конец августа, 2021
Время уже перевалило за полночь когда Наре встала перед дверью своего дома. Она нерешительно коснулась ручки и вздохнула. Тело предательски дрожало, выдавая все ее эмоции наружу. То состояние, в котором она пребывала после разговора со следователем. После той самой встречи. Она ещё некоторое время бродила по ночному Стамбулу, сдерживая рвавшиеся наружу слезы. Жадно глотала воздух в попытках придти в себя. Ей было не по себе от всего произошедшего. Особенно от того холодного взгляда, пронзившего ее насквозь, будто она была всего лишь прозрачным пятном не значащим абсолютно ничего. И она понимала, что не заслуживала даже этого. От осознания своей безысходности и никчемности ей становилось ещё хуже. Наре же была когда-то счастливым ребёнком, не так ли? Или ей просто хотелось верить в это, потому что она уже и не знала в какой именно момент все в ее жизни пошло под откос. Она подумала об Акыне, запертом под куполом беспробудного сна, в котором он находился уже шесть лет. Все что хоть как-то приносило ей радость, затем оборачивалось горем. И с Акыном все закончилось также. Она вспомнила, что вначале была рада новому гостю в их семье, а в конце концов сказала ему как ненавидит его в их последнюю встречу, а после узнала, что он попал в аварию. Что ей ожидать теперь? Думала приедет развеяться, а оказалась на допросе у следователя. И смешно, и грустно одновременно. Но сейчас ей нужно было взять себя в руки, вдруг отец все-таки не послушал Керима и ждал ее все это время в холле? А убедилась Наре в своих мыслях когда все-таки решилась открыть дверь и увидела, что свет внизу все ещё горел. Их дом был обставлен в максимально современном стиле, ничего лишнего, светлые стены, пару колонн по бокам фойе и тут же спускающиеся вниз полукругом две лестницы со стеклянными перилами и металлическими поручнями, возвышающимися над ними. На цокольном этаже находился небольшой холл, ванная, кухня, просторная столовая и бильярдная, в которой когда-то любил зависать Гювен со своими «политическими друзьями». В восточное крыло, где были размещены комнаты членов семьи, и в западное, где все было предоставлено для гостей, также вели лестницы на второй этаж, находящиеся в конце коридоров. На самом деле дом был похож на своего рода красиво обставленный лабиринт, и Наре поначалу это нравилось в детстве, казалось необычным, но ко всему в этой жизни, что касается материальной составляющей, быстро привыкаешь. Наре оставила ключи на столике и направилась к лестнице, параллельно придумывая про себя план утешительного вранья для отца, что она действительно была на дне рождении и очень хорошо провела время. Почему такая грустная? Просто жалко, что приятное быстро заканчивается. Отговорки звучали убедительно, правда только в ее голове. На деле ей не хотелось и слова говорить, просто уйти поскорее в свою комнату, выпить успокоительное и заснуть. Но она спустилась и тут же замерла на месте, когда навстречу к ней вышла Зехра, одетая в простые джинсы и светло-голубой джемпер. – Что ты здесь делаешь?октябрь, 2014
Профессор Назлы выписывала новые формулы по алгебре на темно-зелёной доске, которые ребятам нужно было выучить к следующему занятию. Но как обычно и бывало многие откровенно зевали на ее занятиях – мало кому нравилась математика. Если этих ребят и интересовали цифры, то только для счета денег и не более того. Но все же среди них находились и те, кто пришли в эту школу ради знаний, а не только потому что учиться здесь престижно. Так Наре выписывала в тетрадь абсолютно все, что видела на доске, при этом делая пометки на полях простым карандашом из фраз учителя. Она была полностью поглощена уроком, не замечая ничего вокруг. Гедиз, облокотившись о стол, придерживал левой ладонью голову, чтобы окончательно от скуки не упасть на парту и не заснуть, и крутил пальцами ручку по чистому листку в тетради как юлу. Иногда ему хотелось в такие моменты хотя бы просто поболтать с Наре, чтобы скрасить унылые часы своей жизни, но, видя как она старательно что-то бесконечно черкает, решил, что отрывать местного вундеркинда от знаний все равно что отнять хлеб у бездомного. Эльван быстро обернулась назад к Менекше и тихо прошептала: – Ты уже выбрала песню для сегодняшнего прослушивания? – Это всего лишь школьный концерт, – недовольно отмахнулась Менекше. Эльван пожала плечами и вернулась на место. Она и не видела в своих словах ничего плохого, но вот ее сестра восприняла их как лишний повод задеть ее. Они обе участвовали в конкурсе летом: Эльван играла на скрипке, а Менекше пела. Они со своим номером заняли первое место. Только вот через пару дней выяснилось, что жюри были восхищены именно талантом Эльван, а голос другой посчитали посредственным, но так как номер был общий, то дать награду только одной из дуэта было невозможно. И ладно бы ещё это были слухи от левых лиц. Но это сказали сами родители Йылмаз, при этом нахваливая свою любимую озорную хохотушку Эльван. А что оставалось Менекше? «Не расстраивайся, найдёшь себя в чем-нибудь другом». Дуду уже пролистывала учебник, делая пометки около теорем, которые нужно было вызубрить к следующему уроку. Она отвлеклась от своего занятия, когда профессор Назлы перешла к самим примерам. Она написала пару условий на доске, а затем принялась объяснять как и в каком случае будет применять те или иные формулы. Наре завороженно слушала и записывала в тетрадь. Впрочем она всегда была такой на занятиях: послушной, усердной и внимательной. Но сегодня она впервые оторвала свой взгляд от учителя и удивлённо посмотрела на тетрадь Гедиза, в которой были написаны только сами примеры и сразу давался на них ответ. Причём профессор Назлы объясняла только первый пример, а решение у него давалось на все. Если доска преподавателя пестрила всевозможными формулами и бесконечными знаками «равно» прежде чем добраться до ответа, то Гедиз решил все примеры очень быстро и без лишней писанины. Наре нахмурила брови. Может он не настолько безнадёжный ученик как казалось раньше? Яхъя весьма удачно обернулся назад как раз в тот момент, когда Наре с плохо скрываемым интересом разглядывала тетрадь Гедиза. Он увидел, что та была чересчур сильно погружена в свои размышления, что даже не замечала как все это время на неё смотрел сосед по парте. Яхъя всю эту неделю тушил в себе огонь ревности, поглощающий его каждый раз, когда он видел Гедиза рядом с Наре. И его каждый раз успокаивало то, что ребята на занятиях не разговаривали друг с другом, а их вместе в коридоре увидеть вообще было настоящей редкостью. Но что происходило сейчас? Яхъя аж дернулся на месте, когда Гедиз слегка приблизился к лицу Наре, но к счастью для Эфеоглу тут же принял исходное положение, потому что профессор Назлы объявила о самостоятельной работе и начала раздавать всем листки с