За не бессонные ночи я люблю тебя очень

Возможно (только возможно), когда-нибудь Гарри научиться быть тактичным и не совершать глупые поступки, а также удерживать некоторые свои мыслишки у себя за зубами. Но, определенно, это произойдет еще не скоро. Да, черт, он даже и не думал, что Драко так отреагирует на его слова. Ну, или, если быть проще, он просто не думал. Но, в его оправдание, действительно сложно думать после стольких шокирующих событий. Гарри быстро очистил себя заклинанием, застегнул, наконец, свои проклятые штаны и встал с кровати, думая, реально ли спать на ней вместе с Драко этой ночью. Ему было сложно представить, насколько тот брезглив, но, учитывая, как он отреагировал на произошедшее… Ладно, об этом можно позаботиться позже. Ругая себя на чем свет стоит, Поттер быстро выскользнул из комнаты, тут же натыкаясь на несколько удивленных взглядов — видимо неожиданный побег Драко был многими замечен, и Гарри сейчас только подлил масло в огонь. Впрочем, тоже не так и важно, в конце концов, поболтают и перестанут. Нужно же людям, у которых в жизни все куда скучнее, что-нибудь да пообсуждать. Выбегая из гостиной, Гарри отчего-то был уверен, что обязательно заметит хотя бы полы взметнувшейся мантии Малфоя, ведь тот стартанул, казалось бы, ненамного раньше. Однако перескакивая уже пятую по счету передвигающуюся лестницу, Гарри отчетливо осознал, что Малфой либо действительно быстро бегает, либо изумительно скрывается, так как нигде не было и намека на его присутствие. Пришлось ненадолго остановиться, восстановить дыхание и обдумать, куда тот мог пойти. Из-за своей непродуманности, да и того, что все произошло слишком быстро, Гарри не взял с собой карту, поэтому теперь приходилось играть в угадайку — тратить время на возвращение в комнату и поиск артефакта совсем не хотелось. Откровенно говоря, Гарри не знал, что ему стоит сказать и как себя вести, когда он найдет Драко, но то, что найти его надо — знал точно. Малфой не любил решать проблемы, он куда более умело убегал от них (иронично, но в данной ситуации данный фразеологизм был применим во всех смыслах). Вот только постоянно игнорируя подобное, отношений было не построить, а Гарри подобного расклада совсем не хотел. До всей этой заварушки с желанием и его непосредственным исполнением ему казалось, что любить Малфоя — это как наказание, вечные страдания и несоизмеримая ни с чем боль. Гарри ожидал, что Драко будет слишком резок, груб, бескомпромиссен. Вот только Малфой действительно изменился. Ну или так уж он любил. Драко с начала года заботился о нем, Гарри не мог этого не замечать. То, вдруг, перед носом Поттера появится конспект с темой, которую он не понял и постыдился узнать у Драко, то, неожиданно, вечером на небольшом столе его ожидает пирожное с ужина, на который Гарри не пошел из-за плохого настроения и тяжелых воспоминаний. Сотни мелочей, краснеющие уши и щеки Драко, стоит Поттеру уличить его в такой милой заботе. А с началом их отношений все стало в разы прекрасней. Малфой был так же строг к себе и к проявлению эмоций, но он всегда становился максимально искренним с Гарри. Тот видел, как Драко буквально прикусывает себе язык, лишь бы не сказать нечто уж совсем неприятное насчет Рона или Гермионы. Видел, как Драко смущался, но был рад его действиям, даже когда Поттер был слишком настойчивым или импульсивным. Черт, да, Малфой оставался трусишкой, но ведь невозможно колоссально поменяться в несколько мгновений. К тому же, Гарри никогда не хотел, чтобы он менялся. В его компании было множество храбрых и смелых людей, и Поттер ничего к ним не испытывал. А Драко хотелось защитить, утешить, направить. Гарри нравилось в Малое все, именно поэтому сейчас он должен был его найти и успокоить, может быть извиниться и обязательно обнять, ведь Драко в его объятиях смотрелся как влитой. Хогвартс просто невероятно огромный, и это, впрочем, не новость, однако Гарри осознал данный факт только сейчас. Даже когда он посетил замок впервые в своей жизни и все казалось ему таким гротескным и большим, осознание того, насколько Хогвартс огромен, к нему не приходило. Теперь же, обдумывая, куда именно мог пойти унывать Малфой, Гарри четко понимал, что мест для его уединения было великое множество. Астрономическая башня? Нет, Драко явно не любит поддаваться болезненным воспоминаниям, а с ней у него явно никаких других не связано. Подземелья? Возможно, но… там ведь младшие курсы, снующие повсюду, а Драко, при всей своей заботе о детях своего факультета, вряд ли был бы рад такой компании в данный момент. Поле для Квиддича? Нет, вряд ли. То местечко у Черного озера, где они были на их первом свидании вчера? Может быть, но, если Малфой поспешил скрыться от Гарри, то едва ли он пойдет туда. Совятня? Нет, вот это уже совсем глупость. Черт, да где же? У Гарри было слишком много идей, при этом большинство из них были невероятной глупостью. Он стоял, потерянный, уже добежав до Большого Зала, и взгляд его метался от окон до коридоров, пока Поттер решал, откуда начать поиски. Вот только его старый друг Везение вместе с подружкой Удачей вновь помогли нерадивому гриффиндорцу — пролетавший мимо Толстый монах дружелюбно указал путь к его любви. Гарри облегченно выдохнул и помчался в сторону Северной башни. Вообще-то, она была оборудована под Прорицания, но профессор Трелони не преподавала в этом году, а потому комната в башне была отведена под нейтральную зону вроде общей гостиной. Конечно, там все еще было множество ее вещей, а также душный запах, но если отсесть за дальний столик поближе к окну, было совсем неплохо.

