел заметить. Приходится прикусить губу — Драко явно ощущает себя пойманным на горячем. А Гарри не собирается открывать ему тайну, что тот всегда называет его «Потти», когда сильно нервничает и смущается. Не выдержав такого количества шокирующих событий, Драко с импульсивной резкостью поворачивается лицом к стене, когда Поттер, наконец, укладывается рядом. — Доброй ночи, Поттер. — Сладких снов, Драко. Отвернувшись, Драко не может видеть счастливой улыбки и влюбленного взгляда Гарри, направленного на него одного.