конец августа, 2021
Наре стояла перед деревянной дверью, до блеска отполированной и покрытой белой краской, не решаясь толкнуть преграду вперёд и войти внутрь. Ее смущало само здание, точнее, что Зехра собиралась именно здесь отмечать свой день рождение. Этот ресторан с французским название «Flamme» принадлежал семье Йылмаз, по крайней мере так было во время школы. Сейчас Наре и не знала, кто хозяин этого заведения. Здание было трёхэтажных, выполненным в стиле «Рококо». Оно сильно отличалось от традиционных колоритных стамбульских заведений, чем и привлекало посетителей. Оно было таким приветливым, легким и игривым, отвечающим всем канонам французского стиля 18 века. С окнами, оправу которых обрамляла затейливая лепная орнаментация, состоящая из различных завитков, отдаленно напоминающих собой листья растений. Каждый элемент здания кричал о своей непревзойдённости. И оно отражало всю суть богатых людей, которые так же, как и стиль рококо, распоряжались со своими жизнями, словно с частями сооружения – с полным произволом, доходящим до каприза. Только вот подобная роскошь требовала баснословных средств, которыми Зехра никак не могла располагать. Наре знала это не только оценив здание со стороны. Именно здесь она праздновала своё семнадцатилетие в 11 классе. Неприятные воспоминания режущейся болью отозвались в груди. В открытке был указан просто адрес, без названия ресторана, поэтому девушка и не поняла, куда её пригласили. А может все-таки произошла какая-то ошибка? Наре почувствовала подвох и решила ещё раз позвонить знакомой, чтобы уточнить все ли она правильно поняла. В голове пронеслась мысль, что возможно это ее таксист привёз ее не туда. Наре быстро набрала нужный номер и ещё больше занервничала от звука надоедливых гудков. Девушка завела прядь волос за ухо и улыбнулась, когда из здания к ней вышел невысокий парень с чёрными волосами и миловидными чертами лица, одетый во фрак. Она перевела взгляд на его золотой бейджик и поняла, что к ней вышел администратор. – Добро пожаловать, чем могу быть полезен? – услужливо произнёс он. Наре никогда не любила кому-либо звонить из-за гудков, которые раздражали её даже если все было прекрасно. Поэтому она просто отключила телефон и открыла свою красную сумочку. Она достала приглашение Зехры и протянула его администратору. – Скажите, пожалуйста, это правильный адрес? – Все верно, – парень энергично закивал головой. – Вас уже все заждались, Наре Челеби. – Столик точно заказан на имя Зехры Эфеоглу? – девушка подозрительно сощурила глаза. – Все правильно, только не столик. Это приватная вечеринка, для неё забронирован отдельный номер. Наре приподняла одну бровь, изумившись тому с какой непринуждённостью отвечал ей – как она уже успела прочитать – Умут Тепели. Откуда у Зехры деньги на такое? Она подрабатывала обычной медсестрой, а жила в одном из бедных районов Стамбула. Если бы что-то изменилось в их положении, наверно, Зехра бы не упустила возможности похвастаться. – Вы может быть меня неправильно поняли, – не уступала Наре. – Думаю, произошла какая-то ошибка. Мне лучше уйти. – Нет, нет, – остановил ее парень. – Давайте пройдём к ресепшену, и я покажу вам ваше имя в списке приглашённых. Наре ещё раз с недоверием осмотрела здание. Ей напрочь не хотелось туда заходить, особенно зная кому оно принадлежало или до сих пор принадлежит. По спине прошёлся неприятный холодок. Но после минуты размышлений она все-таки кивнула и вошла в ресторан вслед за администратором. Внутри все было также как и снаружи. «Веселая красота» – именно так Наре называла этот стиль, пестрящий своей роскошной игривостью, отсутствием симметричности и наличием большого числа изысканных орнаментальных деталей, на которых архитекторы явно не скупились. Девушка посмотрела на ту самую дверь, ведущую в просторный зал, в котором проходило когда-то ее торжество. Или же скорее чья-то казнь, совершенная по глупости. – Вот посмотрите. Администратор отвлёк девушку от рассматривания обстановки. Она опустила глаза на протянутый ей журнал, открытый на странице с надписью «Зехра Эфеоглу», в котором числился список гостей. Среди них была Наре и ещё пару незнакомых ей имён. И подпись в конце. Но тут Челеби не могла сказать принадлежит ли она точно Зехре, потому что никогда до этого не видела как та расписывается. Наре отругала себя за чрезмерную подозрительность. Почему она даже сейчас не может спокойно согласиться и пойти отдыхать? В конце концов нельзя же быть такой педантичной. Это всего лишь формальности, которым не стоит придавать такого значения. – Спасибо, – Наре закрыла журнал и натянула улыбку. – Тогда пройдите за мной. Парень указал девушке на лестницу, покрытую сверху бежевым ковром с золотыми орнаментами. Белоснежные перила, выполненные из мрамора, также отличались благородными формами. Если бы не ассоциации Наре с этим местом, она бы спокойно наслаждалась обстановкой, представляя себя на месте маркизы. Подобные мечты всегда дурманили ей разум. Всю дорогу она смотрела в пол, все ещё прокручивая в голове назойливую мысль, что что-то здесь не так. А может быть семья Эфеоглу поднялась благодаря мужчинам? Может им кто-то помогал все это время? Другого объяснения она найти не могла. Когда они наконец-то поднялись на третий этаж, Наре невольно остановилась. Здесь свет уже не горел вовсю как на нижних этажах, музыки было почти не слышно, а от былой пышности остались только тени воспоминаний. Умут показал ей рукой вперёд, указывая на то, что они ещё не дошли до места назначения. Наре сглотнула появившийся ком в горле. Впервые за шесть лет она снова вспомнила ту злосчастную вечеринку перед 11 классом, когда её схватили за руку и потащили в комнату на верхние этажи. Туда где твоих криков не будет слышно и никто не придёт тебе на помощь. Наре вцепилась в ремешок от своей сумки и, словно снова переживая происходящее раннее наяву, начала медленно качать головой в знак протеста. Теперь она не сомневалась, она была уверена, что чуйка ее не подвела и здесь что-то не так. Наре круто развернулась на месте, когда они прошли уже половину пути, и бросилась быстрым шагом к лестнице. Сердце стучало как ненормальное, давя на грудную клетку. Наре схватилась за горло, боясь, что у неё скоро начнётся паническая атака. – Не так быстро, мисс Челеби. В коридоре раздался грозный женский голос, от которого у Наре прошлись мурашки по коже. Девушка обернулась и ахнула от удивления. Она не верила своим глазам. – Да, Наре, это я, следователь Сайжи, – женщина лет сорока в темном классическом костюме сделала пару шагов навстречу испуганной девушке. Сердце Наре скатилось по наклонной и остановилось где-то в районе солнечного сплетения, отдаваясь тянущейся и ноющей болью, напоминающей ей о том, от чего она пряталась все эти годы.сентябрь, 2014