напечатанными на них заданиями. Эльван, переборов в себе злость от наблюдаемой ею сцены, которая конечно же не смогла ускользнуть от ее глаз, едва коснулась плеча Яхъи, на что тот бурно отреагировал, отдернувшись от ее прикосновения и окинув её непонимающим взглядом. Брюнетка тут же натянула улыбку. – Пиджак весь в пыли, – вначале Эльван медленно протерла ладонью ткань, а затем продолжила все сильнее и сильнее хлопать парня по плечу, – кошмар какой-то, нужно скорее от неё избавиться. – Эльван и Яхъя, – сев за свой стол, серьезно произнесла профессор Назлы, – все свои проблемы будете решать на перемене, а сейчас смотрите в свои листы, иначе сразу поставлю двойки обоим. Эльван недовольно уставилась в свой бланк с заданиями, а Яхъя все ещё удивлённо смотрел на неё, абсолютно не понимая ее действий. Менекше с трудом пыталась решить новые примеры, так как практически не слушала объяснения профессора Назлы. Дуду щёлкала как семечки один пример за другим. Гедиз же написал на бланке свою фамилию и имя и, собрав вещи в сумку, встал со своего места и направился к профессору. Наре, вытаращив от изумления глаза, пораженным взглядом проводила одноклассника до стола учителя. Пока профессор Назлы надевала очки, Гедиз уже отошёл от неё. Он едва коснулся прохладной ручки от двери, как услышал позади себя: – Это что ещё за шутки такие, Ишыклы? – жестко отчеканила женщина. – В кое-то веки я не шутил, – иронично бросил парень, на которого смотрели уже все одноклассники, а не только Наре. – Но здесь ничего не написано. – Я знаю, – Гедиз кивнул и, по-доброму улыбнувшись, вышел из кабинета. Наре, скорее дописав свою работу, небрежно собрала вещи в рюкзак и, даже не перепроверив то, что написала, встала и повторила все за Ишыклы, правда не забыла сказать напоследок профессору Назлы «спасибо за занятие» и «до свидания». Шкафчик Гедиза как раз находился рядом с их классом, и именно около него она и увидела парня. Но в этот момент он уже закрыл за собой светло-серую дверцу и вальяжной походкой направился дальше. Наре тут же бросилась с места к нему в догонку. – Гедиз! – позвала его девушка. Её темно-синяя юбка развеивалась в разные стороны, а колокольчик на бордовом бантике на шее зазвенел, вторя её движениям. Парень резко обернулся назад, из-за чего Наре не успела вовремя остановиться и чуть не врезалась в одноклассника, но тот, придержав ее за плечи, остановил перед собой, а затем сразу убрав руки, спросил: – Что-то случилось? – Почему ты отдал чистый лист? – выпалила Наре. Гедиз невозмутимо пожал плечами. – Она бы все равно поставила мне двойку, зачем лишний раз напрягаться. – Но ты же знаешь, как решать эти примеры. Я все видела, – и в этот момент Наре стало неловко, ведь теперь одноклассник понял, что она пялилась в его тетрадь. Девушка нервно почесала затылок. – Она требует расписывать решение, – всеми силами скрывая улыбку, как ни в чем не бывало продолжил Ишыклы, – а я так не умею. Поэтому толку от вписанных ответов в бланке не вижу. Лучше уж я выслушаю за то, что ничего не сделал, чем за то, что я якобы списал у кого-то. – Наберись терпения, – уже не так уверенно сказала Наре. Ей стало казаться, что со стороны они выглядят так, будто она мама пытающаяся уговорить своего сына сделать домашнее задание. – Это ведь не сложно. – Будем считать, что сложно, – Гедиз поправил ремешок на плече от своего кожаного дипломата и улыбнулся. На его щеках появились игривые ямочки полумесяцы. Наре кивнула, опустив глаза в пол. Зря, наверно, она так бросилась за ним в догонку. Это ведь его решение как себя вести в школе, тем более они даже друзьями не были, чтобы она имела право ему что-то советовать или за что-то отчитывать. Гедиз же рассматривал смущенную одноклассницу с нескрываемой теплотой в карих глазах. Он воспринимал ее как маленькую хорошенькую девочку, которую так и хотелось шутливо ущипнуть за щеку, но перед ним все-таки стоял не ребёнок, а уже сформировавшаяся леди. Леди, вызывающая детское умиление. Неловкое молчание прервала мелодия, исходящая из рюкзака Наре. Девушка тут же полезла за телефоном, а Гедиз, чтобы больше не смущать ее, сказал напоследок: – Не буду беспокоить, – и ушёл. Наре кивнула и направилась в противоположную от парня сторону. Она увидела на дисплее «Мама» и закатила глаза. В тот момент когда она поднесла трубку к уху, в коридоре раздался школьный звонок, и пространство тут же заполнилось учениками. – Слушаю, – уже подойдя к своему шкафчику, сказала Наре. – Не знаю, кому ты так успела насолить в своей школе, но какой-то «приближённый» к тебе источник сообщил, что ты была в больнице из-за анорексии! Все заголовки статей теперь только о голодовке дочери посла! – истерически прозвенела Вильдан. «Наверно, курит» – подумала Наре, вспомнив о плохой привычке матери. Убедилась в своих мыслях девушка, когда услышала знакомые томные пыхтения. – Просто скажи, что это не правда и всё. – Нет уж! Ты сама об этом скажешь в интервью, которое я организовала для тебя сегодня. – А мое мнение спрашивать не обязательно, да? – Сама виновата, кто тебя просил доводить себя до такого состояния? Ты не первая и не последняя с кем могло такое случится. Давай теперь крест на жизни поставим, и всем сразу легче станет. Наре еле открыла свой шкафчик. Ей было тяжело справиться с дрожью в руках. Буквально в одну секунду в ней вспыхнула былая обида. В глазах защипало, а в горле появился уже успевший ей конкретно надоесть ком. Она нервно перебирала тетради. От слов Вильдан она даже забыла зачем сюда пришла. – Я не буду строить из себя счастливую на камеру. – Наре! – не успокаивалась Вильдан. – Общественность не должна ничего знать. Ты хоть представляешь, что о нас из-за тебя пишут? Сегодня же ты сделаешь вид перед камерой, что ты счастлива и у тебя нет никаких психических отклонений. Или ты хочешь расстроить своего папу? – Не хочу, – сокрушенно ответила Челеби. – Вот и умница. И с этими словами Вильдан бросила трубку. Наре поджала губы, стараясь не заскулить от боли. Кто бы мог подумать, что слышать безразличие к своей беде в голосе женщины, которая тебя родила, настолько сильно ранит? Наре быстро стёрла горячие капли слез в уголках глаз и хмыкнула носом. Она потянулась за голубой тетрадью и тут же отдёрнула руку от шкафчика, когда кто-то неожиданно закрыл перед ней дверцу. Наре несколько раз моргнула, не веря своим глазам. Над ней навис Локи, перекидывающий чётки с пальца на палец. Его ухмылка была похожа на волчий оскал. Наре развернулась и уже собиралась уйти, но парень грубо схватил ее за локоть и остановил. Он приблизился к её уху, но девушка только ещё больше поморщилась. Выражение ее лица выдавало отвращение, которое она испытывала к Локи. Ученики изредка озирались на них. Наре вырвала свою руку из цепкой хватки. – Ты сейчас же пойдёшь за мной, иначе