Горнило алчности

      Резкий поток света заставил Вергилия открыть глаза. Он попытался вздохнуть, но не смог. Не так давно его грудь разрывала жуткая боль, но сейчас она прошла. Вообще не было никаких ощущений. Поэтому Вердж растерянно осматривал всё вокруг, пока не наткнулся взглядом на крылатое существо.       — Тише, дитя, успокойся. Всё худшее позади, ты умер, — раздался мягкий голос в голове парня. Он только сейчас понял, что попал в Тризион — границу миров, а перед ним Беатрис — последний крылатый лазенис, которого можно, наверное, сравнить с божеством. Её светлые глаза смотрели на Вергилия с укором, но в них не было гнева или презрения. Эта женщина не может позволить себе испытывать столь низменные чувства, уподобляясь глупым людям.       — О, вот как? — тихо произнёс он, будто бы опешив от известия о своей смерти, или же не понимая, почему оказался на границе миров, а не рядом со своим телом.       Беатрис, не замечая смятение парня, отвернулась в сторону и схватилась за прядь пшеничных волос. Она стала медленно поглаживать её, словно успокаивая себя и подбирая нужные слова. Вердж так же молчал, вспоминая последние минуты своей жизни: горящие земли, армии демонов, куча человеческих трупов и тот, кто из последних сил пытался спасти его, но не смог.       — Он... Он тоже умер? — немного погодя Вергилий решил спросить Беатрис о судьбе своего несчастного спасителя. Голос парня, который всегда был властным и твёрдым, дал слабину и дрогнул. Всё же он любил этого человека всем сердцем. Не как друга, но как любовника.       — Да, вас обоих насквозь проткнула копьём эсдо из Аньшу. Он пытался закрыть тебя собой, но... — Беатрис понимала, что одна из самых болезненных вещей— это потеря любимого человека. Ей не хотелось давить на больное, невзирая на то, сколь заплутавший во тьме человек перед ней ни предстал. Тяжело вздохнув, она открыла глаза и взглянула на части Ковчега, которые со всех уголков мира собирали эсдо. К слову, эсдо зовутся люди, коим доверили охранять силу Ковчега, чтобы никто ради своей выгоды не воспользовался божественным светом.       Вергилий, услышав приглушённое «но», нахмурился. Последние минуты жизни в его памяти смазаны, словно кто-то провёл пальцем по ещё не высохшей картине. Мастер копья решила свершить акт мести и убить предателя. Впрочем, Вердж ничуть не противился этому. Смиренно опустив голову вниз и плотно сжав губы, он ждал, когда его жизнь оборвётся быстрым движением. Но последовал толчок, будто бы в парня врезалось что-то большое, что-то, что явно больше копья. Затем раздался знакомый вскрик, а после — боль. Глаза мигом заволокла пелена, не давая толком разглядеть того, кто был рядом, или что же сейчас произошло. Некоторое время Вергилий находился в сознании, но предпринять ничего не мог.       Вергилия, как и человека, что вплотную прижимался спиной к его груди, насадили на копьё, словно бы двух маленьких мотыльков на булавку.       — Я... не хотел... чтобы всё так вышло, — тихо прохрипел возлюбленный Вергилия. Миловидного юношу с волосами цвета пепла била лёгкая дрожь, а небесно-голубые глаза наполнились слезами. Он не мог повернуться лицом к тому, кого отчаянно пытался защитить. Кого любил, но из-за собственных сомнений и страхов бросил. Кого искал в бушующей толпе целым и невредимым, но нашёл на волоске от гибели. Он хотел попрощаться с ним в последний раз, попросить прощения за то, что оставил. Хотел ещё раз взглянуть в искрящиеся жёлтые глаза, коснуться мягких белоснежных волос.       