Дуду стояла на лестнице напротив главного входа в школу, оперевшись бедром о железные перила. Профессор Буржу должна была скоро подъехать на своей серебряной Тойоте, чтобы забрать ребят с собой. Здесь очень строго следили за тем, чтобы ученики не садились на территории школы в подозрительные машины. Но стоило тебе оказаться за ее пределами, как администрации становилось абсолютно все равно на то, что будет происходить с тобой после. Ну или такое отношение было именно к стипендиатам? Дуду не давало покоя чувство заранее проигранного соревнования, а все из-за того, что ее соперник был на коротком поводке у самой влиятельной девочки в классе. И Чандар по сути была права, обвиняя Яхъю в чрезмерном обожании богатенькой одноклассницы, только вот она не знала, что зависел он на самом деле не от Эльван. Его с ней не связывало что-то особенное, способное стать чем-то стоящим. Но все же у Яхъи кто-то да был, а вот Дуду приходилось бороться в одиночку. От мыслей об учёбе ее отвлёк звук подъезжающей машины. Девушка посмотрела на часы, а затем на двери школы. – А где Гедиз? – опустив окно, спросила профессор Буржу. – Я его мамка что ли, – пробубнила брюнетка. Она уже дошла до машины и открыла дверь, как позади неё послышались крики с просьбами подождать ещё одного очень не пунктуального пассажира. Дуду закатила глаза и села на переднее сиденье. Через минуту на заднее уже завалился Гедиз. – Искренне извиняюсь, – если парень и запыхался пока бежал, то виду не подал. – Искренне извиняю, – ответила профессор Буржу, улыбнувшись ученику, и завела аккумулятор. Дуду опустила козырёк над своим сидением в надежде, что солнце больше не будет так нагло светить ей в глаза. Она посмотрела в маленькое зеркальце и замерла. На заднем сидении около Гедиза лежала не только его сумка, но и маленький кожаный портфель Наре. Так вот что он так долго делал в школе перед тем как выйти. Девушка невольно усмехнулась. Для Дуду это была весьма неожиданная деталь их поездки. Кто бы мог подумать, что разгильдяй Гедиз Ишыклы где-то в школе спрячет рюкзак одноклассницы, а потом будет искать повод отдать его ей. Или же смысл в его действиях совершенно другой? Впрочем, неважно, главное заинтриговать её у него точно получилось.конец августа, 2021
– Давай по порядку, – начала следователь Сайжи. Она сложила руки в замок и пристально посмотрела в глаза Наре, которая пыталась вести себя максимально спокойно. Они сидели в небольшой комнате, в которой располагался исключительно стол, стулья и лампочка над головой – настоящий кабинет для допросов преступников. Только вот Наре не была преступницей, отчего не понимала, почему Сайжи таким хитрым способом выудила ее из Лондона и привела именно сюда. – Что вам от меня нужно? – спросила Наре. – По-моему, ты и так прекрасно догадываешься зачем ты здесь. Либо упорно притворяешься слепой. Впрочем, твой скорый уезд после того рокового вечера в вашей школе натолкнул нас на мысль, что возможно ты от чего-то или кого-то бежала. – И вы решили вспомнить об этом через шесть лет? – Наре сложила руки крестом и облокотилась о спинку стула. – Один из очевидцев изменил свои показания, – уголки губ следователя Сайжи дрогнули в легкой улыбке, свойственной для лиц ее профессии, когда расследование принимало новые краски. – Мы можем предполагать, что поторопились с вынесенным приговором. – И виновный окажется невинным, – блаженно произнесла Наре. – А то, что человек из-за вашей «возможной» халатности к проведению расследования в своё время, уже как шесть лет сидит в тюрьме это всего лишь издержки, да? Которые, кстати, ему никто не компенсирует. – Так не говорят о том, кто мог совершить убийство, – следователь Сайжи сделала какую-то пометку в своих бумагах. – Ты что-то знаешь, не так ли? Теперь уже улыбалась Наре, которая медленно качала головой из стороны в сторону. – Я ничего не знаю.сентябрь, 2014
Ни с чем не сравнимый запах больницы резко ударил в нос новых посетителей, уже надевших на себя халаты и бахилы. Профессор Буржу мило беседовала с медсестрой, показывающей им дорогу к нужной палате. Дуду шла рядом с Гедизом, но не обмолвилась с ним и словом. Она до сих пор не понимала почему для своей авантюры из всего класса он выбрал именно её. Ишыклы же в свою очередь застегнул белоснежный халат на все пуговицы и выпрямился. Гедиз шёл вальяжной походкой по коридору с таким представительным и серьёзным выражением лица, будто главврач здесь не иначе как он. Ему не хватало только бейджика, очков и перекинутого через шею фонендоскопа для завершения образа выпускника бостонского медицинского университета. Но стоило заглянуть за его спину, как тут же рушились все представления о статном враче, потому что на плече у него красовался девчачий портфель со звенящим брелком в форме белки. Правда его это ни капли не смущало. Медсестра открыла дверь в нужную палату и впустила гостей внутрь. Стены здесь были белыми, а из-за слепящего солнца врывающегося в помещение из широкого окна могло показаться будто они светятся. Гедиз оценивающим взглядом осмотрелся по сторонам, сделав один простой вывод – это место больше было похоже на психушку, не смотря на наличие в палате телевизора, кондиционера, мини-холодильника и прочей ерунды, которую люди могли себе позволить за кругленькую сумму. В этих стенах не было жизни. А понял он это не только благодаря обстановке, но и по состоянию Наре. Она сидела на кровати со скучающим лицом, одетая в серую футболку и широкие пижамные штаны в чёрный горошек на белом фоне. Рядом с ней стояла женщина со светлыми волосами. Она была ухоженной, стройной, даже можно было сказать роскошной. Идеальная осанка подчеркивала лебединую шею. В руках эта загадочная для Гедиза дама держала белый клатч, резко выделяющийся на фоне её бордового твидового костюма с баской. Когда она повернулась к юному посетителю лицом он тут же узнал её, ведь это была та самая Вильдан Сезин, от которой сходила с ума его мама. С выхода сериала «Просто Айше» прошло уже как минимум лет двадцать, а впечатлительная Рефика все ещё любила его больше всего на свете, пересматривая каждый год с теми же эмоциями, что и в первый раз. Эта женщина не могла просто так находится в палате Наре, поэтому Гедиз предположил, что это ее мама. «Дочь Посла и знаменитой на весь мир актрисы, эта девочка выиграла не иначе как