я тебя по всей школе проведу у себя на плече. – Не надо, – чёрство ответила Наре и, не поднимая глаз, направилась вслед за ещё одним своим «сводным братом». – Гедиз, Гедиз, – с насмешкой в голосе проговорила Дуду, подбежавшая к парню в коридоре. Он обернулся и улыбнулся ей. Сегодня девушка заплела в свои французские косы алого цвета ленты. – Это же твой новый повод был, не так ли? Гедиз упёрся затылком в стену и, посмотрев в потолок, довольно ухмыльнулся. – От тебя ничего не скроешь. – Только вот разве ей не все равно было на твои оценки все эти недели? А сейчас вдруг так запереживала, – нахмурив брови, проговорила Дуду, – что ты сделал с ней, Гедиз Ишыклы? Парень рассмеялся на слова одноклассницы. Он запустил пальцы в свои густые каштановые волосы и несколько раз небрежно провёл по ним. – Нужно уметь вызывать недоумение, – ответил Гедиз. Он направился вместе с Дуду к дверям кабинета по истории, – недоумение ведёт к любопытству, любопытство к действиям, а действия к результату. – Почему именно она? – внезапно спросила брюнетка. Гедиз на минуту замялся, услышав этот вопрос. – А может это я тебя так пытаюсь привлечь. Вроде неплохо получается, – отмахнулся парень, на что Дуду не повелась. – Не хочешь не говори, но вот что скажу по этому поводу я. Ребята остановились около двери в кабинет. Дуду прижала к груди канцелярскую папку с очередным рефератом для повышения рейтинга. Она осмотрелась по сторонам. – Гедиз, Наре необычная девочка. – А я и не заметил, – парень покачал головой и уже сдвинулся с места, но Дуду пригородила ему путь. – Я не про её качества, которые тебя привлекли. Она дочь Посла. Да ты тоже не сын дровосека, но и ей ты все равно не пара. – Это почему же? – с неким раздражением ответил парень. – Будь ты хоть сыном президента, этого для неё недостаточно. Для её статуса недостаточно. Сегодня её заинтересовали твои детские выходки, а завтра ей захочется встречаться с человеком, который бы серьезно относился к учёбе, к жизни, к семье. Ты разгильдяй, а она словно принцесса Англии, которой нужен такой же идеальный принц. – Я к ней в женихи и не набиваюсь, – цокнул Гедиз. – Воздух бессмысленно не сотрясай. Пожалуйста. Он обратил своё внимание на девушку позади Дуду. К двери подошла Наре. Её взгляд был абсолютно потерянным. Она озиралась по сторонам, но никому не смотрела в глаза. Создавалось впечатление будто она узнала что-то, что ее очень сильно напугало. Дуду посмотрела на Наре, побледневшую как смерть. А затем перевела взгляд на Гедиза, который наблюдал за одноклассницей. И в этих вечно беспечных глазах читалось беспокойство. Дуду кивнула своим собственным мыслям по поводу того, что они оба были совсем непонятными для неё людьми. Если в школе абсолютно всех можно было легко прочесть, словно открытую книгу, то в случае этих двух книга вроде и была открыта, но чтобы понять ее, нужно было уметь читать между строк. Дуду вздохнула и зашла в кабинет вслед за Наре.конец августа, 2021
Наре моментально вскипела от злости, что подруга так подставила её перед полицией и даже не попыталась предупредить. А теперь ещё и стояла ночью в ее доме как ни в чем не бывало. – Если ты сейчас же не объяснишь мне, что происходит, я не знаю, что я с тобой сделаю, – прибавив шагу, сквозь зубы прошипела Наре. Она сама не поняла откуда вдруг в ней возникло столько силы и напора, когда буквально минуту назад мир словно рушился у нее под ногами. – Мне очень жаль, – едва слышно ответила Зехра, прижав руки к груди. – Ты и есть тот самый свидетель, который поменял показания? – не веря своим же ушам, произнесла Наре. Но что Зехра могла сказать? Ровным счётом ничего, ведь ее даже не было в тот день в их школе. Однако полиция использовала именно ее в качестве приманки для Наре, и та прекрасно знала о происходящем. И тоже соврала ей. – Не волнуйся, я и твою ложь проглочу, я привыкла. Не могла не привыкнуть, – Наре сжала кулаки и впилась ногтями в кожу, в надежде, что другая боль перебьёт ту, что наносили ей слова, произнесённые ею же. – Разве твоё место не около Акына? Почему ты оставила его посреди ночи? Что ты вообще здесь делаешь? Хоть что-то попытайся объяснить мне! Но от слов Челеби Зехра только сильнее съёжилась. Она лишь покачала слабо головой. От чего Наре ещё больше стала нервничать. Почему никто не хочет нормально ей все объяснить? – Зехра, не молчи же! – отчаянно воскликнула Наре. – Она не причём.октябрь, 2014
Наре сидела напротив зеркала, оправу которого оформляли многочисленные стеклянные лампочки. Женщина, одетая в специальную форму и чёрный фартук с огромными карманами для расчесок, крабиков и лаков, пыталась усмирить пышные волосы девушки. Она сначала выпрямила их, а затем все приготовила, чтобы аккуратно собрать их в высокий пучок. Наре аж удивилась, что так давно уже не ходила с настолько открытым лицом. Ей вдруг стало не по себе, снова захотелось спрятаться в привычную скорлупу. Девушка разглядывала свои мешки под глазами от недосыпа и усталости. Не сказать, что после больницы она снова вернулась к прежней жизни. Она также мало ела, но ей этого хватало, чтобы больше не падать в обморок в школьных коридорах. Возможно, доля правды в словах Вильдан была, что нужно двигаться дальше, но что если сами обстоятельства не дают сделать этот шаг вперёд? Она с каждым днём все больше и больше чувствовала себя использованной, а слова Локи окончательно добили её. Из тягостных мыслей Наре вырвало неожиданное прикосновение рук матери к ее костлявым плечам. Вильдан взяла расчёску с тоненькими зубчиками и сильнее зачесала волосы дочери около висков, чтобы ни одна лишняя прядь не портила картину. Она улыбнулась вежливо стилисту. – Можете идти, – скомандовала Вильдан. Наре поблагодарила женщину за работу и натянула улыбку. Она посмотрела на маму через отражение в зеркале. Вильдан чуть присела, чтобы их лица были на одном уровне. – Ты такая красивая у меня, – сказала мама. – И сильная. Намного сильнее меня. – До тебя мне далеко. Наре встала со своего места, оттолкнув Вильдан, и поправила своё небесно-голубое шифоновое платье выше колена. Ей не хотелось сейчас что-либо обсуждать с матерью. Она просто мечтала, чтобы этот цирк поскорее закончился. – Ты же помнишь, что нужно говорить? Все как мы с тобой репетировали, – в глазах Вильдан читалась мольба. Наре кивнула, а затем позволила матери взять её за руку и отвести в комнату, в которой уже все приготовили для интервью. Люди сновали по коридорам дома Сезин из стороны в сторону, повсюду стоял шум от непрекращающихся разговоров. Так как на съёмочной площадки люди часто умудряются поймать «интересный» кадр, Наре вела себя спокойно, статно, как подобает дочери Посла. Она дружелюбно всем улыбалась и кивала в знак приветствия. Всё, чтобы люди ни к чему не могли придраться. Может этот талант у неё от матери? Ведь