Но юноша уже ничего не мог. Быстро ослабнув, он уронил подбородок себе на грудь. Аман оставался в сознании только благодаря огромной силе воли, но это не могло продолжаться долго. Из-за чудовищной боли всё стало чернеть перед глазами. В ушах звенело так, что окружающие звуки жестокого сражения практически не были слышны. Но он смог почувствовать лёгкое прикосновение чужой руки к своей и услышать лишь одну фразу:       — Аман, прости, — произнёс Вергилий, захлёбываясь собственной кровью. Опустив голову на плечо любимого, он медленно закрыл глаза и покинул этот мир. Но Беатрис удалось изловить его душу и удержать её в Тризионе.       Всплывшее в памяти воспоминание привело Вергилия в ужас. Он растерянно взглянул на свои теперь уже прозрачные руки. Несколько раз сжав их в кулаки, а затем разжав, возможно, парень ожидал хоть как-то привести свои мысли в порядок, но раздумья о случившемся начинали приводить его в исступление.       — Почему я здесь, а не рядом с нашими телами? Что происходит? — с усмешкой произнёс Вергилий, переводя взгляд на печальное лицо Беатрис. Она же состроила недовольную гримасу и даже не захотела удостоить парня встречным взглядом. Кажется, что этому прекрасному лазенису было противно разговаривать с погибшим механистом из-за бед, которые он учинил.       — Ты здесь ради того, чтобы исправить все свои ошибки, — женщина обвела рукой пространство Тризиона, будто бы показывая колоссальную величину всех этих ошибок. — Твой вклад в поиски осколков Ковчега самый значительный, хоть никому и не дозволено совершать этого.       — Раз так, то почему бы не сделать из меня мстительного духа, который бы скитался по какому-нибудь подземелью? Ну или просто не стереть меня из этого мира раз и навсегда... — происходящее казалось Вергилию ужасно смехотворным. Почему предателю дают шанс исправить свои ошибки, а несчастному дэрону, его бедному Аману, не позволили? Неизвестно и то, где душа этого юноши, и действительно ли он умер.       — Нет, это слишком лёгкая участь для тебя. Ты должен покаяться, а покаяние придёт лишь через страдание, веру и любовь к окружающим и к богу нашему — Руфеону, — Беатрис гневно расправила свои будто бы хрустальные крылья, готовясь разок-другой хлопнуть ими это глупое дитя, но сдержалась. Поступать подобным образом ей не подобало, однако терпение уже было на исходе. Ведь, как и других эсдо, она отправила Вергилия спасать мир от фетранийского влияния, но никак не для примыкания к демонам. — С помощью частей Ковчега, что вам удалось сохранить, я обращу время вспять. Вам придётся пережить всё с самого начала. Рождаться, взрослеть и, возможно, умирать.       Вергилий, услышав это, скривил такое лицо, точно бы сейчас откусил половину кислющего лимона. Вспоминая о том, как жил среди низшего класса Ардетайна, как воровал и обманывал, он всё больше понимал, что ему не стоило начинать всё с самого начала. Такое отребье не достойно второго шанса.       — Но ты не будешь помнить эту жизнь, я отниму твои воспоминания. У тебя останется лишь цель твоего существования — Ковчег. А в качестве наказания тебя будут снедать чувства сожаления и скорби, ты будешь ощущать, что совершил какую-то ошибку, что погубил кого-то. Тебя будут обуревать горе и печаль лишь только от того, что посмотришь в глаза этим людям. И память о твоей прошлой жизни перейдёт к тому эсдо, кого больше всех ты обидел, Вергилий, — Беатрис занесла руку вверх, заставив один из осколков Ковчега спуститься с постамента. Как маленький светлячок он мягким светом лёг ей в ладонь. — Исправив всё, возможно, ты вспомнишь о былом. Если же нет, то так и продолжишь скитаться без надежд и умиротворения, с одной лишь целью — найти осколки Ковчега, среди которых должен быть и тот, что привяжется к твоей душе, что спасёт твою жизнь. А теперь иди и помни: не будь горделив и жаден, спасти всех дозволено лишь богу.       