Где же моя любовь?

      Летний тёплый ветер ласкает их лица, заставляя закрыть глаза и насладиться моментом. Мягкая трава приятно шелестит под ногами, раскинувшись полотном на всё поле. Они потерялись, и теперь бегут не зная куда, задевая руками колосья, что расступаются перед ними. Она открывает глаза. Солнце, что недавно, казалось, было в зените, теперь медленно уходит за горизонт, оставляя всю власть месяцу, что уже висит и с нетерпением ждёт наступления сумерек. Небо, днём напоминавшее бесконечный океан, сейчас напоминало художественный холст, на который нанесли всю палитру фиолетовых и оранжевых цветов.       Женская фигура невольно остановилась, и сама того не замечая, восхищённо вздохнула. Такой красивый закат она давно не видела из-за вечных поездок на задания и упокоения розоволосого вихря эмоций. Усмехается собственному сравнению и с грустной улыбкой свешивает голову вниз. Недолго продлилась её меланхолия. Мощный толчок в спину и она уже на земле, прижатая тяжёлой тушей её напарника. На небе уже виднеются первые звёзды. - Чего ты встала так резко?! - возмутился юноша, привставая на локтях. - Смотри! - произнесла девушка.       Он замялся. Обычно эта мадам весьма вспыльчива и в другой раз она бы по голове настучала, даже просто за то, что он её коснулся. Но сейчас он упал прямо на неё, сделал ей замечание, но всё, что она сказала: "Смотри!" Драконоборец посмотрел на подругу, потом на её вытянутую вверх руку, на указательный палец, указывающий наверх. Они сели и обратили свой взор туда. Звёзды, небо... и что? - Что ты хочешь, что бы я увидел? Там же ничего интересного нет! - в недоумении потёр затылок напарник.       Люси хотела уже было что-то сказать, но осеклась, медленно выдохнув. Он не поймёт, даже если она много раз объяснит всю прелесть природной красоты. Пока человек сам не заметит, ничто не заставит его прозреть, особенно, когда дело касается её никудышного друга, потому её решением стало оставить эту бесполезную идею. Вместо этого блондинка полностью расслабилась. Как же давно ей этого хотелось - просто посидеть в тишине, в поле под звёздами. С ним.       К девушке пришла сонливость. Она согнула ноги, обняла колени, положила на них голову и зевнула, прикрыв глаза. - Эй, Люси, ты чего? Ты нехорошо себя чувствуешь? - ответа не последовало, тогда парень близко придвинулся к лицу напарницы и прислушался к дыханию. Он мог услышать почти кого и где угодно со своим драконьим слухом, но почему-то, когда он оставался наедине с ней, порой забывал о своих способностях и становился обычным магом. - Здесь так хорошо, что вдруг спать захотелось, - подала признак жизни подруга и подняла голову, одаряя непутёвого партнёра по заданию из-за которого они заблудились, недовольным взглядом. - А ещё ты слишком близко, дурак, - она положила свою ладонь на лицо друга и хотела было отодвинуть его, но замерла, когда его горячее дыхание обожгло ладонь, пронеслось по всему телу, вызывая странные, не то неприятные, не то наоборот приятные ощущения, и отозвалось где-то внизу. Девушка подняла свой взгляд на причину её внутренней бури.       Напарник тоже ощутил нечто подобное, когда поместил её тёплую ладошку себе на горячую шею, а Люси слегка сжала пальцы. Заряд точно так же пронёсся сквозь него всего. Он положил свою руку на её затылок, глядя в её бездонные тёмно-карие глаза, в которых отражалась какая-то неопределённость, смущение и что-то ещё, но что именно он не понимал.       Для обоих подобное впервые, а возможно, они просто не замечали этого и такое было много раз? Сейчас это уже не имеет значения. Они оба сейчас не хотели об этом думать, их волновали только они сами и то, что между ними есть... или нет?       Люси всегда говорили, что она должна выйти замуж за достойного (по мнению отца) мужчину. Не имело значения какого он возраста, внешности, характера, главное чтобы у него денег было столько же, а лучше даже больше, чем есть у их семьи. Однако, когда она сбежала, все её мечты были забиты каким-нибудь красивым молодым принцем, который будет делать для неё всё, он должен был быть идеальным в её глазах.       