Whamilton Law School AU

      Алекс не спит уже несколько дней. Или недель? Может быть даже несколько лет. Он потерял смысл того, что читал, потерял даже строчку. Итак, он читал… что это? Конституционное право? Гражданское право? Уголовное? Право ли это вообще? Как бы то ни было, у него завтра гребаный промежуточный экзамен. Пятый и последний за последние три дня. Тот факт, что каждый день, каждый экзамен, начинает сливаться в один, не является хорошим знаком. Но Алекс мало что может сделать, кроме того, что пережить это, и не просто пережить, а быть лучшим, чтобы доказать себе и другим, что он сможет освоить это профессию.       Никто никогда не скажет, что законы победили Александра Гамильтона.       Хотя этот учебник был близок к этому. Он как-то умудрился уронить его себе на лицо трижды за последние тридцать секунд.       — Александр?       Он вопросительно мычит в ответ, когда звук его собственного имени снова будит его, лицо болит там, где злой "текст судьбы" обрушился на него. Он шмыгает носом, давится медным привкусом и морщится.       — Отлично, просто чертовски здорово, — ворчит он, когда кто-то снимает с его лица книгу.       Свет библиотечных флуоресцентных ламп над головой на мгновение ослепляет его, а затем в фокусе появляется декан Вашингтон.       — Сынок, у тебя кровь идет, — цыкает он.       Как будто Алекс не знает.       Алекс проводит тыльной стороной ладони под носом, размазывая кровь по коже, и садится на полу библиотеки.       — Простите, сэр, — говорит он, — я постараюсь быть более осторожным, когда в следующий раз случайно уроню книгу себе на лицо.       Вашингтон сжимает губы в тонкую линию и озабоченно вздыхает.       — По крайней мере, подумай о книгах. Они заслуживают лучшего.       Алекс растерянно моргает, когда в уголках рта Вашингтона появляется едва заметная улыбка. Он моргает еще раз, зевает, и Вашингтон переминается с ноги на ногу.       — Тебе лучше пойти домой, — говорит он.       В выражении его лица есть что-то мягкое. Что-то, предназначенное только ему. Это разрывает сердце Алекса, и он кивает, соглашаясь, игнорируя то, что еще одна капля крови скатывается к его губам.       — Вот, — шепчет Вашингтон и подает ему носовой платок.       Алекс оглядывает зал, совершенно сбитый с толку, смущенный и уставший. Учитывая, что сейчас середина семестровой недели, в библиотеке осталось относительно мало людей. Алекс впервые осознает, насколько сейчас может быть поздно. И что он потратил на сон гораздо больше времени, чем планировал. На краткий миг он задается вопросом, мог ли он вообще проспать экзамен.       — Пошли, — говорит Вашингтон, пристально глядя на него, — я отвезу тебя домой.       Это не предложение, а приказ, которому Алекс не имеет способности противостоять в данный момент. Вместо этого он встает, собирает все в свой слишком тяжелый рюкзак и тащится за Вашингтоном. Они едут в тишине, в акустической системе мягко мурлыкает джаз, окутывая их подобно теплому одеялу, а уличные фонари и неоновые вывески магазинов мелькают мимо них в калейдоскопе красочных огней. Алекс просто плывет по течению и не удивляется, когда понимает, что они подъезжают к дому Вашингтона, открывают ключом ворота безопасности и въезжают на подъездную аллею.       Он бросает свои вещи у двери, в том месте, о котором он стал думать о своем углу, углу, где всегда остается его обувь и сумка, когда он здесь. И где они последнее время находятся чаще, чем должны бы.       Вашингтон… Джордж, — напоминает он себе; Джордж, ведь они дома, — направляется на кухню, и Алекс следует за ним. Он начинает неуклюже расстегивать свою мятую фланелевую рубашку.       — Честно говоря, я не знаю, насколько буду хорош сегодня вечером, — говорит Алекс, — но если Вы не против сделать, ну, знаете, всю работу, пока я буду бревном, то…       Рука Джорджа, широкая и теплая, останавливает его неуклюжие пальцы, и Алекс поднимает глаза, настолько удивленный, насколько это вообще возможно, учитывая, степень его измученности. Джордж смотрит на него с нежностью, пусть и слегка раздраженно, и Алекс краснеет от теплоты, которая разливается в его груди.       — Я привез тебя домой не для того, чтобы сегодня тебя совратить, мой мальчик, — говорит Джордж. Домой. Алекс уже не в первый раз осознает, что они оба называют дом Джорджа своим домом. Он не может вспомнить, когда это началось. Пока он физически не может себя заставить думать об этом слишком долго.       