генетическую лотерею», – подумал парень. Вильдан приветливо улыбнулась ребятам, после чего обернулась к Наре, которая с неким любопытством разглядывала одноклассников. То что профессор Буржу захотела ее навестить не вызывало в ней никаких сомнений, но вот Гедиз с Дуду действительно поразили ее своим присутствием. – Милая, почему ты не рассказывала о своих друзьях? Дуду посмотрела на Наре и снова задалась вопросом, что она здесь забыла. Особенно остро она ощутила себя не в своей тарелке когда от любопытства в зелёных глазах одноклассницы не осталось и следа. Взгляд ее стал каким-то потерянным и отчуждённым. Из неё будто выкачали всю радость, оставив только тусклую оболочку. На вопрос Вильдан Наре пожала костлявыми плечами и прикусила нижнюю губу. – Что говорят врачи? – в голосе профессора Буржу читалось волнение. – Все отлично, благодарю, – Вильдан снова улыбнулась. – Ваша дочь прекрасно бы смотрелась на экране, – в разговор встрял Гедиз, – правда в роли вдовы. Госпожа Сезин, некогда смотревшая на парня с интересом, теперь потеряла былой азарт в глазах. Но ещё больше она удивилась, когда Наре выдавила из себя едва уловимый смешок. Профессор Буржу обхватила тоненькую ручку ученицы и посмотрела на девочку с такой теплотой, будто это ее ребёнок впервые за столько дней пусть даже всего на секунду избавился от тени депрессии. – Наре, я думаю нам с тобой стоит поговорить о твоей голодовке, – начала Буржу. – Я хочу тебе помочь справиться с этой проблемой. Поверь мне какой бы сложной она не была, всегда найдётся человек, который выслушает тебя и поймёт. Наре уже приоткрыла рот, чтобы ответить учительнице психологии, как ее тут же прервал звонкий голос матери: – Ей не нужны ваши разговоры, для этого у неё есть я. – Тогда как вы пропустили то, что ваша дочь довела себя до такого состояния? Дуду несколько раз моргнула прежде чем убедилась в том, что происходящее правда. Милая профессор Буржу бросала вызов матери золотого ребёнка нации? В их школе «Yildiz» родители были не только частью совета, принимающего решения насчёт праздников и подарков учителям, они были в первую очередь клиентами, чье слово считалось непреложным законом. Вильдан опешила от слов какой-то посредственной учительницы, но тут же взяла себя в руки, снова нацепив маску безразличия. Гедизу бы эта стычка понравилась, иной раз он бы подлил масло в огонь, но при других обстоятельствах. Он заметил как Наре опёрлась спиной о подушку и опустила глаза на свои руки. Она тяжело вздохнула, будто окончательно потеряла на что-то надежду. Но на что? – Кто вы такая, чтобы указывать мне на мои ошибки? Вы хоть представляете как это тяжело воспитывать ребёнка, находясь в разводе? – Не тяжелее, чем грабить кредитную карточку нового мужа, – эти слова профессор Буржу сказала с такой ненавистью, что теперь уже все находящиеся в палате удивлённо смотрели на неё, кроме Наре, которая, по-видимому, спряталась в себе. – Вы не на моем месте, чтобы судить меня. – Вы правы, – кивнула Буржу, из-за чего её объемная челка подпрыгнула. – Я не на вашем месте, потому что будь это иначе, я бы... – Наре, я принёс тебе кое-что, – в разговор снова встрял Гедиз. Девушка в ту же секунду перестала рассматривать свои пальцы и обратила внимание на одноклассника, идущего к ней навстречу. Минуту назад мир словно рушился на две части: её неуемная мать против сострадающей Буржу. Но щель, возникшая между ними, превратилась бы в бездонную пропасть если бы не склеивающий элемент, удерживающий мир на плаву. Благие намерения Гедиза успокоили пыл двух бушующих сторон в одном его простом движении доброй воли. Он держал протянутым рюкзак одноклассницы и не понимал, почему Наре уже больше минуты смотрела на него таким пристальным взглядом, будто пыталась увидеть в нём что-то новое, чего она не замечала раннее. От такого внимания по сравнению с тем, каким она его одаривала вчера или неделю назад, Гедиз даже почувствовал себя неловко. Он оставил портфель на краю кровати и отошёл, натянув на лице подобие улыбки. – Спасибо, – тихо ответила Наре. – Да не за что, – Гедиз непроизвольно провёл рукой по волосам, взъерошив их ещё сильнее. – Я рада видеть тебя в сознании, – наконец-то в разговор вступила Дуду, мечтающая уже поскорее покинуть этот дурдом. – Мы испугались за тебя, когда ты упала в обморок. – Больше такого не повторится, потому что отныне за моей дочерью буду смотреть я. После этих слов только слепой мог не заметить как Наре подскочила на месте от изумления, причём в плохом смысле слова. А уж когда Вильдан потянулась с объятиями, девочка окончательно съежилась калачиком, выдавая их натянутые отношения с мамой на всеобщее обозрение. Гедизу в этот момент стало её жалко. Разве их всех не учили в детстве, что мама самое ценное, что даётся человеку в жизни? Что же могло произойти, чтобы ребёнок так очевидно не принимал свою мать? Профессор Буржу неодобрительно покачала головой. Дуду лишь переводила взгляд с одного компаньона на другого и даже не знала о чём здесь можно думать. Кажется, их приход никак не развеселил Наре. Последняя же, высвободившись из цепких объятий матери, отвернулась от всех. По тому как она поджала губы и нахмурила брови, Гедиз сделал вывод, что она недовольна. А уж пика её возмущение достигло, когда в палату вошёл мужчина, у которого поверх костюма был накинут халат. – Ваш отец скоро прибудет в Стамбул, госпожа Наре, – строго отчеканил тот. – Зачем вы сказали папе? – испуганно воскликнула девушка. – Я же просила ничего не говорить ему! – Он тоже твой родитель, я что одна должна страдать? – невозмутимо ответила Вильдан. – Разве ты не этого хотела? Чтобы вся семья снова была в сборе. – Что? – это был самый приличный ответ, посетивший голову Наре. – Ты же сама мне сказала, что просто хотела внимания. Вот мы тебе его и дарим, – уже более настойчиво сказала Сезин, усмирив дочь приструнивающим взглядом. – Вам лучше уйти, – повернувшись к посетителям, обратилась дочь Посла. Она последний раз посмотрела на одноклассников и профессора, после чего обречено плюхнулась на кровать и спрятала лицо в подушку. Гедиз готов был поспорить, что видел как она начала прерывисто дышать. Так бывает когда сдерживаешь давящие изнутри горькие слёзы. И дураку было понятно, что здесь что-то не так. Но понять именно причину такого поведения под прицелом Вильдан было просто невозможно. – Дети, не будем больше отвлекать Наре, ей надо отдохнуть, – профессор Буржу едва коснулась своих подопечных, подталкивая их к выходу. Дуду особо не сопротивлялась, хоть и чувства внутри неё были весьма смешанными. От этой встречи у неё остался какой-то неприятный осадок. Гедиз же вечно оборачивался назад, надеясь на то, что Наре все-таки посмотрит им вслед, но девушка так и не шелохнулась.конец августа, 2021
