Сломай привычный порядок вещей! Измени надоевшей истории ход! Если хочется больше, то можно еще! Вопреки! Назло! Наоборот! Сломай привычный порядок вещей! Измени надоевшей истории ход! Это время любви и бессонных ночей! Выше! Вверх и вперед!
После беглого обследования маяка и стремительного спуска с верхотуры, Микки даже в подвал заглянул, и уже почти совсем отчаявшись отыскать где-нибудь Галлагера, вернулся в жилое крыло. Он стал врываться в двери всех комнат подряд, пока не обнаружил свою пропажу в той, которую занимал сам всю прошлую неделю. Поднятый им шум успел вырвать рыжего тетерю из сна. Ошалевший Йен сидел на постели, закрываясь импровизированным щитом из подушки. Но когда к нему пришло осознание, кто стоит на пороге, то как по команде его конопатые плечи расслабились, а черты лица разгладились. В удивлении изогнув брови, он с приоткрытым ртом уставился на запыхавшегося брюнета. Все его чувства обострились, он словно весь обратился в зрение и слух, полностью впитывая ими момент. — Вот ты где! - усмехнулся Микки, откровенно любуясь его растерянным и растрёпанным видом. — Мик? - одними губами произнёс он его имя. — Спишь значит. Я его по всему маяку ищу, а он тут дрыхнет! Лампочка твоя там чуть не перегорела, - продолжил брюнет с напускной беспечностью, которую каким-то чудом отыскал в себе. — Чёрт! - выругался смотритель, оглядываясь по сторонам в поисках часов. Конечно, насчёт лампочки моряк добавил от балды, но Галлагер теперь был вдвойне ошарашен. Не только возвращением блудного пирата, но и своей безалаберностью. Служба есть служба, её никто не отменял. — И будь я недоброжелателем, эта пуховая фигня не защитила бы тебя, чудак. Розовые губы поджались, а из-за подушки показалась бледная рука, сжимающая перочинный нож. И без того маленький предмет в этой огромной ладони выглядел вдвойне нелепо. — Ядрён, ножичек! - не без сарказма воскликнул Микки, - Крутышка, да... А если бы у меня был револьвер? — Тогда в ход пошла бы уже подушка, - обняв её своими лапищами, признался в своей глупости Йен и расплылся в широченной улыбке. — Беспечный придурок, - искренне рассмеялся Мик. Скинув с плеч бушлат, он позволил себе присесть на краешек кровати, стоящей в углу вдоль стены. — Как ты сюда...? - начал спрашивать рыжий, ни на секунду не отводя от него внимательных глаз. Будто если отвернётся, то Микки исчезнет. — Брат твой подкинул, - небрежно ответил он. — Карл здесь? — Должен был уже отчалить, - и уточнил многозначительным тоном, поиграв бровями, - Надеюсь, уже отчалил. — Значит... ты вернулся, - Йену, видимо, было необходимо констатировать очевидное вслух. — Как видишь, - поведя плечом, ответил пират. — Чем докажешь, что ты настоящий, а не плод моего больного воображения? Микки, не долго думая, потянулся и ущипнул остолопа за тыльную сторону запястья. — Ай! Вероятно он задел какой-то пусковой механизм своим прикосновением, потому что всю растерянность с Галлагера как ветром сдуло, и его лицо тотчас приобрело хищное выражение. В следующее мгновение он буквально бросился вперёд и оказался в непосредственной близости от Микки, которого ударной волной впечатало в стену позади. Брюнет не знал как дышать, потому что они разделяли один воздух на двоих. Его сердце пропустило пару ударов. Жар чужого полуголого тела накрывал с головой. Йен был дьявольски близко... И это превращало Микки в безвольную массу, растёкшуюся лужицей по постели. Казалось, никто из них не знал, как совладать с нахлынувшей волной эмоций. Поэтому Йен просто подался вперёд, сокращая последние разделяющие их миллиметры, и прислонился к его лбу своим с таким облегчением, будто именно этого ему и не хватало всю его жизнь. В этот же момент конопатые веки с подрагивающими золотистыми ресницами прикрылись. Глаза Микки последовали чужому примеру. И без зрительного контакта ощущения были чересчур сильными. — Йен... - чуть слышно выдохнул Микки. — Ты здесь... - вторил ему обволакивающий голос. Брюнет неуверенно поднял свою руку и, осторожно положив на небритую щёку, провёл ею вдоль ломаной линии волевого подбородка, оглаживая покрытые щетиной неровности. Длинные прохладные пальцы вдруг крепко обхватили его ладонь, поднося её к тёплым сухим губам. Неужели это в самом деле происходит? Наяву, чёрт возьми? Они оба, наконец, отбросили все страхи и комплексы и поддались взаимному притяжению вопреки проклятым правилам несправедливого мира. Да пропади оно всё пропадом! То, что они делали сейчас было таким естественным, таким правильным, это было единственно верным из всего, что бывший пират когда-либо делал в своей жизни. Оковы, сдерживающие юношей, распались под воздействием химии, которая возникла между ними. Их веки одновременно распахнулись, и когда Микки заглянул в глаза напротив, ему показалось, будто в них расцвела зелень приближающегося родного берега после долгого изнурительного скитания по морю. Йен протянул руку к его шее, накрывая пульсирующую под кожей жилку. Охватившая их нежность побудила их рты наконец встретиться в несмелом, изучающем лёгком касании. Испытанный при этом трепет скрутил все внутренности морским узлом. Стоило парням попробовать вкус чужих губ, как решительности у обоих заметно прибавилось. И их почти целомудренный поцелуй быстро перерос в пылкое действо, в котором языки переплелись неумело, но чрезвычайно страстно. Микки и не заметил, как рыжий успел расстегнуть пуговицы его рубашки, пока мозолистая широкая ладонь не легла на вздымающуюся татуированную грудь. Больше не сдерживая своих порывов, они отчаянно вцепились друг в друга, становясь всё напористее. Их дыхание участилось до предела. Кипящее внутри возбуждение прорывалось наружу сдавленными стонами. В какой-то едва уловимый момент Йен оседлал его, с