My little Kitty

Китти в последний момент наводит пистолет на один из торшеров, стоящих около кровати, точно попадая в лампочку, а из другого пистолета выпускает Агусту прямо в лицо струю из мыльных пузырей. Старший зажмуривается, отмахиваясь от пузырей, а Китти заразительно и громко смеется. Однако младший умолкает, как только видит, как Агуст облизывает свои губы, вытирая рукавом своего белого свитшота очередную порцию крови. Пистолеты тут же летят в разные стороны, а Китти оказывается максимально близко к старшему, вставая перед ним на колени и взяв его лицо в свои ладони. – Агуст, ты ранен?! Почему ты сразу не сказал, что все так серьезно, черт возьми?! – взгляд Китти обеспокоенно скользит по телу старшего, но серьезных ранений не видно, поэтому младший оказывается позади Агуста и видит, как на его белом свитшоте в районе левого легкого алеет ярко-красное пятно. Китти тут же стягивает с Агуста свитшот, совершенно бешеными глазами смотря на рану своего парня. Младший пулей уносится на кухню, возвращаясь со всем необходимым для обработки раны и перевязки. Пока Китти обрабатывает рану, старший недовольно шипит, но не произносит ни слова. Когда с перевязкой, наконец, покончено, младший с особой осторожностью обвивает руками пояс Агуста, прижимаясь щекой к его спине. Они сидят так какое-то время, не говоря ни слова, но ощущая тепло, и эту сумасшедшую любовь, что они испытывают друг к другу. Китти наконец отлипает от спины старшего, внимательно ее осматривая. Сначала он изучает его старые шрамы, но потом замечает нескольких небольших свежих ран. Младший наклоняется к порезу на плече старшего, начиная медленно его зализывать. Спина Агуста заметно напрягается от действий Китти, но младший и не думает останавливаться, вылизывая каждую его рану. Когда Китти решает, что он достаточно хорошо справился со своей задачей, он кладет голову на плечо старшего, начиная довольно мурчать и тереться своей щекой о щеку Агуста, как если бы младший и вправду был котом. Старший тянется рукой назад, слегка морщась от боли, он нащупывает макушку младшего, зарываясь пальцами в мягкие пряди. Китти льнет к этой ласке, довольно прикрывая глаза. Но вскоре этого становится слишком мало. Младший в долю секунды оказывается перед Агустом, забираясь к нему на колени. Китти всем телом льнет к старшему, дразнит, надувая пузыри из жвачки прямо перед лицом Агуста. Старший не любит, когда его дразнят. Поэтому очередной надутый младшим пузырь тут же лопается, исчезая во рту Агуста. Одна сладкая жвачка на двоих, но старший думает, что поцелуй с Китти куда слаще. У Агуста во рту становится сладко от жвачки Китти. У Китти во рту появляется металлический привкус от крови Агуста. Постепенно сладость жвачки смешивается с кровью, и их поцелуй становится таким же, как их любовь: кровавым, но при этом неимоверно сладким. Старший подминает Китти под себя, прижимая его к полу и жадно изучая своим языком его рот. Когда изо рта младшего вырывается первый несдержанный стон, Агуст, ухмыляясь, отстраняется: – Детка, может, мне все же переложить тебя на кровать? – Переложи уже куда-нибудь. Переложи и разложи, блять, – Китти нетерпеливо ерзает под старшим, а затем удовлетворенно стонет, когда сильные руки сжимают его ягодицы, затем поднимая младшего и перекладывая его на кровать. – Я люблю тебя, мой маленький Китти, – шепчет Агуст, покрывая влажными поцелуями шею младшего. – И я люблю тебя. Агуст, люби меня всю ночь, – жалобно, словно он не дикая кошка, а совсем маленький котенок, просит Китти. Комната утопает в стонах младшего.