***
Время близилось к шести. Я находилась у себя в комнате, основательно готовясь к вечеру. Яркий, но не вызывающий макияж, завитые волосы. Чёрное платье на бретельках и V-образным вырезом, который открывает вид на аккуратную грудь. Чёрные туфли-лодочки. И вуаля! Теперь я во всеоружии. Каждый пришедший по мою душу должен знать, с кем имеет дело. Мисс Агата Харрис готова к выходу! Я выхожу из комнаты, всё должно проходить на первом этаже. Всё моё нутро подсказывает, что сегодня будет жарко. Живот скрутило от волнения, но я не подаю виду. Как учила тётушка Аннет. Выглядываю из-за поворота, вижу огромное количество разодетых мужчин и женщин, которые держали в руках бокалы с мартини и вели светские беседы. Среди них замечаю Макото и Гудмана, которые стояли в стороне, и, как хищники, выискивали подозреваемого. В противоположной стороне я вижу Александра и Фредерика, которые увлечённо о чём-то спорили, но из-за музыки, что играла рядом с ними, никто и не слышал их разговор. Рядом с Александром крутилась Рейчел, и моё боевое настроение тут же испарилось в одно мгновение ока. Я поднимаю голову так высоко, насколько это вообще возможно. Мой взгляд сейчас похож на взгляд чсв стервы, которой вообще ни до кого нет дела. Александр, увидев меня, открыл рот и не сводил с меня глаз. То, что нужно! Я тебе покажу, с кем ты решил поиграть, милый мистер Нильсен. Я грациозно спускаюсь по лестнице, чувствуя себя Розой Дьюитт-Бьюкейтер из Титаника, когда Джек Доусон ждал её у тех самых часов. Александр подходит ближе, протягивает локоть, чтобы я за него ухватилась. — Теперь я понимаю, почему ты опоздала, — шепчет он мне на ухо, успевая забрать с подноса у нанятого официанта бокал шампанского, — ты выглядишь как-то по-другому. — И как же я выгляжу? — спрашиваю я, отпивая небольшой глоток розового игристого. — Как богиня, — всё также шепчет Александр, уводя меня от посторонних глаз. — Благодарю за комплимент, мистер Нильсен. Прошу меня извинить, но мне нужно побеседовать с гостями этого вечера, — я произношу это всё как можно официальнее и ухожу, а Александр остаётся стоять в дверном проёме в полнейшем ступоре. Шаг первый: поразить Александра своим внешним видом. Выполнено! Шаг второй: осадить его пыл и уйти. Сделано! Осталось всего ничего. Потерпи, Александр, игра ещё не окончена. За последний час я успела пообщаться, как минимум, с пятнадцатью мужчинами, которых пригласила до своей кончины Аннет. Все они были успешными бизнесменами, которые только и делали, что хвастались своим имуществом, своими успехами в мире бизнеса и перечисляли мне свои достоинства. Но, как ни странно, я думала лишь об одном мужчине. Хотя его и мужчиной назвать сложно. Одним словом, садист! Выдохнувшись, я подошла к барной стойке, убрала свой пустой, по счёту третий, бокал, и присела на один из свободных стульев. Моего плеча коснулась чья-то тёплая, мужская рука. Обернувшись, я увидела Эллиа. — Эллиа? Здравствуй, не ожидала тебя здесь увидеть, — опешила я. — Я не только администратор казино, но ещё владелец нескольких игорных клубов, которые расположены по всей Англии, — объясняет мужчина. — Твоя тётушка пригласила меня. А тётушка везде успела! — Ты сейчас будешь шестнадцатым, кто начнёт расхваливать себя, дабы угодить мне. — Я не собираюсь расхваливать себя. Я считаю, что человек должен узнать все недостатки, прежде, чем сделать что-то необдуманное. — Звучит как тост! Бармен, скотч со льдом, пожалуйста! — Ты же леди, Агата, — Эллиа смеётся. — Ты же леди, Агата, — кривляю я его в ответ, —настоящие леди пьют чистый спирт, а я — жалкое подобие. Отпив крепкий напиток, я понимаю, что ошиблась. Не стоило сразу после шампанского начинать пить виски. Но назад пути нет. Мы с Эллиа разговаривали обо всём: бизнес, отношения, путешествия, хобби. Он хороший парень, но не для меня. И как только я это осознаю, пытаюсь глазами найти того, о ком думаю весь вечер. Но вместо этого нахожу Рейчел, которая вешается на Нильсена, а он аккуратно приобнимает её за талию. Всплеск ревности, в глазах немного двоится, а разум помутнился. Не помню, что в этот момент рассказывал мне Эллиа, всё происходит слишком быстро, я просто целую его на глазах у Александра. Пьяный поцелуй, что может быть хуже? Хуже всего то, что Александр просто отстранился от Рейчел и ушёл в сторону кухни. — Что это было? — спросил меня Эллиа, когда я поняла, что поцеловала его назло другому парню и быстро отодвинулась в сторону. Я молча беру его за руку