Нацу Игнил. Его всегда учили, чтобы он в первую очередь думал о других, чтобы обрёл себе семью, познал любовь и был счастлив, а в случае чего готов был постоять за дорогих ему людей. Парень думал, гильдия и есть его семья, любовь он ставил на равное место с дружбой. Он считал, что он счастлив. Однако всегда всё равно преследовало чувство, что чего-то не хватает.       Их учения, их мечты разбились, разлетевшись на миллионы осколков. Они нашли то, что так долго искали.       Юноша завёл прядь светлых волос девушке за ухо, потом сместив горячую ладонь на её тонкую шею, заставил её хрупкое сердце отбивать бешенный ритм, в то время как сам забыл как дышать, любуясь ею. Они внимательно, серьёзно, ожидающе, но одновременно спокойно и нежно смотрели друг на друга, ища ответ на один единственный вопрос в их головах, и найдя его, начали медленно сокращать расстояние, разделяющее их. Они соприкоснулись кончиками носов и новый заряд пронёсся сквозь их тела, отзываясь где-то далеко-далеко. Их глаза закрыты, но оба отчётливо видят образы их двоих. Их горячее дыхание распаляло огонь внутри всё больше и больше.       Первым не выдержал пожара Нацу. Его поцелуй становился горячим и влажным, требовательным и нетерпеливым. Её поцелуй был нежным и лёгким, невинным и осторожным. Дыхания обоим не хватало, но остановиться никто не мог, да и не хотел. Парень оторвался от губ и посмотрел на девушку: на глаза снизошла пелена, на щеках яркий румянец, пухлые покрасневшие губы, взгляд затуманенный, просящий продолжения. - Ты прекрасна, - шепнул юноша, и скинув длинные пряди, прильнул к шее партнёрши, опустив свои ладони ей на голову и спину.       Люси не могла найти себе место, она терялась в ощущениях и эмоциях, ей было тесно в своём теле. Руки перебрались в розовые лохматые волосы парня, и в момент, когда тот коснулся шеи, стянули их, вызвав у мага утробный рык, а после укус, заставивший девушку издать сдавленный стон.       Обоих заводило всё больше, пожар внутри уже был не контролируем. Нацу навалился на напарницу, повалив их на траву. Приятная тяжесть мужского крепкого тела, его запах и возбуждение пробудили в заклинательнице инстинктивное желание.       На небе рассеялись миллионы звёзд, но их никто не замечает, ведь сейчас происходит нечто более важное, что в дальнейшем решит судьбу этих двоих.       Он ворвался в неё так же неожиданно, как и в её жизнь в целом. Она впилась пальцами в его плечи так же сильно, как и в надежду на счастливое совместное будущее. Каждое его движение говорило, что эта девушка, только его и ничья больше. Каждое её принятие давало понять, что этот мужчина её и ничей больше. Оба сорвали запретные плоды и потонули в пучине любви, удовольствия и грехов, о которых они когда-нибудь пожалеют, но это будет потом, а пока их тела сплетались и соединялись воедино, их губы сливались в долгие влажные поцелуи. В головах был густой туман, который скрывал понимание происходящего, того, что они осознают только потом. Их дыхание, их стоны - с каждым вздохом, мычанием или криком, желание обоих лишь становилось всё невыносимее. Ощущения плавного взлёта и падения сводили с ума, заставляя молить о конце этой сладостной пытки. Его руки на шее груди, талии, животе; его поцелуи в затылок, лопатки, позвонки. Он пересчитал каждый. Её руки, заведённые назад, сейчас играли с его волосами. Никто не знает сколько времени прошло, ведь месяц уже вступил в свои владения, да и им сейчас точно не это интересно.       Движения юноши стали более резкими, сильными, а девушка уже не могла сдерживать стоны. Ещё движение и невидимая вспышка, взорвавшаяся где-то внутри, подкинула их души куда-то ввысь, заставляя на мгновение забыть обо всём: кто они, где и почему, и тут же рухнуть обратно, оставляя молодые обнаженные тела, что упали обратно в траву, совсем без сил.

