Дитя сумерек

Брошена! Придуманное слово — Разве я цветок или письмо? А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо. А. Ахматова

      Мия лежала на больничной койке и бездумно смотрела на белый потолок. Одинокая мошка, залетевшая в палату примерно полчаса назад во время проветривания, с тихим писком летала по помещению, иногда садясь на принесённые Тришей бананы, лежавшие на тумбочке около постели Мии. Девушка не обращала внимания ни на несчастное насекомое, спасавшееся от стремительно портящейся погоды, ни на бананы, ни на капельницу, стоявшую рядом. От неё уже не зависела жизнь Мии, там были просто какие-то витамины или что-то другое, просто укрепляющее её здоровье — она не слушала долгие разговоры миссис Эндрилью о её здоровье и работе, лишь изредка кивая в знак согласия. Она узнавала и о сплетнях больницы, и о здоровье сына медсестры, и о том, как же ей, Мии, повезло быть вампиром.       Девушка всё ждала врача, не заходившего к ней вот уже четвёртый день. В больнице она провела больше недели, её состояние уже в норме, но её всё не выписывали. Виктор тоже заглядывал крайне редко и всего на пару минут: справлялся о её здоровье, спрашивал, нужно ли ей что-то привести в следующий раз и уезжал в закат. Мию это немного злило. Из головы не шла сцена, словно бы приснившаяся в её полусне-полубреду, но всё же казавшаяся слишком реальной. Мия и сейчас ощущала касания тонких, почти невесомых пальцев на своём лице. Она тряхнула головой, стараясь убрать привязавшийся образ. Нет, это точно был её лихорадочный бред, порождение разыгравшейся фантазии, которая создала на фоне расставания с Максом, новостей о беременности и помощи Виктора какой-то идеализированный образ.       Мия повернулась на бок и принялась наблюдать за ветками какого-то дерева, чьи листья уже наполовину облетели. Длинные чёрные когтистые пальцы бились о стекло, стараясь пробраться в тёплую палату, подальше от пробирающего до костей холодного осеннего ветра. Мия натянула одеяло до самого подбородка. Она вспоминала моменты последних месяцев. Вспоминала каждый момент с Максом. Рана на сердце ныла от этого, но Мия продолжала, словно бы назло самой себе, словно бы в отместку Максу. Она чувствовала себя предательницей каждый раз, когда вспоминала о сцене с Виктором. Каждый раз она корила себя за эту фантазию, ругала последними словами саму себя за то, что так часто вспоминает этот момент…       В Мии боролись две противоположности. Одна кричала: «Как ты можешь забыть Макса?! Ты носишь под сердцем его ребёнка! Он вернётся, как только осознает, кого он потерял!». Другой же с не меньшим остервенением отвечал: «Макс бросил тебя, изменил тебе. Да, у тебя есть ребёнок от него, но это дитя твоё, а не его. Он отказался от этого ребёнка и от тебя. Ты должна жить будущим, а не прошлым». У Мии разболелась голова от таких мыслей. Противное чувство использованности вновь захлестнуло её. Она ощущала себя никому ненужной, брошенной…       Три коротких стука в дверь прервали её размышления и вытащили из омута воспоминаний. Не дожидаясь ответа, в палату вошёл доктор Рейнольдз. Немного уставшим взглядом он осмотрел девушку и подошёл к её кровати.       — Здравствуйте, Мия. Как вы себя чувствуете? — врач взглянул на неё через квадратики очков, изучая её лицо, особенно глаза.       — Здравствуйте, доктор. Я чувствую себя уже намного лучше, — Мия села на кровати, слегка поёжившись — после тёплого одеяла палата казалась очень холодной.       — Это не может не радовать меня, — доктор Рейнольдз пробежался глазами по истории Мии. Длинная тёмная прядь его волос выпала из слегка растрёпанной причёски и слегка пощекотала щёку мужчины. Привычным движением он заправил беглянку за ухо и поднял пытливый взгляд на Мию. Девушка, до этого изучавшая мужчину, резко опустила глаза на свои руки, трепавшие пододеяльник и слегка покраснела.       — Вы подумали на счёт аборта? — он внимательно вгляделся в глаза Мии.       — Да, подумала. Я решила, что хочу сохранить ребёнка. Всё-таки слишком поздний срок… — Мия осеклась.       — Вы уверены? Если вы не сделаете этого сейчас, то потом будет уже слишком поздно. Ребёнок может родиться с ужасными отклонениями в развитии или же вовсе не выжить. И убить вас. К тому же, как вы планируете его растить и воспитывать?       — Я взвесила все риски, — немного жестче проговорила Мия, смело глядя врачу прямо в лицо. — То, как я буду растить своего ребёнка, вас касаться не должно, — её лицо отразило какую-то животную злость.       — Я вас понял, — сухо ответил врач. Повисло неловкое молчание.       — Кхм, мистер Рейнольдз, — Мия первой нарушила тишину. — Когда меня выпишут? Я уже хорошо себя чувствую, никакие важные препараты мне больше не вкалывают…       — Мия, — он внимательно посмотрел девушке в глаза и накрыл её руки своей (Мия отметила, что его руки были сухими и очень тёплыми). — Куда вы пойдёте, если я сейчас дам вам разрешение покинуть больницу?       — Эм, к Ви… мистеру Ван Арту. Или в своё общежитие. Или к подруге. У меня много вариантов… — Мия с непониманием уставилась на врача — какое ему дело до того, куда именно она пойдёт.       — Мия, я бы не рекомендовал вам возвращаться в общежитие или к подруге. Вам сейчас нужен покой и минимальные нагрузки и переживания. Вряд ли шумные соседки или подруга с её парнем смогут вас обеспечить таким. Поэтому вопрос о вашей выписке будет решаться с Князем. Если он даст согласие, то уже завтра вас выпишут. Первое время за вами будет присматривать миссис Эндрилью. Дальше же будет видно, — Рейнольдз встал и направился к выходу.       — Доктор! Но зачем мне медсестра?       — Она будет постоянно присматривать за вами, чтобы в случае каких-либо проблем с вашей беременностью я смог оказать вам помощь как можно раньше. До свидания, Мия.       Девушка откинулась на подушку и злобно глянула на дверь. Из одной тюрьмы её хотят отправить в другую. Она представила постоянное присутствие излишне разговорчивой медсестры рядом, и голова не на шутку разболелась. «Надо искать плюсы во всём. Эта миссис Эндрилью весьма милая. Да и скучно с ней точно не будет», — Мия вздохнула и решила, что смириться с тяжёлой участью — это единственное, что она может сделать.       Этим же вечером Виктор дал согласие на её выписку, и Мия принялась с самого утра собирать свои немногочисленные вещи. Во время своего непродолжительного визита накануне вечером Виктор занёс ей «гражданскую» одежду — джинсы, тёплый свитер с вышитым на нём единорогом и массивные кроссовки, в которых она так любила прогуливаться по лесу с Максом. Они даже сохранили почти неощущаемый запах хвои и тёплой приятной сырости. К назначенному времени она была полностью готова и сидела на измятой простыне, следя за медленно ползущей стрелкой часов. За всё время, проведённое в больнице, эта палата, врачи успели опостылеть девушке. Она прислушивалась к периодическим шагам за дверью, в надежде отличить те, что пришли за ней. «Как собака, которая ждёт своего хозяина в приюте», — почему-то подумалось девушке. От этих мыслей стало немного противно. Она почувствовала себя маленьким ребёнком, не способным за себя постоять и готового в любой момент совершить какую-нибудь опасную глупость.       «Собственно, так это и есть, — пискнул голосок в голове. — Сейчас ты не сможешь постоять за себя, потому что ты не можешь использовать свои Дары без последствий даже в мирной обстановке, не говоря уже об условиях боя. И безрассудства у тебя тоже хватает. Ты, беременная, даже не задумываясь о ребёнке, полезла в драку, хотя могла остаться в безопасности. И погибла бы вместе с ребёнком, если бы не Виктор».       Размышления Мии прервал стук в дверь. Девушка вздрогнула и повернулась. Не дожидаясь ответа, в палату вошла София фон Гельц собственной персоной. Не изменяя своим традициям, она была облачена в вечернее платье, только не винного, а тёмно-синего, почти чёрного цвета. Оно ещё больше оттеняло белизну кожи вампирши. Она смотрела в этой палате крайне нелепо, но всё же она была здесь.       — Здравствуй, Мия, — она с ухмылкой оглядела девушку. В этом не было ничего враждебного или насмешливого, но по спине Мии пробежали неприятные мурашки.       — Здравствуйте, София, — девушка была немного обескуражена — она ждала Виктора, а не вампиршу. Видимо, это отразилось в её виде и речи.       — Ждала Виктора? — София прошла в палату и села рядом с девушкой, глядя на неё с сочувствием.       — Эм, да… А где он?       — Он занят, — тихо, но твёрдо произнесла София. — Важные переговоры, — добавила она немного мягче.       — А… Хорошо, — выдохнула Мия, смирившись с тем, что Виктор не приедет за ней. В конце концов, она просто какая-то из его знакомых, свалившаяся ему на голову и приносящая с собой одни проблемы. К тому же она беременна вообще от другого… А Виктор теперь Князь, у него забот явно намного больше, чем Мия даже представить себе может…       — Пойдём в машину. Виктор сказал, с тобой ещё какая-то компаньонка поедет, — София с лёгкостью подхватила небольшую сумку Мии и пошла к выходу.       — Не компаньонка, а медсестра, — без особого энтузиазма Мия направилась за вампиршей.       София неопределённо хмыкнула и вышла в коридор. Последний раз окинув взглядом палату, Мия последовала за ней. В коридоре их догнала взволнованная миссис Эндрилью. В этот раз Мия смогла точно понять, что это человек, а не вампир. Было видно, что медсестра явно торопилась: рыжие волосы растрепались, макияж кое-где потёк, пиджак, надетый поверх слегка измятой рубашки, съехал вбок. Однако лицо женщины выражало явный энтузиазм, даже восторг. «Ну да, не каждый день тебя назначать работать в доме вампирского Князя», — подумала Мия, бросив пару взглядов на женщину. Девушка не могла понять, почему же всё-таки присутствие этой медсестры так её напрягало. Миссис Эндрилью была благожелательной, доброй и отзывчивой. Единственным минусом, пожалуй, была излишняя болтливость, но… «Она не заслуживает моей неприязни. Буду стараться быть как можно более дружелюбной с этой женщиной. Уж лучше построить с ней дружеские отношения, иначе моя беременность превратится в ад», — решила Мия, уже садясь в машину Софии. Автомобиль покинул территорию больницы и двинулся в сторону дома Виктора.       Навстречу новой жизни.