– Какие у тебя были отношения с одноклассниками? Следователь Сайжи изредка стучала карандашом по столу, чтобы хоть как-то прервать нависшую тишину. – Нормальные, – сухо ответила Наре. – Как ты к ним относилась? Были ли у тебя с кем-то проблемы? – Нет, все было нормально. – Что даже не ругалась ни с кем? – Это нормально с кем-то ругаться. – Что тогда по-твоему ненормально? – Отклонение от нормы? – округлив глаза и сделав невозмутимое выражение лица, сказала Наре. Следователь Сайжи облокотилась рукой о стол, вложив в ладонь подбородок. – Наре, мы ведь очень давно с тобой знакомы, – уже менее строгим тоном говорила женщина. – Помнишь, когда мы встретились с тобой в первый раз? Возможно, этот вопрос мог кого угодно застать врасплох, но не Челеби, которая, задумавшись о том дне, невольно улыбнулась с едва уловимым оттенком сожаления в глазах. Она даже не заметила как задержала дыхание, когда в ее мыслях так ярко ожили образы из воспоминаний. Тогда ей казалось это чем-то страшным, а сейчас просто смешным. – Тогда вы прекрасно знаете о моих отношениях с одноклассниками. – Все слишком запутано, но мы примерно понимаем откуда дул ветер. Тогда мы избежали катастрофы, но... – Нет, нет, нет, ничего вы не избежали даже тогда, – перебила ее Наре. – В конце концов случилось то, к чему все шло. А все потому что вы не искоренили проблему, вы оставили все как есть. Думаете мы не надеялись на вас? Думаете мы не ждали, когда вы поможете нам? Вы должны были все исправить. Но где были взрослые, когда мы задыхались? Где были взрослые, когда мы совершали эти необдуманные поступки? Где были взрослые, когда мы падали и так нуждались в том, чтобы нас кто-нибудь поймал? Наре ударила со всей силы ладонью о стол. На ее коже остался красный обжигающий след. В груди все сжалось, словно сердце снова забыло, каково это быть по-настоящему живым. Девушка подняла глаза в потолок в надежде, что предательские слёзы не вырвутся наружу. Она сбивчиво дышала через рот, вместе с воздухом мечтая высвободить из себя всю боль и разочарование, оставшиеся из прошлого в её душе. Они словно дерево с каждым годом все больше и больше впивались в неё своими могучими корнями. – Мы падали вместе с вами, – следователь Сайжи взяла прозрачный стакан и, налив туда воды, протянула его Наре. – И поверь, не смотря на наши маски и сдержанные эмоции, внутри нам всем очень стыдно. – Но ведь это же было не сложно не просто слушать, а слышать, что вам говорят. Родители видели, но продолжали претворяться слепыми. Ребёнок либо берет что-то от них, либо боится взять и стать таким же. От этого рождается неопределённость, превращающая тебя в листок без ветви, которая бы могла тебя удержать. Листок отрывается и теряется, но ветвь остаётся на месте и просто наблюдает за тем, как жизнь бьет тебя из стороны в сторону. А в ответ ты слышишь только: «Потерпи, все пройдёт». Но знаете не проходит. Не может пройти само по себе. Руки Наре тряслись, из-за чего она так и не решилась взять стакан с водой, боясь в конце концов все разлить. Чувство, что всю жизнь родители распоряжались ею как марионеткой, снова отозвалось с былой обидой. От неё либо отмахивались как от мухи, либо душили со всех сторон и, не спрашивая ее желания, просто брали и отправляли ее туда, где им хотелось ее видеть. Умоляли терпеть, либо защищали, но не от того. – Полгода назад моя племянница сбросилась из окна их многоэтажки, – у Сайжи сорвался голос. – Оказалось, что на одной из школьных дискотек над ней надругались мальчики, а она побоялась сказать об этом родителям, потому что думала, что они не поймут. В ее дневнике так и было написано: «Если я поделюсь с ними, мой позор не сотрется, он станет только больше». Наре проглотила ком в горле, услышав слова собеседницы. – Моя сестра ненароком создала в ее глазах образ строгой матери, которая не сможет поддержать, если та оступится. Она всегда так была увлечена своей работой, что не замечала ее. Даже я как тётя не смогла оказаться рядом, когда так была нужна. Не интересовалась, а болит ли у неё вообще что-нибудь, как дела в школе, влюблялась ли она. Оставила справляться со всем одну. Но когда я увидела как столпились соседи около нашего подъезда и услышала их крики... Наре, я не хочу, чтобы в вашем случае вы опоздали так же, как и мы, – Сайжи быстро вытерла подушечками пальцев ещё не успевшие выступить слезы в уголках глаз. – Вы хотите искупить свою вину этим делом, не так ли? – вполголоса спросила девушка. Следователь Сайжи лишь закрыла лицо руками. Наре не понимала, почему она вдруг решила поделиться именно с ней этим. Ей было больно видеть, как взрослая женщина оплакивала ребёнка. А ещё больнее девушке стало от осознания того, что Сайжи ведь ничего не знала о своей племяннице и так корила себя за это незнание, но вот Вильдан... Вильдан же все видела и даже не попыталась за столько лет сказать простое «извини»...сентябрь, 2014
Солнце медленно садилось за горизонт. День близился к наступлению вечера. Небо потихоньку приобретало розоватый оттенок, ассоциировавшийся у Дуду с клубничным мороженым. Прошло даже меньше двух недель учёбы, а ей уже снова хотелось вернуться в беззаботное лето. Они шли с Гедизом по немноголюдной улице с квартирными домами. Профессор Буржу после больницы безусловно предлагала довезти ребят до дома, но они вежливо отказали ей, спихнув все на желание подышать свежим воздухом перед сном. Гедиз как истинный джентельмен вызвался проводить Дуду до дома. Не сказать, что девушке было неловко в компании новенького, скорее она просто не знала с чего начать их разговор, хотя у неё уже накопилось достаточно вопросов. Но парень облегчил ей задачу, когда начал разговор сам: – Тебе очень идут эти маленькие косички, наверно, сложно было заплетать. – Моя тетя любит такое, поэтому больше нет, чем да. Сегодня Дуду просто собрала своё африканское чудо в высокий хвост. А Эльван была в чем-то права, с такой прической действительно можно пару дней сэкономить время на мытье волос и потратить его на что-то более важное. – Почему ты не отдал вчера Акыну портфель Наре? – собравшись с духом, спросила Дуду. Лицо Гедиза озарила довольная ухмылка, как у чеширского кота. – Представь, что перед тобой стоит человек, – парень начал объяснение издалека, изредка размахивая руками, будто рисуя в воздухе картинку. – И тебе вдруг ни с того ни с сего