Искренность

– Юна, мы не просто так сегодня позвали господина Кана, – словно невзначай говорит Ханбин, протягивая бутылку воды спортсменке, которая буквально несколько минут назад закончила прокат. – Мы посовещались и решили, что тебе стоит перейти из одиночного катания в парное, – заявляет парень, а у фигуристки брови слегка вздергиваются моментально, ведь она ожидала чего угодно, но только не этого. У нее лицо перекошено из-за непонимания и недоверия совершенного. Она совсем позабыла, что не может эмоции испытывать, вообще-то, в голове только фраза тренера, которая эхом отдается, заставляя все мысли путаться в один большой клубок. Нога сама от бортика отталкивается, от чего тело катится назад, подальше от людей, что стоят у трибуны и внимательным взором бегают по одинокой фигуре на катке. – Да вы издеваетесь, – тихо, почти неслышно, произносит девушка, возвращая на лицо маску непоколебимости, но в ней даже невооруженным взглядом читалась неприязнь. Она сочилась от нее, распространяясь повсюду, отчего даже мурашки по коже тренера бегут, он с места сдвинуться не может, хотя очень хочет. – Юна… – вырывается у Ханбина. Он все же шаг вперед делает, открывая калитку, которая позволяет на лед выйти. Он на него ступает осторожно, стараясь зрительный контакт не прерывать, ведь понимает, что воспитанница сейчас может все, что угодно выкинуть. Он ее такой еще никогда не видел, его эта неизвестность пугает, потому что просто напросто не знает, чего можно ожидать. – Юна, тебя не заставляют, мы хотим услышать твое мнение по этому поводу. Ты же знаешь, что я желаю тебе всего самого наилучшего, так? – Он протягивает руку, осторожные шаги делает по гладкой поверхности, которая вот-вот из-под ног уйдет, и мужчина на спину приземлится, простонав от неприятной боли. Но этого не происходит. – Нет, – твердо отвечает фигуристка, мотая головой из стороны в сторону и вновь отталкиваясь одной ногой ото льда слабо, отъезжая все дальше постепенно. – Ханбин, вернись! – кричит Соль, замечая, что тот не останавливается, все дальше и дальше заходя на лед, что становится все более опасным, ведь вероятность упасть растет. – Ты прекрасно знаешь, сколько сил я вложила для того, чтобы быть лучшей, – продолжает юная особа, точно в глаза тренера смотря, опуская все формальности и не следуя никаким устоям общества. Она испытывает настоящий гнев, что даже ее пугает немного, ведь чувств настоящих давно не ощущала собственным телом и душой. Соль стоит на твердой поверхности, переминаясь с ноги на ногу, губы сжимая и обкусывая. На месте устоять не может, вечно дергается, шарахается, пока к ней со спины не подходит господин Кан, тяжелую ладонь опустив на плечо, отчего та вздрагивает и вскрикивает тихо. – Господин Ли говорил, что она не совсем обычная, но чтобы настолько… Часто она такой цирк устраивает? – Даже не смотря на испуганную девчонку рядом с собой, он изучает картину, развернувшуюся на льду, как казалось, совсем рядом с ними. – Н-нет… Впер-рвые такое, – заикаясь и немного дрожа от переживаний и испуга, проговаривает тренерша, горбясь и снизу вверх смотря на пожилого мужчину, что также завороженно наблюдает за парочкой на льду. – Конечно, я знаю, – потакает Ханбин, ноги сгибая сильнее, ведь чувствует, как скользит подошва его кроссовок. Она совершенно не предназначена для льда, поэтому катится лучше любого конька, в такой обуви равновесие держать практически невозможно. – Мне от многого пришлось отказаться, я своим близким причиняю боль, чтобы добиться того, о чем мечтаю, – Пак не успокаивается совершенно, не двигается больше, позволяет тренеру ближе подбираться, но все равно опасность чувствует. Мужчина напротив поскальзывается все-таки, приземляясь на твердую поверхность. У него из руки папка выпадает, откатываясь куда-то в сторону, а он лишь усаживается на лед, упираясь в него руками и, кажется, вставать собирается, но слышит звук лезвия, разрезающего холодное покрытие. Рядом оказывается маленькая девочка, у которой взгляд совсем не детский. Она свысока на него смотрит, а в глазах