та была известной актрисой. И родила себе подобную. От мысли, что она может быть внутри такой же черствой как Вильдан, Наре передернуло. Нет, они с ней не одно и то же. Наре присела на диван с темно-синей бархатной обивкой в холле. К ней сразу подбежала визажист, чтобы подправить макияж. Наре была бы не против если бы та ей в принципе принесла маску, которая бы закрыла ее лицо, но к сожалению так было нельзя. Максимум, что она могла скрыть это усталость и болезненную бледность. Через пять минут уже все было готово. Люди встали по своим местам, журналист – миловидный парень лет двадцати пяти в классическом костюме – сел в кресло напротив Наре и Вильдан. А затем на съёмочной площадке дали знак и резко все затихли. – Добрый вечер, друзья, сегодня наш выпуск отличается от предыдущих. А знаете почему? Потому что мы берём интервью не просто у звезды экранов турецкого телевидения, а у её уже довольно-таки повзрослевшей дочери Наре, с которой мечтали побеседовать многие, но родители упрямо ее прятали от разговоров с навязчивыми журналистами, чтобы она росла как обычный ребёнок, – парень отвернулся от камеры и посмотрел на виновниц торжества. – Вы и представить не можете какая эта удача наконец-то услышать ваш голос. Безумно приятно с вами познакомиться. – Взаимно, – ответила Наре. – Я так понимаю вы знаете, что о вас сейчас пишут всевозможные источники. Что вы можете сказать по этому поводу? – Я думала мы начнём с более безобидных вопросов, – девушка беззаботно улыбнулась. Вильдан продолжила: – Наши имена всегда у людей на слуху. Моя дочка привыкла ещё с пелёнок к камерам, каверзным вопросам от тех же одноклассников, постоянной смене обстановки. Вы знаете, что мы с ее отцом в разводе, но в отличие от других, мы расстались друзьями. И не смотря на то, что о нас говорят, воспитываем свою дочь в любви и понимании. – Думаю, многим сейчас нужно обратить внимание на ваши слова, потому что расстаться на хорошей ноте получается не у всех. Но одно дело когда это касается только двоих, другое когда есть ребёнок. – Именно так, – кивнула Вильдан. – Ребёнок всегда должен быть выше всяких недопониманий. «Кто бы говорил», – подумала про себя Наре. – А вы сильно расстроились разводу родителей? – журналист обратился к девушке. – Я как и любой ребёнок вначале отреагировала на это с некой обидой, но после поняла, что так будет лучше. Я не считаю верным, что ребёнок должен исполнять роль камня преткновения. Родители ведь все равно никуда не исчезают после развода, они все равно тебя любят, поддерживают и ждут, – Наре почувствовала как у неё защипало в глазах. Она уже заранее знала, что все решат будто она расчувствовалась от слов о своих чудесных родителях, но на самом деле слёзы рвались от обратного. – Ребёнок должен быть такой же поддержкой. – Всем бы быть такими мудрыми в вашем юном возрасте, – похвалил ее журналист. Вильдан снова встряла в разговор: – Самое сильное вложение, которое мы можем сделать в жизни, это в наших детей. Поэтому мы с моим бывшим мужем никогда не скупились над образованием дочери. – Для мудрости образования мало, – покачал головой журналист, – здесь нужно больше чувствовать. Наре, ваша мама вышла замуж во второй раз. Как у вас складываются отношения с отчимом? – Керем очень любит Наре, – ответила Вильдан вместо дочери, потому что та вдруг застыла и уставилась в одну точку. Она увидела Локи, который стоял в углу, облокотившись о стену, и томно наблюдал за происходящем. По спине прошёлся холодок от его пронзающего взгляда голубых глаз. Он вздернул бровь и ухмыльнулся. Наре сглотнула ком в горле и отвернулась. – Очень хорошо, что всё так удачно сложилось, – ответил журналист на рассказы Вильдан об отношениях отчима с падчерицей. – И в заключении нам все-таки хотелось бы узнать, почему ваша милая дочь попала в больницу? Наре несколько раз моргнула. Она спрятала руки в пышной юбке, чтобы никто не смог заметить дрожь, возникшую в них. Они обсуждали с Вильдан, что нужно рассказать часть правды, чтобы им поверили. – Я сидела на уроке и внезапно почувствовала слабость, – начала Наре. – В тот день было очень солнечно, а я как раз сидела около окна. Мне стало дурно, и я упала в обморок. – То есть дело в простом солнечном ударе? – переспросил журналист. – Нет, – Наре сжала кулаки, – точнее не только в этом. – Инсайдер сообщил нам, что вы упали в обморок прямо в объятия какого-то парня. Можете сказать кто он? Такого поворота девушка явно не ожидала. Она, конечно, представляла, что ей могут задать необычный вопрос, но чтобы так нагло лезть в личную жизнь. Ее это ужаснуло. – Он случайно проходил мимо, – отмахнулась девушка. – Мы даже не знакомы. – То есть не в любви дело? 'Дочка, если все узнают о том, что произошло, мне придётся отказаться от своей любви. Я столько пережила, чтобы быть рядом с Керемом, столько вытерпела грязи, которая полилась на меня из-за этого. Не становись одной из них прошу. Не убивай меня. То, что произошло между тобой и Локи разве повод рушать чью-то жизнь? Ты не любила, поэтому не можешь меня понять, но однажды ты поймёшь меня и простишь' – Нет, – Наре сглотнула, – я никогда не влюблялась и не знаю, какого это настолько переживать из-за любви, чтобы падать в обморок. – А что вы скажете насчёт предположений об анорексии? Не сочтите мои слова за дерзость, но вы действительно выглядите очень хрупкой и... – Костлявой? – отшутилась Наре. – Что привело вас к такой худобе? Наре ещё раз взглянула в тот угол, где стоял Локи. Он подмигнул ей. ‘Наре вышла на улицу и остановилась около лестницы. Она ещё раз взглянула на сводного брата с отвращением. Тот присел на перила и сложил руки крестом. – Зачем я тебе? – Сегодня в моем доме будут проводить интервью для тебя, – Локи был недоволен. – Боишься, что я сдам тебя? – с вызовом ответила Наре. – Я этого хочу. – Что? Наре округлила от удивления глаза. Локи встал со своего места и сделал шаг на встречу к девушке, но та испуганно попятилась назад. – Да не бойся, ты мне и даром не сдалась. И тогда тоже не нужна была, я все выдумал про эту одержимость. Поэтому не дергайся, я тебе ничего не сделаю. – Уже сделал, – все с той же враждебностью в голосе ответила Наре. – Поправочка, я не доделал, но не будем об этом. Ты поможешь мне избавиться от твоей чокнутой мамаши. – Не смей так говорить о ней! – Ты действительно защищаешь ее после того, что она сделала? Я надеялся, что если надругаюсь над тобой и ты всем все расскажешь на той вечеринке, она бросит моего отца и уйдёт. Но эта дура зашла в самый разгар в комнату. Я подумал, мол, окей ещё лучше, она все увидела своими глазами. Но что было потом, Наре? Что было потом? Девушка посмотрела наверх и прерывисто выдохнула через рот. – Она настолько тупая, что на твои слёзы влепила тебе пощёчину, а мне не сказала ничего. Ни-че-го, – Локи словно плюнул эти слова в лицо Наре. – Ей настолько по кайфу грабить кредитку моего отца и водить его за нос, что она родную дочь выставила шлюхой, пытающейся оправдать все тем, что виноват я. А когда я подтвердил твои слова, что она сказала? Ну доченька так бывает, когда девочка нравится мальчику, и она его игнорирует. Но мы с тобой поставим точку в этом деле. Ты сегодня же в интервью расскажешь правду, что тебя домогались и поэтому ты потихоньку сходишь с ума. Назовёшь мое имя, можешь даже выкрикнуть его. А так как твоей мамаше самое главное мнение окружающих, она не сможет продолжать жить в доме того, кто практически изнасиловал ее дочь. – А если не скажу? – вытерев слезы трясущимися руками, спросила Наре. – То что я до тебя домогался, покажется тебе цветочками, – с угрозой ответил Локи. – Так что подумай, прежде чем что-то сказать сегодня.’ – Учеба в моей школе требует слишком много сил и времени, что порой я забываю о еде, – сказала Наре и мысленно уже пожалела о содеянном, но она не смогла переступить через мать. Вильдан смогла, но она не может. Пока Наре продолжала рассказывать о школе и возможностях, которые она даёт своим ученикам в будущем, Локи уже скрылся со своего места. Он прошипел множество ругательств в сторону сводной сестрицы, а затем позвонил Менекше. Та сразу взяла трубку. – Как прослушивание, милая? – Локи зашёл в кабинет отца и встал напротив окна. Небо покрылось тяжелыми тучами. – Не спрашивай, – грустно ответила девушка. Локи ухмыльнулся. Он знал, что Наре откажется выдавать эту тайну из-за матери, поэтому приготовил свой первый удар заранее. Он заплатил людям, которые сегодня прослушивали номера для благотворительного вечера в школе, чтобы они ни в коем случае не выбрали Менекше и более того сказали ей о ее посредственном голосе. Да он встречался с Йылмаз, может даже она симпатизировала ему, но не более того. Совесть его совершенно не мучала о глупом прослушивании, но к следующему шагу в глубине души он был не готов. Он понимал, что поступает очень плохо и возможно Вильдан не стоит того, чтобы рушить чью-то жизнь, но он не мог больше видеть ее в их доме, когда его мать живет в среднем районе, работая в детском саду воспитательницей. Ведь именно эта дрянь Вильдан вырвала его отца из колеи и сделала все, чтобы превратить его мать в пыль. – Не расстраивайся, у меня есть хорошие новости для тебя. – И какие же? – по ту сторону телефона послышался радостный визг. – Сегодня у нас в доме проходило интервью. Моя сестра Наре, с которой ты в одном классе, кое-что приготовила для тебя. – Наре? – переспросила Менекше. – Заносчивая Наре? – Представляешь эти люди, которые приехали к нам, работают на очень крутом канале. Они решили продвигать молодые таланты и вместо рекламы пускать с ними небольшие ролики. – Не слышала о таком. – Это все находится в разработке. Наре оказалась такой прозорливой. Сразу показала ваше видео с Эльван и при этом сказала, что ей очень нравится, как ты поешь. А ты ведь знаешь, что эти люди очень ведомые на слова дочери Посла. В общем они сегодня же ждут тебя в своей студии для снятия ролика. – Ты сейчас не шутишь? – Нет, родная, – Локи прикусил губу. – Наре все именно так мне и рассказала. Она все приготовила для тебя. Сейчас только скинет адрес, и я перешлю его тебе. Менекше завизжала от счастья. Локи знал, что признание играет слишком большую роль для неё, а уж если по каналу будут показывать именно ее, а не всеми любимую сестру, то она сделает ради этого что угодно. – Собирайся потихоньку. – Люблю тебя, – радостно пролепетала Менекше. В этот момент Локи уже хотел сказать, что пошутил, что это все неправда, что ей не нужно никуда ехать и он козел. Но не смог. Обида за маму была сильнее. – И я тебя. Локи перевёл дыхание и тут же позвонил нужным ему людям. Они не заставили его долго ждать ответа. – Да, господин Сезин? – Вы точно помните, что нужно сделать? – Обмануть нашу жертву. – Не только обмануть, – прошипел Локи. – Напоите её и изнасилуйте. – Но, господин Сезин, мы так не догов... – Заплачу вдвойне. – Мы не... – Втройне, – рявкнул Локи. – Иначе ни копейки не получите. И с этими словами дал отбой. Парень сжал зубы со всей силы и издал беззвучный стон, несколько раз ударив себя обоими руками по голове. Он знал, что поступает ужасно, но пытался успокоить себя мыслью о том, что у него нет другого выбора. Почему же тогда никто не подумал о его матери, когда её выгнали из собственного дома? Стены кабинета отца давили на него, поэтому он скорее покинул помещение и спустился вниз. Когда он оказался в холле, Наре уже не было, а работники в ускоренном режиме собирали всю аппаратуру. Вильдан поправила свою причёску. Заметив вдалеке пасынка, она хитро сощурила глаза и подошла к нему, встав плечом к плечу. – Она промолчала, – с ноткой наигранного удивления сказал Локи. – Это насколько же нужно любить, чтобы простить такую подлость. – Слушай сюда, – прошипела Вильдан. – Ещё раз подойдёшь к моей дочери и полетишь из этого дома следом за своей мамочкой. Ты понял меня? Локи отвернулся. Вильдан снова вернулась к работникам, чтобы заняться своим любимым делом – указывать и помыкать кем-либо. Парень же фыркнул. – Твоя Наре сама же тебя и подставит. Вот увидишь.конец августа, 2021
Услышав голос сводного брата, Наре оторопела. Она тут же перевела взгляд на Акына, стоящего посреди коридора так, будто не он провёл в коме шесть лет... В мыслях тут же ярко вспыхнули образы того дня, когда отец позвонил ей и дрожащим голосом сообщил, что Байдар попал в аварию и находится в тяжелом состоянии. А ещё она вспомнила как пыталась сбежать в Стамбул, когда отец наконец-то покинул дом в Лондоне, чтобы увидеть брата, но ее поймали и снова вернули на то место, где она по словам родителей обязана была оставаться. И ещё глупее она почувствовала себя, когда поняла насколько просто ей сейчас дался этот приезд домой. Никто даже и не шелохнулся, чтобы остановить её. Почему она не почувствовала подвоха раньше? Или почувствовала, но возможность самой принимать решение совсем затуманила ей разум? Наре сглотнула ком в горле. Она все ещё растерянно рассматривала Акына, одетого в черные классические брюки и темно-фиолетовую рубашку с закатанными по локоть рукавами, из-за чего в глаза сразу бросалась его незначительная худоба. Он был чуть плотнее, когда Наре видела его в последний раз. Акын стоял ровно, неприступно, чтобы не случилось он никогда не изменял своим привычкам аристократа. – Это какая-то шутка, – вырвалось у Наре. – Если бы, – ответил Акын. – Но как? Он протянул руки вперёд и сделал шаг в сторону сводной сестры, но та попятилась назад. – Мне говорили, что ты в коме, что ты не здоров, что все очень плачевно... – надломленным голосом сказала Наре, – но ты стоишь здесь... ты в порядке... а мне отправили ложное