За не бессонные ночи я люблю тебя очень

Она была совсем иной внутри. Не было даже тех высоких потолков, делающих ее пространство неестественно огромным. Она была иной. Бежевый оттенок стен, светлый пол без намека на серость, белоснежные низкие потолки. Пара шкафов. Ничуть нее похожих на тот, которым занимался Драко. Эти шкафы были теплого, светло-коричневого оттенка с прозрачными дверцами и множеством полок внутри, с огромным количеством книг на них. На стенах висели не факелы и не свечи, что держаться в воздухе в Большом зале, а лампы, которые освещали комнату мягким, нежным свечением. Здесь было уютно. Парочка кресел. Не такие массивные и жуткие как в мэноре, а бежевые, с парочкой пледов в красную клетку. Они выглядели так, что казалось, сидеть в них будет невероятно комфортно. Драко тут же захотелось залезть на одно из таких с ногами, укутаться в приятную на ощупь ткань и с наслаждением облокотиться на спинку, но он все еще хорошо помнил, как отец наказывал его, стоило попытаться так сделать в детстве. Так делать нельзя. Ты так делать не будешь. Перед креслами на полу лежали небольшие коврики, выглядевшие невероятно мягкими. В такие так и хочется запустить голые ноги, потоптаться на щекочущем ступни ворсе. Однако этого Драко тоже позволить себе не мог. Это неприлично, невежливо. Он рассматривал комнату и замечал все больше вещей, неизвестных ему. Больше всего его заинтересовала странная черно-серая коробка, выглядящая совсем незнакомо. Она стояла на низкой широкой тумбочке и была не совсем квадратной формы. Драко с любопытством подошел ближе, но прикоснуться не осмелился. — Это телевизор, — сказал Поттер довольным тоном. От него явно не укрылось, с каким восторгом и интересом Драко рассматривал содержимое комнаты. Напротив того, что Гарри назвал «телевизором», стоял диван с большими подушками, выполненный в том же стиле, что и кресла. Для Драко не было смысла уделять ему особое внимание — неведомая коробка с непонятным названием была куда занимательнее. — В нем что-то есть? Это… подарок? Гарри в ответ только рассмеялся. Драко уже хотел было возмутиться, но Поттер нежно обхватил его запястье и потянул в сторону дивана, плюхаясь на него первым и усаживая своего парня к себе на колени, пускай тот наигранно сопротивлялся. — Можно и так сказать. Он показывает фильмы. Это как… очень долгие колдографии. С сюжетом, звуком и, обычно, интересной концовкой. Ну, я точно покажу тебе те, что с интересной концовкой, да и всем сюжетом в принципе. Сегодня успеем посмотреть только один, но если тебе понравится, мы сможем приходить сюда еще. — Это же маггловское изобретение? — в голосе Драко было больше интереса, чем пренебрежения, но Гарри все равно насторожился. Ему не очень хотелось бы ссориться на почве предубеждений Малфоев. — Я слышал, что в Хогвартсе подобное не работает, думаешь, получится? Поняв, в связи с чем был задан вопрос, Гарри облегченно выдохнул, одной рукой обвивая талию уже расслабившегося в его объятиях слизеринца, а второй нажимая нужные кнопки на пульте. — Не волнуйся, я проверял. В этой комнате работает. Кстати, слева от тебя, на диване, сумка. Я прикупил нам сладостей для приятного просмотра. Откровенно говоря, Гарри не был уверен, что Драко сможет есть что-либо, когда увидит некоторые сцены из этого фильма, но это прояснится позже, незачем рассказывать все интересное заранее. Выбранным им фильмом стало «Молчание ягнят». Гарри только последнюю минуту подумал, что, вероятно, не такая уж хорошая идея смотреть что-то об убийствах после войны, тем более, что Драко смотрит телевизор впервые и может отреагировать как угодно. В конце концов, Поттер успокоил себя тем, что он будет рядом и всегда сможет утешить и защитить свою пригретую на груди змейку. Когда фильм начался, Драко все-таки сместился левее, сползая с колен Гарри, чтобы тот тоже мог рассмотреть картинку. Сладости были достану, однако они не спасли Поттера от града вопросов, посыпавшихся на него. — Почему изображение такое странное? На колдографии выглядит чуть четче. — Зато здесь длиннее запись. — Что это за серые полоски