огонь пылает, показывая всем, что она не собирается их требования выполнять. – Я не собираюсь бросать все на полпути потому, что вы не видите другого выхода, – добавляет героиня, еще несколько секунд смотря в глаза мужчины, который с места не двигается, лишь в глаза своей подопечной смотрит, щурясь слегка. Фигуристка срывается с места, сразу направляясь в сторону, где стоят еще два человека. Полностью игнорирует их, когда ступает на твердую поверхность, на которой коньки – не лучший способ передвижения. Одевает на лезвия защиту и спокойным шагом направляется на выход, в сторону раздевалок. Соль тут же срывается с места, быстро перебирая ногами по льду, падая пару раз, в то время пока Ханбин встает, выдыхая тяжело. Он хватает коллегу, когда та поскальзывается возле него в очередной раз, отчего сам чуть не падает. Они вместе добираются до бортиков и забираются на устойчивое покрытие. Главный тренер тут же встречается взглядом с гостем, который кажется недовольным. – Ну, в общем-то… – начинает Ли, задумываясь над тем, что вышло не очень хорошо, по отношению к многоуважаемому человеку, но он и сам не мог предположить, что девушка начнет проявлять признаки агрессии. – На самом деле, обычно, такого не бывает, я не знаю, как это… – Хорошая девочка, – перебивает мужчина, слабо улыбаясь и пряча руки за спиной. – Упертая и целеустремленная, с такими работать – одно удовольствие. Я очень надеюсь, что Вы сможете переубедить ее и мы все же осуществим задуманное в этом дуэте, – он смеется хрипло и тихо своим мыслям, заставляя Бина немного опешить, ведь он никак не ожидал, что он так спокойно отреагирует на все. Юна совершенно эту идею не оценила, восприняла все в штыки и в себе закрылась пуще прежнего, совершенно не собираясь идти на компромисс первые несколько минут, которые в одиночестве провела. У нее защита для лезвий коньков стучит громко, эхом отражается от стен длинного коридора и вновь возвращается к создателю. Как только она до двери раздевалки добирается, хватается за ручку и распахивает ее широко, сразу же падая на одну из скамеек, расположенных параллельно шкафчикам, куда спортсмены свои вещи складывают. Девушка локтями упирается в бедра и сжатыми кулаками опору для головы создает, задумываясь глубоко. Она не спешит переодеваться или покинуть это место как можно скорее, лишь бы не думать о том, чего от нее хотят на этот раз. Да, ей поступали совершенно разные указания или просьбы от тренеров, но ни одно не заставляло задуматься настолько глубоко. Обычно, она просто брала и делала то, что от нее хотели, но не в этот раз. Это выше ее сил. На самом деле, сейчас, когда спортсменка уже немного успокоилась и может объективно взвесить все «за» и «против», ей это предложение не кажется таким бредовым, как в тот момент, когда до ее ушей дошло словосочетание – парное катание. По ту сторону двери слышатся медленные и аккуратные шаги, которые заставляют дернуться немного и взгляд в ту сторону обратить. Фигуристка с места поднимается и направляется к двери по темному ковру, отчего звук стучащей пластиковой защиты снижается до минимума. Раскрывает ее резким движением руки, отчего тренер дергается, смотря на нее ошарашенными глазами, сжимается весь, становясь меньше, чем на самом деле есть. Она в мужчину глазами стреляет, выдерживая паузу в несколько секунд, и на свое место возвращается, ни слова не говоря. Мужчина напротив нее располагается, принимая позу, чем-то схожую с позой воспитанницы, видимо, уверенность ощущая, но не говорит ничего пару минут, собираясь с мыслями. В раздевалке звенящая тишина наступает, которую разбавляют только напряженные вздохи Ханбина, который напряжен сильно, и это заметно невооруженным взглядом. – Давай просто поговорим? – все же выдавливает из себя тренер. Удивительно, насколько у человека может быть пугающая аура и невероятные способности, чтобы у хрупкой девушки получилось запугать взрослого мужчину до такой степени, что он заговорить не может, а когда все же выходит, то голос дрожит заметно. На деле же никто никого не запугивал, просто