Наследник

      Хмурое осеннее небо свинцовым куполом висит над головой. Кажется, будто вот-вот разразится ливнем, да всё никак. Только еле слышные раскаты грома слабым эхом доносятся издали. Сырость витает в воздухе, смешиваясь с запахом могильной земли. Свод кованых створок усыпальницы венчает высеченный из камня Феникс. Символ Династии О’Хара, что неустанно бережет живых и хранит покой умерших членов рода.              Роскошный лакированный гроб Главы Штаба Cвита усопшего несет на собственных плечах. Я иду следом, на правах Наследника. Сердце тяжелой гирей грузно отбивает каждый удар. Сын крепко держит мою руку и не отходит ни на шаг. Он впервые на кладбище. В пять лет ребенку трудно объяснить, почему дедушка больше не дышит, почему не просыпается, не открывает глаза, когда его зовут. Почему теперь будет жить в склепе.              Слёзы подкатывают к глазам, и я закрываю их, сглатывая подступивший ком. И пусть мне двадцать семь, а не пять — я никогда не мог представить, что утрата отца станет такой тяжелой. Сын шмыгает носом, не сдерживая слёз. Он ребенок, и ему позволено многое. А я — Наследник и без пяти минут Глава. Должен держаться. Ради сына и Штаба. Должен.              Гроб ставят на пьедестал и накрывают толстым полотном с изображением герба. Неосознанно касаюсь прохладной поверхности крышки. От нее веет замогильным холодом и пустотой. Всю мою жизнь он готовил меня к тому, чтобы править, — но сейчас я чувствую себя маленьким ребенком, брошенным без родительской опеки.              — Сэр, — пауза слишком затянулась.              Киваю, и гроб укладывают в нишу. Рик заливается слезами. Потерянно смотрю вперед. На то, как блеск лака меркнет в темноте нового отцовского обиталища. Все мы будем там. Так он говорил. И наша задача — не попадать туда как можно дольше.              Табличка с точно таким же, как и на входе, Фениксом венчает горловину ниши. Вот и всё. Рик намертво вцепляется в штанину, сдерживая слёзы, мужаясь как может. Ему труднее, чем мне. Дед души в нём не чаял и всегда нежничал. Мне такой роскоши не доставалось. Поднимаю сына на руки и прижимаю к груди. Так ему будет легче. Теперь у него есть только я и Ким. А у меня — лишь тыл, и сам я — на передовой.              Шершавый мрамор холоден и выглядит на фоне остальных надгробий куце: статую в натуральную величину и табличку с именем в изножье монумента изготовить еще не успели. Их установят позже.              — Наследник, — Заместитель покойного Главы склоняет голову. — Всё готово для дачи клятвы.              Киваю:              — Оставьте нас одних ненадолго.              Вновь поклон, теперь в моей жизни их станет еще больше. Ким коротко гладит меня по плечу, обеспокоенно смотрит в глаза. Теперь она — моя единственная опора, до тех пор, пока не вырастет сын.              — Всё нормально, не волнуйся.              Она уходит последней, цокая по бетонному полу тонкими шпильками. Звук отрывистым эхом отдается от пустых стен. Поглаживаю сына по голове.              — Не раскисай так. Помнишь, что дедушка сказал напоследок? — стискиваю зубы, чтобы не дать слабину. Если сорвусь сам, то Рика и вовсе никогда не успокою.              Он отстраняется, всё так же послушно сидя на руках, и заплаканными серыми глазами смотрит на меня, старательно подавляя всхлип.              — «Не вздумайте рыдать по мне».              — А почему он так сказал?              Рик передергивает плечами. Одно хорошо, хныкать он перестал. Мне и самому от этого легче. Перехватываю его поудобнее, высвобождая одну руку. Смахиваю слёзы с раскрасневшихся детских щек.              — Потому что никто и никогда не должен видеть наши слабости. Мы — О’Хара, помнишь? — он кивает, сжимая в кулачках черную ткань моей рубашки. — Дедушка хотел, чтобы мы были сильными.              — Что теперь будет?              Хороший вопрос. Надо идти… Нас уже наверняка устали ждать, тем более что для клятвы всё готово.              — Я покажу, а ты постараешься не хныкать. Идет?              Вздыхает, совсем как взрослый. Тянется рукой к надгробию и, коротко погладив его ладошкой, соглашается.              Ставлю Рика на пол, и он сразу хватается за мою руку. Ему не нравится здесь. Зловещая атмосфера фамильной усыпальницы способна испугать даже взрослого, не то что ребенка. Сперва я не хотел брать сына с собой, достаточно было бы и присутствия на церемонии прощания. Но чертово положение обязывает нас быть подле гроба до последней минуты.              Дневной свет не слепит — до того серо на улице из-за туч. Возле склепа уже только двое: Заместитель и моя Ким. Оглядываюсь через плечо. Спи спокойно, отец, я постараюсь стать достойным Главой.              Опускаюсь на корточки перед сыном и беру его за плечи.              — Иди с Кимберли, ей тоже нужна поддержка. Доверить ее я могу только тебе.              — А ты?              — Мне нужно зайти в покои и переодеться.              — Я с тобой! — он вцепляется в мою рубашку, а в глазах дрожат слёзы. Но держится, как я и просил. Приглаживаю угольно-черные волосы сына.              — Не бойся. Вам с Ким нужно ждать меня там, я ведь говорил тебе утром. Помнишь? Я быстро, договорились?              Кимберли спохватывается моментально и, после кивка Рика, берет его за руку.              — Пойдем.              Он не сопротивляется, лениво плетется за ней, то поглядывая на цокающие по плитке каблуки, то оборачиваясь на меня. Надо идти. Как только жена и сын скрываются за поворотом, я торопливо ухожу к покоям. Время поджимает, не хочется заставлять людей ждать.              Жестокий и бездушный обычай — провозглашать нового Главу в день похорон старого. «Король умер. Да здравствует Король!» А ведь кресло еще даже остыть не успело. Поджимаю губы. Неважно, через этот кошмар придется пройти в любом случае.              Уже в покоях быстро переодеваюсь в форму. Ножны катан привычно ложатся на спину, а ремни кобур для «глоков» обнимают ноги. Пустой пояс. Ничего, кроме основного оружия, сегодня не понадобится. Церемония принесения клятвы Главы не требует большего. Это хорошо. На большее я не способен. Не сейчас.              Застегиваю китель до самой шеи. Мягкие шаги практически не слышны в опустевших коридорах. Ни души, все ждут меня там, на площади под балконом Главного Корпуса. Для бойцов Штаба наступает новая эра, а моя жизнь окончательно привязывается к креслу Главы. И если раньше Штаб был старшим братом, которому отец всегда уделял больше внимания, чем мне, то сейчас он станет сыном, печься о котором придется изо дня в день. Куда больше, чем положено Наследнику.              Выход на площадь преграждают массивные деревянные двери. Старинные, обитые металлом, они кажутся черной дырой. Дорога в один конец. Возле дверей меня уже ждет напарник, и при виде него становится легче.              — Держись, Райан, — друг с ходу приобнимает меня и похлопывает по спине. Он тоже одет в форму. Сегодня и он будет давать клятву… Клятву Заместителя.              — Спасибо, Кристиан.              Ненадолго закрываю глаза. В его присутствии я чувствую себя спокойно, как на любом задании. Больше чем друг. Я с полной уверенностью могу назвать его братом. По оружию, по взглядам, по жизни. Мы бок о бок с самого детства, и он вновь станет моей опорой — теперь уже в управлении Штабом.              — Клятву не забыл, надеюсь?              Мотаю головой.              — А ты?              — Такое забудешь… — слабо улыбаюсь в ответ. Хоть какой-то позитив нужен сегодня как воздух.              — Спасибо.              Он понимает меня без лишних слов и просто кивает. Чуть позже к нам подходит и командующий моей личной Свитой — Джон.              — Наследник, — отдает поклон, а затем второй для Кристиана. — Мистер Девингем. Готовы?              Делаю глубокий вдох, на секунду прикрыв глаза, киваю.              Джон негромко стучит в дверь, и вскоре створки распахиваются перед нами. Серость промозглой волной обдает щеки. Не холодно, но мерзко. Такая погода в наших краях — редкость. И именно сегодня ей необходимо было случиться.              Еще один вдох, поглубже, чтобы успокоиться. Расправляю плечи и гордо поднимаю голову. Слова отца вспоминаются сами собой:              «Ты — Феникс, Наследник, будущий Глава. А потому всегда должен вести себя достойно, что бы ни происходило. Людям плевать, что у тебя на душе, их не заботят твои раны, переживания и неуверенность. Они всегда должны видеть сильного лидера у руля, иначе ты рискуешь утратить позиции в их глазах. А власть Главы держится на его непререкаемом авторитете».              Элита войск Штаба — Черные Фениксы — выстроены в шеренги, вдоль которых я должен пройти. Когда-то так уже было… Сердце рвалось из груди как бешеное, когда давал клятву Наследника. А сейчас я удивительно спокоен.              Из тьмы на свет за мной выходят и Кристиан с Джоном. Держатся позади: Девингем справа, на правах десницы, а Джон по левую руку, как будущая карающая длань Главы.              Один за одним Черные Фениксы склоняют головы в традиционном поклоне.              Дорога до лестницы, ведущей на балкон, кажется удивительно короткой. Ненадолго останавливаюсь и бросаю взгляд на мраморные ступени. Вновь отцовские наставления толкают вперед.              «Путь Главы всегда тяжел и полон скользких мест, Райан. Ты будешь ошибаться. Идеальных правителей не бывает, но твоя задача — вовремя выносить для себя должный урок. Глава — самое почетное и вместе с тем самое тяжелое звание Штаба. На тебя смотрят все и равняется каждый. От детей, которые играют на лужайке, представляя себя высшими чинами или боевиками на заданиях, до взрослых умудренных опытом бойцов, принесших тебе клятву верности».              