В тебе есть что-то такое,
из-за чего я не хочу тебя потерять.
Потому что знаю,
что больше не найду этого
ни в ком другом.
Солнце, дарующее первые горячие лучи, сквозь лёгкую тюль, попало прямо в глаз, вынудив защуриться. Девочка, только улыбнувшаяся багровому рассвету, легонько сжимала в тоненьких ручках пушистого зайца — единственного собеседника на долгое ожидания утра. Убранство величественного дворца засияло ещё ярче под ослепительными лучиками естественного света. Приподнявшись, ребёнок понёсся из надоедливых четырёх стен по витиеватым лестницам, встречаясь с оравой только-только поднявшихся слуг, что привыкшие к таким встречам, дарили вымученные улыбки. — Мама! Отрезвляющее пробуждение, резкий подъем с кровати подарили незабываемое ощущения, будто макнув в чан с ледяной водой. США рвано вздыхает, заполняя лёгкие свежим воздухом, вошедшим в тесную комнатку из небольшого окна, где покачиваясь шторы, не пропускали слабый утренний солнечный свет. У неё никогда не было настолько реалистичных снов. Америка, выровняв учащенное дыхание, отдала нарастающие силы на восстановление здравомыслия. Но, голову заполнило недавнее сновидение, крутя перед глазами тот самый маленький отрывок, словно приняв обреченную попытку не забыть ни единой детальки. Штаты зажмуривается, размывая невесомые образы, окончательно возвращаясь в реальность. Она будто заново оказывается в потасканном временем мотеле, где на короткое время остановилась в компании слишком мрачного русского. Встав на ноги, девушка подхватила объемную тёмную сумку, любезно оставленную Россией. Там были вещи отнюдь не для неё, но все же выбора не оставалось. Футболка на несколько размеров больше с непонятным для неё русским принтом и свободные спортивные штаны на шнуровке служили теперь её новому образу. Телефон, стоящий на зарядном устройстве, зазвучал знакомым рингтоном, завоевывая к себе полное внимание. На дисплее высвечивался незнакомый номер. Девушка будто не заметив, свайпнула по экрану, принимая вызов. — Как соберёшься, спустись вниз, — холодный и уже привычный узнаваемый голос вылился из динамика, — и да, доброго утра. Усмехнувшись, американка ответила тем же, бросая трубку. Ей бы сейчас расчесаться немедленно, а не оставлять на голове вечное гнездо.***
— Ты не шути так, – изумлённо протягивает слоги белоруска на том конце, — не может быть того, что ты её уже не зарезал где-то в подворотне. — Ты за кого меня принимаешь? Резать горла в зассаной подворотне? – издевательски прошипел в трубку мужчина, — мне моя брезгливость не позволит. Из динамика доносится заливистый смех. Беларусь смешно, а вот ему не очень. Безмятежные терзания как только перед глазами маячил образ хрупкой, как мерцающий во мгле хрусталь и потерянной девушки, держащие в удушливой хватке, не допуская и мысли об убийстве. — Пока, — не особо эмоциональное прощание и внезапный сброс вызова никак не задевает Беларусь. Она привыкла. Неестественно ему, тому кто убивал самых невинных особей женского пола, не теряя и секунды своего драгоценного времени: Федерация несвойственно сомневается и жалеет её. Неужели, он впервые колеблется перед выполнением важнейшего поручения, по-рыцарски протягивая «руку помощи» Штатам, эгоистично бросая свою должностную обязанность? Ни за что, — проносится меж сомнительных мыслей, напоминая о том, чего он лишится благодаря им. Распоряжение сестры и родственников, что с гордостью глядят, как он расчищает им дорогу к власти и славе. Статус мощной державы и масштабные связи из-за одного такого промаха могут слиться в сточную канаву, как любая грязь под ногами. Жуткий путь позади с упреком приводит на память все пройденное, доказывая, что мимолетная симпатия к миленькой девочке, не знающей о своем настоящем предназначении не станет равносильной. — Ты здесь? — несильный стук в хлипкую дверь, голос той, о ком он сейчас задумывается врывается в сознание, перекрывая поток мыслей. — Да, — машинально отвечает мужчина, — но, ты что тут забыла? Девушка молчаливо стоит за дверью, заторможенно воспроизводя заданный вопрос в голове. И вправду, чего она здесь забыла? Ей было велено спуститься в холл. — Извини за то, что отвлекла, — в извинении протараторила американка, — я пойду. — Стой, — неожиданно останавливает ту русский, — вещи с собой взяла? Сейчас вместе спустимся и едем. — Хорошо, вещи взяла, – сообщает Штаты, покрепче ухватившись за потёртую лямку сумки. Через несколько минут они вместе, никак не переговариваясь, спускаются по скрипучим лестницам в немаленький зализанный до поблёскивания старый холл, попадаясь на любопытные глаза только-только прибывших в помещение и сотрудников ничем непримечательного заведения. США возводит в память реалистичный сон, пробудивший этим утром непривычными ощущениями. Россия, расплатившись, возвращает позвякивающие ключи с медленно, но верно стирающимся номерком натянуто улыбчивой портье. — Хочешь есть? — Сейчас — нет, но не помешало бы взять в дорогу, — намечает