у блондинки действительно слишком пугающий характер. Нельзя сказать, что парень боится ее, просто он знает и чувствует, что ее нрав намного сильнее его, и она спокойно может его задавить характером. – Ты же знаешь, что на тебя возлагаются большие надежды, – не дожидаясь какого-либо ответа, все же начинает тренер. – Все мои коллеги уже поставили своим воспитанникам программы на новый сезон. Они уже работают над ними, но мы не можем даже выбрать тему, – он голову опускает и в волосах пальцы прячет, сжимая пряди в кулаки. – Но я не обвиняю тебя в этом! – Вдруг подскакивает мужчина, у него глаза расширяются, словно до него только что дошло что-то страшное. – Просто, с отсутствием твоих чувств, все очень усложняется, – наконец выдавливает он, выдыхая шумно. – Я понимаю все это. Я знаю, что это приносит вам неудобства, что сложно подбирать темы, которые бы можно было использовать без переживаний о том, что мне снимут баллы за артистизм, – юная особа наклоняется к ногам, укладываясь грудью на колени и расшнуровывая свои коньки. – Но и вы меня поймите, – как только коньки с ног слетают, она вновь выпрямляется, в глаза напротив заглядывая. – Я всю жизнь посвятила одиночному катанию, моя мечта – стать лучшей в мире, и пока что я не достигла этой цели. Вы знаете это, как никто другой, – Пак выдыхает, поднимаясь с места и направляясь к своему шкафчику, откуда достает спортивную сумку и олимпийку. – Именно поэтому мы и пришли к такому решению, – вдруг заявляет Ли, заставляя свою подопечную развернуться в пол оборота и посмотреть немного недоверчиво. Ей кажется, что он совершенно не знает, о чем говорит, не знает, что на душе у нее творится каждый день, когда она видит, что вокруг нее все больше людей подвергаются сложностям, вызванным ее безэмоциональностью. – Ты хочешь стать чемпионкой Олимпийских игр, но до них еще два года. Действительно ли ты готова все это время попадать в ситуацию, когда на тебя давит Соль, ведь мы просто не можем найти тебе темы для произвольной и короткой программ? Ты можешь потратить это время для того, чтобы переквалифицироваться в спортсмена, на которого будут равняться уже в двух областях, а не в одной. К тому же, мы не можем предугадать, будешь ли ты в такой же замечательной форме к тому времени, чтобы завоевать первое место, появятся ли такие же талантливые спортсмены, как ты? Мы не можем быть уверены в результате, полагаясь только на твое старание и успехи, понимаешь? – его монолог звучит более, чем убедительно. Все доводы просты, но в то же время правдивы настолько, что начинает казаться, что во многом девчушка заблуждалась, причем довольно сильно. Ее никогда не интересовали другие люди, ведь она всегда полагалась только на себя, на свои старания и свой результат. Это работало из раза в раз, поэтому она даже не думала предполагать, что ее успех может зависеть от каких-то второстепенных факторов, которые при объединении дадут героине такой провал, которого она от себя не могла ожидать никогда. – Я услышала Вас, – Юна отворачивается к шкафчику вновь, бросая в него белую футболку и джинсы, в которые собиралась переодеться. Тренер смотрит на воспитанницу еще с минуту, пока та вновь не оборачивается, как бы говоря мужчине, что ему пора бы выйти, а тот словно ото сна просыпается, выпрямляется резко и направляется к выходу. – Отдохни хорошо и обдумай все, как следует, – говорит он, когда уже собирается дверь закрыть. Прощается спешно и направляется в тренерскую, где его ждет Соль, которой наказали проводить гостя и ждать в помещении, отведенном специально для них. Женщина на нервах, это скрыть вообще невозможно, ведь цоканье ее каблуков слышно даже за дверью. Она комнату шагами измеряет уже несколько минут, ведь на месте усидеть не может, переживает по понятным причинам. У них воспитанница противится и в бешенство впадает, когда они ей хоть что-то о смене амплуа говорят, а сейчас главный тренер с ней беседует и, если у него не выйдет ее убедить в правильности принятия этого решения, то ни у кого уже не получится. Они на девчушку большие