На балконе нас уже ждут. Заместитель отца сжимает в руках потертый временем Кодекс Штаба и коротко кивает мне. За его спиной стоят двое подручных. Тянуть нет смысла, паузу не поймет никто. Ким стоит поодаль, ладонями накрывая плечи Рика. Рядом с ними и жена Кристиана, Розали, — обнимает маленького Каина. Вот она, будущая смена. Юные Наследники двух самых старинных родов. Каин держит Рика за руку, по-детски стараясь ободрить друга. Коротко улыбаюсь самыми уголками губ. Как же они напоминают нас с Кристианом в детстве.              От растерянности сына будто нет и следа. В две пары глаз младшие смотрят на нас немигающе-восхищенно. Их с Каином шпионская форма еще впереди, а мы теперь забудем, как она выглядит.              Гробовая тишина стоит не только на балконе, но и на всей площади, распростертой под ним. Коротко бросаю взгляд вниз, на шеренги боевиков. Все молча ждут, и я, сделав глубокий вдох, решительно касаюсь ладонью шершавой обложки Кодекса.              — Я, Райан Реймонд О’Хара, — говорю громко, насколько хватает сил, так, чтобы слышало как можно больше людей, — Наследник Штаба разведывательных войск Соединенных Штатов Америки, Североатлантического военного союза и Династии О’Хара, принимаю на себя должность Главы. Клянусь с честью нести возложенные на меня Штабом обязанности, руководствоваться его Кодексом, традициями и интересами. Щадить достойных и справедливо карать провинившихся, отстаивать суверенитет Штаба и государства. Клянусь стать щитом и мечом, стоящими на страже Родины. Клянусь честью и именем Династии О’Хара.              Заместитель отдает подручному Кодекс и взамен забирает из его рук вытканный на полотне герб Династии. Встаю на одно колено, и он покрывает им мои плечи.              — Да хранит вас Феникс, Глава, — он почтительно склоняет голову и следом протягивает мне фамильную катану и перстень Главы.              Поднимаю взгляд. Никогда не держал их в руках: из рода это позволено только старшему. Только Главе. Поднимаюсь и забираю перстень, надеваю его на палец. Потом беру оружие из рук бывшего Заместителя. Следуя его примеру, все как один склоняют передо мной головы. И только Рик непонимающе смотрит на окружающих, а потом на меня. Киваю на остальных, и сын, забавно сцепив перед собой руки, чуть резковато отдает поклон.              Ненадолго закрываю глаза. Теперь не смогу уделять ему столько же времени, как раньше. Штаб отберет практически всё. Сперва у меня, а потом и у него, как только начнется изнурительное обучение.              Пара шагов — и я уже возле края балкона. Шеренги шпионов встают на одно колено и склоняют головы, молча выражая свою преданность новому Главе. Оборачиваюсь к сыну и протягиваю ему руку.              — Иди, не бойся.              Ким мягко подталкивает Рика в плечо. Он не расцепляет пальцы, всё так же сжимает до побеления. Смотрит удивленно, а в серых глазах всполохами проглядывают неугомонные любопытство и восторг. Это первая церемония в его жизни. Однажды ему самому предстоит пройти через это, но когда-нибудь потом. Отдаю катану бывшему Заместителю. Кристиан пока не имеет права ее касаться, даже на время. Он еще не дал клятву.              Как только юный Наследник подходит ближе, присаживаюсь на корточки и беру его на руки. Высвободив одну ладонь, накидываю полотно с гербом и на его плечо.              — Теперь ты — Глава? Как дедушка?              — Да. Когда-нибудь и ты им станешь.              — Когда ты переедешь к дедушке? — сын отчетливо белеет от страха. Киваю, а он крепко обнимает меня за шею. — Я не хочу, папа, не надо! Там сыро и темно!              — Это неизбежно, — глажу его по волосам. — Но это будет очень нескоро. Я обещаю. А пока ты — единственный Наследник и будущее Штаба.              Рик растерянно смотрит на меня, а я слабо улыбаюсь. Обычно это его успокаивает.              Надо же, как резко иногда меняется расстановка сил. Всю жизнь я был будущим Штаба, его светлым завтрашним днем, а отец — крепким и стабильным настоящим, непоколебимым «сегодня». Но у всего есть свой конец, и рано или поздно «сегодня» превращается во «вчера». А светлое «завтра» сменяет предшественника, приобретая серые и обыденные краски.              Кивком подзываю к себе Ким. Она нерешительно подходит к нам и встает рядом с Риком. Пусть знают семью нового Главы в лицо. Бойцы внизу стоят по стойке смирно, с равнением на балкон.              Теперь мне предстоит принять присягу у Кристиана и Джона. Занять место отца и стать ему достойной заменой. Рику придется стать Наследником, достойным Штаба. И история нового юного Феникса Династии начинается здесь и сейчас, как когда-то началась и моя. Его ждет трудное обучение, вечное соперничество с ровесниками за звание лучшего, а там и появление первых недоброжелателей не за горами. Он будет мужать, набираться ума и опыта. А я уж постараюсь его защитить.              Так же, как отец всегда оберегал меня.