Весь Тризион затрясся, залившись светом. Вергилия поразила сильная боль, будто бы все кости в теле разом сломались и стали срастаться. Ему показалось, что он ослеп от столь яркого света, но постепенно прозрел и увидел, что оказался среди развалин, покрытых мхом и травой. В голове же было пусто, никаких мыслей кроме осознания того, что он существует здесь и сейчас.       — Что за? — тихо буркнул Вергилий, почёсывая затылок. Тело приятно покалывало, разливая внутри тепло, парень почувствовал невероятный прилив сил. Но откуда эти ощущения? И где он вообще? Кто он такой? — Наверное, я шёл что-то искать… Точно! Я шёл искать Ковчег. Но что такое Ковчег? Может, мой дом?       Какое-то время он стоял и думал о том, кто он такой. Единственное, что вспомнил, так это имя — Вергилий. А фамилию, своих ближайших родственников или откуда он родом не смог бы назвать даже под самыми страшными пытками. Вердж не знал, стоило ли ему двигаться с места и идти куда-то. Если вдруг ты потерялся, то лучше оставаться на одном месте, чтобы тебя было легче найти. Но был ли человек, который бы хотел его найти? Впрочем, долго размышлять не пришлось. Из-за ближайшего холма ему послышался приглушённый гул разговоров образовавшейся там толпы. Вергилию показалось странным, что все они собрались посреди поля. Ладно он — человек без памяти и прошлого, которого бог весть как сюда занесло. Но вот остальные что тут забыли? И тогда любопытства ради Вергилий решился пойти и проверить, какого чёрта там происходит.       — Неужели тот самый Аман? — по мере приближения к толпе механист стал всё более отчётливо слышать фразы других людей. Словосочетание «тот самый» вызвало усмешку на его лице. Неужели сейчас он увидит здешнего героя-зазнайку? А может быть это какой-то местный завидный жених? Угораздило же очутиться посреди столь значительного события: встречи идола и его воздыхателей.       — Жуть, — буркнул Вергилий, покрываясь мурашками. Вопреки тому, что ему было не по себе, он не спешил покинуть это место. Он продолжал идти сквозь толпу и слушать разговоры людей.       — Я думала, он постарше, а он совсем юнец! — с нескрываемым возбуждением говорила полная дама своей знакомой. Та же с довольнейшим лицом ответила:       — А повозка-то у жреца простенькая. Честный он, что ли? Всё своё богатство бедным отдаёт?       — Жрец... — Вергилий произнёс это беззвучно, одними лишь губами. Это слово словно нежный и сладкий фрукт заставило попробовать себя несколько раз. Он всё повторял и повторял его, будто бы жизнь зависела от этого. «Странно, что упоминание какого-то служителя так взволновало меня. Монах и монах, что тут такого? Но взглянуть на него не помешало бы. Вдруг он сможет объяснить мне, что такое „Ковчег“?» — призадумался Вергилий.       — Добро пожаловать! Спасибо, что приехали! — послышалось с разных сторон под шквал аплодисментов и радостных возгласов.       — Это он? — девушка в простеньком белом платье стала воодушевлённо таскать за рукав парня рядом и тыкать пальцем куда-то в сторону. Вергилий судорожно начал искать взглядом предмет всеобщих восхищений.       — Папочка, смотри, лжец! Лжец! — весело кричал маленький мальчик. К нему быстро подбежал отец и закрыл его рот рукой:       — Не лжец, а жрец! Господин Аман, добро пожаловать!       Посреди толпы стоял миниатюрный юноша с огромным, больше его самого, посохом, похожим на громадный крест. Бледная кожа, светлые волосы и глаза... Всем своим видом он напоминал маленькое божество или лазениса, перед которым можно без зазрения совести упасть на колени и начать молиться. После одного лишь взгляда на него Вергилия захлестнули душевное тепло, сожаление и грусть. Невольно дотронувшись до своего лица, он почувствовал на щеке лёгкую влагу.       — Слёзы? Так странно... Такое чувство, будто после долгого странствия я наконец попал домой.