надежды возлагают, ведь она с уверенностью сможет преуспеть в парном катании, несмотря на отсутствие должного опыта. Тренер также переживает насчет того, что у них просто сорвется договоренность с важным человеком, разочаровывать которого не очень хотелось бы. Им нужно заботиться о своих воспитанниках, эта задача для них превыше всего, но то, что они могут просто потерять связь с таким профессионалом, тоже очень плохо. Ханбин в тренерскую заходит, выдыхая устало и слегка растрепанные волосы зачесывая назад, падает на кресло, а к нему тут же взволнованная коллега подлетает, пытливым взглядом в его лицо заглядывая, стараясь у него узнать без слов, к какому решению они все же пришли. Мужчина лишь глаза прикрывает на несколько секунд, откидывается на спинку кресла и задумывается глубоко о том, что они будут делать, если она откажется, на что есть все шансы. – Она вряд ли согласится, так что нам нужно заранее подумать над тем, что будем делать дальше, – говорит Ли, опираясь локтями на ровную поверхность стола, а затем пальцы в волосах зарывая, слегка массируя кожу. Женщина выдыхает разочарованно, глаза опускает на свои колени и щеку закусывает с внутренней стороны, отчего сразу слабый привкус железа во рту появляется. Утренняя тренировка следующего дня начинается также, как и все остальные. Ничего не меняется, кроме одной детали. Стрелка часов уже перевалила за семь, все на льду, отрабатывают самые простые движения, которые тело разогревают, ведь после двух дней перерыва опасно сразу начинать в том же темпе, что и раньше. Тренер Ли сидит на трибунах, смотрит куда-то мимо льда, далеко-далеко за его пределы. Он не моргает уже какое-то время, просто сидит на одном из сидений на четвертом ряду, плечи опустив, и смотрит в пустоту, думает о чем-то, совсем не вовлечен в процесс тренировки, что напрягает Соль не на шутку, но разводить панику она не может, ведь все воспитанники итак не понимают, что происходит вообще. В помещении тишина полнейшая, слышны только звуки коньков, которые твердый лед разрезают на высокой скорости, и сбитое дыхание людей на застывшей воде. Соль в очередной раз делает замечание фигуристке, которая все не может со своим телом совладать, постоянно ошибается даже на простых связках, кажется сонной и совершено потерянной. У нее в глазах непонимание читается отчетливо, как и у всех остальных, но она лишь работу свою делает, стараясь сосредоточиться на тренировочном процессе и выкинуть из своей головы навязчивою мысль, но получается явно плохо, ведь как только ей говорят к прыжкам перейти, она на первом же падает, шипя от слабой боли в колене, на которое приземлилась. Дверь раскрывается с характерным шумом, об стену ударяется, заставляя всех обратить внимание на вход в помещение с крытым катком. Все фигуристы замирают сразу, выдыхают шумно, ведь от непрерывного катания вымотались слегка, а сейчас на них никакого внимания не обращают. Оба тренера с места сорвались, удивленные появлением девушки. У нее вид неважный, мешки под глазами, она запыхалась немного, очевидно, бежала сюда. Юна на тренировке не появилась сегодня, чем вызвала удивление всеобщее, но тренера с пониманием к этой ситуации отнеслись, только смириться не смогли с этим решением, а сейчас, когда она по небольшому коридорчику меж рядов трибун идет, глазами выискивая кого-то на льду, все присутствующие не совсем понимают, что это все значит. Пак глазами цепляется за своего тренера, который на нее широко раскрытыми глазами смотрит с четвертого ряда трибуны, не понимая – это его воображение разыгралось или же она действительно пришла? Соль в шоке стоит, обернувшись к только что вошедшей, у нее рот приоткрыт от удивления, глазами ее движения цепляет, пытаясь понять, как в дальнейшем та действовать собирается. А девушка останавливается в том самом проходе напротив Ханбина, голову задирает вверх, и выдыхает несколько раз, с мыслями собираясь. Ей нелегко было решение принять, она совершенно не хотела этого, понимала, что подставляет всех своим эгоизмом, но отступать не собиралась. – Я не