***

      Заклинательница сидела в рубашке напарника, пока тот куда-то ушёл. Её безразличный взгляд был обращён на месяц. В голове совершенно пусто, ей не грустно, не весело. Совершенно пусто. Он ушёл почти сразу после произошедшего, по его словам, ему нужно проветриться. Она всю жизнь мечтала о романтике, принцах, любви и счастливой семейной жизни. Однако сейчас она не знает чего хочет. Возможно, это последствия "вкушения запретного плода", а может быть в ней что-то сломалось или просто изменилось, но она пришла к выводу, что просто готовится к ответу на свой немой вопрос, который она никогда ему не задаст. Если ответ будет положительный, то её жизнь заиграет новыми красками, а если нет, то она не будет заострять на этом внимания и будет жить дальше как не в чём не бывало. С другим. Она тяжело вздохнула. В конце концов, пока что ничего не произошло, так зачем расстраиваться раньше времени? - Чего ты вздыхаешь? - раздался сбоку мужской голос. - Будешь?       Нацу протянул Люси жаренную рыбу. Она засмеялась. - Какая же я дура! - на ранее блестящих от счастья глазах выступили горькие слёзы. - Люфь, тфы чфефо? - продолжая жевать спросил друг. Его настораживал истерический смех напарницы. - Ты меня любишь? - закончив смеяться и вытерев слёзы, спросила блондинка с отчаянной улыбкой.       Парень прожевал рыбину и проглотил, после чего сказал: - Согласен, ты дура, был бы здесь Хэппи он бы подтвердил.       На душе кошки заскребли. Что значит его ответ, "нет"? Видя непонимание во взгляде заклинательницы он договорил: - Люси, ты полная дура, раз допускаешь мысль, что я тебя не люблю. Я всех люблю, так почему тебя нет? - Ладно, Нацу, забудь, ты прав, - она издала ещё один нервный смешок и ушла, оставив напарника думать, что он сказал или сделал не так.       Пожав плечами тот принялся за не съеденную порцию Люси. С каждым укусом он предполагал новый ответ на вопрос "Почему она ушла?". Только проглотив последний кусочек и довольно погладив живот, он выронил ветку, которая и была ранее воткнута рабья туша, и сломив голову, помчался по запаху девушки. Понял.       Искал он её не очень долго, но если бы до него дошло чуть раньше, это сделать было бы проще. Она сидела в колосьях, обдуваемая тёплым ветром. Невольно Нацу остановился и замер. Было очень красиво, хоть картины пиши, но художник из него, как из Грея танцор... хотя почему-то у юноши промелькнула мысль, что это не совсем удачное сравнение, ведь тот ледяной придурок умеет танцевать, но откуда он это знает, если никогда не видел танцующего Грея. Боже, о чём он вообще думает. Драконоборец, как дитя, затопал ногами и взворошил волосы. - Нацу? - обернулась назад маг, - Что-то случилось? - безэмоционально спросила она. Юноша был озадачен, ему не приходилось видеть подругу такой. Настолько неживой. - Я тебя люблю, - случайно вылетели слова прежде, чем парень сам осознал, что сказал. - Я знаю, ты же это говорил почти только что, - кинула напарница и отвернулась обратно. - Люси, пожалуйста, - она немного обиженно посмотрела на того, кто сейчас виновато смотрел в землю. - Я имею ввиду, что ты особенная для меня. Мы бы... ну, ты поняла, если бы это была не ты, того не случилось бы. - тут же парень посмотрел серьёзным взглядом на заклинательницу, удивив ту - такая серьёзность этому балбесу точно не присуща и застать его не смешным, легкомысленным, злым, а именно таким - невероятно.       Душа Люси дрогнула, а сердце пропустило сильный удар. - На самом деле я собирался тебе об этом сказать ещё тогда, перед столетним квестом и я пообещал себе, что обязательно признаюсь тебе после него. - Ты всё-таки такой дурак, - с лёгкой улыбкой тихо произнесла она приобнимая от смущения себя за плечи. - Сама дура, - ответил он, когда он подошёл к ней, сел позади и положил свою голову на её.

***

      Маленький синий иксид лежал на ветке вместе с другим белым ворчливым иксидом и они вместе наблюдали за играющей в догонялки парой. - Чем они занимались, пока меня не было? - спросила милая белая кошечка своего вредного голубого кота. - Ничем особенным, - ответил Хэппи, стараясь не засмеяться. Внутри его головы уже генерировались шутки, которые он будет отпускать лично Нацу. - Врёшь же, - подозрительно на него смотря, она сложила лапки под грудью. - Это же поле "страсти". Когда начинает вечереть люди, вроде как, голову теряют, если они касаются друг друга, даже случайно. Они на этом поле, вечером, вдвоём и ты хочешь мне сказать, что они даже не обнялись? - Шарли, поверь, они и обнимались, и целовались и много чем ещё занимались, - Хэппи уже не скрывал широченной улыбки, а вот до Шарли не сразу дошло о чём толковал этот глупый синий иксид. Потом её лицо побледнело, затем позеленело, посинело и тут же покраснело. - Извращенец! Нашёл за чем наблюдать! А ну полетели в гильдию! Если кому-нибудь расскажешь о произошедшем здесь, я лично тебя изобью до полусмерти, понял меня?!       Схватив несчастного горе-кота за лапу она призвала крылья и полетела в сторону гильдии, которая к слову оказалась не так уж далеко, и если бы Нацу с Люси прошли бы чуть дальше, то заметили бы в просвете деревьев Магнолию, а там уже и гильдия.