приглашение... – девушка начала сбивчиво дышать, прокручивая в голове последние годы своей жизни, – мне говорили... мне постоянно говорили... я блин себе место не находила из-за тебя... только не говори, что вы и о таком осмелились соврать! Наре запустила тонкие пальцы в волосы и закрыла глаза. Голову пронзила резкая боль, словно в неё безжалостно выстрелили из огнестрельного. Она сомкнула зубы. То что она сразу не приняла таблетки от головной боли дало о себе знать в самый не подходящий момент. Наре отвернулась от любопытных глаз и, теперь уже схватившись за горло, старалась контролировать своё дыхание. Она с такой силой прикусила нижнюю губу, что даже почувствовала кончиком языка вкус железа от выступившей над новоиспечённой ранкой крови. Она все это время не смотря на то, что сделал Байдар, переживала из-за него, винила себя, что не была с ним рядом, что, возможно, слова, сказанные ею в их последнюю встречу, так и останутся его единственным воспоминанием о ней. Она съедала себя изнутри переживаниями о людях, которые так просто снова манипулировали ею и использовали в своих нескончаемых шахматных партиях как им вздумается. Причём считали они её самой настоящей пешкой.октябрь, 2014
В женской раздевалке стоял привычный шум от голосов девочек, обсуждающих все подряд. Дуду стояла около зеркала и собирала свои густые чёрные волосы в высокий хвост, чтобы они ей не мешали на физкультуре. По крыше тарабанили крупные капли дождя, поэтому ребята уже не занимались на улице под тёплыми лучами солнца. Девочки переодевались в фирменную спортивную форму – бордовые или серые костюмы с белыми футболками, на которых была вышита эмблема «Yildiz». Наре стояла около своего шкафчика и складывала туда форму, ей не хотелось оставлять ее на петельках, приделанных к длинным деревянным лавочкам, расположенным посередине помещения. Дуду искоса через зеркало посмотрела в тот угол где стояла Эльван, в тысячный раз спрашивающая у одноклассниц не знают ли они где сейчас Менекше. По отрывкам из разговора она поняла только то, что та не ночевала дома и теперь её все ищут. – Да найдётся она, куда денется, – спокойно ответила Джемре. Эльван внезапно схватила девушку за спортивную кофту и рявкнула: – Моя двойняшка пропала, а ты говоришь мне не беспокоиться? Джемре толкнула одноклассницу. – Тогда почему ты не ищешь ее по городу с транспарантом, а пришла в школу? – Да я тебе... – Эльван снова накинулась на шатенку, но буквально сразу остановилась, когда в раздевалку вошла Менекше, одетая не в школьную форму, а джинсы, серый джемпер и кожаную куртку. Девушка промокла до нитки. Волосы прилипли к лицу, тушь была размазана под глазами. Вид у неё был абсолютно не здоровый. Если раньше ее большие голубые глаза вызывали умиление, то сейчас от них веяло безумием, сравнимым с душевнобольными из Аркхема. Эльван даже приоткрыла рот от удивления. – Вот и нашлась беглянка, – закатив глаза, сказала Джемре, которая снова села на лавочку и теперь рассматривала свои ногти. – Что с тобой случилось? – надломившемся голосом спросила Эльван. Тишину в раздевалке прерывал едва слышимый шёпот девочек, обсуждающих вид Менекше. Дуду отвернулась от зеркала, Наре закрыла за собой шкафчик. Эльван сделала шаг навстречу сестре, но та толкнула её и, обойдя лавочку, крикнула: – Я убью тебя! И с этими словами Менекше толкнула со всей силы Наре так, что та ударилась виском о ребристую часть шкафчика. Девушка машинально схватилась за голову и зажмурила глаза от резкой боли. Не успела она осознать, что произошло, как Менекше тут же схватила ее за волосы и потащила вперёд. Девочки в раздевалке вдруг одна за другой завизжали. Наре, не смотря на мимолетную потерю равновесия, схватила соперницу за плечи и подставила ей подножку. Но из-за цепкой хватки Йылмаз они обе повалились на холодный кафель. – Дрянь! – выкрикнула Менекше, которая уже перевернула Наре на спину и, сев на неё, начала душить. – Больная что ли! – Дуду схватила Йылмаз за мокрые волосы и потянула назад, но сбоку на неё навалилась Эльван с характерным для неё писком. Джемре и ещё пару девочек выбежали из раздевалки, ища преподавателей. Дуду влепила пощёчину Эльван и скинула её с себя, хоть это было и не особо легко. Наре же вцепилась в руки Менекше в тщетных попытках ослабить ее хватку, но та была настроена решительно. Лицо Челеби побогровело, но Йылмаз это не на секунду не успокоило. Кто-то из девочек уже начал оттаскивать сумасшедшую от Наре, обессилено опустившую руки. Эльван же отбившуюся от неё Дуду снова схватила за капюшон от кофты и потянула назад. – Ты не тронешь мою сестру! – Она же убьёт её! – крикнула изо всех сил Дуду и, навалившись на соперницу, толкнула её вперёд. Сквозь крики девочек послышались голоса профессоров Буржу и Назлы. Все моментально затихли и обратили внимание на Менекше, которая уже испуганно смотрела на Наре, лежащую на полу без сознания. Она подняла вверх дрожащие руки и начала качать головой из стороны в сторону. Профессор Буржу тут же кинулась проверять пульс ученицы, а Назлы схватила Менекше за локоть и оттащила ту в угол. Сердце Дуду от страха сильнее застучало в груди. Она бросилась за бутылкой воды, а затем села около Наре и вместе с профессором Буржу брызгала на лицо девушки холодные капли. Назлы скорее побежала к аптечке за нашатырным спиртом. Эльван же, пользуясь моментом, взяла сестру за руку и выбежала с ней из раздевалки. В коридоре их встретила толпа одноклассников, пытающихся заглянуть внутрь. Профессор Тарык стал погонять любопытных мальчишек, издавая противный звук от своего свистка. Эльван растолкала всех парней, не переставая крепко держать за руку трясущуюся Менекше. Неожиданно для неё путь им преградил Гедиз, одетый в серый спортивный костюм. Его густые брови сошлись на переносице. Он удивлённо смотрел то в сторону раздевалки, то на одноклассниц. – Где Наре? Почему она не вышла? – Наре, Наре, Наре, – размахивая рукой, пропищала Эльван. – Ты больше других имён не знаешь? Но не успел парень ответить, как та уже его толкнула и скрылась со своей сестрой за углом. Она дошла с Менекше до более менее тихого места, где они и остановились. Эльван взяла сестру за плечи. – Посмотри на меня, – взмолила Йылмаз. – Что произошло, ягнёночек мой? – О-нн-на... – зубы девушки, не прекращая, стучались друг о друга. Она вдруг резко ощутила холод, исходящий от промокшей насквозь одежды. – Он-нн-на под-д-дста-ви-ила ме-е-ня... И тут же Менекше расплакалась, опустив голову на плечо сестры. Та незамедлительно обняла её. Сердце защемило в груди. И сквозь хлипы и слезы Менекше рассказала Эльван про обещанное прослушивание, которое оказалось обманом. Она, не переставая, повторяла одну и ту же фразу, что ее использовали. Эльван нахмурилась, не понимая, почему такая шалость вызвала такие бурные эмоции сестры, что та