силой вжимаясь своей твёрдой плотью в набухшую ширинку. Брюнет со звериным рыком запрокинул голову, и рыжий впился ненасытным ртом в чувствительное местечко под подбородком. Подаваясь бёдрами навстречу, Микки с силой обнимал Галлагерскую спину, сминая мягкую кожу и лаская расположившиеся на ней созвездия веснушек. Когда их взаимные потирания сквозь одежду стали совсем болезненными, Йен чуть отодвинулся и начал возиться с застёжкой на его брюках, упираясь макушкой куда-то ему в ключицу. Его волосы мягко елозили по коже Микки, и он не стал отказывать себе в удовольствии запустить в них пятерню, что вызвало прерывистый вздох у их обладателя. Бережно потянув за пряди на затылке, он заставил Йена поднять голову, чтобы иметь возможность увидеть это разгорячённое и взволнованное лицо, прекрасное как никогда. Брюнет и представить себе не мог, что этот паршивец способен выглядеть ещё неотразимее, чем обычно. Он рванулся к нему, вновь припадая к распухшим губам, пытаясь утолить накопленную за одинокие годы любовную жажду. В тот же момент проворные пальцы справились с поставленной задачей, пробираясь за пояс штанов, чтобы сомкнуться вокруг его изнывающего члена. "Боже... Боже, боже!" От этого контакта Галлагер и сам заскулил в поцелуй. Он плавно прошёлся ладонью вдоль ствола, обвил пальцами головку и, собрав с неё капли влаги, направился к основанию уже более резво. Руки Микки устремились вниз по идеально вылепленному мускулистому телу и нащупали выпирающее достоинство сквозь тонкую ткань белья. На мгновение оробев от предполагаемых масштабов, он полез под резинку с ещё большим энтузиазмом. И проскользнув через поросль коротких рыжих завитков, сжал горячий орган, ощущая шероховатыми подушечками пальцев развилки выступающих на нём венок. Брюнет опустил глаза. В его распоряжении находился не член, а каменное изваяние, настоящее произведение искусства. И он последовал вытатуированному на костяшках призыву держаться за него крепче. Будто всё теперь заняло свои места. Йен, самозабвенно вылизывающий его ушную раковину, отвлёкся от своего занятия, чтобы проследить его взгляд. И ухмыльнулся, дуралей, томно прошептав пресловутую надпись прежде чем придвинуться вплотную. Их эрекции соприкоснулись и пальцы переплелись. Парни вместе заскользили по зажатым между ладонями стоякам, размазывая общий предъэякулят в нарастающем темпе. Молодые люди неумолимо подводили друг друга к краю. Трудно было определить, кто из них первый выстрелил спермой, что тотчас растеклась по их обнажённым торсам, смешиваясь с выступившим потом. Это произошло почти одновременно. Излившись, они повалились на бок, не размыкая объятий. И какое-то время приходили в себя. Тёплая липкая жидкость склеивала их тела, стекая на простыни, но им обоим было плевать. Потому что они были, наконец, вместе.ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ
Сложив руки на груди и не выпуская папиросу изо рта, Микки скептически осматривал представший перед ними сарай. Зияющая дыра вместо половины стены злополучного здания вызывала у него немалое замешательство. А несчастного Йена та и вовсе смущала до невозможности. Бедолага кротко стоял неподалёку, сложив ладони в замок, и мысленно молил брюнета не заглядывать за угол. Он не представлял, как объяснить ему то нелепое творение собственных рук, которое там скрывается. Почесав ногтем бровь, Микки стряхнул, наконец, пепел и нарушил неловкую тишину, предварительно прочистив горло. — Напомни, мы разве не впиндюривали эту грёбаную дверь на место? Глядя себе под ноги, Галлагер согласно покивал и спрятал руки в карманы брюк. Брюнет нахмурился. — И что же за чертовщина тут случилась? Опять шторм? Йен бросил на парня застенчивый взгляд. — Ну... разве что небольшой смерч, - ответил он, растерянно пожимая плечами. — Небольшой, говоришь, - хмыкнул Милкович, окинув смущённо ссутулившегося юношу с ног до головы оценивающим взглядом, - Огненно-рыжий такой, да? - полуспросил-полузаключил он, прежде чем настороженно двинуться к северной стороне строения. От его внимания не могло ускользнуть, как глаза маячника виновато метались между ним и той стеной. — Мать моя каракатица! - воскликнул бывший пират, присвистнув от изумления. Поскольку терять было уже нечего, Йен обречённо последовал за чрезмерно эмоциональным парнем и, поравнявшись с ним, извлёк окурок из приоткрытых в удивлении пухлых губ. — Это что за хренотень? — Плот, - просто констатировал рыжий, выпуская дым в прохладный воздух. Микки смерил придирчивым взором всю его хилую конструкцию из старых досок и пустых газовых баллонов, прежде чем осуждающе посмотреть на самого горе-изобретателя. — То есть я вовремя вернулся, да? - закусив губу, спросил он. Сконфуженный Йен пристыжённо на него уставился, не зная, как правильно ответить на внезапно поставленный вопрос. — До того, как ты разбился бы нахрен на этом своём чуде инженерской мысли, этом вот... Так и не найдя точного определения для плавучего средства передвижения, Микки, сердито растопырив свою пятерню, потряс ею в воздухе. А в упрямой рыжей голове тотчас появилось желание защищать своё детище, на создание которого ушло столько сил. — Плот! Это называется "плот", - смело заявил он, поджимая губы. Брюнет лишь одними бровями выразил всё, что об этом думает. — Судостроитель, тоже мне... - пробурчал он себе под нос. Он принялся обходить сооружение, укоризненно качая головой. Заглянул под днище, пошкрябал пальцем стяжки... когда он начал ковырять что-то носком ботинка в каркасе, Йен не выдержал и подскочил к нему, обнимая сзади за талию. Напрягшись на долю секунды, Микки тут же расслабился. И повернул голову к рыжему, задевая носом его щёку. — Ты же не собирался в самом деле покорять на этой посудине ноябрьские