Моя прекрасная няня. Четырнадцать лет спустя.

На пороге собственного дома Шаталин оказался уже за полночь. Аккуратно открыв входную дверь своим ключом, он вошел очень тихо. Не включая свет, отставил в сторону чемодан, примостил на небольшой столик у стены букет роз, за которыми специально заехал по пути с аэропорта, затем снял с себя пальто, шарф и на минуту замер. Он дома. Наконец-то дома. Стены абсолютно любой, даже самой фешенебельной гостиницы для него всегда оставались холодными и пустыми. Там не было ни звонких голосов детей, которых ему не хватало, ни этого цветочного аромата, смешанного еще с чем-то таким родным, что наполняло дом теплом и уютом. Не было косметики его жены, которая, казалось, была повсюду, её улыбки и веселого щебетания обо всем на свете. На секунду он задумался, какой бы серой и бессмысленной была его жизнь, не появись в ней Вика, а вместе с ней всё то, ради чего он каждый день спешил домой. В какой пустоте и затхлости сознания он, возможно, бы жил, даже не подозревая как, едва переступив порог родного, непривычно тихого в этот поздний час дома, можно отчетливо ощущать, что здесь его любят и ждут. В эти минуты он особенно остро почувствовал, как сильно соскучился по собственной жене и детям, и как ему не терпелось обнять их всех, хотя это и не совсем представлялось возможным. Максим подошел ближе к столику, на котором оставил цветы и, бережно взяв их, задержался у фотографий в рамочках, что стояли почти в ряд, безмолвно повествуя историю их семьи. Вот Машка — его старшая дочь. На этом фото она была с мужем и маленьким сыном. Да, они с Викой уже успели обзавестись первым внуком, названным в его же честь — Максимом. Выйдя пять лет назад замуж, Маша единственная из старших детей осталась жить в Москве. Более того, Шаталин лично позаботился о том, чтобы новоиспеченный зять не увез дочь даже на противоположный конец города, а потому в день их свадьбы сделал молодой семье поистине царский подарок — очень красивый и уютный дом. Естественно, по соседству. С тех самых пор их семьи разделял лишь весьма условный забор, да калитка, которая никогда не закрывалась. Ксюша, фото которой было рядом, обосновалась в Лондоне. Пару лет назад она блестяще окончила психологический факультет Оксфордского университета и как раз на этом снимке была запечатлена в черной мантии и академической шапочке с кисточкой сразу после торжественного вручения диплома магистра. Максим отлично помнил тот полный отцовской гордости день и то, как тяжело ему далось осознание того, что дочь окончательно выросла и больше никогда не вернется в их с Викой дом. Хуже того, отныне между ними всегда будут сотни километров и редкие встречи, а о важных событиях её жизни они будут узнавать через интернет. Так, месяц назад именно во время разговора через фейстайм она сообщила им с Викой, что её бойфренд, с которым она встречалась с первого курса, сделал ей предложение, и летом им предстояло выдать замуж и Ксюшу. А вот этот улыбающийся голливудской улыбкой бородатый парень в темных очках — его сын Денис. Даже после строгих лет в Суворовском училище, его упертый характер все же взял своё. С горем пополам отучившись на юридическом факультете МГУ и отказавшись наотрез работать по профессии, этот балбес завел в соцсети свой канал о жизни и путешествиях. За очень короткое время ему удалось собрать аудиторию зрителей, которая поражала воображение, — несколько миллионов человек. Последний раз, когда Максим проверял, их было четыре с половиной и цифра неуклонно росла вопреки всякому здравому смыслу. Это была удивительная способность его старшего сына одновременно заниматься черти чем и при этом зарабатывать очень приличные деньги. В Москве Денис бывал крайне редко и особенно в последнее время с ним было проще пересечься где-то заграницей, что Максим с Викой и старались делать время от времени. Но только после рождения близнецов, чье фото было следующим в этом ряду, Максим понял, что Денис и некоторые сложности, связанные с его воспитанием когда-то, — это лишь «цветочки» в сравнении с теми «ягодками», что ожидали его с появлением младших детей. На этом фото Лёшка и Ника с беззубыми улыбками и ранцами за плечами бодро шагали в первый класс. Поразительно, как и сын, и дочь получились его собственной