хочу, – говорит блондинка, сразу же руша все надежды. Она не из тех, кто будет плавно к главной мысли подводить, лишь бы не так сильно расстроить кого-либо, всегда прямо говорит, ведь от того, что она время потянет немного, чувства человека не изменятся впоследствии. Соль, что нервно кусала кожу у ногтей, дергается и языком цокает, отворачивается куда-то к трибунам, волосы разлохмачивая. Тренер Ли лишь выдыхает, вновь опускаясь на сиденье, которое ему на глаза попадается первым, а фигуристы в одну кучку съезжаются, шепотом переговариваясь о том, что вообще происходит. – Но я сделаю это, – через несколько секунд продолжает фигуристка, заставляя вновь оживиться тренеров, которые уже последнюю надежду потеряли. Бин сразу с места срывается, внизу трибун цепляясь взглядом за кучку воспитанников, которые застыли в немом шоке, взглядом тренера провожая. – Продолжаем, продолжаем, чего уши развесили? – он руками машет, всех разгоняя по обширной территории, где властвует лед. Ребята сразу разъезжаются в разные стороны, а Соль, рот раскрыв и пытаясь сказать хоть что-то, смотрит то на коллегу, то на ребят, которые к занятию вновь вернулись, но вскоре все же к детям возвращается, чтобы за процессом следить. Оборачивается на секунду, когда мужчина вместе с девочкой покидают помещение, заворачивая за угол и направляясь в тренерскую. – Ты точно решила? – спрашивает шатен, ладонью слегка надавливая на спину фигуристки. Он спрашивает ее в очередной раз об уверенности в принятом решении, но сам надеется, что они дойдут до кабинета поскорее и вызовут мать, чтобы все обсудить окончательно. Спутница кивает пару раз, но невооруженным взглядом видно, что она не уверена, что верное решение принимает сейчас. Пара заходит в кабинет, Ханбин к телефону тянется, чтобы мать воспитанницы набрать, но та за рукав его джемпера хватается, недоверчивым взглядом осматривая. – Вы маме звонить будете? – уточняет она, на что парень кивает утвердительно и вновь тянется за гаджетом. – Давайте без нее это решим, – вновь встревает героиня, когда Ханбин уже контакт ищет в телефонной книге. Он на нее взгляд поднимает растерянный, потому что не понимает, почему та противится. – Ты не говорила с ней об этом? – щурится, ведь ему эта новость совсем не нравится. Собеседница лишь голову отворачивает и глаза прячет, видимо, не собираясь на заданный вопрос отвечать. – Ты же понимаешь, что без нее не получится? – вновь спрашивает, на что человек напротив губы поджимает, по комнате глазами бегая. – Она не поддержит эту идею. – Это твое решение, а она твой самый родной человек, поэтому она сможет понять и принять твой выбор. Мы в любом случае не сможем заключить договор без нее, тут только с согласия опекуна, а на тебя еще не все документы переоформлены,– поясняет тренер, дожидаясь положительного ответа со стороны Юны, но та размышляет некоторое время, после чего все же кивает, откидываясь на спинку стула. Она понимает, что для ее матери картина выглядит очень подозрительно, так как ее дочь всю жизнь горела одиночным фигурным катанием, всю жизнь ему посвятила, а тут, ни с того, ни с сего, ее вызывает тренер, чтобы объявить о смене амплуа. Она ни разу за все время занятий не слышала от своего ребенка ни слова о парном фигурном катании, ни разу не видела интереса к этому спорту, ни разу не видела, чтобы та занималась им, помимо тренировок, в которых использовалось только элементы, вроде парного вращения или синхронных прыжков. Мать врывается в кабинет с грохотом, от чего девчушка подскакивает на месте, сразу выпрямляясь и усаживаясь на стуле удобнее. Женщина вся взъерошенная, перепуганная, не понимает, что произошло, раз ее вызвали впервые, да еще и так внезапно. – Юна, боже! Все в порядке? – мать сразу к своему ребенку бросается, за щеки хватаясь и голову ее из стороны в сторону вращая быстро, она ее лицо осматривает на предмет повреждений, а когда не находит ничего, голову вниз опускает, на другие части тела переключаясь. – Мам, со мной все в порядке, – также холодно отвечает дочка, останавливая руки