безжалостно начала душить Наре. Девушка выпустила Менекше из своих объятий и спросила: – И это всё? Менекше стёрла скорее слезы с лица. Она пыталась собраться с духом, чтобы произнести такое вслух, но язык не поворачивался. Ей было так стыдно, что хотелось не убить Наре, а самой умереть прямо на месте. Менекше подняла опухшие глаза на сестру и уже хотела рассказать ей обо всем, как кто-то схватил ее за локоть и повернул на сто восемьдесят градусов. Это был Локи. Он смотрел на неё с нескрываемой злобой. – Ты совсем больная? Парень сжал руку девушки ещё сильнее, из-за чего та испугалась. Эльван в свою очередь испугалась не меньше и уже полезла разнимать влюблённых, но Локи выставил ладонь вперёд, показывая той держаться на расстоянии. Девушка послушно кивнула. – Ты чуть не убила её. Чем ты думала вообще? – взревел Сезин. – Я случайно, – заскулив, ответила Менекше. – Она меня разозлила. Я не смогла сдержаться. – Что она тебе такого сделала? Локи не напрасно задал ей этот вопрос. Он уже все придумал наперёд. Ему невыгодно, чтобы Менекше рассказала об изнасиловании, подставленном Наре. Почему? Потому что тогда Вильдан скорее откажется от своей дочери и останется все равно жить в его доме. Скорее скажет, что ее дочь оказалась очень подлой и пошла против будущей невесты своего сводного братца. Его цель была не просто испортить жизнь Наре, а заставить именно ее сознаться во всем, чтобы у Вильдан не было выбора. Но для этого нужно было поджечь косвенно пламя в Эльван. Он знал, что Менекше недалекая и пойдёт за своими эмоциями. Но вот ее сестра была очень хитрой. Если Менекше сейчас сознается в изнасиловании он заставит ее молчать, если нет – ещё лучше. – Наре поиздевалась надо мной. Обманула меня с прослушиванием, – это единственное, что смогла сказать девушка в своё оправдание. Ей не хотелось говорить своему парню о том, что с ней случилось, потому что она боялась, что он ей не поверит. – И это повод доводить мою сестру? – Локи аж сам удивился, что впервые назвал так Наре. Менекше сильнее распахнула покрасневшие от слез глаза. Эльван повторила за ней. – Ты же говорил, что не относишься к ней как к сестре... – пробормотала девушка. – Говорил, что все равно на неё. Я ведь не специально, Локи, не специально. – Ты права, не отношусь как к сестре, – холодно ответил Сезин. – Отношусь как к девушке. – Что ты несёшь? – в разговор встряла Эльван. – Я давно подобное начал чувствовать к ней. А ты Менекше помогла мне понять, что я боюсь ее потерять. Все кончено. – Что? Нет, нет, нет! – девушка взяла Локи за руку. Слезы снова потекли из ее глаз. – Ты не понимаешь, что ты говоришь. Но Локи лишь вырвал свою ладонь из ледяных кистей Менекше и, отвернувшись, ушёл. Эльван охнула, когда ее сестра упала на колени и завыла от боли. Она начала бить руками по кафелю от обиды, от того что её использовали как последнюю проститутку, да ещё и парень бросил ради той, кто ее подставил. Эльван обняла сестру. – Я разберусь с этой Наре, вот увидишь. Она ещё пожалеет о том, что родилась. В коридоре показалась профессор Назлы. – Сестры Йылмаз, быстро в кабинет деректора. Слухи моментально разошлись по школе. Когда Гедиз вошёл в кабинет по английскому, он уже успел выучить наизусть историю о жестокой подставе Наре и убийце Менекше. То что их обеих оставили в школе было вопросом времени. Им дали испытательный срок, за который они должны были вести себя максимально правильно, иначе бы двери этого здания навсегда бы закрылись для них. Он увидел, что Менекше абсолютно поникшая сидела за своим местом. Её волосы были собраны в пучок. Она единственная в классе была не в школьной форме. Около неё вилась Эльван и Гюльсие. Яхъя на удивление стоял около окна, а не как обычно исполнял роль четвёртой подружки. Гедиз оставил свой портфель на парте и тяжело вздохнул. Место Наре пустовало. Его это смутило. Возможно, даже вызвало подозрительные мысли, что та действительно виновата, раз спряталась от всех. Но где же она могла быть? Парень посмотрел на часы. До урока оставалось ещё минут пять. За это время он успеет всю школу оббежать. Наверное. Он правда ещё не пробовал, но почему бы не проверить свою гипотезу прямо сейчас? Гедиз вышел из класса. В коридоре уже практически никого не было, все разошлись по кабинетам. Он быстро прошёл по длинному, словно модельному подиуму, коридору и остановился около лестницы слева, на которой и сидела потерянная им одноклассница. Наре упёрла руки в холодные ступеньки и изредка качалась из стороны в стороны. Она обратила свой взгляд на стоящего перед ней Гедиза и вздернула брови. Парень заметил, что у виска Наре был приклеен пластырь, а на шее были слегка видны красные следы от рук Менекше. Девушка поёжилась от пристальных разглядываний со стороны одноклассника. Невольно потянула ладони к шее, чтобы закрыть от любопытных глаз «остатки роскоши» их драки с Менекше. – Что ты здесь делаешь? – спросил Гедиз. – Могу задать тебе тот же вопрос, – ответила Наре. – На мой ответ будет интереснее. – Давай проверим, – бросила вызов Наре, чем удивила парня. Кажется, она всегда была такой резкой и волевой, когда была чем-то недовольна. – Да так, прохожу мимо в поисках незнакомых девочек, падающих в обморок, – процитировав слова одноклассницы из интервью, проговорил Гедиз. Наре издала звук чем-то похожий на «офф» и протёрла уставшие глаза. – Я в принципе не против такого описания. Мы хоть и сидим за одной партой, но действительно незнакомы. Наре завела непослушные пряди пепельно-каштановых волос за уши и поджала губы. Она уже как-то нерешительно подняла свой взгляд на Гедиза, который не смотрел на неё с какой-то претензией или ненавистью. Напротив он улыбался. Его наоборот все забавляло. – Мы можем это изменить, – парень сел рядом с Наре и протянул ей руку. – Я – Гедиз. Гедиз Ишыклы. Челеби окинула парня пораженным взглядом. Её удивляло, что кто-то в этой школе пытается с ней нормально поговорить. Она даже несколько раз моргнула, посмотрев на ладонь Гедиза. Она обратила внимание на то, что у него руки были не грубыми, а изящными и аристократичными. Тонкие длинные пальцы, на кисти виднелись прожилки вен. – Я – Наре, – ответила Челеби на рукопожатие. – Приятно познакомиться. Она вспомнила в этот момент их завязавшуюся войну за тетрадь в первую встречу и не смогла сдержать смех. – Что мы делаем? – внезапно спросила Наре. – Знакомимся как принято у нормальных людей, – Гедиз пожал плечами, в душе радуясь, что смог вызвать у одноклассницы улыбку. – А теперь скажи, почему ты сидишь здесь? – Не хочу ловить на себе осуждающие или жалостливые взгляды. Тем более, что директор не поверил в мою невиновность. А другие и подавно считают меня обманщицей. – Ты даже не даёшь людям шанс подумать самим. Может у них своё мнение на эту ситуацию? – А у тебя какое мнение? – резко спросила