Гарри Поттер и Минерва МакГонагалл

Драко распахнул дверь в купе как раз в тот момент, когда по вагонам разнесся громкий голос машиниста: “Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят отдельно.” Рон был бледный как полотно, отчего его веснушки казались еще ярче. Он смотрел в окно и, кажется, даже не заметил, как Малфой вошёл. Гарри очень старался сделать вид, что абсолютно спокоен, но слишком часто смотрел на наручные часы и то и дело теребил амулет на шее. На самом деле, он был взбудоражен. И вне себя от волнения. Эмоции переполняли его. Он думал о распределении и ещё много о чём. Хотя, наверное это была неправда. Он думал только о распределении. Как бы Минерва не успокаивала его на этот счёт, Гарри не мог отделаться от мысли, что может всех разочаровать. Драко тоже не выглядел спокойным. Он захлопнул дверь и сел напротив Гарри. — Волнуешься? — спросил белобрысый, кинув короткий взгляд на Поттера. Гарри кивнул. — Не могу избавиться от ощущения, что могу всех разочаровать. Из-за того, что попаду не на тот факультет. — мальчик сделал глубокий вдох, затем выдох и выпрямился. Но это не помогло. Он сжал руки в замок. — Ты знаешь, на какой факультет тебе нужно попасть? — Драко не так хорошо держал себя в руках, но все равно очень старался. Гарри усмехнулся: — Думаю, все ждут, что я попаду в Гриффиндор: там учились мои родители, моя опекунша, сам Дамблдор! — Мальчик сделал театральный жест рукой. — Но мне, честно говоря хотелось бы думать, что решения я принимаю головой, а не другими местами. Я знаю, храбрость и благородство — это здорово, но… я больше полагаюсь на собственный ум. Знания и смекалка — вот что мне поможет прийти к цели наикратчайшим путем и с наименьшими потерями. Разве так должен рассуждать гриффиндорец? — Гарри расстроенно вздохнул и опустил голову. — Ты знаешь, шляпа учтет твои пожелания. — заметил Драко, поправляя волосы. — Да, но стану ли я тем человеком, которым хочу быть? — грустно заметил Поттер. Повисла неловкая пауза. — Я понимаю тебя, — тихо сказал Драко, смотря в пол. — Вся моя семья окончила Слизерин. И я очень их разочарую, если попаду на другой факультет. — Приехали… — выдавил Рон не своим голосом. И действительно, поезд начал тормозить. Послышались восторженные — а временами и встревоженные — возгласы, ученики начали потихоньку вываливаться в коридор. Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость, пока совсем не остановился. В коридоре была толчея. Мальчики одновременно поднялись, вышли из купе и начали потихоньку пробираться к выходу. Вскоре они оказались на маленькой освещенной платформе. Затем над головами стоящих на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида. Он едва заметно подмигнул Гарри. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл пару раз чихнул. — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь.— Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд. — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Гарри и Рон оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу? Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. Дверь распахнулась и на пороге появился Минерва. Гарри должен был признать, что выглядела она эффектно. На остальных первокурсников точно произвела впечатление строгой и требовательной женщины. Гарри, конечно, знал, что она на самом деле строгая и требовательная, но знал также, что она добрая и невероятно мудрая. Женщина окинула взглядом детей, переминающихся с ноги на ногу от нетерпения. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Минерва выдержала многозначительную паузу. — Пожалуйста, соберитесь с мыслями. Дверь зала беззвучно распахнулась и тишина наполнилась шумом разговоров. Профессор жестом приказала первокурсникам следовать за ней, и они все вместе двинулись вглубь Большого зала, не переставая озираться и оглядываться по сторонам. Гарри пожирал глазами всё, что мог. Он видел множество волшебных зачарованных помещений, да и про Большой зал он читал в “Истории магии” и “Истории Хогвартса” — а ведь в последней даже были картинки! —, но несмотря на всё это Большой зал поражал. Толстые колонны, казалось, подпирали небо. Под зачарованным потолком, на котором мягко мерцали вечерние звезды, парили сотни и сотни свечей. Стекавший с них воск таинственным образом исчезал, буквально чуть-чуть не долетая до голов в остроконечных шляпах. Параллельно друг другу стояли четыре длинных стола, каждый под флагом своего факультета. И студенты, сидевшие за ними, провожали первокурсников взглядами, перемежая переглядки с перешептываниями и хихиканьем. Пол был вымощен старинной каменной кладкой, и приходилось то и дело посматривать под ноги, чтобы не споткнуться. И вот, группа первокурсников, возглавляемая профессором МакГонагалл, наконец, добралась до возвышения, на котором стоял стол преподавателей, и остановилась. Рядом с Минервой стояла самая обыкновенная деревянная табуретка, а на ней лежала потрепанная шляпа, вся в заплатках и швах. Но Гарри знал, что эта шляпа сейчас будет вершить его судьбу. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы сядете на табурет и наденете Шляпу, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение... — ПУФФЕНДУЙ! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. — Боунс, Сьюзен! — ПУФФЕНДУЙ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной. — Бут, Терри! — КОГТЕВРАН! Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри. Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин. — Финч-Флетчли, Джастин! — ПУФФЕНДУЙ! Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган светловолосый мальчик, стоявший в шеренге перед Гарри, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора. — Гермиона Грейнджер! Услышав свое имя, девочка чуть ли не бегом рванула к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа. Рон застонал — видимо, несмотря на все свои сомнения, он верил, что попадет туда же, где были его братья, а учиться вместе с настырной и всезнающей Гермионой ему явно не хотелось. Когда вызвали Невилла Долгопупса, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть «ГРИФФИНДОР». Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу профессору. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — СЛИЗЕРИН! Драко, облегченно вздохнув, встал и направился к столу своего факультета. Хотя Гарри казалось, что мальчик идет нарочито медленно и спокойно, чтобы никто не увидел, какие радость и облегчение он на самом деле испытал. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше: Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец... — Поттер, Гарри! Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу пронеслась лавина шепотков и переглядок. Мальчик выдохнул и, стараясь не выдавать волнения, направился к шляпе. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер? Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа. Упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперед, чтобы получше разглядеть его. А затем перед глазами встала черная стена. Точнее, тулья Шляпы. — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. В принципе, Гарри не был удивлён тому, что шляпа разговаривает с ним. Он даже был уверен, что больше её слов никто не слышит.. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу. И ум весьма неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно... Так куда мне тебя определить? Гарри чувствовал, как в горле встал ком. “Я хочу быть на том факультете, который поможет мне достичь моих целей наиболее эффективно и с наименьшими потерями. Каждый факультет хорош по своему. Любимые люди не отвернутся от меня и не будут осуждать, на какой бы факультет я ни попал. А на остальных мне плевать. Я хочу быть собой. Я хочу быть лучшей версией себя.” Он повторял это как мантру, раз за разом, понимая, что шляпа не определяется уже слишком долго, и что тишина в зале всё накаляется. — Вы сомневаетесь, — томно зашептала ему в ухо Шляпа. — Я понимаю ваши сомнения. Готовы ли вы справиться с осуждением, которое может на вас свалиться, если я определю Вас на тот факультет, где вы сможете оправдать ваши собственные ожидания? — ДА! — как можно громче подумал Гарри, надеясь, что Шляпа не будет переспрашивать. И она услышала все его просьбы. — СЛИЗЕРИН! Гарри снял шляпу и встал. Стол зеленого факультета взорвался овациями. Драко радостно махал ему рукой. Хлопки с остальных столов были достаточно жидкие. Гарри кинул взгляд на Минерву. Попечительница мягко улыбнулась и кивнула, что придало мальчику сил. Он вдохнул полной грудью и твердым шагом двинулся к столу своего факультета. Мальчик плюхнулся на скамейку рядом с Драко и выдохнул. — Поздравляю, Поттер. — Малфой улыбнулся уголками рта и протянул ему руку. После первого рукопожатия посыпались следующие. Кто-то поздравлял, кто-то хлопал по плечу. Церемония, тем временем, продолжалась. Рон с грустью переводил взгляд с Гарри на Гермиону и обратно. Он явно хотел больше оказаться в компании Поттера. Но, наконец, настала и его очередь. — ГРИФФИНДОР! — выкрикнула шляпа, едва коснувшись головы Уизли. Рон явно испытал огромное облегчение и опрометью бросился к столу красного факультета под бурные аплодисменты и улюлюканье своих братьев. Церемония подходила к концу. И вот уже последний первокурсник снял Распределяющую шляпу. Овации затихли, и Гарри, наконец, обратил внимание на учительский стол. Минерва осматривала учеников Гриффиндора, но заметив взгляд Гарри, она улыбнулась и кивнула. Мальчик почувствовал, как по телу разливается тепло и спокойствие, которого он не чувствовал уже давно. Также за столом сидел Хагрид. Он неотрывно смотрел на Гарри почти все время. Поттер наклонил голову вбок, пытаясь изобразить вопрос, но гигант не понял. Посередине стола сидел Альбус Дамблдор. Гарри сразу его узнал — его фотография была почти во всех учебниках истории и на вкладках шоколадных лягушек. Его серебряные волосы сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. — Добро пожаловать! — произнес он.—Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри хмыкнул и покачал головой. Минева точно была права насчет него. Он все еще очень любит подурачиться, как ребенок. — О, чуть не забыл! — продолжил Дамблдор, подождав, пока аплодисменты стихнут.