волны, правда? - из его голоса исчезла вся суровость, оставляя лишь лёгкое беспокойство. В ответ Йен лишь сильнее сжал его в своих объятиях, ощущая как его трепещущее сердце вновь сгоняет всю кровь в одно место. — Галлагер, - прохрипел ворчливый брюнет, кладя ладонь поверх его руки на своём прессе, - Я серьёзно спрашиваю. Хотел выяснить степень безрассудства человека, с которым я добровольно заперся вдали от цивилизации. — Крайняя! - с жаром выпалил рыжий и, уткнувшись ему в затылок, добавил более низко и тихо, - Когда дело касается тебя. — Не подлизывайся. Эта хрень развалилась бы с первым же ударом волны. Ты баллоны не стянул как следует... Пожалел гвоздей... Когда он начал целовать Микки в шею, его голос дрогнул и конец фразы потерялся в утробным стоне. Йен надёжнее обхватил вмиг обмякшее крепкое тело. Парня неимоверно воодушевляло и придавало уверенности то, как быстро под его воздействием грозный пират менял своё агрегатное состояние и начинал буквально таять в его руках. — Я спешил, - сообщил он в самое ухо брюнету. — Ага, покончить с жизнью? - не унимался тот. — Догнать тебя... Скажи спасибо, что я той же ночью не рванул. Или вообще вплавь не бросился. — Едрить! Действительно, спасибо, что я связался не с самым большим идиотом на свете! С этим восклицанием он резко развернулся, заставляя рыжего разомкнуть кольцо рук, обхватывающее его туловище. Одарив Йена игривым взглядом, Микки прильнул к нему, одновременно впиваясь пальцами в предплечья и поцелуем в губы. С наслаждением отдавшись общему порыву, они прислонились на оставшуюся целой деревянную стену. Которая жалобно скрипнула под их напором, прежде чем провалиться внутрь, увлекая забывшихся юношей за собой. Грохот и ругательства слились в один громкий звук. Падение на миг выбило весь кислород из лёгких парней, но после его восполнения он вырвался из них вместе со сдавленным смехом. Поднятое рухнувшими на пол телами и досками облако застарелой пыли мгновенно осело на скорчившихся в смеси боли и веселья лицах. Сердца бешено колотились в унисон, резонируя друг с другом. Широкая улыбка, которой Микки одарил его, по своей лучезарности могла сравниться лишь с солнцем в зените. Такой обворожительной улыбки не было ни у кого на всём белом свете! Этот морской разбойник был настолько очаровательным, что в груди Йена защемило от переизбытка чувств к нему. Угрожающий скрежет заставил его оторваться от разглядывания нависающего над ним чертовски прекрасного парня и перевести взгляд выше. Наверняка в его глазах отразился неподдельный испуг, потому что в следующее мгновение они кубарем откатились в сторону, и не по инициативе Йена. Лишь благодаря молниеносной реакции Микки их не придавило грёбаной балкой. Он ощущал вес коренастого тела, накрывшего его собственное в защитном рефлексе. И невзирая на твёрдость холодного камня, в который его при этом вжимало, это было необычайно приятное ощущение. И оно заставило его чувства к этому невероятному человеку встрепенуться с новой силой. Казалось, они разливаются по всему нутру тёплой тягучей субстанцией, проникая в самые затаённые уголки души. Если это не любовь, тогда что же?ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ
Окинув критическим взглядом безнадёжно покосившийся сарай с проломившейся крышей, Микки полез в карман за папиросами. — Не выдержало несчастное здание твоих над ним издевательств, Галлагер, - заключил он, собираясь прикурить. — Мик, убери! - вдруг заорал рыжий, сильно ударяя его по кисти. Коробок вылетел из рук и, произведя спичечный салют, шлёпнулся в маленькую лужицу в расщелине между камнями. Брюнет недоуменно поморгал, прежде чем уставиться на рыжего с выражением, требующим немедленного прояснения, что это, драть его во все щели, только что было такое? — Вдруг герметичность баллонов нарушилась! Взлетим к чёрту на куличики! Пират молча переложил самокрутку изо рта за ухо, задумчиво волохая языком за щекой. И почесав колючий подбородок, спросил: — А какого водяного всякая взрывоопасная дьявольщина вообще хранится в таком ненадёжном сооружении? — Да, знаю! - всплеснул руками рыжий, в то время как Микки вообще опасался лишний раз пошевелиться, - Сарай давно требовал полной реконструкции. Он построен ещё даже не моим предшественником - понятия не имею для чего... При появлении газового освещения пустующее здание из отсыревшей древесины приспособили под газовое хранилище. Оно как раз на отшибе, в максимальной удалённости от маяка... — Давай мы тоже сейчас от него максимально удалимся, а? Взяв маячника за локоть, он развернул его и стал подталкивать в спину к отступлению в более безопасное место. — Я же просто перестраховался... - промямлил Йен, но послушно последовал в заданном ему направлении. — Вот и я - тоже. Эту проблему мы обязательно решим, но позже. Не хочу сдохнуть раньше того, как... - не закончив фразу, он с усмешкой воскликнул, - Галлагер, ну ты и извозюкался, а! — На себя посмотри! - подхватил его веселье рыжий и добавил, - Видимо, придётся устроить сегодня банный день. "Баня" подразумевала под собой нагревание в вёдрах на печи достаточного количества воды, чтобы наполнить небольшое деревянное корыто. Благо водоснабжение на острове работало отменно. При помощи насосных систем морская вода поступала по трубам прямо в подвальное помещение, где фильтрационные установки опреснения очищали её по методу обратного осмуса.