- Ты мне друг? - Конечно!

      Люди раздражают Юнги. Шум аэропорта раздражает Юнги. Реактивный без умолку трещащий Намджун…почти бесит Юнги.       — Хен-хен-хен, вон они, я их вижу! — Чимин подпрыгивает на месте и трясет его за руку, так, что Мина мотает из стороны в сторону. Намджун встает между ними, принимая прыжки рыжего на свою спину и тихо просит:       — Еще немного, — и сверкает своими блядскими ямочками, улыбаясь. Юнги фыркает, но молчит.       — Техэн-и, мы здесь! — Сокджин орет на весь терминал прилета до одури противно, Джун отгораживает его своими широкими плечами и, кажется, заслоняет Мину солнце. Но можно сделать вид, что они отдельно от этих припадочных.       Тем временем Чимин и Тэхен валяются на полу посреди огромного зала, потому что прыгнули друг на друга и не удержали равновесия. Обнимашки это не отменяет, а еще они визжат, как два морских котика в ожидании свежей рыбки, и этого на самом деле так не хватало им всем в размеренном распорядке их скучной взрослой жизни, что Юнги даже не может на них толком злиться. Сбоку подходит Хосок, горячий и невозможный со своим фирменным калифорнийским загаром — вроде бы они проводили последний отпуск там — и нежно улыбается, глядя на беспорядочную кучку из двух тел у себя под ногами.       — ТэТэ, ты его задушишь, — Хосок говорит и хихикает одновременно, держась за ручки их чемоданов. — Отпусти, пожалуйста.       — Oh, honey, ты ревнуешь? — Тэхен поднялся с пола, но так просто друга после трехлетней разлуки отпускать не хочет. — Не стоит, ты же знаешь.       Намджун дергается, а Юнги тихо шепчет, подтянув его за ворот футболки «i dont give a shit». Теперь Намджун охуевает, а Юнги тихо ржет, понимая, что ввел своего парня в ступор. Не то чтобы он совсем не знал английского, просто никто не знал, что Джун называет его «honey», когда ревнует или хочет затащить в постель. Слово, сказанное густым, хриплым шепотом сразу настраивало обоих на нужный лад. Кто ж знал, что Ким-без тормозов-Тэхен считает, что Чон Хосок тоже ничего так?       — Такси ждет, поехали, — Джин суетливо подпихивает всех к дверям, чуть ли не пересчитывая по головам.       Много позже, когда большая часть праздничного ужина уничтожена, а алкоголя плещется больше в них, чем в бутылках, Чимин наконец спрашивает:       — Как вас вообще угораздило?       — Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе, baby, — многозначительно ухмыляется Тэхен, опрокидывая очередную стопку соджу. — Боже, как я по этому скучал.       — По возможности напиться? Ну да, кто тебе, кроме нас нальет, ты же еще маленький, — Джин до чертиков рад видеть младшего братишку. Несмотря на прошедшее время, на то, что Тэхен явно подрос и раздался в плечах, а еще, кажется, начал качаться, он все еще воспринимается мелким, бестолковым ребенком. И то, что он, глупо хохоча, разливает на себя стакан, не убеждает старшего в обратном.       — На самом деле, случайно, — невозмутимо промокая рубашку Тэхена бумажными полотенцами, отвечает Хосок. — Мы же поехали на стажировку, но вы все понимаете, что побывать там и не использовать такой шанс засветиться — верх глупости. Нам предложили контракт, на пятнадцать месяцев, потом мы поболтались там еще немного в свое удовольствие, а теперь решили вернуться домой. К вам.       — Я так скучаал по тебе, Тэээ! — пьяненько рыдает Чимин, уморительно вытягивая гласные. Они с Тэхеном давно сползли на пол и о чем-то тихо шепчутся, озорно поблескивая глазами. Мин смотрит на это безобразие и спрашивает в воздух:       — Где парень этого чудовища?       — У Чонгука диплом, он же выпускается в этом году, — Джин возвращается с кухни с новой порцией закусок. — Он обещал приехать к девяти.       — Мне, между прочим, уже двадцать два! Вот, — Тэхен икает, победно смотря на старшего брата. — И мне можно! Все можно, да, Хосок-и? — тот кивает, и Тэхен продолжает, — и алкоголь мне продадут, и пить можно, и курить и заходить на порносайты, и жениться мне тоже можно, понятно?! — он совсем разошелся. — Хосок-иии, милый, ну скажи ты им, что мне можно!       — Ты прав, тебе можно все, — с легкой улыбкой Хосок помогает ему встать, поддерживает за талию. — Пойдем, пообнимаемся?       — В спальне? — искра пьяного веселья зажигается в глазах Тэхена. — Да?       — Да, — Хосок нежно целует его в висок. — Давай, пойдем.       — Ты самый замечательный муж на свете, honey, правда, ты знаешь об этом? Я так люблю тебя… — он все бормочет что-то, пока Хосок уводит его в другую комнату.        За столом воцаряется гробовая тишина. И тут до пьяного Сокджина доходит.       — Этот имбецил женился! Вышел замуж! Блять, как это называется, кто-нибудь знает? Сука, он проспится, я ему яйца откручу!!! — Джин вихрем подрывается со своего места, мечется по комнате. Мин наблюдает за ним краем глаза, кивает Намджуну. Они с двух сторон берут старшего в клещи, зажимают, пока он верещит и сопротивляется, а Чимин быстро и ловко заливает ему в рот стопку соджу. Половина льется мимо, Джин вырывается, матерится, хватает со стола бутылку и хлебает прямо из горла. Финальным аккордом раздается звонок в дверь.       — Это наверное Чонгук. Я открою, — пищит Чимин и убегает.       — Вы знали, — до Джина доходит медленно, но надежно. — Вы, два пидараса, все знали и молчали!!! — он хватает чью-то кофту с дивана и наотмашь хлещет их, почти не целясь, просто отводя душу.       — Я гей, а не вот это слово! Не путай, — Намджун грудью встает перед разъяренным Джином, заслоняя собой Юнги. Откуда из-за его спины раздается:       — Тэхен, между прочим, так нализался, потому что нервничал, как скотина. Он попросил помощи у нас всех, хотел сам тебе рассказать, а ты…       — Что рассказать? — у Джина горло перехватывает от эмоций, он кашляет и переспрашивает. — Что рассказать?       — Они женаты больше года, — Намджун, в отличие от этого сборища истеричек, просто излучает уверенность. — Хосок отказывался до последнего, считал, что он слишком стар, чтобы Тэхен тратил свою жизнь на него. Я не знаю как, но Тэхен настоял на браке. В Америке это не запрещено. Конечно, здесь они друг другу никто и все же… Хен, ты не считаешь, что это жестоко — игнорировать счастье младшего брата?       — Но он…они же… — Сокджину дурно, он почти падает обратно на широкий диван. — Насколько он старше?       — Хосок? На несколько лет вроде. Разве это важно? — Намджун улыбается. — Они же счастливы.       Джин давится воздухом и торопливо допивает бутылку, что держал в руке.       — Ты же отпустил его тогда, несмотря ни на что, — Юнги подныривает под руку Намджуна, обнимает его и продолжает. — Побудь хорошим старшим братом, успокой мелкого. Он все это время мучался, боялся тебе рассказать. Я не знаю почему, но ему очень важно твое одобрение в этом вопросе.       — Я, — Джин делает глубокий вдох. — Дайте мне минуту.       Проходит целых десять, но не то чтобы кто-то возражал. Намджун тоже вернулся на свое место, Юнги нагло подкатился к нему под бок. Джун улыбается, сгребая его в объятия и прижимая ближе. Джин смотрит на них и просит неожиданно:       — Юнги. Дай совет, как старший старшему.       Мин отрывает свой взгляд от Намджуна, который опять взял его за руку и теперь развлекался тем, что целовал внутреннюю сторону ладони, неспешно подбираясь к запястью. Кажется, ему хватит пить. Парень сосредотачивается, замирает ненадолго и выдает:       — Он твой младший брат, о чем тут думать?       Джин непонимающе пялится на него. Юнги досадливо цокает и развивает свою мысль:       — Ты хочешь, чтобы он был счастлив? Чего тогда мнешься? Иди скажи, что все хорошо. Пусть успокоится. И выдохнет наконец.       — Спасибо, — Джин поднимается. — Пожалуй, это правда стоит сделать.       Мин только отмахивается от него, забираясь к Намджуну на колени.       — Ах да, — уже в коридоре оглядывается Джин. — Не сметь трахаться в моем доме!       — Я все испортил, — Тэхен трезвый и несчастный, плачет на груди у Хосока, а тот вытирает ему слезы и слегка покачивается, крепко обнимая младшего.       — Тише-тише, все будет хорошо, — Чон Хосок реалист, но сейчас просто необходима ложь, иначе он будет иметь дело с настоящей истерикой. Тэхену от нее будет еще хуже, и да, это стоит того, чтобы немного соврать. — Ты же сам говорил, что он поймет. Он будет рад за тебя, я верю.       — Я мог бы не вываливать это так, -все еще немного икая, Тэхен вдруг спрашивает, — а может, он вообще не понял о чем я?       — Может быть, — Хосок продолжает мягко укачивать его, легко целуя. — Но рассказать все равно придется.       — Я боюсь, — Тэхен совершенно по-детски шмыгает носом.       — Я тоже, любимый, — Хосок тяжело вздыхает, обнимая его еще крепче. — Я тоже.       Джин больше не может наблюдать за этим и громко стучит по косяку двери. Странно стучаться в собственную спальню, но сегодня они все немного сошли с ума. Собрав все свое самообладание, он спрашивает:       — Почему раньше не сказал?       — Я…я боялся, что ты будешь против, — Тэхен хоть и выглядит взрослым, все еще такой ребенок в душе. — Я не хотел, чтобы ты расстраивался.       — Я расстроен сейчас, — Джин хмурится, осторожно садясь на край кровати. — Я мог бы начать радоваться за тебя гораздо раньше, а ты скрывался.       — Ты не злишься на меня? — Тэхен наматывает на пальцы шнурок с толстовки Хосока и все еще не смотрит брату в глаза.       — Нет, — Джин внезапно ухмыляется. — Надеюсь, этот старый пень был за невесту.       — Хен-и! — Щеки Тэхена пылают, а Хосок возмущенно сверлит старшего взглядом, но молчит.       — Береги его, понял? — тихо и очень серьезно говорит Джин Хосоку, сжимая ладонь Тэ. — Прошу один раз. Хорошо?       Хосок молча кивает, обещая, и прижимает Тэхена ближе к себе. Еще ближе, а тот доверчиво утыкается лицом куда-то ему в шею, щекоча кадык горячим дыханием.

***

      — Мне не придется вас выгонять, надеюсь? — Джин просто обязан это спросить, входя в гостиную.       Намджун храпит, Юнги знал об этом. Но теперь знают все, включая соседей Джина и не то чтобы они были рады оттого, что с ними поделились этим знанием. Чонгук скептически выгибает бровь:       — Как вы вообще спите вместе? Мало того, что разница в росте, еще и эти звуки умирающих китов, — он хихикает и ловит Чимина за сжатые в кулаки ладошки. Рыжик пылает жаждой мести и не позволит смеяться над парнем лучшего хена на свете. Да, именно лучшего хена, и дело вовсе не в количестве выпитого, Чимин всегда так думает, в любом состоянии… Гукки, обними меня, господи, я так скучал по тебе с твоей дурацкой сессией, ты бы знал…       — И часто он так? — тепло улыбаясь, Юнги подмечает, как бережно Чонгук баюкает своего парня в объятиях, пытаясь одновременно откусить от бутерброда, зажатого в руке. Выпускной курс, мать его так. Прекрасное время, хорошо, что бывает раз в жизни.       — Мы не виделись нормально почти месяц, — младший пытается внятно говорить с набитым ртом, но быстро забивает. — Только за завтраком.       — Не волнуйся, — Джин наливает себе еще, присаживаясь рядом. — Все хорошо.       Тэ и Хосок сидят вдвоем в большом кресле, запутавшись друг в друге и выглядя до приторного счастливыми. Тэхен обнимает Хосока за шею и что-то шепчет, мечтательно улыбаясь, а Хо смотрит на него влюбленными глазами и кивает почти на каждое слово. Только раскатистый храп Намджуна портит эту идиллию, и Юнги решается на крайние меры.       Он запускает руку между спинкой дивана и спиной Джуна, осторожно пробирается в задний карман его джинс, хочет уже было ущипнуть что есть дури, но пальцы нащупывают предмет, которого там быть явно не должно. Заинтересовавшись, он вытягивает на свет мягкую коробочку, одну из тех, которых полно в любом магазине бижутерии. Щелкает крышкой, легкомысленно заглядывая внутрь…       …на изумрудном бархате переливаются два широких белых кольца с одинаковым узором. Кольца самые простые, в меру толстые и нисколько не похожие на обручальные, но, блять, Мин не хочет об этом думать. Он не хочет думать вообще ни о чем, только пялится бездумно на ничего не значащую ювелирку в своих ладонях и сглатывает подступившие к горлу слезы.       — Быстро положи обратно, пока он не заметил! — Джин — все-таки долбаная фея-крестная, потому что все сейчас заняты чем-то своим и только ему есть дело, что происходит вокруг. — Я не для того столько слушал его нытье, чтобы ты сейчас все испортил!       Юнги выныривает из собственных мыслей и быстро возвращает все как было. Молчит секунду или может, две и спрашивает:       — А когда?..       — Да откуда я, блять, знаю? — закатывает глаза Джин, и Юнги неожиданно для себя начинает смеяться. Искренне, свободно, чувствуя бурлящее, переполняющее счастье внутри.       Черт, этот парень определенно того стоил.