— Мистер Филч просил напомнить, что Запретный лес все еще остается запретным для учеников школы. А также, что с десяти вечера до семи утра никто из учеников не должен находиться за пределами гостиной своего факультета. — Директор еще раз окинул взглядом зал. — Что ж! Я думаю, все проголодались, так что можно приступать! Дамблдор громко хлопнул в ладоши и сел. А на столах перед учениками появились тарелки и блюда с различной аппетитно выглядящей едой. Гарри только сейчас понял, как же на самом деле проголодался. Справа от него внезапно возник призрак с выпученными пустыми глазами, вытянутым костлявым лицом, и в одеждах, запачканных серебряной кровью. — Я надеюсь, вы не подведете нас, и наш факультет снова выиграет Кубок Факультетов! — выкрикнул Кровавый барон и испарился. — А он дружелюбный, — пробормотал Гарри. Когда все наелись — в смысле съели столько, сколько смогли съесть, — тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми и так ярко заблестев в пламени свечей, словно на них и не было никакой еды. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги… — Я Теодор Нотт, — заговорил с Гарри мальчик, сидевший напротив. — Но можно просто Тео. — Я Гарри. — улыбнулся Поттер, протягивая руку для приветствия. У мальчика были каштановые волосы до плеч, серые глаза внимательно вглядывались во всё вокруг. Его движения были очень плавные и осторожные, будто неуверенные. Он медленно протянул руку и едва коснулся руки Гарри, даже не сжав. — Он боится каких-то “бактелий”, — шепнул Драко на ухо Поттеру, хихикнув. Тео мгновенно покраснел и потупил взгляд. — П-пожалуйста, Драко, — всхлипнул Нотт, — если мой папа узнает, что я читаю маггловские книжки, он… Все, сидящие рядом засмеялись. — Послушай, — Гарри облокотился на стол. В отличие от окружающих, но был серьезен. — Нет ничего плохого в том, чтобы изучать маггловские науки. Они больше нас продвинулись в изучении некоторых из них. Волшебники-изобретатели могли бы выйти на новый уровень, если бы хоть немного изучали маггловскую физику, биологию или математику. Магглы посвятили сильно больше времени этим наукам за последние несколько столетий, потому что наши ученые занимались в основном изучением магии. Весь стол Слизерина притих. — Ты хочешь сказать, — толстый, коротко остриженный мальчик, сидевший рядом с Теодором, не выглядел дружелюбным, — что магглы лучше нас?! Гарри обреченно вздохнул. — Нет, я всего лишь сказал, что у них не было необходимости изучать досконально все объекты магии, и они это время потратили на изучение других наук. Я хотел сказать, — Гарри повернулся к Нотту, — что нет ничего постыдного в желании изучить маггловские науки. — Не понял... — нахмурился толстый. — Заткнись, Крэбб, — бросил Драко, — это твое обычное состояние. — Ты станешь величайшим ученым среди магов и магглов, Тео, — улыбнулся Гарри. Нотт покраснел и уставился в свою тарелку. Гарри поедал ванильное мороженое и глазел по сторонам. Хагрид что-то пил из большого кубка, профессор МакГонагалл беседовала с профессором Дамблдором, а профессор в дурацком фиолетовом тюрбане, разговаривал с незнакомым Гарри преподавателем с сальными черными волосами, крючковатым носом и желтоватой, болезненного цвета кожей. Последнего Гарри узнал по рассказам Минервы. Это был профессор Снейп, преподаватель зельеварения и декан Слизерина. Снейп внезапно повернулся и посмотрел на Гарри прожигающим взглядом. Мальчик ойкнул и отвернулся. У него появилось ощущение, что профессор его очень хорошо знает и поэтому ненавидит всем сердцем. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я попрошу старост отвести первокурсников в гостиные факультетов. Первокурсники, пожалуйста, слушайтесь старост. А теперь все спать рысью — марш! Первокурсники прошли мимо еще болтающих за своими столами старшекурсников, вышли из Большого зала и повернули в коридор направо. Гарри Хогвартс напоминал лабиринт. Потайные двери, двигающиеся лестницы, мальчик глазел по сторонам, пытаясь запомнить маршрут. Они спускались вниз мимо призраков и картин, все махали им руками и громко приветствовали. Наконец они оказались в тупике. В коридоре было достаточно прохладно и немного сыро. Первокурсники зашептались: неужели даже староста заблудился в этих бесконечных переходах? Как же тогда они сами будут ориентироваться в собственной школе? Но староста не выглядел удивленным. Он подошел к левой стене и громко сказал: “Виридис Серпентес!”. Кирпичи разъехались в стороны, образовав узкий проход, и староста под восхищенные вздохи первокурсников пошел первым. За узким коридором, наконец, показалась гостиная Слизерина. В камине горел огонь, всюду стояли сине-зеленые диваны, книжные шкафы из темного дерева, уставленные свитками, томами и фолиантами. Вверх поднимались две винтовые лестницы. Освещение было тускловатым, но его хватало, чтобы все внимательно разглядеть. Большие окна выходили на дно Черного озера. За стеклом то и дело проплывали пучеглазые рыбы и гриндилоу, стройной формацией двигались морские черепахи из чайников, сбежавшие когда-то с урока трансфигурации, а где-то в темной глубине величаво скользил Гигантский Кальмар. Гарри даже на секунду показалось, что он видел хвост русалки. По указанию старосты мальчики поднялись по одной из лестниц к первой двери. За ней стояли пять кроватей с зелеными покрывалами, вещи, оставленные в поезде, были уже здесь. На следующий день Гарри уже и не помнил, как переодевался. Он уснул, едва коснувшись головой подушки.