Разрушь мою жизнь

Россия, не отвлекаясь на сидящую за рулем и чересчур эмоциональную сестру, что что-то увлеченно рассказывала, нервно перебирал в руках связку ключей, что звонко отзывались по салону. Мотель он покинул без каких-либо проблем с отключенной от внешнего мира девушкой на руках. Работник, провожая того за порог гостиницы, только на автомате смог выдавить пустое пожелание хорошей дороги. Беларусь неожиданно со злостью вскрикивает, обращая на себя внимание, ведь по иному русский совсем не отзывался, неосознанно утопая в потоке несуразных мыслей. — Братец, что-то совсем головой двинулся с этой девочкой, — едко плюёт та, недовольно скорчившись, вглядываясь в машину перед собой, что еле тащилась по трассе выводя белоруску ещё больше. — Похуй, — сонно зевая, равнодушно протягивает тот, не отрицая слов родной сестры. Пусть придумывает себе, что хочет своими пустыми оправданиями, он никак не в силах переубедить Беларусь. — Что отец скажет? — холодно и серьезно, что очень несвойственно ей загибает девушка, сосредотачиваясь целиком и полностью на дороге. Вообще их горячо любимый папочка может не только что-то сказануть. Например, сломать ребра или ноги, безудержно потешаясь над душераздирающими криками и переполненными болью гримасами. Смех его звонкий обычно буквально пронзает до костей, добивая сильнее сокрушительных затрещин. — Тоже похуй, — не совсем правда. Однако, Россия был одним из тех, кого Союз никогда не жалел, щедро и охотно одаривая порцией своих воспитательных наказаний. Русский помнит каждый миг, когда он был на грани смерти по его вине. Как хрупкая связь с миром обрывалась словно тончайшая нить, а мир стремительно ускользал из-под ног. Стремительно приближающаяся смерть опаляла кожу своим холодным дыханием, дышала в спину, приглашающее тянула руки, созывая в свое непробудное царство. СССР же в свою очередь проявлял откровенную незаинтересованность при виде полностью обездвиженного сына, равнодушно глядя на пороге замеревших от поглощающего ужаса слуг. Излишняя жестокость, выражающаяся к одному из родных сыновей, была заметна не только для рабочих дома этой семьи, но и для остальных детей. Те с жалостью глядели на брата, которого со всей осторожностью в очередной раз относили к врачам. — Росс, будь осторожен, я очень волнуюсь, — смело проговаривает с нескрываемым потоком заботы Беларусь, — она того не стоит. США приходит в себя медленно, заторможенно касаясь оставленным Федерацией от клыков разрезов на своей шее. Расслабленно развалившийся на диване кудрявый незнакомец рядом ни разу за это время после ее пробуждения не глянул на неё, чем вогнал в полное непонимание происходящего. В груди американки с комфортном поселился страх за её жизнь после недавнего инцидента. Она все еще с трудом принимала факт предательства от русского, неверующе пересматривая в голове воспоминания произошедшего. — Слушай, — сокрушает напряженную тишину на неожиданность приятный голос незнакомого человека, — твоя кусачая подружка не говорила, когда за тобой заедет? Ты не думай, что ты меня уже заебала, просто не люблю долго сидеть молча и ждать, когда ты сама попытаешься как-то отсюда сбежать. А на этого у тебя даже смелости не хватит как бы твоя жизнь тебе не была дорога, — насмешливо фыркает тот, опрокидывая кучерявую шевелюру назад, впервые кинув взгляд на фигуру Штатов. Обиднее всего, что он был как нельзя прав. США ощущает себя раненным и загнанным в клетку пернатым, что, содрогаясь мурашками от страха, не мог и пошевелиться. — Я тебе завидую. После того, как мне всё о тебе доложили, моей мечтой стала потеря всех этих мерзких воспоминаний, — нервно закусывает нижнюю губу незнакомец, наигранно чуть взгрустнув, — ты абсолютно пустая. Что ему в тебе понравилось? Как думаешь, знаешь чем? Точно не внешне, таких как ты, красивых, много. Он выжидающе вгрызается любопытным взглядом в её силуэт, отчаянно ища ответ на свой вопрос, но не находит, расстраиваясь. — Может быть ты умело стелишься под него? Расскажи, как ты зовешь его, когда он тебя ебет? У тебя хорошая растяжка? Соединённые Штаты потрясённо сглатывает, пугливо отшатываясь. — Еблан, ты такую поебень сейчас всираешь, — вторгается в комнату очередной незнакомец, поправляя за спиной настоящие крылья. Америка шокировано ахает, не скрывая своего восхищения при виде золотых перьев. Ангелы существует? Почему тогда они выглядят совсем иначе, не считая масштабных крыльев за спиной и матерятся? Это ведь для них грязная речь, дичайше неподходящая под образ светлого создания. — Дурочка, спокойно, он иногда может что-то спиздануть убогое, — близится к США крылатый, с заботой прикасаясь к заживающим травмам, — меня зовут Казахстан. Твое имя я знаю, Аме, — дружелюбно ухмыльнувшись, казахстанец с теплотой пожал ее тонкую запотевшую ладонь. — Фу, — кривится, словно от самой отвратительной мерзости кудрявый, — меня уже тошнит от твоей игры в дружбу. Меня, кстати, зовут Украина, — насмешливо хихикает украинец, пародируя крылатого резко хватает до сих пор бессознательную девушку за ладоши. — Аме, хочешь погулять в Праге? Уверен, свежий воздух тебе явно на пользу.