захотелось с ним поговорить. Но ты не можешь, потому что что? Дуду свела брови на переносице, задумавшись над ответом. Ей не хотелось случайно сморозить чушь. – Нет повода? – Именно, – Гедиз поднял указательный палец верх. – А теперь ещё раз задай вопрос с портфелем, но только себе самой. – Все так просто? – как-то разочаровано проговорила Дуду. – Значит ты не поняла. Начнём заново, – Гедиз театрально взмахнул рукой. – Допустим нашла ты один повод, но вот неудача, человек его не заметил. Тогда нужен другой. – Ничего нового. – Нет, нет, просто задумайся, – шатен все не унимался. – Вся жизнь это сплошной повод, и от тебя зависят правила игры. Ты можешь создать такую причину, которая даже через долгие годы снова сведёт тебя с человеком. А сможешь ли ты создать повод, который бы все сделал вместо тебя? – Это как? – Заставил бы человека самого искать момент поговорить с тобой. Вначале главный героем был или была он или она, а завтра ты переворачиваешь все так, что вы меняетесь местами. – Что-то вроде цепи событий? – Что-то такое. По улице бегали дети, увлечённые своей игрой. В один момент они издали такой мощный писк, от которого Дуду и Гедиз поёжились, прикрыв уши руками. Но это не вызвало в них и тени раздражения, наоборот в их памяти всплыли приятные воспоминания из детства. – Значит, портфель это не конец? – теперь уже Дуду смотрела на одноклассника с нескрываемым интересом. – Далеко не конец, – протягивая каждое слово, ответил Гедиз. – Я всегда оставляю ниточку, за которую в любой момент можно будет дернуть. – И ты не расскажешь, что будет дальше? Но парень уже ее не слушал. Он замедлил шаг, когда они дошли до спортивной площадки, которая располагалась уровнем ниже. Чтобы пройти на неё нужно было спуститься по железной лестнице, уже покрывшейся ржавчиной. Гедиз обошёл обиженную Дуду и посмотрел вниз. На самом деле ему было бы абсолютно все равно на то, кто там во дворе решил поиграть в баскетбол, если бы он ещё издалека не заметил знакомые очертания фирменной формы «Yildiz». Это был один из средних районов и увидеть как ребята из их «крутой школы» играют среди простых смертных было для него приятным открытием. Гедиз узнал щупленького Яхъю, который что-то яро обсуждал с другим парнем не из их школы. А на площадке собственно играли двое других. – Это случайно не Акын кинул пас? – спросил Гедиз. – О, ты снова со мной разговариваешь, – не без возмущения проговорила Дуду. – Да это Акын, а с ним рядом его лучший друг Санджар и по совместительству старший брат нашего Яхъи. – Ещё один стипендиат значит, – тогда все сразу стало понятно, что ребята забыли на этой площадке. Гедиз посмотрел на Дуду и в миг заметил весьма интересную деталь. Она, нахмурившись, смотрела в сторону парней, точнее ее глаза бегали из стороны в сторону, наблюдая за одним из них. Высоким, сравнительно светленьким, в наполовину расстёгнутой рубашке, слегка вытянутой формой лица, острым носом и сосредоточенным взглядом. – Тебе ещё далеко до дома? – спросил Гедиз. Дуду, не отрываясь от предмета своих томных наблюдений, махнула рукой и поправила розовую сумку на плече. – Тут осталось два шага до остановки, я поеду на автобусе, так что справлюсь сама, – девушка провела рукой по своему хвосту из множества маленьких черненьких косичек и, последний раз посмотрев на площадку, двинулась вперёд. – Хочешь я им передам что-нибудь? Гедиз, конечно, не любитель играть в купидона, но в Испании они часто так передавали послания влюблённых, топчущихся вечно где-то в сторонке и не решающихся подойти ближе. Дуду снова взглянула на площадку, а затем на одноклассника. – Передай Яхъе, что ему безумно подходит этот галстук. – Стоп, – Гедиз опешил, – точно Яхъе? – Точно, точно, – Дуду подмигнула парню, – я пойду, а то опоздаю на автобус. – Ладно. Гедиз подтянул бордовые брюки за петли для ремня и, поправив темно-синий пиджак с серебряной эмблемой в форме звезды, направился к лестнице. Он не мог поверить, что впервые не понял на кого там заглядывалась девочка. В Испании они с парнями даже на спор так палили всех подряд, а тут... Гедиз покачал головой в ответ на свой же вопрос. Он не мог ошибаться. Дуду сто процентов был симпатичен именно Акын, а нахмурилась она специально, чтобы не выдать так явно своих эмоций. Гедиз, спустившись на площадку, подошёл к Яхъе, которого похлопал по плечу в знак приветствия. Это место совсем не было похоже на привычные для него стадионы, на которых проходили тренировки. Это больше было похоже на чью-то недоработку, нежели полноценную спортивную площадку. На асфальте локально присутствовали дыры с песком и проглядывающие из них зелёные росточки жизни. Кольцо для мячей косило в одну сторону, а краска на столбах уже давно облезла. Да и с двух стороны площадка была ограничена серыми стенами. Проще говоря их бордовые штаны были самым ярким пятном здесь. – Дуду передала, что тебе очень идёт галстук, – оперевшись одной рукой на плечо Яхъи, сказал Гедиз. – Она правда так считает? – А вот за это спросишь у неё завтра. Гедиз наблюдал за игрой в баскетбол Акына и Санджара против двух других ребят с района. Он отметил про себя, что парни действительно были в отличной форме и блестяще справлялись вместе со всеми финтами. И не только в сноровке было дело. Главным их плюсом являлось то, что они одна команда. Против таких и танк бессилен. Позади него послышались возгласы негодования. Гедиз только сейчас заметил, что под небольшим навесом была лавочка, за которой сидели «болельщики». Они грызли семечки и от негодования с таким жаром выплевывали изо рта кожуру, что порой казалось они могут ею кого-нибудь убить. Буквально через пару минут когда игра закончилась со счётом 3:1 в пользу Санджара и Акына, Гедиз понял в чем была суть этих выкриков. Парни подходили к Яхъе и один за другим отсчитывали проигранные лиры, а младший Эфеоглу складывал деньги в блокнот и записывал. – Неплохо вы устроились, – присвистнул Гедиз. Акын и Санджар запыхавшиеся и уставшие подошли к Яхъе и с неким недоверием осмотрели Ишыклы с ног до головы. Акын взял с пола свою бутылку с водой и, сделав жадный глоток прохладной жидкости, показал на Гедиза пальцем. – Это же ты тот самый парень, который поймал Наре в коридоре? – Гедиз, – шатен протянул руку, – Гедиз Ишыклы. Парень ответил на рукопожатие. Санджар же, услышав фамилию новоиспеченного гостя, ели сдержался, чтобы не закатить глаза. Только младшего брата Мюге ему сегодня не хватало для полного счастья. – Акын Байдар. Спасибо тебе, что оказался рядом. Кто его знает, если бы не ты, она бы могла упасть и