уменьшенной копией, правда, только внешне, а уж характером своё взяла Вика. Дети росли совершенно неугомонными: веселые и шумные, они постоянно оказывались в центре каких-то невероятных историй. Лёшка был очень музыкальным и артистичным ребенком, с удовольствием занимался музыкой и вокалом. У Ники наоборот не было склонностей к музыке и пению, зато можно было только позавидовать её математическим способностям, а также целеустремленности и хватке. При этой явной непохожести, близнецы умудрялись создавать такой уникальный тандем, что, порой, от их шалостей просто голова шла кругом. Но не смотря на свой беспокойный характер и тягу к приключениям, они обладали просто огромным сердцем и удивительно открытой душой. Максим обожал их с того самого момента, как они появились на свет и считал самым большим подарком, который только Вика могла ему сделать. Уже сейчас он отчетливо понимал, что без них их совместная жизнь едва ли могла быть полноценной и по истине счастливой, каковой являлась сейчас. И, наконец, самой последней фотографией была их с Викой. Максим взял в руки рамочку и поднес ближе к тусклому свету, падающему с окон от наружного освещения дома. Это фото было сделано как раз во время их медового месяца, четырнадцать лет назад. Абсолютно счастливые они стояли в обнимку на фоне белоснежной яхты, на которой три недели колесили по Адриатике, наслаждаясь морем, солнцем и друг другом. Друг другом, пожалуй, даже больше, чем всем остальным. Шаталин улыбнулся этим романтичным воспоминаниям и, глядя на них с Викой, даже немного позавидовал этой молодой паре, впереди у которой было еще столько прекрасных и счастливых моментов. — Кош-мар! Это ж очуметь можно столько вас ждать! Голос его жены раздался неожиданно и где-то совсем рядом. Шаталин едва успел поставить фотографию на место прежде, чем над его головой вспыхнул яркий свет и Виктория, облаченная в свой элегантный атласный халатик, оказалась всего в нескольких шагах от него. Домашняя, но удивительно привлекательная, она явно намеревалась сказать что-то еще, но, увидев мужа, буквально застыла на месте и на несколько секунд вообще потеряла дар речи. — Максим?! — Она смотрела на него абсолютно непонимающим взглядом, словно, пыталась сообразить это действительно он или ей только мерещится. — Что.. что ты здесь делаешь?! — Решил сделать тебе сюрприз и заодно сказать, что ничего я не забыл. — С теплотой в голосе произнес он, сделав шаг на встречу жене. — А ты сейчас.. кого ждала? — Да, никого я не ждала! — Тут же уверенно запротестовала она. — Нет, погоди, — она выставила вперед руку — ей все еще нужно было разобраться. — Мы же разговаривали с тобой буквально пару часов назад, и ты был в Питере, в гостинице, сказал, что тебе нужно поработать и что завтра… — Вика, — он мягко прервал жену и улыбнулся ей так красноречиво, что в общем-то дальше мог и не продолжать, — я лгал. Её взгляд оттаял за какие-то считанные секунды, затем кончики губ чуть заметно подернулись в улыбке, а когда она, наконец, заметила букет роз в его руках, то буквально бросилась в объятья мужа, которые тут же распахнулись ей на встречу. — Боже! — Воскликнула она чуть дрогнувшим от эмоций голосом. — Я сейчас заплачу! Шаталин, ты заставил меня поверить в то, что ты забыл о нашей годовщине свадьбы! А ты…, — она подняла голову вверх, посмотрела на улыбающегося мужа и не смогла договорить. Чуть приподнявшись на цыпочках, она коснулась его теплых губ. — Спасибо тебе. Спасибо. И цветы мои любимые. Бережно прижав к себе букет роз, она с наслаждением вдохнула их аромат, а затем весело добавила: — Знаешь, обычно подобные сюрпризы от тебя я чую за версту, но в этот раз ты был убедителен как никогда. И кто только научил тебя так искусно лгать? — Ну, если ты думаешь, что на этом все сюрпризы заканчиваются, то ты все-таки плохо меня знаешь. — Сказал загадочно он, любуясь тем, как выражение лица жены вновь стало удивленным. — Ого! Похоже, что ты не только не забыл про нашу годовщину, а еще и готовился к ней.. — Собственно, я хотел спросить у тебя, — замявшись, словно школьник, Шаталин вдруг почувствовал как от смущения его лицо начинает заливаться легким румянцем, — не согласишься ли ты завтра.. точнее, уже сегодня вечером поужинать со мной, а потом.. Он прервался лишь