* И на выходе получалась почти полностью пресная и вполне приятная на вкус живительная влага. Явно намного лучше той дряни, которую пират привык пить на корабле. Дистиллированная при помощи паровой машины вода была отвратной. А в ту, что команда запасала на берегу в оцинкованных бочках чего только не добавляли, чтобы она дольше сохранялась и не портилась. Неудивительно, что моряки отдавали предпочтение рому. На маяке вода была в постоянном доступе, и Милкович не знал, сможет ли вообще когда-нибудь привыкнуть к такой роскоши. Если бы кто-то на корабле вздумал использовать дефицитный продукт тупо для того, чтобы просто вылить его на своё грязное тело, его бы тотчас посадили на перо. Хочешь мыться - жди дождя или остановки в каком-нибудь порту. Парни быстро взмокли после холодного воздуха, пока таскали воду вверх по лестнице. И в ожидании пока она нагреется, сели плечом к плечу около огня, пили чай и курили, тихо переговариваясь о пустяковых вещах. Намеренно обходя важные. То, что Микки вернулся и то, как горячо Йен его встретил само по себе уже говорило о многом. Но обсудить им предстояло ещё больше. Просто не прямо сейчас же, да? Милкович даже перед грабежами так не волновался, как когда плыл обратно к Йену. Он старался не представлять, как пройдет их встреча, потому что в реальности всё равно всё всегда происходит совершенно иначе, чем в твоих фантазиях. А как-то подготовиться заранее - мысленно прорепетировать ситуацию или заготовить грёбаную речь он бы всё равно не смог, лишь накрутил бы себе черте чего по самое не балуй и разнервничался бы ещё сильнее. Но в итоге, стоило ему просто увидеть Галлагера, как все тревоги разом стихли. Их воссоединение прошло удивительно легко - как по маслу. И на его вечно беспокойное сердце словно улеглось что-то тёплое, мягкое и рыжее, занимая там своё законное место. После вопроса о том, как идут дела на большой земле, Микки неожиданно вспомнил, что Йен снова стал дядей. От этой вести юноша вмиг оживился и стал засыпать его вопросами про пол ребёнка, его имя и всякие подробности, о которых брюнет не имел ни малейшего понятия. — Извини, я не в курсе. Кевин между делом обмолвился. — О, я соскучился по этому добряку! За непринуждённой болтовнёй они и не заметили, как вода в вёдрах почти вскипела. Настал черёд непосредственно водных процедур. И между парнями повисла неловкость. Вроде бы стесняться нечего, но отделаться от этого нелепого ощущения было не так-то легко. Одно дело в порыве чувств срывать друг с друга одежду, а иное - вот так просто оголиться перед другим человеком посреди кухни. Это было чертовски глупо. И усугублялось к тому же щекочущим нервы волнением перед тем, что обязательно последует после мытья. Слишком долго оба хотели этого, но слишком старательно пытались избегать, и теперь их взяла оторопь от того, что они могли, наконец, полноценно воплотить свои желания в жизнь. Микки настолько сильно был озабочен собственными переживаниями, что не заметил их полного отражения на конопатом лице. Никто из них не ведал, что нужно делать. Но никто своего неведения не показывал. — На правах гостя полезай первым! - бодро предложил Йен, сверкая своей идиотской улыбочкой. Моряк не стал спорить, желая уже быстрее пройти через эту экзекуцию. И чтобы раздеться, он зачем-то отвернулся от суетившегося вокруг корыта рыжеволосого домохозяина. Едрить! Он не замечал раньше за собой такой скромности. Ему тут же показалось странным своё поведение, но топтаться на месте и дальше, как полный придурок, он не стал. Поначалу брюнет не торопился остаться в чём мать родила, но быстро решил, что нехрен тянуть кота за яйца. Только проклятые пуговицы на рубашке и брюках не желали слушаться его неуклюжих пальцев, так что Микки начинал потихоньку закипать. От злости? Негодования? Смятения? Возбуждения? За спиной маячник что-то химичил, и вскоре до его обоняния донеслись какие-то цветочно-травяные ароматы. Своё смущение Милкович по давно устоявшейся привычке успешно скрывал за дерзостью. Поэтому он обернулся с шутливым вопросом: — Мужик, ты мне ванну готовишь или суп из меня варить собрался? Усмешка так и застыла на его лице, когда он узрел Йена во всей его обнажённой красе. Когда такое великолепие предстаёт прямо перед тобой, то перехватывает дыхание. Микки буквально ощупывал парня взглядом с головы до пят и ничего не мог с собой поделать. Тот тоже смотрел на него с каким-то животным блеском в глазах. Но Галлагер вырвал обоих из оцепенения, парировав: — Не обращай внимание, Мик, я всего лишь готовлю котёл с приворотным зельем. — Ах ты пронырливая рыжая ведьма! - с этими словами Микки сделал выпад, чтобы шлёпнуть паршивца штаниной по его бледной пятнистой заднице. Смотритель не поспел увернуться, но ему удалось схватиться за этот импровизированный хлыст. И, резко дёрнув, он притянул брюнета к себе. Его дурацкий смех оказался чертовски заразительным. — И это говорит мне человек с амулетом в виде клыка какого-то неведомого животного? - сказал Йен с мягкой улыбкой, глядя на Микки с высоты своего роста. — Сам ты неведомое животное, Галлагер! Он - медвежий. Его нашейный талисман был единственным оставшимся на нём предметом гардероба. Парни очень остро ощутили положение своих обнажённых тел, тесно прижатых друг к другу. Возбуждение разрядами простреливало вдоль позвоночника, мгновенно бросая в жар. Они чувствовали себя так, словно находились в настоящей парилке. Этот клык напоминал Микки о доме. У матери был ухажёр, который как-то раз взял его с собой на охоту и их угораздило нарваться на свирепого хищника. Как-нибудь позже он, возможно, поделится с Йеном этой душещипательной историей. И тем, что в его детских кошмарах, которые стали преследовать мальчишку после попадания на корабль, медведь иногда приобретал черты его отца. Всё это было последним, о чём он мог сейчас думать. Глядя в пронзительные зелёные глаза, он вообще не мог думать ни о чём другом.ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ
Они мацали друг друга как заведённые, словно были не в состоянии расцепиться. Но всё же, с большим трудом отлепив себя от Галлагера, Микки полез в воду, пока они не свернули общим трудом набранное корыто. И до того, как вода в нём успела остыть. Юноша остервенело натирался жёсткой мочалкой, будто наказывая себя за все грехи и проступки или желая соскоблить с себя все следы дерьмовой пиратской жизни. Какое-то время Галлагер наблюдал за ним нечитаемым взглядом, пока вдруг не накрыл его мыльные руки своими. Микки уставился на них, отстранённо отмечая, как его ладони удобно поместились в пространстве между чужими. Такими большими, тёплыми и невозможно веснушчатыми. Йен шикнул убаюкивающим голосом, прежде чем заявить: — Не могу спокойно смотреть, как ты себя терзаешь. Я буду нежнее... До того как Милкович успел что-либо возразить, тот заставил его откинуться назад и начал массировать плечи аккуратными, но сильными нажатиями. После чего умелые пальцы Йена перешли от шеи к голове, своими нежными круговыми движениями на макушке призывая окончательно расслабиться. И Микки чертовски ошибался, когда думал, что у него нихрена не получится это сделать... Галлагер долго возился с его спутанными волосами, не жалея мыла. У моряка даже защипало в носу от обилия аромата в воздухе. Каким-то незаметным образом мочалка тоже оказалась в распоряжении рыжего и он бережно повёл ею от ключиц вниз по всем изгибам тела сидящего перед ним парня. За жёстким пеньковым изделием, создавая контраст, неотступно следовала мягкая ладонь. Под кожей начало покалывать от нарастающей волны возбуждения. Плавно обведя вмиг затвердевшие соски, о чувствительности которых брюнет не подозревал до этого момента, Йен направился к его напрягшемуся прессу. Он тяжело дышал у Микки над ухом, склонившись над ним, чтобы дотянуться до желаемых мест. И под влиянием неожиданно проснувшегося озорства вкупе с нетерпением, пират сделал захват, перекидывая Галлегера через свой бок. Расплескав на пол по меньшей мере половину воды из корыта, рыжий приземлился костлявой задницей прямиком ему на живот. Руки Микки обвили его талию, прижимая к себе. — Тут не рассчитано на двоих, дуралей! - воскликнул Йен, цепляясь за края посудины и елозя ягодицами по его эрекции в попытке выбраться или устроиться поудобнее. — Ну, с таким верзилой как ты, конечно, нет, - поддел Мик, глядя как тот болтает в воздухе своими длинными ногами, торчащими в разные стороны. Маячник обратил к нему своё нелепо серьёзное в дурашливой ситуации лицо, но проказливо сияющие глаза выдавали паршивца с потрохами. Поэтому Микки облил его из стоящего рядом ковша, чтобы смыть это выражение. Он был очарован тем, как взлохмаченные яркие волосы потемнели и разгладились, превращаясь в красиво переливающийся в свете камина каскад. Беззлобно выругавшись, Галлагер расхохотался, убирая закрывшую ему обзор чёлку, и поднял кучу брызг вокруг них. Наплескавшись вдоволь, парни, наконец, прильнули друг к другу для глубокого медленного поцелуя. При этом ладонь Йена, расположенная на кромке корыта за спиной Микки, переместилась ему на шею, притягивая парня к себе ещё ближе. А рука брюнета скользнула по рельефу влажного тела, крепко обхватывая выпирающую косточку на бедре. Над поверхностью пенящейся воды показалась головка галлагерского члена. Призывно стоящий, он покачивался от колебаний водной глади. Взяв в ладонь кусок мыла, Микки провёл им вдоль внушительного ствола. Его собственный продолжал упираться рыжему между ягодиц. От непосредственной близости своего члена с чужой промежностью моряк испытывал двойственные ощущения. Смесь вожделения и сомнения. В своих фантазиях и рукоблудских экспериментах он давно понял, чего именно жаждет его тело. Но привыкнув стесняться своего сексуального влечения, парень даже в оставленном им на память откровенно пошлом рисунке не решился чётко обозначить роли, изобразив двух совершенно абстрактных мужчин. И теперь, гадая, совпадают ли их желания, он пожалел, что не намекнул Йену о том, чего именно хотел бы сам. Но Микки настолько сходил с ума по этому долговязому рыжему парню, такому, в равной степени несуразному и прекрасному во всевозможных смыслах, что для него уже не имело особого значения, как именно произойдёт их долгожданное соитие. Остывшая мутная жижа ручейками стекала вниз по их телам, когда они, не размыкая объятий, поднялись на ноги. Ополоснув друг друга чистой водой из ведра, юноши целенаправленно пробирались в сторону спальни, в вихре страсти сметая всё, что так некстати попадалось им на пути.ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ
Утренняя разрядка только усилила их голод, приобретённый за годы отречения от своих желаний и умноженный принудительным сдерживанием взаимного влечения. После того, как прорвало эту плотину, парни чуть не потонули в бурном потоке своих чувств, отчаянно цепляясь друг за друга как за спасательный круг. После целых суток абсолютной горькой уверенности, что он упустил мужчину всей своей жизни, в его внезапное возвращение поверилось с трудом. Но стоило притронуться к Микки, как осознание этого факта обрушилось на Йена с такой силой, с которой приливные волны затапливают берег, и растеклось по всему естеству, призывая к незамедлительным действиям. Он жаждал поскорее убедиться, что не грезит наяву, и всё происходящее с ними двумя в самом деле реально. Ничего похожего на его армейский скудный опыт то, что у них произошло с Микки не имело. Тот быстрый акт в казарме мало чем отличался от обычной дрочки. Парень в жизни своей ещё ни с кем не целовался и не мог вообразить, насколько же это приятно, пока не попробовал. Он смутно представлял, как следует маневрировать дальше, но инстинкты помогли им в достижении обоюдного удовольствия. Однако полагаться лишь на них, было крайне затруднительно. Пока они сплетались клубком беспорядочно ощупывающих друг