родительницы, которая щупала ее ребра. – Сядь, – как только женщина выдыхает облегченно, ребенок на стул напротив себя указывает, призывая маму уже успокоиться и послушать тренера, который ждал терпеливо. – Госпожа Пак, здравствуйте. Вы можете не переживать, с Вашей дочерью все в полном порядке, мы вызвали Вас по другому вопросу, – начинает Ханбин, сглатывает гулко, сам с мыслями собирается, потому что боится отторжения моментального. – Мы решили перевести Вашу дочь в другой спорт, – все же говорит тренер, вызывая у матери взгляд непонимающий. Она брови хмурит, отчего у нее над переносицей небольшой бугорок кожи образуется, щурится, совершенно не желая принимать эту новость. Взгляд с тренера переводит на дочь, которая также холодно смотрит, совершенно никаких эмоций не показывая, отчего женщине только труднее становится, ведь она не понимает, как к этой идее относится ее собственный ребенок. – То есть как? – обращается к тренеру, вновь взгляд на него возвращая и ожидая ответа. – У нас возникли некоторые трудности с новой программой, ведь из-за неспособности Юны эмоции показывать, мы очень ограничены в выборе темы для короткой и произвольной программ, – поясняет Ли, активно жестикулируя, но все равно не торопясь и постепенно информацию донося, чтобы матери было ее легче воспринимать. – Также с нами связался Господин Кан Сон – лучший тренер фигуристов парного катания, мы переговорили и пришли к общему решению, что это будет выходом для всех, ведь у него есть прекрасный молодой человек, который нуждается в паре. Юна уже одобрила нашу идею, не переживайте, – проговаривает Бин, а женщина моментально взгляд переводит на дочь, которая ей кивает утвердительно. Госпожа Пак очень удивлена таким новостям, что было достаточно очевидно. Она молчит несколько минут, в голове всю информацию прогоняя несколько раз и пытаясь понять, когда и каким образом ее чадо эту идею одобрило, ведь раньше она не могла ни о чем другом думать, кроме как о своей карьере в одиночном фигурном катании. – Что требуется от меня? – спустя еще какое-то время спрашивает женщина, более спокойный взгляд бросая на преподавателя ее дочери. – Только Ваше согласие и подпись, так как до совершеннолетия Вы являлись ее законным представителем, а мы еще не до конца переоформили документы. Просто подстраховка в качетсве Вашей подписи, – парень двигает к гостье договор и ручку, чтобы родительница смогла бумагу заверить. Та ручку берет в руки, в текст вчитывается, а Ханбин уже победу празднует, вспоминая слова воспитанницы о том, что родственница не согласится, и будто доказывая что-то ей, бросает свой победный взгляд. – Нет, так нельзя, – у госпожи Пак рука дергается, когда она уже хочет подпись оставить, а Юна взгляд спокойный на тренера поднимает, который в полнейшем шоке сидит. – Она всю свою жизнь этому посвятила, должен быть другой выход из этой ситуации, – рассуждает она, пальцы свои перебирая. – Юна, ты уверена, что действительно хочешь бросить свою карьеру ради парного фигурного катания? – гостья к своему ребенку обращается, надеясь услышать хоть от нее разумную мысль, но по взгляду холодному понимает, что у нее свои взгляды на эту ситуацию. – Да, я уверена. Это очень хороший шанс для нас, разве нет? Я уже добилась многого в одиночном, так что можно попробовать парное, чтобы облегчить и без того сложную ситуацию. Это действительно выход, ты поймешь, когда обдумаешь все, а сейчас просто прислушайся ко мне и подпиши, – фигуристка вновь к матери листок придвигает, ручку вручает и тыкает в то место, где нужно подпись оставить. – Не переживайте, Госпожа Пак, все будет в порядке, – вставляет свое слово тренер, когда взглядом встречается с матерью своей воспитанницы. – Юна очень сильная фигуристка, к тому же, многие элементы изучены, для нее не составит особого труда переквалифицироваться в спортсмена парного катания, – он кивает на договор, вновь намекая той, что можно не переживать за ребенка. – Надеюсь, ты не пожалеешь об этом решении, – оставляя подпись на бумаге и встречаясь взглядом с дочерью, проговаривает