***

Драко был импульсивен, крайне импульсивен, сколько бы сил ни прилагал, чтобы быть хладнокровным аристократом. Он и сам это понимал, однако выдержать насмешку Поттера был не в силах. Это больно хлестало по гордости, точнее ее остаткам, и его самолюбию, которого тоже почти не осталось. Ему было бы не так обидно… Нет, ему было бы обидно в любом случае. Просто он впервые действительно рискнул и отважился на что-то, но, вместо того, чтобы чувствовать себя самоотверженным героем или хотя бы действительно любящим человеком, ощутил себя униженным. Драко точно был уверен теперь — Поттер издевается над ним, специально говорит такие пошлости и бестактно врывается в его пространство, мстит так за прошлые годы. И это невероятно больно, потому что Драко одновременно понимает, что тот имеет полное право мстить, но вместе с этим помнит, что именно Поттер дал ему второй шанс, предложил оставить все те ужасные вещи позади. Драко ведь правда пытается исправиться. И он пускай и считает себя отчасти виновным, не может не думать о том, что большую роль сыграло его воспитание. Он попросту не знал, что поступает неправильно. Впрочем, что уж теперь оправдывать себя, зачем падать еще ниже. На глаза слезы наворачиваются от злости и обиды, потому что Драко чувствует себя уязвленным, слишком уязвленным, и это ему никогда не нравилось. Он ощущает себя неловко и беззащитно, словно любой первокурсник может быть для него угрозой в данный момент. Что может быть унизительнее? А ведь Драко просто хотел попытаться сделать что-то полезное для их отношений. Откуда ему знать, как себя вести в постели? Пожалуй, он разобрался, что ем действительно нравится то… ну, то, что он делал в ванной сегодня. И что это означает? Будет ли Гарри ассоциировать его с девушкой из-за этого и как подобного избежать в таком случае? Если Драко будет… принимающим, — это слово звучит лучше, чем «нижний», по его мнению, — то как ему проявлять активность в постели? То есть, что именно он должен делать, помимо того как раздвинуть ноги? Будет ли Поттер настаивать на таких вещах как минет и, кажется, римминг? И что, если Драко такое не понравится, а ему — да? Если раньше он хотел узнать на все это ответы и даже найти эти ответы сам, то теперь был ни в чем не уверен. Гарри просто засмеет его, стоит ему заговорить о чем-то подобном, ведь Драко понимает, что обязательно покраснеет, если заведет такие темы. Драко плотно сжимает губы и давит жалкий всхлип. Серьезно, нельзя быть таким убогим, Драко. Он не знает, как вообще теперь смотреть Поттеру в глаза и как продолжать эти отношения, если вообще продолжать. Может, Гарри наврал о своих чувствах? Может, это все — лишь своеобразный «урок» или банальная месть? Может, Гарри теперь не пожелает продолжить то, что у них было, посчитав Драко закомплексованным девственником? Опять вопросы, сплошные вопросы. Драко не знает, как с ними быть. Он ничего не смыслит в отношениях, тем более в отношениях с Поттером. Он ведь всегда мог только мечтать об этом. И в его мечтах все было невероятно просто и романтично легко. Совсем не так, как в жизни. Драко обхватывает себя руками за локти, подходя ближе к окну и кусая губы. Он такой слабый, и он понимает это. Сколько бы отец ни взращивал в нем лицемерного наглеца, всегда добивающегося своего любой ценой, Драко таким не был. Он был робким, неуверенным и крайне пугливым, пряча это за напускной холодностью. Наследник Малфоев оказался несмышленышем, который словно учился ходить, постоянно падая и ища поддержки. У-ни-зи-тель-но. Драматичность Малфоя доходит до той крайности, когда он уже тоскливо поглядывает из окна вниз, раздумывая над своей красивой кончиной в стиле постановок-трагедий, но и на это он, конечно же, никогда не решится. Остается лишь тяжко вздыхать, пытаясь успокоиться, часто смаргивать непрошеные слезы и до скрежета сжимать зубы. — Драко? Заинтересованный тон Нота разрезает тишину комнаты и Драко непроизвольно