***
Её пробивает адский озноб, каждый дюйм тела скручивает в спазме, а из горла вырывается с кашлем сгусток крови, окрашивая снег в непривычно ярко-красные цвета. Девушка беспомощно хватается за шею, где находится тот самый район дикой сковывающей боли. США отхаркивается, дрожа от ужаса. Холодно. Америка вовсе не чувствует свои ноги, а руки она отчаянно грела в скудных остатках от одежды. Скорбь о ком-то играет по остаткам её сознания, сердце бешеным ритмом отбивало свою песнь, отзываясь в ушах. Растерзанная плоть трупов замелькала в глазах, как в замедленной съёмке. Не сдерживаясь, Штаты пускается в плач, завывая. С губ срывается истерический смех, руки сжимаются в кулак. Её охватывала истерика и, в данный момент, полное бессилие. Она уже не плакала, а рыдала навзрыд, ненавидя себя и весь этот несправедливый мир.***
— Америка! – её подымает русский, яростно вздёрнув, тем самым вырвав из ужасных и путающих сновидений, — успокойся! Будто бы вырвавшись из-под налетевшей на неё волны, американка громко вдыхает воздух, вцепившись за руку РФ, как за спасательный круг. Тот растерянно засматривается на трясущуюся девушку, что в панике едва ли не задыхалась. Он не имел понятия, что делать в таких ситуациях, а поддерживать хоть как-то и подавно, но стоять в стороне он не мог. Он крепко обнимает Штаты, убаюкивающе поглаживая её по белоснежным волосам, слушая глухие всхлипы со стороны.