родительница, откладывая ручку на стол. В кабинет залетает Соль, сразу осматриваясь и привлекая к себе внимание всех, кто находился в комнате. – Вы еще здесь? – сразу проговаривает девушка, закрывая за собой дверь и кланяясь гостье в знак приветствия, а та голову слегка наклоняет. – Мы уже закончили с тренировкой на сегодня, я отправила их в зал для того, чтобы они растянулись, как следует, – проговаривает тренерша, останавливаясь рядом с коллегой, который сразу руку поднимает, а из-под рукава джемпера часы наручные показываются. Время действительно слишком быстро пролетело в ожидании и разговоре, отчего нельзя было сказать, что полноценная тренировка закончилась. – От меня что-то еще требуется? – Встревает Госпожа Пак, заставляя вновь на себя внимание обратить, на что тренер головой вращает отрицательно, забирая бумагу себе, улыбается и поднимается с места вслед за женщиной. Они прощаются пару минут, еще несколькими предложениями обмениваясь, жмут руки друг другу, а после Юна выходит из кабинета, предлагая проводить родительницу, а та улыбается и вслед за ребенком выходит. Пак возвращается через несколько минут в тренерскую, где Ханбин и Соль суетятся, вызванивая партнеров и Господина Кана. Все на взводе, строят планы на ближайшую неделю, которая только по исписанному листу с поминутным расписанием кажется сумасшедшей. У фигуристки бы глаза на лоб полезли, если бы она хоть одну эмоцию могла выражать, но сейчас же у нее просто каменный взгляд, как и в любой другой момент. Тренер, как только ее в дверях замечает, сразу же прощается с кем-то спешно, телефон бросает на документы, разложенные справа от него, и с места поднимается, накидывая ветровку на футболку, которую успел надеть за отсутствие воспитанницы. – У тебя коньки с собой? – быстро интересуется Ханбин, молнию почти до самого горла доводя, а когда получает короткий кивок, сразу хватает сумку с пола и из-за стола выходит. Останавливаясь спиной к Соль, но вовремя вспоминая о незаконченных делах, к ней разворачивается. – Соль, свяжись с оставшимися ближайшими партнерами, с которыми у Юны съемки запланированы были, и сообщи об изменениях, но только без распространения на зрителей и фанатов. Хотя бы первые 2-3 недели, – он из шкафчика достает расписание и кладет на стол коллеги. Он свою воспитанницу к выходу подталкивает, спешно прощается с охранником на входе и осматривается по сторонам, напяливая солнцезащитные очки на нос. Он сумку на заднее сиденье просторной машины закидывает и там же оставляет сумку своей фигуристки. Они до другого ледового дворца добираются быстро достаточно, ведь сегодня рабочий день, все уже на работе, пробок нет почти, движению ничего не мешает. Уже на входе их встречает радостный Господин Кан, он улыбки не скрывает и даже обнимает Ханбина, как только тот пропускную систему преодолевает, смеется хрипло и тихо, по спине коллеге стучит слабо. По ступенькам со второго этажа стучит подошва кроссовок, заставляя Пак, которая до этого в стороне стояла, внимание обратить на нового человека в ее окружении. У парня походка развязная, он чувствует, что большим влиянием обладает, что ему здесь все подвластно, это его территория. Он красивый безумно. Черты лица четкие, маленький и аккуратный нос, глаза выразительные, блондинистые волосы, что на очи спадают. Парень их одной рукой откидывает назад, глазами стреляя в гостью исподлобья, вторую руку держит в кармане спортивных штанов, которые его бедра облепляют. С одного плеча спадает распахнутая ветровка, открывая вид на внушительные мышцы рук, и массивные плечи. На фоне общей картины парень совершенно не выглядит настолько сильным, как при детальном рассмотрении, наоборот, его телосложение кажется очень сбалансированным и утонченным, словно он только-только с подиума сошел. – Ох, Юна, познакомься! Твой партнер… – Господин Кан возбужден сильно, это заметно невооруженным взглядом, он парнишку к себе подзывает, торопит, а тот лишь улыбается, вновь убийственным взглядом в будущую партнершу стреляя и размеренным шагом доходя до своего тренера.