друга конечностей, в голове Йена крутилось множество вопросов, требующих немедленных ответов для того, чтобы перейти от затянувшейся прелюдии к совершению определённых действий. Но он понятия не имел, с какого лучше начать. — А у тебя было... Ты с кем-нибудь... - пытался он задать терзающий его вопрос между их жгучими поцелуями. Его голос прерывался так, будто он пробежал марафон. — Если тёлки не в счёт, то ты - первый, - пробормотал Микки, практически не отрываясь от его рта и тут же пылко прильнул обратно. Это небрежно брошенное уточнение нанесло Йену болезненный и точный удар. Незнакомое доселе, острое неприятное чувство кольнуло его прямо под рёбра. Но он мужественно переборол в себе эту глупую, несвоевременную ревность. Вместо того, чтобы откликнуться на поцелуй, он что-то неразборчиво промычал. Это заставило моряка отстраниться, чтобы дать ему возможность произнести свои слова более внятно. — А я ни с кем... - приглушённо сознался парень, опуская голову ниже и проводя губами по заросшему подбородку. Галлагер отчётливо ощущал, как его признание вызвало у Микки некое замешательство. Однако тот быстро взял себя в руки и, хмыкнув, заявил: — Я тебе даже завидую. Уж лучше вообще ни с кем, чем, переступая через себя, совать свой вялый член в склизкие бездонные дырки портовых шлюх, норовящих задушить тебя между своими мерзкими сиськами, болтающимися на груди. Рыжий нечаянно перевёл мысли Милковича в какое-то совершенно не сексуальное русло. Но пока в голове прояснилось, парень вспомнил о важной детали. — А что-то, подходящее для смазки у тебя есть? Йен выругался из-за своей непредусмотрительности и, пообещав не задерживаться, умчался в поисках чего-либо, годящегося для их целей. Сгоняв на кухню, он вернулся подобно бумерангу, вместе с аптечкой и надеждой, что за время его отсутствия никто из них не растерял свой пыл. Открыв на ходу чемоданчик с медикаментами, он бросил его на кровать, рассыпав содержимое по смятой постели. Микки к этому моменту уже отогнал прочь навязчиво лезущие картинки своего паршивого опыта. Но успел слишком заморочиться тем, как им действовать дальше. Настрой парней был отчасти сбит возникшей растерянностью - они знали, чего хотели, но никто из них ещё никогда такого не делал. Рыжий начал сожалеть, что вообще раскрыл свой рот, чтобы задать вопрос. Может быть, всё-таки следовало полагаться на природное чутьё и веления своего тела. Выудив из кучи лекарств банку вазелина, он одним размашистым движением стряхнул всё лишнее на пол. И поднял взгляд на Микки, что сидел напротив, вальяжно расставив свои великолепные сильные ноги. Тот так аппетитно покусывал нижнюю губу, что Йену аж завидно стало, и он завороженно уставился на брюнета, не в силах пошевелиться. Галлагер смотрел на него так, словно ожидал грёбаного сигнала к дальнейшим действиям. Нашёл тут самого опытного из них двоих, етить-колотить. Он выглядел чертовски умилительно и даже немного застенчиво. Микки не смог сдержать улыбку от этого его вида. Широко распахнутые глаза, которые будто забыли о необходимости иногда моргать. Приподнятые брови, подрагивающие от напряжения. Приоткрытый рот и суетливо мелькающий в нём кончик языка. Эта скромная поза: подогнув колени, юноша осел задницей на пятки, беспокойно теребя в руках несчастную жестянку. Он выглядел невинно, где-то растеряв всю свою самоуверенность. Микки указал подбородком на смазку. — Ты собираешься с ней что-то делать? Словно бы очнувшись, Йен с готовностью закивал и начал крутить крышку вокруг своей оси сначала в одну, потому в другую сторону. Но ларчик не желал так просто открываться. — Дай сюда! - нетерпеливо прошипел моряк, выхватывая проклятый предмет из неуклюжих рук. Он повторил те же самые действия ещё раз, только в более ожесточенной манере. — Мик, не так! Там нажать надо, - запоздалый совет раздался одновременно с грёбаным щелчком вскрытия банки. Оба сунули носы к густой желтоватой субстанции, источающей ненавязчивый запах парафина, чуть не столкнувшись при этом лбами. И подняли друг на друга загоревшиеся предвкушением глаза, мысленно разделяя на двоих призрачную надежду, что самое сложное осталось позади. Расплывшись в бесстыжих улыбках, они столкнулись ртами в подбадривающем поцелуе. При этом Йен, тотчас исполнив своё желание, легонько впился зубами в пухлую нижнюю губу, что вызвало у её хозяина ответную животную реакцию. Вцепившись в ещё влажные волосы на затылке, он поменял угол наклона головы юноши, чтобы получить доступ к его соблазнительной шее для едва ощутимых покусываний, которые разогнали во все стороны орды мурашек по разгорячённой коже. Стоя коленями на постели, парни преодолели последние разделяющие их миллиметры, тесно прижимаясь своими обнажёнными телами и настойчиво упираясь друг в друга стояками. В то время как руки Микки лихорадочно шарили по выпуклым мышцам и зарывались в рыжие пряди, руки Йена неизменно возвращались к заднице брюнета, оглаживая её пленительные формы и впиваясь пальцами в упругую плоть. И эта нехитрая ласка творила с пиратом нечто такое невообразимое, что он почти мог расслышать звон своих перенапрягшихся от возбуждения яиц. Галлагер тяжело задышал, рефлекторно двигая бёдрами, чтобы потереться эрекцией о его вспотевший живот. — Если ты не хочешь кончить прямо так, то попридержи коней, рыжий чёрт, - высказал Микки, стискивая плечи своего пылкого партнёра, чтобы иметь возможность немного от него отодвинуться. Милкович планировал отдаться друг другу по полной программе, вместо того чтобы позорно забрызгать спермой всё вокруг от поверхностного трения о чужое тело, пусть и такое бесподобное. В сверкающих глазах Йена мелькнуло что-то нечитаемое, прежде чем он выпалил, несказанно удивляя их обоих: — Тогда давай