***

Мертвые кости, да, это моя любовь,

      Дождь беспощадно ударял по голове, будто собирался пробить дыру в темечке. Насколько сильно он не бил, ему не сделать больнее, чем она. Она убила всего лишь одним словом. Одним, чёрт его побери, "Прощай"! Он злобно рычит, швыряет красивый розовый букет на землю и пинает его ровно до того момента, как это не превратилось в непонятную оранжево-зелёную смесь. Ещё пару минут назад то были оранжевые розы. Её любимые.

Она скрывается как призрак,

      Он ненавидит её, он ненавидит её так сильно, что задыхается и резко сняв галстук, швыряет тот к субстанции, что ранее являлась цветами. Он плачет. Нет, он не плачет, а истерично рыдает, не скрывая своего крика. Ему больно, очень больно. Хотя, это даже не боль, а агония невыносимая настолько, что тот падает на колени, в самую грязь и рвёт на себе волосы, ища в том спасение от этой муки.

Знает ли она, что мы скорбим точно так же?

      Он кидает яростный взгляд на могильный камень. - Ненавижу тебя! - кричит во всё горло и хватает его, - Слышишь? Я ненавижу тебя! - срывая голос истерически кричит, срывая голос. Я ненавижу тебя, Люси Хартфилия! - хрипло и тихо почти шёпотом говорит мужчина.

Не хочу плакать, но я так тоскую,

      Он обнимает этот бездушный кусок минерала и касается лбом гладкой его части. - Я же тебя так любил... - одними губами вслух произносит он. - Зачем ты это сделала?.. - ждёт ответ, который никогда не услышит. - Как же мне теперь жить без тебя?..       Она следила за ним, наблюдала за его скорбью. В сердце ныла тупая боль, когда она смотрела на его страдания, с которыми не в силах помочь. Потому не выдержав она тихонь подошла к нему со спины. - Эй... - Нацу вздрагивает, когда его плеча касается женская рука. С глупой надеждой он оборачивается на зов и тут же сникает, возвращая свой взор на могилу. - Мира... Мне так плохо, - говорит, смотря на инициалы и дату смерти. - Мира, мне так плохо! - прячет лицо в ладони и безмолвно сидит. Миражанна не знает - слёзы это текут по его щеке или капли дождя. Она лишь глубоко вздыхает. - Пошли, Нацу, нам нужно идти на церемонию. Я думаю, она хотела бы, чтобы сейчас ты был в кругу друзей.

***

Остывшая постель, но где моя любовь?

      Яркие, нежные, как когда-то её касания, лучи падали на лицо спящему магу. Ветер пробившийся в незакрытое окно, играл с занавесками и малиновыми короткими волосами. Пыль подхваченная несильным потоком воздуха, оседала на его ресницах, вызывая неприятные ощущения. Он мычит. Явное недовольство отобразилось на его лице. Его глаза резко распахнулись, когда услышали посторонние шаги в комнате. Он мгновенно подскочил к человеку и вжал за шею к стене. - Н-Нацу, проснись... эт... это Эльза!       Будто очнувшись от какого-то наваждения, он сбросил руку и посмотрел испуганно на девушку. Та протёрла место, на которое давил Драгнил и обратилась к тому: - Мне жаль. - Ха... - он нервно хохотнул и надел свой жилет. - Мне до сих пор кажется, что это произошло только вчера.       Рыцарь обратила свой взор на юношу. Она не знала, что ему сказать на этот счёт. Всем было больно. Ей тоже. Может, она этого не показывала, но в тайне от всех, в одиночестве пролила немало слёз. - Ты нашёл его? - тихо, настолько, что только драконоборец способен услышать. Он снова грустно усмехнулся и сказал: - Я искал везде, я искал даже ночью,- заключил маг. Всё осознав Скарлетт с сочувствием опустила голову. Чуть помолчав, Нацу добавляет: - Знает ли она, что нам так же больно? Так же как и в тот день?       Потупив взгляд от речей напарника, она уже готова была сделать шаг к нему, как тот с отчаянной улыбкой, как у неё тогда, после той самой ночи на поле, и слезами на глазах начинает бредить смотря прямо на Эльзу: - Убежала ли она? - задаёт вопрос, на который и сам знает ответ. - Я не знаю, - безэмоционально отвечает она. Она ответила точь-в-точь так же, как его милая, когда юноша признавался в чувствах, совершенно в таких же эмоциях.       Эльза подошла к магу и крепко обняла. Её стальные, но такие хрупкие плечи еле заметно задрожали. Он положил руки на спину подруги по несчастью и начал утешающе гладить. - Если она убежала... - сипло выдыхает парень, - Если она убежала, пусть вернётся домой. Просто придёт домой.