вздрагивает, тут же цепляя на себя маску равнодушия — не очень удачно, но кто посмеет сказать ему об этом. Спустя секунду Малфой уже поворачивает голову к однокурснику, посматривая на него из-за плеча. — Теодор. — Могу составить тебе компанию? — Раз уж пришел. — О-о, вы невероятно добры, Ваше Высочество, — Тео шутливо поклонился и вскоре оказался у Малфоя за спиной, с любопытством взирая за окно, словно пытаясь отыскать, чего там такого интересного нашел Драко. — По какому поводу ты строишь из себя Джульетту? — Во-первых, ты что, видишь здесь балкон? Во-вторых, это шутка, не достойная Слизерина, Теодор. Придумай что-нибудь получше. — А у тебя явно чудесное настроение, — Нотт морщится от ледяного голоса Драко, совсем от такого отвыкнув. Ему не очень хочется лезть Малфою в душу, но и бездействовать сложно при таком унылом зрелище. Благо, Тео сильно везет, ведь кабинет Прорицаний сегодня, кажется, невероятно популярен — довольно шумно в него проникает Забини. — Какие люди. А почему меня не позвали, и я должен бегать за вами? — Ролевые игры, Забини. Ты у нас за собачку. — Ой-ей, да наша королева не в духе! Что с ним, Тео? Ты что, соблазнил его, и Драко теперь не знает, как признаться Поттеру? Драко раздраженно прикрывает глаза и скрежещет зубами. От этих недоумков никакой пользы, они только сильнее бесят, а никак не успокаивают. — Совсем сдурел? Вы с Тео сегодня соревнуетесь в убогости шуток? — Да ладно тебе, не шипи. Просто как еще объяснить то, что Поттер носится по замку, ища тебя, — Драко краснеет мгновенно, бессмысленно пытаясь это скрыть, и, в конечном итоге, сдается, в который раз поджимая губы и отворачиваясь от несносных друзей. Ни Блейз, ни Тео не были его лучшими друзьями раньше, но теперь, когда цепляешься за каждого, кто хоть чем-то близок тебе по духу, чтобы не сойти с ума, они стали хорошей опорой друг другу. Возможно, именно поэтому оба резко переглянулись и нахмурились на такую реакцию Драко. И, зная, что Забини своими неуместными шутками может все только испортить, Нотт осторожно начал первым. — Поттер… что-то тебе сделал? Это прозвучало так, словно Теодор общался с жертвой изнасилования, и это было крайне неверной тактикой. Драко медленно повернулся к нему, с тем самым выражением ненависти и пренебрежения, что он тренировал все годы обучения в Хогвартсе. — Ты правда думаешь, что я не могу постоять за себя перед кем-то, кто захочет залезть в мои штаны? И ты правда думаешь, что Поттер, очаровательно добрый Потер с хроническим героизмом стал бы вытворять нечто подобное? Теодор уже мысленно похоронил себя, невольно съеживаясь под взглядом Драко. В конце концов, не просто так весь факультет годами не мог ему перечить. Спасло его только то, что вовремя вмешался Блейз. — Ну, дорогуша, в таком случае, просвети нас, отчего ты стоишь здесь, такой печально растерянный. Мы, вообще-то, как истинные джентельмены были готовы помчаться защищать твою честь прямо сейчас, о мой принц. Мило, очень мило. Драко даже злиться не может, просто шокированно смотрит на этих двух идиотов, которым явно не пошло на пользу общение с другими факультетами. Еще немного, и они точно купят какие-нибудь дружеские подвески, потом пожелают дать клятву о вечной дружбе на крови, а после и вовсе станут устраивать ночевки, или как там пуффендуйцы это называют. Впрочем, судя по довольным лицам этих двух, своего результата они добились, а теперь приближались с крайне наглыми усмешками на лице. — Только попробуйте меня обнять, и ни одну из частей ваших тел не найдут! — прозвучало весьма истерично, так как к этому моменту парни уже успели кинуться на Драко, душа того в совсем не аристократичных объятиях. — Отвратительно, просто отвратительно. Как низко вы пали. — Переставай бубнить, тебе нравится. Или что это упирается мне в бедро? — Блейз игриво подмигнул сжатому в железной хватке двух пар рук Драко, и это стало последней каплей — все трое рассмеялись. У Малфоя