Сердце демона

Неро снял бинты с руки и чуть было не вскрикнул от удивления: рука постепенно покрывалась демонической чешуей, а полосы светились слабым синим светом. Пальцы становились когтями. -Значит, тебя ранил демон, говоришь? -за спиной послышался голос Кредо. Неро резко обернулся. -Слышь, пингвин, ты поглазеть пришел? -Советую тебе ее прятать. Иначе у нас есть настолько сумасшедшие... -Франкенштейны, да? -усмехнулся парень и начал тарабанить когтями по столу. В комнату постучали. -Неро, я...можно поговорить с тобой? Братья переглянулись. Неро начал быстро заматывать руку. -Бога ради, не говори об этом Кирие, я не хочу пугать ее. Придет время - скажу. Но не сейчас, она тяжело переживает смерть родителей, -прошептал парнишка и открыл дверь сестре. Кредо оставил их одних. -Неделю назад я все слышала о Спасителе, -начала она, -почему ты так считаешь? -У наших родителей были большие сердца и чистые души. Их смерть - несправедливость. Живы те, кто живет за счет счастья других. Есть люди, которые хуже демонов. Они живы... -Неро, -рыжая всхлипнула и уткнулась ему в плечо, -я не знаю...нам надо верить... -Я верю в то, что с тобой будет все хорошо, -он осторожно провел подушечками пальцев по нежной коже, вытирая слезы. Кирие смотрела на него блестящими темными глазками, и это был взгляд, уже не тот, что в детстве. Демоненку показалось, что она тоже испытывает какие-то чувства. -Ты теперь здесь певица? -Неро посмотрел на девушку, одобрительно улыбнувшись. -Да, Кредо говорит, что я скоро начну выступать на праздниках. Но мне надо потренироваться у одного учителя. -Хорошо...тогда я теперь буду защищать тебя, я ведь рыцарь Ордена. Вскоре парень проводил девушку в ее комнату и решил пройтись по штабу. Он вышел к гранитному мосту, подошел к центру арены. Где-то там виднелся город-крепость, где-то там был его дом... Багровое солнце уже наполовину погрузилось в море. Соленый ветер начал приятно ласкать паренька, развевая платиновые пряди и темно-синий плащ. После разговора с Кирие стало намного легче, боль о потере как-то отпустила. Из штаба очень глухо доносилось ее пение, как тогда чистое и мягкое. Губы мальчишки расплылись в грустной улыбке. "Я стану твоим рыцарем, твоим защитником. Пусть я не ношу медальон с твоим портретом и локоном, пусть у меня нет белого коня и отсутствуют манеры...я буду всегда рядом, ведь я люблю тебя, моя канарейка."