удариться головой или ещё чего хуже пролежать так без сознания все занятие, пока бы нам не дали перерыв. – На все воля Аллаха, – ответил Гедиз, на что Акын кивнул. – Мы сегодня сделали меньше, – печально протянул Яхъя, – и повысить ставки не можем, потому что за двух игроков никто больше платить не станет. – А что это такое? – проинтересовался Гедиз. – Мы играем, люди платят, – на этот раз уже в разговор вступил Санджар. – Чем больше забьём мячей за время, что нам даётся, тем больше мы получим. А так как играем два на два ставки соответственно увеличиваются в два раза. – И деньги делите пополам? – Гедиз искоса взглянул на Акына, немного не понимая зачем этому парню деньги с каких-то игр в подворотне. – Нет, я свою часть не беру, – Акын не заставил свой ответ долго ждать. – Сложно нынче зарабатывать деньги честным трудом, – Яхъя пожал плечами. – А тут хотя бы приятное с полезным. – Я тоже хочу попробовать, – внезапно для всех сказал Гедиз. – Добавьте третьего игрока и увеличьте ставки. Мне моя часть тоже не нужна. Санджар потупил взор на свои истертые кроссовки. С одной стороны после их очередной стычки с Мюге ему не очень хотелось связываться с её братом, но с другой почему бы и нет, если у них получится заработать больше? – Умеешь играть? – в голосе Яхъи слышался ничем неприкрытый скептический настрой. Гедиз тут же бросил свою сумку в кучу с остальными, снял пиджак вместе с рубашкой, оставшись в одной майке, и, вырвав баскетбольный мяч из рук Санджара, произнёс: – Ещё как умею.конец августа, 2021
– Мне очень жаль, что с вашей племянницей произошло такое, – с искренним сожалением в голосе произнесла Наре. Она подумала о том, что ей действительно повезло, ведь в её жизни вовремя появились люди, которые не позволили ей совершить ту же ошибку. – Я бы помогла вам, но я ничего не знаю о случившемся. – Правда? – следователь Сайжи придвинулась к девушке. – А вот некоторые присутствующие на том празднике утверждают, что ты подозрительно долго отсутствовала в актовом зале, но ближе к концу вечера внезапно вбежала в толпу. Они говорят ты была чем-то взволнована, возможно, даже чем-то напугана. Наре тоже поддалась вперёд. Она нахмурила свои длинные пушистые брови, пытаясь понять к чему клонит её собеседница. – А ещё все до единого указали в своих показаниях фразу, которую ты без конца повторяла. Наре громко хмыкнула на слова следователя. Теперь же она отчасти боялась услышать следующее предложение из уст Сайжи, молясь о том, чтобы секунды длились медленнее обычного. – Ты искала Гедиза, так ведь? Почему ты искала его? На счёт три девушка выпрямилась, гордо задрав подбородок. Ее выражение лица в миг стало серьёзным. Если до этого Наре чувствовала внутри себя какую-то тяжесть, беспрестанно опускающую ее на дно, то сейчас она вдруг протрезвела и, готовая наконец-то покинуть этот изрядно потрепавший ее нервы допрос, серьёзным тоном произнесла: – Я больше ни слова не скажу без адвоката.сентябрь, 2014
Ветер уже потерял былую нежность и к позднему вечеру стал более грубым. Он безжалостно пронзал собою парней, проводивших время на Галатском мосту, одетых исключительно в школьную форму, совершенно не защищавшую их от холода. Санджар задумчиво смотрел вдаль, Акын и Гедиз, свесив ноги вниз, сидели на бледно-голубых перилах, похожих со стороны на ажурную ленту, соединяющую между собой два берега. Яхъя же делал последние подсчеты в своём блокноте. – Я бы на твоём месте так деньгами здесь не размахивал, – Санджар сделал замечание младшему брату. Это место было одним из самых многолюдных в Стамбуле. Музыка играла из ресторанов расположенных под мостом, в воздухе веяло чарующим запахом пряностей, туристы не упускали возможности почувствовать себя в роли рыбаков, а уж какой вид был на ночной спокойной Босфор – сплошное заглядение. На морской глади отражались разноцветные огни от яркой подсветки. В 19 веке мост был своего рода связывающим звеном между исконно мусульманской частью города на южном берегу и элегантным, выполненным в лучших европейских традициях районом Пера – на северном берегу залива. Вспомнив об этом, Санджар взглянул на смеющихся Гедиза с Акыном и вздохнул. Как символично. – Ты потрясающий игрок, – восхищенно воскликнул Байдар. – Почему бы тебе не попробовать попасть в нашу команду? – И сделать что-то полезное для этой школы? Нет уж, – Гедиз недовольно цокнул. – А почему ты вообще вернулся из Испании? – Яхъя всеми силами старался не выдать в голосе возмущение, потому что он не раз мечтал, чтобы одноклассник свалил из их школы и больше не мозолил ему глаза около Наре. – Давайте лучше сыграем, – Ишыклы тут же сменил тему. – Кто-то задаёт вопрос, а другие отвечают было это в его жизни или не было. Ветер игрался с волосами парней, превращая их брутальные прически в сомнительные произведения искусства, понять которые было дано немногим. – Встречаться с девушкой? – первым начал Яхъя. Все, кроме него, подняли руки вверх, из-за чего ему стало не по себе. – Кому-то нужно преподать уроки обольщения, – с ноткой озорства произнёс Гедиз. – Ладно, теперь моя очередь. Подставить человека? Теперь уже все подняли руки. Ишыклы обвёл парней удивленным взглядом. – Так вы оказывается не святоши, – прыснув от смеха, сказал парень. – Как-то же надо вариться в этом котле, – Санджар пожал плечами, – иначе нас бы всех давно уже выперли: из школы или из жизни, значение не имеет. – Алкоголь или сигареты? – выпалил Акын. Гедиз полуоткрытыми глазами посмотрел на новоиспечённого друга. – Брат, я по-твоему откуда приехал? Мне порой кажется, что на любой вопрос, который бы вы не задали, я отвечу да. – Даже... ну... – зрачки Яхъи забегали. Он не знал как правильно подобрать слова, чтобы спросить об этом, да ещё и когда вокруг них была такая толпа. – Спал ли я с кем-то? – Гедиз произнёс это слишком громко и, словив на себе косые взгляды окружающих, наигранно откашлялся в кулак. – Ну и вопросы, конечно, у тебя. – И все же... – протянул Яхъя. – Было, – Акын ответил вместо Гедиза, чтобы младший Эфеоглу больше не пытался поставить новенького в неловкое положение. Он сразу просек, что такой личный вопрос лупоглазый не просто так задал. – Но без любви. И прочей чувствительной чепухи. Гедиз кивнул. Если бы Байдар дал возможность ему ответить, он бы сказал тоже самое. – То есть вы в своих девушек не были влюблены? – Санджар почесал затылок. – Если бы я влюбился, а влюбился бы я точно в свою одногодку или девочку младше меня, а значит она все равно что ребёнок, я бы, наверно, даже не решился ее поцеловать, – смотря на звёзды, проговорил