на секунду для того, чтобы нырнуть рукой во внутренний карман пиджака, достать оттуда белоснежный плотный конверт и протянуть его Виктории, которая, смотрела на него во все глаза и, казалось, боялась даже дышать. Спешно развернув протянутый ей конверт, и достав оттуда два пригласительных, она снова не сразу смогла подобрать слова. — Не может быть, — произнесла она, не веря своим глазам, — два билета на юбилейный концерт Дмитрия Маликова в Кремле в сопровождении симфонического оркестра? И именно в день нашей годовщины свадьбы? Виктория подняла взгляд на Максима и с удивлением обнаружила, что он смотрел на нее так нежно и в тоже время так взволнованно, как будто бы впервые в жизни приглашал её на свидание и с трепетом ждал ответ. Но ведь это было не просто свидание и не просто чей-то концерт, а исполнителя, чье творчество было для них своеобразным добрым талисманом, несмотря на то, что в последний раз они кружились под его песни на собственной свадьбе. — То есть, это да? — На всякий случай уточнил Шаталин, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Растроганная и чуточку раскрасневшаяся от нахлынувших эмоций, Виктория крепко обняла мужа за шею и на этот раз подарила ему такой горячий поцелуй, от которого он едва устоял на ногах. И не устоял бы, если бы не.. — Папа?! — Два удивленных детских голоска, раздавшихся в тишине, буквально заставили их оторваться друг от друга. Быстро сбежав по лестнице со второго этажа, близнецы стояли перед ними в своих забавных пижамах и непонимающе смотрели на Максима, — примерно так, как это делала Виктория еще совсем короткое время назад. Они нетерпеливо заглядывали ему куда-то за спину, словно, там кто-то должен был быть еще. — А где же… — начал было Лёшка, но Вика вовремя успела сделать сыну страшные глаза и он, быстро смекнув что к чему, не закончил фразу и растянулся в широкой улыбке. — Папочка!!! Не успел Шаталин опомниться, как дети повисли на нем, радостно визжа. И не смотря на дрогнувшее от счастья отцовское сердце, полностью усыпить его бдительность им не удалось. — Вы почему до сих пор не спите? — Выпустив из своих объятий детей, он сначала посмотрел на жену, которая, внезапно засуетилась возле входной двери, а затем снова перевел взгляд на близнецов. — И вообще, что у вас тут происходит, м? — Ничего! — Почти хором отозвались дети, чем только заставили Максима убедиться в обратном. В их глазах прыгали озорные чертики, а радостные улыбки не сходили с сияющих лиц. — Ника? — Недоверчиво скрестив руки на груди, Максим посмотрел на дочь — единственного человека среди этой троицы, способного отнестись к его вопросу хоть сколько-нибудь серьезно. Его 10-летняя белокурая копия отличалась от своего брата куда большей выдержкой и ответственностью. Правда, стоило бы вспомнить и о другом её качестве — способности очень ловко и непринужденно выкручиваться из ситуации любой сложности. — Папочка, мы просто.. мы.. пиццу ждали! — Угу, пиццу! — Подтвердил слова сестры Лешка — мастер по части театральных представлений в их семье. — Правда, мам? Шаталин вздохнул. Глядя на то, как близнецы умело сочиняют на ходу алиби, он только в очередной раз убедился, что эти двое точно не пропадут. Против их находчивости, унаследованной от его любимой жены, не попрешь. И, собственно, всё, что ему оставалось — это набраться терпения и сделать вид, что он клюнул. И даже громкий звонок в дверь, раздавшийся за его спиной, уже не мог его удивить. — Вика, — он повернулся в сторону жены и удивленно приподнял одну бровь, — пицца в час ночи?! — Вот и я говорю — кошмар! — Тут же отреагировала она, намертво прилепившись к ручке входной двери. — Должны были приехать еще четыре часа назад! Это ж просто очуметь! Знаешь что, милый, — её голос стал мягче, — уложи-ка ты эту банду спать, а я пока разберусь с.. эээ.. доставкой, ладно? — То есть, пицца все-таки отменяется? — Уточнил Максим под расстроенные возгласы близнецов. — Да какая пицца в час ночи, ей-богу! Ну-ка, быстро всем спать! — Закомандовала Виктория и Шаталин, едва сдерживая улыбку, бережно подтолкнул детей к лестнице. — Все слышали? Вперед! И лишь после того, как близнецы вместе с Максимом скрылись из виду, Виктория облегченно выдохнула и открыла входную дверь: — У нас форс-мажор! — Шепотом объявила она.