Прежде чем Алекс успевает заговорить снова, Джордж прерывает зрительный контакт и идет к кухонной стойке. Он берет тряпку, смачивает ее водой, отжимает в раковине и снова подходит к Алексу.       Он вытирает лицо Алекса, нежно прикасаясь к нему, стирает засохшие следы той проигранной с книгой битвы.       — Когда ты в последний раз спал? — Тихо спрашивает Джордж. Алекс вздрагивает.       — Честно? — спрашивает он.       — Мне всегда нужна честность, Александр, — мягко упрекает его Джордж.       Алекс улыбается немного глупо прежде, чем ответить:       — Я точно не помню?       Джордж фыркает, недовольно ворчит на это.       — Пошли, — говорит он, бросая тряпку в раковину и ведя Алекса в хозяйскую спальню.       Несмотря на то, что обычно Алекс бы начал протестовать, говоря, что ему нужно еще немного времени на учебу, он позволяет себе быть ведомым. Он прекрасно знает, насколько удобна постель, которая его ждет. Он знает, как трудно ему обычно уснуть в любом другом месте, но только не здесь, и он знает, как сильно он нуждается во сне, как сильно он устал. Честно говоря, он с нетерпением ждет того, чтобы отключиться. К черту промежуточные экзамены. Во всяком случае, он умнее половины класса. Он наверняка напишет что-нибудь стоящее.       Он входит в спальню, рука Джорджа лежит у него на пояснице, и как раз в тот момент, когда он психологически настраивается на потрясающее ощущение плюшевых простыней и матраса с эффектом памяти, Джордж уводит его от кровати в направлении ванной комнаты.       — Раздевайся, — приказывает он.       Алекс начинает делать то, что ему говорят, прежде чем его мозг успевает осознать тот факт, что он, по-видимому, еще не спит.       — Что…       — Красноречив, как всегда, Александр, — поддразнивает Джордж, снимая с себя одежду гораздо ловчее.       — Я думал, никакого разврата? — умудряется ляпнуть Алекс.       Джордж кивает.       — Совершенно верно.       — Тогда почему я еще не в кровати? — Алекс слишком устал, чтобы испытывать чувство стыда за свой требовательный тон.       Джордж усмехается.       — Скоро, — обещает он, протягивая руку, чтобы потянуть Алекс за грязные, жирные волосы, — сначала тебе нужно принять душ.       А. Окей. Это вообще - то справедливо. Теперь, когда он думает об этом, Алекс понимает, что понятия не имеет, когда он в последний раз принимал душ. Неудивительно, ведь он даже не помнит, когда в последний раз спал. (Он думает, что хотя бы ел сегодня. Он почти уверен, что Элиза принесла ему бутерброд несколько часов назад и отказалась вернуть ему книгу, пока он не съест все. Впрочем, это могло быть и вчера. Он вообще сейчас ни в чем не уверен).       — Я довольно наглый, да? — спрашивает он, чувствуя себя странно побежденным.       — Да, малыш, — подтверждает Джордж, голос которого каким-то образом все еще полон нежности, — ты даже не представляешь насколько.       Алекс смеется, громко и почти маниакально, когда его вталкивают под теплые струи душа. И он тут же затихает, стоит Джорджу забраться следом и начать методично мыть его с головы до ног. Он моет его волосы, затем тело Алекса, с нежной точностью, потом снова берет шампунь и намыливает его волосы. На этот раз он не торопится, массируя голову Алекса, и тот не повисает на нем, едва способный стоять прямо самостоятельно. Он тщательно промывает длинные пряди, потом выдавливает на ладони кондиционер, пропускает между пальцев чистые, влажные волосы Алекса, мягко распутывая узлы. Знакомый запах арганового масла, которое прочно ассоциируется у Алекса с Джорджем, заставляет его расслабиться еще больше, еще сильнее прижаться к его груди.       — Ш-ш-ш, — успокаивает его Джордж, и Алекс понимает, что он издает какие-то звуки, пытаясь сказать что-то, что он не может выразить словами в том состоянии, в которое он сам себя загнал.       — Я здесь, милый.       Алекс замолкает, услышав обещание в голосе Джорджа, прижимается носом к его груди, так близко, как это возможно, и вздыхает. Что бы ни случилось: сдай Алекс экзамены на отлично, провались он, будь он отчислен из юридической школы в середине учебного года или попадет в чертов деканатский список должников, — он знает, что Джордж говорит правду. Он будет рядом. Джордж не смог бы избавиться от Алекса, даже если бы попытался. Алекс не уверен, как так вышло, но он знает, что слишком устал для того, чтобы лгать самому себе или отрицать правду. Он достаточно хорошо знает Джорджа, чтобы быть уверенным: неважно, что произойдет; он всегда будет рядом.