Гедиз. – Не потому, что я трус, а потому что я бы хотел быть в другом для неё особенным. Вызывать в ней что-то, даже не прикасаясь. Уважать её. Я бы ничего такого себе не позволил, пока бы она сама меня не попросила об этом. – Какая девушка решится попросить о таком? – делая упор на последнем слове, спросил Яхъя. – Да что ты вечно об этом, я же имею ввиду не только переспать, – Гедиз снова словил на себе очередную порцию порицающих взглядов, – точнее я вообще это не имел ввиду. – Ладно, ладно, опустим подробности, – успокоил ребят Акын. – Но действительно какая девушка решится попросить прикоснуться к ней. – Ты поймёшь по её взгляду, – вспомнив о Мюге, с ноткой грусти произнёс Санджар. – Она в этот момент как всегда застенчиво улыбнётся, начнёт говорить либо о чём-то серьёзном и ты поймёшь, что нужно в этот момент быть к ней ближе, либо начнёт нести какую-то чепуху невпопад, а ты сделаешь доброе дело, остановив её прикоснувшись к руке. Девочки – хорошие девочки – очень сентиментальные. – Ещё минута и я решу, что сижу между двумя хорошими девочками, – намекая на Санджара и Гедиза, воскликнул Акын, после чего все дружно рассмеялись. – А вообще пора домой, – Ишыклы слез с перил и отряхнул штаны. – Я и так слишком много пропустил. – Ты прав, – кивнул Санджар. – Мы к тому же ещё и вспотели, не хватало только заболеть. Яхъя шмыгнул носом и словил на себе обеспокоенный и одновременно грозный взгляд старшего брата. Кажется, если бы он чихнул (и даже если бы причина была не в простуде), Санджар вначале бы прибил его за то, что тот заболел, а затем бы похлеще мамы следил за ним, чтобы он выздоровел. Что-то из разряда: «Я не знаю, что я с тобой сделаю, если ты заболеешь». Вся суть санджаровской заботы читалась в одном взгляде и хлопке брата по плечу.***
Дуду толкнула деревянную дверь вперёд и вошла в дом. Внутри не горел свет. Навстречу к ней сразу кинулся Дружок – собака ее любимой тети Айше, которая тоже не заставила себя ждать. Она вышла навстречу к племяннице, держа в руках свечу. Дуду закатила глаза и устало простонала. – Опять что ли? Айше – пухленькая женщина лет тридцати пяти, ещё сильнее завернулась в свой вязаный кардиган. – Пошли ужинать, – спокойно ответила она. Дуду сняла кеды и переобулась в домашние тапки, включила фонарик на телефоне и последовала на кухню. На столе и тумбочке стояли свечи, тускло освещающие собой бедно обставленную комнату. Штукатурка местами на потолке уже обсыпалась, благо ещё обои нигде не отклеились. Но это пока. Дом был старым, требующим капитального ремонта, на который у них не было средств. Постоянно отключали то воду, то свет, то газ, в зависимости от того за что в этом месяце не получилось заплатить. Тяжелее всего приходилось зимой, когда могли отключить отопление. Поэтому девушка всегда со страхом ждала наступления холодов. – И сколько так ещё будет продолжаться? – не выдержала Дуду. Тетя Айше налила суп из чечевицы и поставила его напротив расстроенной племянницы. – А как ты хотела? У меня нет нормального образования, чтобы получить хорошую работу, – садясь за стол, проговорила женщина. – Денег едва хватило на еду и часть коммунальных. Поживём пару дней без света, мир от этого не рухнет. – Но мне нужен компьютер, чтобы делать уроки. – Будешь оставаться в школе и делать их в библиотеке. Как будто в первый раз, – тетя Айше попыталась произнести это максимально беспечным тоном, но по ее огорченным глазам Дуду поняла обратное. – Извини, – Чандар помешивала тёплый суп, – я знаю, что тебе тяжело заботится ещё и обо мне. – Не смей винить себя в чем-то. Ты для меня не обуза. Моя сестра не простила бы мне, если бы я бросила тебя совсем одну. Я бы и саму себя никогда не простила. Тетя Айше всегда была очень эмоциональной женщиной, ее настроение переходило из крайности в крайность. Если уж смеялась, то от души, если уж грустила, то от всего сердца. И сейчас вспомнив о сестре она прикрыла ладонью дрожащие губы, изо всех сил стараясь не заплакать. – Она бы очень тобой гордилась, – посмотрев Дуду в глаза, произнесла тетя Айше. – Ты такая ответственная, так усердно учишься, Аллах да вознаградит тебя за твои старания. – Тетя... – девушка слегла поёжилась от ее слов. Она до сих пор не сказала о том, что может потерять стипендию в следующем году. – Ты закончишь эту школу, и перед тобой откроются все двери. Ты поступишь в престижный университет, станешь хорошим врачом. Ты будешь хозяйкой, а не прислугой как я. – Хорошо, что я сделала домашку заранее, – вставая изо стола, пробубнила Дуду. – Завтра рано вставать на автобус. – Но ты даже не притронулась к еде, – возмутилась Айше. Дуду поцеловала тетю в макушку и, пожелав спокойно ночи, вышла из комнаты. Она быстрым шагом направилась в свою спальню, а когда добралась до неё закрыла за собой дверь и, плюхнувшись на подушку, горько заплакала.***
Уже ранним утром площадка около школы была забита учениками. Кто-то болтал о предстоящем дне около фонтана, кто-то прятался за массивными колоннами от преподавателей ради сигарет, кто-то просто пафосно выходил из навороченных машин, кто-то скорее спешил на занятия, кто-то уже успел поругаться. И так каждый день из года в год. Только вот не смотря на суматоху, царившую вокруг, обстановка была спокойной, даже можно сказать отработанной на зубок. Ученики жили в привычном для себя социуме, не создавая лишних проблем. Но в тот учебный год все изменилось, правда об этом попозже. Гедиз обошёл машину и открыл дверь своей старшей сестре. Мюге улыбнулась в знак благодарности, а затем сказав что-то о школьном совете скорее убежала по делам. В воздухе веяло свежестью. Гедиз даже в моменте обрадовался тому, что вчерашняя вечерняя прогулка не отозвалась на следующий день насморком и болью в горле. Он осмотрелся по сторонам и остановил свой взгляд на Наре, которая сидела на лестнице около главного входа и что-то рисовала в ежедневнике. Она была одета в темно-синий пиджак и такого же цвета пышную юбку с высокой талией, накрахмаленную белую рубашку с вставками по бокам из мелких рюшек, а у горлышка её кофточка закрывалась бордовым бантиком. Её непослушные кудрявые волосы также как и обычно ниспадали ей на плечи, но в этот раз не закрывали ей лицо. Наре поправила белый широкий ободок с жемчужинами и подняла глаза. Из всей толпы она тоже заметила именно Гедиза – это было легко из-за его полупрозрачных очков с лимонными линзами. Она запомнила их ещё с первого дня учёбы. Наверно, единственная вещь, которая ей в нем тогда понравилась. Девушка неуверенно подняла руку и помахала ею. Гедиз от