уже! Это тебе не шлюх трахать. Сначала подготовь меня. Маячник пожалел о сказанном в ту же секунду, прикусив язык, но вылетевшие слова было уже не взять обратно. Он не имел никакого права ревновать моряка к его прошлому, как и злиться на себя за свою неискушённость. Сомневаться в однозначных намерениях Микки тоже не было никаких причин. Подумаешь, он с женщинами пробовал, это ни черта не значило по сравнению с тем, на что тот пошёл ради Йена. Ощутив, как краска стыда полностью заливает его лицо, парень просто плюхнулся животом на кровать, растянувшись по всей её поверхности. Не глядя на Микки, он сунул в татуированные пальцы пресловутую смазку и повилял задом, призывая перейти к активным действиям. Микки опешил от такого резкого перехода, но не стал заострять на этом внимание, списав поведение парня на излишнюю нервозность. Хотя, если учесть едкое замечание про секс с потаскухами... причиной столь бурной эмоциональной реакции было что-то ещё, кроме волнения перед неизведанным. Вместо того чтобы в ответ тоже взбеситься, Милкович скорее был тронут. И счёл своим долгом успокоить и подбодрить этого излишне драматичного оболтуса. С этой целью он навис над лежащим парнем и нарочито сильно прижавшись к его бедру своим каменным членом, признался: — Ни одна из них не делала меня таким твёрдым, мужик. После чего нагнулся и нежно коснулся губами шеи около линии роста рыжих волос. Довольный извлечённым из Галлагера урчанием, он перешёл на его мощные плечи и стал неторопливо прокладывать поцелуями путь от веснушки к веснушке. Его ладони плавно спустились по изгибам вдоль позвоночника ниже спины. Ягодицы были напряжены и упорно не желали расслабляться, что определённо усложняло поставленную задачу. Тогда он просунул руку Йену под живот, нащупывая его зажатый между пахом и матрацем член. Тот заметно опал, но тут же приветливо дёрнулся в ответ на ласку, быстро наливаясь в кулаке Микки. Подтолкнув своими коленями чужие, Микки побудил рыжего раздвинуть ноги шире и немного приподнять таз. Сам он выпрямился и потянулся к вазелину, щедро обмазав им пальцы свободной руки. Как можно более деликатно, он провёл ребром ладони от мошонки к копчику и обратно, слегка надавливая подушечками на ободок плотно сжавшихся мышц. Гостеприимством Галлагерская пятая точка похвастаться явно не могла. Вместо того, чтобы позволить ему раскрыть себя, тот зажимался лишь сильнее. Якорь ему в зад, Микки делал что-то не так? Может ему не хватало энтузиазма для осуществления задуманного... Брюнет вообще не был готов к такому раскладу, ожидая немного другого развития событий, чёрт возьми. После очередной неудачной попытки проникнуть в тугое отверстие, он не выдержал. — Ты точно этого хочешь, мужик? - спросил он, бросая своё занятие и откидываясь назад. — Я хочу тебя! - со всей горячностью заверил обернувшийся на него Йен. И от Микки не укрылась уклончивость в его ответе. Тогда, помятуя обо всех своих влажных фантазиях, он с отчаянием выдал: — Так возьми, Кракен тебя раздери! Давай наоборот. Это был чёртов момент истины. Микки всегда боялся показаться слабым. И он рос вместе с внушённой ему уверенностью в том, что потребность принимать член в свой собственный зад определённо точно делает тебя размазнёй и недотыкой. Но вот он заявил в полный голос, что жаждет именно этого и не ощутил ничего, кроме безмерного облегчения. А стоило Галлагеру развернуться к нему со всеми написанными на его конопатой физиономии эмоциями, следом пришло и сладостное предвкушение. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? - неверяще уточнил рыжий. — Не обязательно озвучивать всё вслух, чел. Просто сделай своё грёбаное дело. Зрачки Йена молниеносно расширились, пряча зелёную радужку за пеленой похоти. Микки тяжело сглотнул в попытке смочить вмиг пересохшее горло. Этот демонический взгляд всколыхнул в нём нечто доселе неведомое. Приунывший было член подскочил, в мгновение ока приходя в состояние полной боевой готовности. Сердце Йена подпрыгнуло до самого горла, отбивая в груди бешеный ритм. До этой самой секунды он и помыслить себе не мог, что Микки предложит ему верховодить. И не подозревал, насколько сильно он сам нуждался именно в этом. Галлагер ринулся с места как медузой в жопу ужаленный. И в два счёта лихо повалил брюнета на лопатки, придавив сверху тяжестью своего долговязого тела. Обхватив его запястья, рыжий прижал их к матрацу, и пират даже не стал сопротивляться подобному обращению. Одарив Микки плотоядной улыбкой, Йен опустил голову, старательно выводя языком замысловатые влажные узоры на его коже. Когда он втянул в рот его сосок, Мик выгнулся, с трудом подавляя рвущийся наружу стон. Лаская податливое тело брюнета, такое отзывчивое даже на малейшие прикосновения, Йен упивался его реакцией. И это придавало уверенности в правильности своих действий. Стоило поменяться ролями и процесс пошёл более ладно. Он смог, наконец, оказать должное внимание этому совершенному творению - восхитительной заднице Милковича. Готовность парня принять его в себя, причём целиком и как можно скорее, заставила долго не церемониться и без колебаний перейти в наступление. Когда Йен не позволил ему перевернуться, Микки покорно остался лежать на спине, втайне радуясь превосходной возможности наблюдать за рыжим, всецело сосредоточенным на своей миссии. Он устроился поудобнее между ногами Микки и приступил к выполнению основного пункта их эротического плана. Нажав головкой члена на сфинктер партнёра, Иен начал осторожно проталкиваться в чересчур узкое отверстие, растягивая плотно обхватывающие со всех сторон чувствительные стенки. Галлагер медленно погрузился внутрь брюнета, испытывая нечто абсолютно новое и невероятное. Микки уже ощущал себя наполненным до краёв, но