иногда возникают? — Это помехи. — Что она делает? — Тренируется. — А как выглядит этот доктор Лектер? — Сейчас узнаешь. — Что такое каннибал? Море, море вопросов. Но, откровенно говоря, Гарри был им действительно рад. Все то время, что они проводили вместе, он постоянно чувствовал себя некомфортно в плане знаний. Драко знал о волшебном мире столько, сколько ему и не снилось, всегда преуспевал в учебе, почти идеально выполнял все задания. Гарри тоже хотелось научить его чему-нибудь, рассказать что-то, чего он еще не знает, удивить. Именно поэтому сейчас он с мягкой улыбкой отвечал на все эти бесконечные вопросы, положив голову Драко на плечо. Драко редко бывал таким. Сейчас он с неподдельным восторгом и интересом всматривался во временами мерцающее изображение на экране, которое, пусть и было цветным, оставалось весьма мрачным из-за самой атмосферы фильма. Он с детской искренностью переживал за героиню, ужасался Ганнибалу, вздрагивал в страшные моменты. Он поджал под себя ноги и укрыл себя и Гарри пледом, временами хрустя сладостями и иногда кормя ими с рук самого Поттера. В особо напряженные секунды фильма Драко прижимался к его боку, хватая то за руку, то за коленку — до чего успевал дотянуться. Гарри был счастлив видеть его таким. Спадали все те оковы, накинутые на Драко его отцом, всем семейством, разнообразными обычаями, традициями, воспитанием. Сейчас он не был Малфоем. Он был просто Драко. Парень Гарри, порой тот еще заучка, вредина и язва, любопытный до одури и робкий. Не было фальшивого агрессора, злобного аристократа, наглого наследника богатой семьи. Просто Драко. Восхитительный Драко. Они не заметили, как пролетело время. Драко одновременно был обескуражен, напуган, заинтригован и восхищен. Он вслух размышлял над тем, убьет ли доктор Лектер Клариссу в будущем, сможет ли она поймать его, воспитал ли Ганнибал еще нескольких убийц. Гарри выслушивал все его гипотезы, прибирая сладости обратно в сумку и временами предлагая свои версии. Когда он намекнул Драко, что пора вставать и идти в комнату, тот казался таким грустным, словно вот-вот заплачет. Капризный. Да, и просто Драко, и Драко Малфой — оба были теми еще капризулями. — Может еще один фильм? Только один? — Нет, нам же надо успеть прежде, чем Гермиона поставит весь замок на уши по поводу того, что мы нарушаем комендантский час. А еще завтра столько занятий. Ты сам на меня бурчать будешь, если не выспишься. Драко обиженно насупился, но нежный чмок в лоб, тихое нашептывание на ухо и он уже смущено улыбается, поднимаясь с насиженного местечка. Да уж, Гарри явно научился ладить с этой змеей, пусть парселтанг ему теперь неведом. Уже выходя из комнаты, Драко с сожалением оглядывается на ее милое убранство. Несмотря на все свои волнения, он чувствовал себя здесь так комфортно, что покидать ее никак не хотелось. Сюда бы еще кружки с ароматным чаем и фортепиано, и можно оставаться навечно. Драко думается, что он хотел бы иметь небольшой домик с такой же комнаткой. Высокие потолки мэнора, его огромные залы и устрашающие библиотеки не выглядели так уютно. Мэнор был его домом, но не ощущался так, как это комнатка. В мэнор возвращаться совсем не хотелось. Гарри явно применил легиллименцию, потому что Драко не поверит всем его тошнотворно милым: «Я просто хорошо тебя знаю. Я умею читать по твоим глазам, у тебя все на лице написано». Ничего у него не написано. Он — само спокойствие и безразличие. Так вот, Гарри явно применил легиллименцию, потому что, держа его за руку, спокойно заговорил. — Мы сможем прийти туда еще. Мне тоже там очень понравилось. А после учебы мы можем купить себе похожую квартиру или квартиру, которую обустроим так же, — сначала Гарри подумал, что недоуменный взгляд Малфоя связан с его громкими планами на будущее, пусть они их обсуждали и на них рассчитывали, но секунду пораздумав над собственными словами, он все же понял, что за слово вызвало непонимание в глазах Драко. — То есть дом, я имел в виду дом, — глупо было думать, что человек, проживший всю свою жизнь в почти что замке, будет знать, что такое квартира.