и тащу вверх по лестнице, прямо в мою комнату. — Агата, — Эллиа останавливается и выдёргивает свою руку. — Ты же не хочешь этого. — Откуда ты знаешь, чего я хочу, а чего нет? — спрашиваю я раздражённо. — Ты пьяна. Давай я провожу тебя до комнаты, уложу в постель. И снова молчание. Ком в горле. Я просто не знаю, что сейчас со мной. Боль? Обида? Вина? Я виновата перед Эллиа. Мы проходим в мою комнату, я просто утыкаюсь лицом в подушку, и в голове начивает играть песня «От винта». Алкоголь — зло! Вы знали об этом? Мой вам совет: не пейте виски. Эллиа аккуратно снял с меня туфли, укрыл пледом, что лежал на кресле. Он осторожно присел рядом со мной, сквозь сон я слышу его бархатный голос: — Ты мне нравишься, Агата. Но я не тот, кто тебе нужен. Мы оба это знаем, — он наклоняется ко мне ближе, целует в макушку и выходит из комнаты. Я переворачиваюсь на спину и засыпаю.***
Сквозь сон я слышу, что кто-то заходит в мою комнату. Тут темно, и, если не знать расположение вещей, то можно легко оступиться. Но человек, который зашёл в комнату, определённо знает расположение. Он пытается подобраться к кровати, и моё сердце уходит в пятки от самого, что ни на есть, настоящего страха. Убийца? Теперь я его цель? Ради чего? Наследства? Божечки, я ещё не готова умирать, я даже не занялась сексом с Александром! Я не ощутила всех сладостей этой жизни! Ну уж нет, пока я не трахну этого садиста, я так просто не уйду из этой жизни! Беру с прикроватного туалетного столика лампу и бросаю в сторону маньяка. — Не подходи, убью! — кричу я, стоя на кровати, замахнувшись книгой, которую успела захватить вместе с лампой. Но вдруг я слышу смех. Такой пронзительный, звонкий, заражающий. — Агата, я не собираюсь тебя убивать, — в истерике успевает сказать знакомый голос. — Испугалась? Обосрался! Ты зачем так тихо подкрался, Алекс? — всё ещё кричу я. — Я видел, как вы с Эллиа поднимались наверх. Я не мог пропустить тройничок. — Дурак! — Так, где он? — Не знаю, он уложил меня в кровать и ушёл. — Между вами что-то было? — Какая тебе разница? Внизу тебя наверняка заждались! — Кто? — Рейчел. — А она тут причём? — Ты же с ней зажимался. — Зажимаюсь я с тобой, а она просто на мне повисла. Напилась, пыталась мне в любви признаться. Но мы с ней уже разобрались. Ты не ответила на вопрос: между вами что-то было? — И как же Вы разобрались? — Ты что, еврейка? — Почему? — Вопросом на вопрос отвечаешь. — Да иди ты! — я швыряю в него подушкой, но он успевает уклониться. — Сначала лампа, теперь подушка, что дальше? Александр подходит на максимально опасное расстояние. Я чувствую запах алкоголя вперемешку с его парфюмом. О божечки, я схожу с ума. — Ответь. На. Мой. Вопрос. — каждое слово он отчеканил как положено строгому следователю, который ведёт допрос. — Нет. Между нами ничего не было, Александр. — Я должен это проверить. Не успеваю я возразить, как меня повалили на кровать, а мои руки уже оказались пришвартованы к изголовью кровати. — Ты что творишь, извращенец? — Проверяю. Александр сидит на моих бедрах, а руки вовсю блуждают по телу. Платье неприлично задрано вверх до самой груди, я лежу практически голая, не считая трусиков. Он наклоняется ближе ко мне, на шее я чувствую его разгорячённое дыхание, и губами, он осторожно проводит длинную полоску из поцелуев прямо к груди. Из меня вырывается предательский стон. Я изгибаюсь. Хочу поцеловать его, но он отворачивает голову. — Зачем ты поцеловала его? — Поцеловала и всё. Какая тебе разница? Если ты со мной просто играешь. — Игрушка из тебя вышла плохая, знаешь ли. Берёшь и целуешь всяких парней, а я не привык делиться. — Я тоже не привыкла делиться тем, что принадлежит мне. — О, так значит я принадлежу тебе? И кто ещё с кем играет, маленькая мисс Харрис? — он искусно обсасывает каждый сосок по очереди, отчего я не могу мыслить здраво. — М-м, Алекс, — стону я ему в ухо. В бёдра мне упирается его член, который вот-вот вырвется наружу. Жар в теле нарастает с каждым его прикосновением, и я таю, словно пломбир на солнце. Он отстраняется от моей груди, и я ловлю на себе его затуманенный страстью взгляд. — Почему ты остановился? — Потому что в этот раз я хочу, чтобы всё было по-другому. Он отстёгивает мои руки, я поднимаю их вверх и он осторожно снимает с меня платье. — В каком смысле, по-другому? — Я хочу закончить эти садистские игры, Агата. Хочу, чтобы всё было по-настоящему. Ты мне нравишься, Агата Харрис. И ни с кем я тебя делить не хочу. Только ты и я.