американка, скучающе разглядывая сумку. Россия уходит как всегда молча — практически незаметно, примерно так же и возвращаясь. США притихла где-то сзади, плетясь за ним раздражающим хвостиком. И нет, намерений выводить россиянина у Штатов не было — она размышляла на совсем другую тему. Собственно, куда она собирается ехать? Её путь лежит в Вашингтон — перед глазами появляется Канада в своей машине в том самый день. Но, а куда едет Россия? Обратная дорога для него очень опасна с учётом недавних событий. — Куда мы поедем? – напрямую спрашивает девушка, не мучая себе догадками. Русский притормаживает, оборачиваясь к американке через плечо. США отстранённо смотрит в сторону парковки, выискивая знакомую машину. — Куда угодно, назад пути нет, — расслабленно пожимает плечами Федерация, — а ты? С раскатами грома в небе мелькнула белоснежная молния, поливая щедрой пеленой крупных капель дождя серый асфальт. От прежнего горящего солнца не осталось и следа. Утренняя погода обманчиво опустила надежду на хорошее продолжение, но кто мог предположить такой исход? — Вашингтон, — решительно выпрямляет спину Штаты, смело вышагивая к месту, где остановилась пережившая обстрел Ауди, которая на данный выглядела как из салона. — Как вариант, — без приложения сил за несколько секунд мужчина достиг девушку, игнорируя холодные капли, падавшие на одежду, оставляющие влажный след, — только тебе туда зачем? Тут не особо далеко до города. — Я не хочу возвращаться, мой бывший опекун живет в столице, — уперто обмолвилась США, и не подумывая о возвращении. — Налегке, — неудержимо обронил едкий смешок россиянин, выражая этим свою недоверчивость к настрою собеседницы. Ту легкой волной захлестнуло возмущение, что сказалось на её лице: брови тут же нахмурились, а из рта уже готовились вылезти самые разные оправдания. Россия реагирует как обычно — наплевательски, удобнее усаживаясь на водительском месте. Сжимая и разжимая кулаки, Америка осознаёт, что вся эта затея бесполезна: она усаживается на задних сидения, как и в прошлый раз, укладывая на руки голову, спокойно прикрывая глаза. Откуда-то взявшаяся усталость, подбирает под свое крыло, нагоняя сон. — Ладно, — нарушает протяжную тишину русский, — поедем в Вашингтон, но, учти, — предупреждающе оканчивает Федерация, отбирая себе полное внимание блондинки, — назад везти не собираюсь.***
С этого дня официальным объектом ненависти изнеможённой американки становится приставучая полиция на границах штатов. Из-за неё они потеряли несколько часов, сгорая от пожирающей силы невыносимой жары, что буквально стремительно выжимала все соки. Озлобленное и угрюмое лицо Росса на длительном протяжении вгоняло настроение в плинтус. — Я не пойму, что делает полиция на границах, – сердито шипит Штаты, — неужели это из-за..? — догадливым и пытливым взглядом обводит русского американка, ожидая продолжения от самого России. — Да, именно из-за этого, – напряжённо вглядывается в лица полицейских россиянин сквозь запертое окно. — Они нас не пустят? Тогда, что ты будешь делать? — не на шутку уже накручивает себя девушка, проследив за вниманием Федерации. — Пропустят. В этом я уверен. — Да? И почему же? — недоверчиво фыркнула США, нервно дёрнувшись. — Они устраивают это для наблюдения. Остановить меня тут не получится, — даёт «весомую» аргументацию Россия, успокаивая нарастающий пыл американки. — Ладно, — выдохнула Штаты, с подозрением косясь в сторону полисменов, — они специально задерживают? — Наверняка, — неточно отвечает Федерация, пропадая в водовороте размышлений. Он целиком и полностью уверен, в том, кто следит за девушкой и его сопровождающего. «Надо было сразу её подстрелить где-нибудь в американском гетто и не мучаться» — всплывает со дна, только и давя на русского, вызывая чувство отвращения. С такими проблемами он встречался чаще, чем посещал родной дом. Да и на фоне «особенных» трудностей, попытки поймать его самыми банальными способами меркнет, даже не успев воссоздать хоть какой-либо источник угрожающего пламя. Справиться, обязательно. — Россия? – тёплая ладонь скромно касается плеча, отвоёвывая мужчину из туманных мыслей, — они нас пропускают, документы я уже забрала. — Надо заправиться, — отмечает РФ, обратив внимание на бак, как только завёл гудящий двигатель. — Хорошо, поехали, — звонко пристегнув ремни безопасности, ободрившись, пропела американка. Мучительное и тянущиеся ожидание позади, а не это ли повод радоваться?***
Хлопья снега, окутывали пожелтевшую и потерявшую яркие краски траву. Некогда зелёные поля образуются в безликие снежные пустыни. Под ногами характерно скрипит впервые в этом году выпавший снег. Ступни обжигает ледяной мороз, посылая по телу кусающийся табор мурашек. Бордовая, тянувшаяся с ладоней линия крови обагряла белоснежное покрывало. С ресниц опадают капли соленых и ледяных слез, припекая щеки. Стиснув челюсти от разрывающей легких боли, присуще стирается эмаль со стучащих о друг-друга зубов. Холодно...