***

Гарри проскользнул в ванну первым — сил у него нет дожидаться, пока там Малфой наплескается. Ему самому много времени было не нужно. Гарри, точно военный, справлялся за пятнадцать минут. Однако этот факт не помешал Драко побубнить на него за дверью. Из ванной Поттер вышел в пижамных штанах — холодало, и каменные стены Хогвартса этому только способствовали, поэтому он решил избавиться от них уже тогда, когда будет под одеялом вместе с теплым Драко. Руки у того чаще всего холодные, но тело всегда было горячим. Драко проскользнул умываться сразу, как Поттер вышел, поэтому сейчас Гарри остался в комнате один, слушая завывания ветра за окном. Он уже собрался расстелить свою постель, как вдруг заметил, что кровать Малфоя уже не заправлена. Видимо тот был действительно серьезен, когда говорил, тоне будет спать в кровати Поттера после увиденного. Ну что ж. Пререканий на сегодня было достаточно, поэтому Гарри просто залез в постель Драко, прихватив с собой книжку по истории магии, и принялся ожидать его, тщетно стараясь понять и запомнить прочитанное — когда читал Драко, это получалось куда лучше. Гарри уже был готов отчаяться, пролистывая одну страницу за другой без особого успеха в запоминании. Он с первого курса ожидал, что история магии будет невероятно увлекательным предметом, что она будет рассказывать о магических сражениях, великих магах, удивительных магических творениях. Трудно передать его разочарование данным предметом на том же первом курсе. Вместо поразительных битв преподаватель рассказывал о том, когда и кто придумал то или иное заклинание, как переводятся эти заклинания с латыни, кто и когда правил магическим миром, какие решения этот маг принимал. Одним словом: скука. С Драко было интереснее, потому что тот всегда знал дополнительную информацию. Он рассказывал, как тот или иной маг, придумавший заклинание, долго и тщетно подбирал ему нужное название. Рассказывал, как выдающаяся в свое время личность погибла, неверно произнеся бытовое заклинание. Рассказывал, как появлялись десятки лжеМерлинов, порой настолько успешных в своем вранье, что некоторые до сих пор изучают их историю и пытаются доказать, что те говорили правду. В общем, Драко умел заинтересовать. Он не избегал многих скучных моментов, но умело разбавлял их забавными, а иногда ужасающими историями. Размышляя об этом, Гарри даже не заметил, что дверь ванной открылась и Драко в шелковой пижаме оказался возле своей постели. Он смерил Поттера своим недовольным взглядом, но, увидев книгу в его руках, быстро смягчился — на этой почве, кстати, он сошлись с Гермионой. Оба пытались приобщить его к чтению и знаниям, да и друг с другом долго могли общаться на сложные темы, связанные с учебой. Драко впервые совсем-совсем не хотелось язвить, поэтому он не стал пытаться прогонять Поттера со своей кровати. Когда Гарри спал рядом сон был действительно крепким. Драко не чувствовал удушающей вины, скорби, тревожного страха. Он словно забывал обо всем, что волновало его, прижимаясь к горячему телу, быстро засыпая в его объятиях. Он аккуратно, почти грациозно перелез через Поттера и устроился у стенки. По его просьбе, Драко прочитал несколько параграфов из книги, разбавляя скучное перечисление произошедшего в то время своими собственными размышлениями и простыми комментариями. Слава богу, Поттер решил изучать данный учебник с самого начала, а значит о Гриндевальде Малфой придется говорить еще нескоро. Этот волшебник был схож в своих идеях в Воландемортом, да и методы у них были одинаково ужасны, и тревожить еще болезненную тему, связанную с чистотой крови, никак не хотелось. Читая строки о первой жертве драконьей оспы, Драко ощутил, что глаза его слипаются, да и зевать он стал в разы чаще. Украдкой глянув на растрепанного и тоже засыпающего Поттера, он тепло улыбнулся и перегнулся через него, оставляя книжку на тумбе рядом с кроватью, успев между делом поцеловать губы Гарри — едва ощутимое, но приятное и нежное прикосновение. Улегшись обратно, Драко начал ворочаться, желая устроиться поудобнее, но, по-видимому слишком уставший Поттер быстро оборвал его метания, поворачиваясь боком к нему лицом и прижимая спину Драко к своей груди. Поза большой и маленькой ложки, кажется так? Во всяком случае, Гарри сейчас было неважно, как это называется, главное, что было удобно. Драко даже ворчать не стал, а значит поза и ему угодила тоже. — Сладких снов, люблю тебя, Драко. Чмокнув белобрысый затылок, Гарри прикрыл глаза, почти мгновенно проваливаясь в сон. Если бы не это, он обязательно заметил бы, как шея Драко покрылась мурашками, а с его губ сорвалось такое робкое: «Люблю тебя, доброй ночи». Впрочем, Малфой был доволен тем фактом, что сонный Поттер данной фразы не распознал. Все-таки все эти романтичные признания, словно сошедшие со строк любовных романов, было неловко произносить вслух, даже если говоришь их своему парню и говоришь от всего сердца. Да уж, кажется, Драко придется многому научиться.