он жаждал большего, поэтому тут же ринулся навстречу совершаемым Йеном аккуратным движениям, не обращая внимания на боль, постепенно растворяющуюся в настоящем наслаждении. Если между ними и оставались ещё какие-то барьеры, то теперь они окончательно рухнули. Воздух вокруг наполнился тяжёлым дыханием и непристойными звуками. По коже молодых мужчин струились ручейки пота, они буквально сгорали от зашкаливающей температуры страсти. Йен неистово вдалбливался в него, демонстрируя завидную выносливость своего сильного тела. В тихом омуте черти водятся - мелькнуло в голове Микки, он заглянул в глаза цвета лесной чащи как раз в тот момент, когда их обладатель, чуть приподнявшись на руках, поменял угол проникновения. И это оказалось случайным, но чертовски верным решением, гром его разрази! Попадание в нужную точку мгновенно унесло брюнета за горизонт мировосприятия. Стоило Мику едва притронуться к своему до боли напряжённому члену, как он бурно кончил, изливаясь потоками спермы, забрызгавшей их обоих. А пульсация в его заднем проходе отправила Галлагера следом на пик неизведанного доселе блаженства. Не успев толком прийти в себя, Йен порывисто прильнул к Микки и, обхватив ладонями его заросшие щетиной щёки, стал покрывать лицо лёгкими поцелуями. Эти ощущения и вернули брюнета обратно к реальности, оказавшейся столь непривычно приятной. Блаженная улыбка озарила его лик ещё до того, как он разомкнул веки. — Галлагер, ну ты дал! - прихрипел он с таким довольством в голосе, что самооценка Йена подскочила выше маячной башни и сам он засиял ярче света фонаря в ночи. Кстати о маяке... Опомнившись, смотритель отлип от моряка и резко поднялся, выглядывая в маленькое окошко - начинало смеркаться. Он вскочил с кровати, прыгая на одной ноге в попытке натянуть первые попавшиеся штаны. — Никуда не уходи, - полушутя велел он, намереваясь пулей вылететь из комнаты, но его остановила небрежно брошенная фраза развалившегося на постели юноши. — Поторопись, чел, я намерен повторить, - развязно заявил Микки, наблюдая за тем, как не до конца опавшее внушительное достоинство Галлагера весомо выпирает из-под холщовой ткани. Рыжий замер от этих слов и поднял взволнованный взгляд на брюнета. Тот заложил руки за голову и озорно пошевелил своими умопомрачительными бровями. Как же горячо выглядел этот разбойник! Разомлевший от ласк, совершенно расслабленный и такой до невозможности красивый. В голубых глазах плясали яркие искорки, на щеках выступил сексуальный румянец. Не удержавшись, Йен склонился к нему для быстрого поцелуя, случайно попав в нос вместо губ, прежде чем умчаться вверх по лестнице для исполнения своего служебного долга.ভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভভ
Тяжело дыша, Микки преодолевал последние ступеньки. Галлагер сообщил их точное количество, но он быстро сбился со счёта, в итоге поверив парню на слово. Обманчивое впечатление, что после всех приключений, пережитых его организмом, штурм башни покажется лёгкой прогулкой покинуло его уже на третьем пролёте. Вместе с остатками сил после бессонной бурной ночи. К тому же растянутая задница саднила и эти непередаваемые ощущения совершенно не способствовали восхождению. Но юноша не жаловался. Может, немного поворчал для проформы, пока дыхалка ещё позволяла. Рыжий оборвал его бормотание внезапным чмоком в губы и, окинув всепонимающим взглядом, рванул вперёд, обгоняя Микки. Моряк не представлял, откуда в этом оболтусе берётся столько энергии. То, что они вытворяли предыдущие несколько часов должны были исчерпать её всю до капли. К его удивлению, он не рухнул сразу же, как только оказался на самом верху. Усталость разливалась по всем его мышцам, в том числе тем, о наличии которых Микки раньше и не подозревал. Но это была, без сомнения, приятная усталость. Он испытывал небывалую лёгкость, словно в небесах парил. Что нетрудно было себе представить, находясь на площадке, открытой со всех сторон. Вечно бушующие в его душе бури улеглись, сменившись полнейшим штилем. Казалось, будто они с Йеном всю дурь друг из друга вытрахали. Все невзгоды и печали. Может, так оно и было. А может, он временно впал в нирвану. Так или иначе, Микки никогда ещё не был столь близок к пресловутому ощущению... счастья? Как ещё можно было назвать это тёплое нечто, трепыхающееся в груди, в животе и распространяющее вибрации по всему нутру? Пират и представить себе не мог, что всё так кардинально поменяется. Что в глубине его сердца найдутся светлые чувства, которые вытеснят копившиеся там годами страх, боль и гнев. Что страшный шторм станет лучшим событием в его грёбаной жизни. Что море, вместо того, чтобы оборвать его существование, прибьёт его к спасительному берегу. Микки Милкович не смел даже надеяться на что-то подобное. Он вообще никогда не надеялся, он просто делал всё, чтобы выжить какой угодно ценой. Только раньше он не понимал для чего. Но теперь... Всё встало на свои места. И Микки тихо млеет, когда Долговязое Рыжее Счастье зовёт его: — Мииик! Иди сюда. _______________________________________________________ *Обратный осмос - это метод очистки воды, при котором раствор проходит под давлением через специальную синтетическую мембрану, где задерживаются до 98% минеральных солей и примесей. Пермеат обратного осмоса - это очищенная вода, которая подается на технические и питьевые нужды. Наглядно: https://yadi.sk/i/KSXfJ8EwrFymow Все способы получения пресной воды из морской можно разделить на два основных направления. 1. Методы, связанные с изменением агрегатного состояния вещества: - дистилляция - замораживание 2. Методы, в которых агрегатного изменения состояния не происходит: - химическое опреснение - ионный обмен - электродиализ - прямой осмос - обратный осмос