удивления даже посмотрел на людей вокруг, а затем показал на себя пальцем и только когда Наре кивнула, он сорвался с места и, подбежав к лестнице, расположился на ступеньку ниже которой сидела одноклассница. Со стороны можно было сказать, что он не просто аккуратно сел, а развалился на этой лестнице, словно на кровати. Вытянул длинные стройные ноги и оперся локтями о ступеньку выше. Благо лестница была широкой, и все могли спокойно обойти его. Он опустил указательным пальцем очки на кончик носа и посмотрел на Наре. – Быстро ты вернулась в школу, – сказал он. – Это мама над тобой постаралась? – Папа, – Наре сдержано улыбнулась, словно находилась на светском приеме, где нужно было вести себя нейтрально и дипломатично. – Я хотела сказать тебе спасибо за конспекты. Тот самый повод из цепи событий, о которых Гедиз рассказывал Дуду. И ему нравилось, что его теория неплохо срабатывала на практике. – Решил немного облегчить тебе жизнь. – Усложнив свою? – Наре приподняла брови. – Ну она явно не стала сложнее твоей. – Почему ты сделал это... для меня? – неуверенно добавила девушка. – Просто так, – Гедиз пожал плечами. – Всегда есть причина, – настойчиво ответила Челеби. – Что угодно. Допустим, хочешь списать контрольную или потому что я красивая. Гедиз тут же перебил Наре, взмахнув указательным пальцем: – К твоему сведению я считаю тебя красивой всего на 50%. Девушка тут же посуровела, не понимая почему так мало. Это он сейчас ее оскорбил? – Красота складывается из двух понятий: первое – это внешний вид, второе – то что скрыто за оболочкой. А так как я тебя не знаю, то извини, лови свои 50% и не возмущайся. Наре посмотрела на свой рисунок, состоящий из хаотично расположенных различных геометрических фигур, описывающих спираль. Это было похоже на то, что она видела в магазинах: успокаивающие раскраски анти-стресс. Только вот Наре не любила довольствоваться готовым, ей всегда хотелось именно самой создавать каркас, на котором будет держаться все остальное. Она хотела быть началом всего. Немного поразмыслив над словами Гедиза, она улыбнулась и, покачав головой, словно актрисы из индийских фильмов, сказала: – Значит моей внешности ты даёшь максимальную оценку? – Внешности недостаточно, – парень подмигнул ей, а затем снова вернул очки на их законное место на переносице и запрокинул голову назад. – А я после этих конспектов должен быть красив на все 80%. – 55%, – возразила Наре. – 79,9%, – ответил Гедиз. – 60%. Парень вернулся в исходное положение и, сняв очки, посмотрел на Наре. Он слегка морщился из-за слепящего солнца. – Я для самого любимого мною человек, то есть для себя самого написать эти конспекты не могу, но для тебя сделал. Я требую пересмотра результатов. – 61%, – не унималась девушка, которая не хотела добавлять проценты из-за истории с Кавруком. Гедиз несомненно поступил хорошо, оставив ей приятный сюрприз в рюкзаке, но этого было мало, чтобы на все закрыть глаза. – Это вам не пляж в Сент-Адрессе, – внезапно над учениками возвысилась высокая худая статуя в лице недовольной профессора Озге. – Клод Моне, – завораживающе произнёс Гедиз, вырисовывая круги дужками от очков. Наре окинула одноклассника слегка пораженным взглядом, ведь по этому бездельнику и не скажешь, что он разбирается в искусстве. Профессор лишь задрала повыше свой острый нос и не без укоризны прошипела, чтобы Гедиз больше не валялся около входа в школу и не мешал людям ходить, после чего гордо удалилась. Парень натянуто улыбнулся. Наре впервые заметила, что у него были небольшие ямочки на щеках, но словив себя на мысли, что она его разглядывает, тут же отвела взгляд. – Я ей точно нравлюсь. – Она права, пора идти на занятия, – Наре закрыла свой блокнот и сложила все принадлежности в рюкзак, затем посмотрела на Гедиза. – Ты не собираешься вставать? – Я никуда не тороплюсь, а что? – Если я первая встану, то... – девушка слегка замялась, – у меня юбка широкая и... – Я все понял, – он выставил вперёд руки, успокаивая девушку, и тут же подскочил со своего места. Гедиз отряхнул брюки от пыли и напоследок сказал: – Ещё увидимся. Наре проследила за тем, как он поднялся вверх по лестнице и скрылся в толпе с остальными учениками. – Увидимся, – прошептала она.конец августа, 2021
Наре вышла из комнаты отягощенная целой кучей сбившихся между собой мыслей в голове. Явно не этого она ожидала, когда так яро срывалась с места, покупала ближайший билет на рейс в Стамбул и летела сюда сломя голову. Теперь ей хотелось просто вернуться домой и спрятаться под одеялом. А в идеале было бы если бы все происходящее оказалось сном. Она бы проснулась в своей квартире в Лондоне и как обычно пошла бы собираться на утреннюю пробежку. В коридоре всё также тускло горел свет, из-за чего обстановка становилась ещё более нагнетающей. Наре встретил все тот же Умут. Он предложил девушке проводить её, на что та вежливо отказалась. Ей хотелось побыть одной и тщательно обо всем подумать. Взвесить каждую деталь, а ещё найти хорошего адвоката, который бы помог ей со всем разобраться. Но стоило девушке сделать пару шагов как она тут же остановилась на месте как вкопанная, всматриваясь в приближающиеся фигуры двух мужчин. Один из них был одет как Умут, а другой облачен полностью во все темное. Оттенки одежды с таким освещением Наре отличить естественно не могла, но по очертаниям сделала вывод, что компаньон работника был высоким мужчиной, с широкими плечами, которые подчеркивал идеально подобранный чёрный пиджак поверх темной, возможно с синим отливом, рубашки, первые две пуговицы которой были расстёгнуты, и подтянутой фигурой. Когда они подошли ближе, Наре задержала дыхание. Сердце пропустило удар, когда в том самом мужчине она разглядела озорного парня, которого не видела уже шесть лет. Только вот теперь он выглядел не как подросток. Походка стала более жёсткой, движения уверенными, серьезными, резкими. А на лице теперь красовалась аккуратная борода. И как бы Наре не хотелось признавать этого, но даже его глаза изменились, а точнее взгляд из привычного игривого превратился в неприступно холодный. «Гедиз», – единственное слово, которое девушка беспрестанно повторяла про себя, вторя ударам сердца. В глазах защипало от подступивших к ним слез. Думала ли она о том, что снова встретит его в Стамбуле? Нет. В глубине души и хотела и не верила в это одновременно. Но вот он перед ней, реальный, но как будто не живой. Не её. И если бы он хоть как-то намекнул ей о схожих с ней чувствах, она бы несомненно бросилась на него с объятиями и извинениями. Но он прошёл мимо неё.