Про город Вильнюс и его жителей

«У меня всё хорошо», — пишет Юр маме. Он обещал хотя бы раз в три дня отписываться, что всё идёт по плану, — и немедленно сообщать, если происходит что-то из ряда вон выходящее. Но пока ничего страшного не было и даже не маячило на горизонте: никто не хлюпал носом, не сообщал, что его только что обкашляли с головы до ног в магазине, и не ложился в постель с температурой. Повторять из сообщения в сообщение «Всё в порядке» тоже не хочется. Поэтому Юр набирает целое письмо, пересказывая события последних дней, — и ловит себя на мысли, что ещё никогда не делился таким количеством подробностей. Надо же как нынешние обстоятельства способствуют сближению — несмотря ни на что! «Я уже говорил, что наше кафе не закрылось, работаем навынос. Конечно, в масках и перчатках, всё как положено; и клиенты молодцы, честно соблюдают расстояние в очереди, а заказы свои ждут на улице. Юрте бегает их приглашать; говорит, они и там подальше друг от друга держатся. Сразу видно, сознательные граждане!» — Ю-юр! — окликает из кухни Иво. — Тебе чаю с имбирём сделать? Только я лимона туда положу, чтоб не так скучно было! — Сделай! — соглашается Юр. И, поудобнее устроив на коленях ноутбук, продолжает писать: «Нам вчера привезли тканевые маски — такие крутые! Мы до этого в аптечных ходили, а тут руководство внезапно подарок сделало: мягкие, разноцветные, с нашим логотипом. В таких вот прям хочется ходить, знаешь? Чувствуешь себя почти супергероем: не даёшь жителям Вильнюса умереть от недостатка кофе в крови. Ну и деньги зарабатываешь, несмотря ни на что; деньги — это важно, надо же на что-то есть. Хотя хозяйка — золотая женщина, боже, обожаю её! — сказала, что за этот месяц мы можем не платить. Не то что сейчас — вообще не платить, представляешь? Как закончится карантин — памятник ей поставлю, честное слово!» — Тебе мёда сколько положить? — кричит Иво. — Ложку, две? Юр задумывается на мгновение. — Давай две! Один раз живём, можно себе позволить! — Понял! Скоро притащу, будь готов! «Иво дико понравился наш любимый имбирный чай. Я его сварил для профилактики, а он попробовал и влюбился. Теперь целыми днями развлекается, экспериментируя с ингредиентами. Сегодня вот варил с лимоном; я ещё не пробовал, но заранее уверен, что вышло здорово. На самом деле я рад, что он занял себя чем-то кроме учёбы; а то ходил и переживал, что у родителей какие-то проблемы с работой, денег они прислали мало, да и вообще неловко у них просить в такой момент — и в итоге получается, что мы живём на мою зарплату. Рвался куда-нибудь курьером устроиться, но я сказал, пускай пока сидит дома, станет совсем худо — подумаем, что можно сделать». Иво, шлёпая босыми ногами, заходит в комнату и ставит на тумбочку у кровати кружку с чаем. — Я попробовал — он вроде весьма неплох, с лимоном вообще отлично вышло. Пей, пока не остыл. — Сейчас, — улыбается Юр, — письмо маме допишу. И Иво, понятливо кивнув, забирается с ногами на свою кровать. Вздыхает, отпив из кружки: — Пара скоро... Точно. Пара. В смысле — учёба. «По экзаменам пока не очень понятно. Успеем выйти с карантина — будут в привычной форме, не успеем — придётся писать онлайн. Уж и не представляю, как они это устроят так, чтобы никто не списывал. Или знают, что все изловчатся, поэтому закроют глаза? В конце концов, не думаю, что немалое количество хороших оценок им в этом семестре навредит. Хотя, знаешь, могут приплюсовать к результату экзамена посещаемость... У меня-то всё хорошо, я порой даже на работе присутствовать умудрялся; ну, правда, с выключенными камерой и микрофоном, только слушал. А вот кто забил болт — тем придётся несладко». — Жаль, что Вишну живёт в Новой Вильне, — бормочет Иво, глядя в окно. — А то мог бы прибежать тихонько, сделав вид, что вышел в магазин... — Ах вы злостные нарушители карантина! — смеётся Юр. Но мысленно соглашается: он тоже скучает по Вишну и его дикой энергии. Интересно, как он там? На стенку ещё не лезет?.. Последний раз, когда говорили по видео, жаловался, что дома торчать, конечно, очень весело, но в то же время — очень скучно, особенно когда снаружи такая замечательная весна. Поэтому ждёт не дождётся возможности погулять; а пока — выпускает из окна бумажных птиц, рисует портреты вымышленных городских духов и — о ужас — делает задания по учёбе на несколько дней вперёд. Это где такое видано, где такое слыхано?.. «Взаперти, конечно, скучно и душно, у нас даже балкона нет, чтобы там погулять. Иногда открываем окна нараспашку или очень медленно ходим в магазин — вот и вся прогулка. Как закончится это всё — наверное, умотаем из квартиры аж на несколько дней, будем бродить по городу и спать на скамейках, пускай нас полиция ловит. Впрочем, думаю, они войдут в положение и не станут штрафовать». — Чай совсем остынет, — ревностно напоминает Иво. — Что за неуважение к моему труду? — По такой погоде как раз бы не помешал очень холодный имбирный чай, — вздыхает Юр. — Слушай, может, как-нибудь попытаемся из него лимонад изобразить, а? Судя по вспыхнувшим глазам, Иво за любой кипиш, особенно сейчас, когда ему явно некуда себя девать — или есть куда, но туда деваться не очень хочется. — Значит, после твоей пары поищем рецепты и сходим в магазин, — с улыбкой подытоживает Юр. И торопливо дописывает: «В общем, как и сказал, всё у нас хорошо. Сегодня и завтра я выходной, потом опять два дня буду работать. Деньги есть, мы не голодаем и стараемся сохранять бодрость духа и тела. У тебя там как дела? Со здоровьем всё в порядке? Как работа? Буду ждать ответа — и до связи». Письмо улетает в далёкий Петрозаводск, и Юр на мгновение жалеет, что и сам не может вот так взять и улететь. А ведь когда это всё только начиналось, мама предлагала вернуться. Но он решил, что останется здесь, с ребятами, — и вообще-то ещё ни разу не пожалел; так, тоскует иногда по дому, но всё равно рад, что не стал возвращаться. — Ча-ай... — грозно шипит Иво; и Юр, рассмеявшись, тянется за кружкой. А с лимоном и правда хорошо вышло, Иво молодец. Интересно, какой из этого чая получится лимонад — и нельзя ли будет в случае успеха как-нибудь передать Вишну бутылочку?..