смех, правда, был слегка нервный, но постепенно тот расслабился, обмякая в дружеских объятиях. — Ладно-ладно, все, теперь-то отпустите. Мне явно стало хуже. — Вре-ешь! — Блейз засмеялся в разы громче, все же отлипнув от противной колючки, волей судьбы ставшей для него почти другом, а вот Тео не упустил шанс потискать Малфоя подольше — тот хоть и был недоволен, в силе уступал ровно настолько, что можно было нагло его обнимать. Главное, чтобы палочку не вытащил, а то в магических дуэлях он все-таки преуспевает. Это стало роковой ошибкой для Тео. Нет, не то что он вовремя смог найти Драко и поддержать его вместе с Забини, тем самым предупредив часы самокопаний, когда Драко невероятно тосклив и задумчив. Ошибкой стало продолжить объятия, потому что в башню совсем незаметно проник еще один «утешитель», чья способность появляться с шумом неожиданно всех подвела. Серьезно, Поттер никогда особо не выглядел милым, по мнению Нота, которое нечасто совпадало с мнением Драко, но вот сейчас национальный герой выглядел так, словно перед ним Воландеморт, танцующий на костях близких ему людей — столько искренней ненависти Теодор не ощущал, даже когда у Драко было крайне плохое настроение. — Нотт, если ты не в курсе, этот парень уже занят. Мной. Отойди немедленно. Могло бы походить на очаровательную сцену ревности из женских романов, вот только у Поттера в руках была палочка, а в глазах безудержная ярость. Даже Драко на секунду замер, но не из-за страха, а залипая на такого восхитительно горячего героя. Тот был слегка растрепан — вероятно, бежал, а еще на нем не было мантии, а рубашка наконец-то не являлась безразмерной рубашкой Дадли, так что прекрасно облепляла тело. В общем, Драко был бы полностью доволен и, возможно, даже воспользовался бы ситуацией, если бы только не был зол на своего сексуального — нет, вовсе нет, он вообще нелеп, Драко — парня. К сожалению или к счастью, Малфой не успел среагировать как должно, потому что в свое время отошедший Блейз слишком быстро включился в диалог, на автомате защищая от нападок своих. — Оу, полегче, святой Поттер. У нас тут сеанс исключительно дружеских утешающих объятий, которые мы будем отрицать, так как все присутствующие тут, ну, за исключением тебя, люди высшего общества. Сливки, так сказать. В общем, не боись. Тем более, я уверен, столь милого жеста не было бы, не облажайся ты в чем-то. Не просто же так Драко тут был. Это удивительно, сколько всего человек может сказать на одном дыхании, если этот человек Блейз. Драко едва ли успевал вслушиваться и понимать все, что тот говорил. Его вообще очень интересовало, почему эти двое недодрузей сразу решили, что дело в Поттере — и ведь решили верно. Ладно, пока что можно смахнуть это на слизеринский ум и расчет, Драко не намеревался на это отвлекаться, желая самостоятельно приструнить оборзевшего, по его мнению, Поттера. А Поттер действительно оборзел. Он в мгновение ока очутился возле Драко, цепкими пальцами вырывая своего парня из чужих объятий и прижимая спиной к своей груди. Мило, конечно, но Малфои никогда не демонстрируют свои отношения на публике так. Это приятно и тепло, и Драко чувствует себя защищенным, но факт, что подобное видят Забини и Нотт его не устраивал. — Поттер, прекрати это немедленно, — шипел Драко отменно, от парселтанга не отличишь, — что ты тут устроил?! Теодор, успевший трижды помолиться Мерлину, шарахнулся в сторону Блейза, не желая пасть смертью храбрых от рук ревнивого героя. Забини, которого очень веселила абсурдность происходящего, намеревался остаться и посмотреть развитие ссоры, зная, что может услышать от Драко множество новых, совершенно уникальных и очень интересных оскорблений. Вот только Нотт, жаждущий выжить, дернул того за руку и вместе с нерадивым другом выскочил за дверь кабинета, оставляя влюбленных разбираться наедине. И неизвестно, стоит в данной ситуации переживать за сохранность Малфоя или, все же, за сохранность Поттера.