Наре. – Ты бы поверил мне, что я не виновата? – Знаешь во что бы я поверил, если бы ты так и не пришла на урок? Что ты трусиха, – лицо Гедиза стало серьёзным. – Нельзя сдаваться после первой пощёчины. Если потребуется подставь вторую щеку, но продолжай стоять на своём. Парень сильнее сжал руку девушки, от чего та опешила. Она почувствовала тепло, исходящее от его ладони. Наре только сейчас заметила, что они все это время сидели, держась за руки. И она изумилась, что до сих пор испуганно не отпрянула от парня. Ей было комфортно, хоть она и очень остро воспринимала любое прикосновение к себе после случившегося с Локи. Но с Ишыклы было спокойно, словно все так и должно было быть. Она сжала его руку в ответ. – Пофессор Озге не любит когда на её занятия опаздывают, – произнесла Наре. Гедиз опустил своё лицо вниз из-за того, что девушка упрямо не поднимала на него глаза. Она вроде и выглядела невозмутимой, но при этом тень смущения проскальзывала. Гедизу нравилось, что она такая сама по себе простая, в ней не было лицемерия. Простая, но от этого не менее интересная. Он понимал, что за такой хрупкой спиной прячется целая история за семью замками. Но куда ж им торопиться? Когда Наре посмотрела на него, Гедиз кивнул. Он решил ее немного подразнить. – В кабинет тоже зайдём держась за руки? – Ну уж нет, – девушка тут же наигранно насупилась и поднялась со своего места, захватив рюкзак. – Я в состоянии и сама дойти до кабинета. Гедиз поднялся вслед за девушкой и, поклонившись, протянул руку в сторону кабинета: – Прошу, начальник.конец августа, 2021
Акын взглядом показал Зехре удалиться в домик для прислуги и, дождавшись ее ухода, подошёл к Наре. Стоило ему коснуться плеча сестры, как та тут же отдернулась. – Все нормально? – спросил Байдар. – Может мне лучше у тебя спросить? – не без возмущения ответила Наре. – Что это за игры, Акын? И давно Зехра на вас работает? Неудивительно, что я ничего не знаю о твоём волшебном исцелении. – Не срывайся на ней, – спокойно проговорил парень или если уж быть точнее перед девушкой стоял уже не тот восемнадцатилетний подросток, а настоящий мужчина. – Я не берусь говорить за то, что было месяц назад, потому что до того момента я действительно находился в коме. Но это правда, что я попросил всех не говорить никому о том, что я пришёл в себя. И отца, кстати, в доме тоже нет. Керим по моему приказу вёл с тобой диалог, как ни в чем не бывало, чтобы запутать. – Не верю! – Наре развернулась и направилась быстрым шагом в свою комнату, по пути поговаривая: – Не верю, что моя жизнь до сих пор является правдой. Может это я уже столько времени нахожусь в коме, а мои оставшиеся клетки мозга пытаются меня развлечь, чтобы я от скуки не померла. Иначе я не понимаю, почему в моей жизни творится такая ахинея. Наре молниеносно пересекла лестницу, ведущую в восточное крыло, не переставая что-то бубнить от негодования. Она слышала, как позади неё все это время шёл Акын, только вот не так резво он пересекал расстояние в отличие от неё. – Ну давай расскажи мне о своём грандиозном плане, который ты выстраивал все эти годы в коме, если ты, конечно, хоть когда-то был болен! – распахнув настежь дверь в свою комнату, воскликнула Наре. Ей хотелось кричать, ломать, дерзить, говорить, просто не прекращая говорить о том, что вызывало в ней непонимание, раздражение, боль, обиду. Все эти годы её постоянно заставляли молчать, душили её своими прихотями, лишали ее голоса своими приказами. Домогались? Молчи. Не нравится что-то? Молчи. Не хочешь делать? Заставят. Ты только молчи. Всю жизнь делай вид, будто у тебя нет языка, чувств, ничего. И жизнь в общем-то тоже не твоя и тебе не принадлежит, поэтому держи свой рот на замке. Девушка с психом бросила сумку на кровать. Акын же аккуратно закрыл за собой дверь, сделанную из светлого дерева. – Ты видела его, не так ли? Наре пронзила брата испепеляющим взглядом. – Ты не имеешь права даже спрашивать меня о нем. Не после того, что ты сделал. Акын обратил взгляд в потолок и нервно закусил верхнюю губу. Наре же отвернулась к окну и увидела в отражении себя. У неё действительно был убитый вид. Макияж уже потерял былой блеск, а волосы снова запутались между собой, как и ее мысли, беспрестанно мечущиеся из стороны в сторону. И ни одну из них она не могла ухватить. Они ускользали от неё, дразнили и не более того. – Тебе не врали о той аварии... – начал Акын, но его тут же перебила подошедшая к нему Наре. – Ты был одним из тех, кто насильно вывез меня из Стамбула, а сейчас вдруг собственноручно преподносишь меня следователю на блюдечке с голубой каемочкой? Почему? Что изменилось? – То, что человек, который сидит сейчас в тюрьме невиновен, – ответил Акын, чем вызвал у девушки истерический смех. – Человек, который признался в убийстве, не нуждается в твоём оправдании. – Помоги мне, – взмолил Байдар, на шаг приблизившись к Наре, – помоги мне найти доказательства, и я клянусь, я все исправлю. – Как иронично. Теперь помощь у меня просишь ты. Напомнить, что в твоём понимании означала помощь шесть лет назад? – Так надо было поступить, чтобы защитить тебя. – Но я здесь. Все такая же незащищенная. И все из-за тебя, – Наре ткнула указательным пальцем в грудь Акына. – Что ты такого сказал полиции, что они послушали тебя? Парень схватил руку сестры и прижал к своему сердцу. Наре, почувствовав горячее прикосновение его ладони к своей, опешила. Она ощутила себя максимально потерянной, когда наконец-то осознала в какой близости друг к другу они находились все это время. Наре отвернулась от пристального взгляда Акына, чтобы хоть как-то прервать эту неловкость совсем не свойственную для братско-сестринских отношений. – Она всегда была здесь со мной, – шёпотом произнёс Акын, – такая умная, веселая, упрямая. Способная своей энергией снести все на своём пути. То единственное, что я пытался сохранить, но разбился сам. Ты же чувствуешь тоже самое к нему, да? Ты понимаешь мою боль. Наре медленно перевела взгляд на Акына и покачала головой. Она моментально вырвала свою руку и отошла назад. – Мне очень жаль, что та авария выбросила шесть лет из твоей жизни, и ты застрял в подростковом возрасте, – девушка понимала, что её слова пронзили сводного брата, словно лезвие ножа, и ей тут же стало стыдно за то, что она задела его самое больное место. – Зехра говорила, что Дуду уже давно не живет в Стамбуле, что она смогла вырваться отсюда, что она счастлива. – Она нужна мне, Наре, чтобы решить это дело, хотя бы малую его часть. – Эгоистично вырвешь её из той жизни, которую она заново построила? – Она лишь докажет невиновность человека. – А вину тогда кто на себя возьмёт? – Наре свела брови на переносице. – Или ты забыл об этом подумать? – Этим уже займётся полиция, допросив всех, кто был приближён к жертве. Я сказал полиции, что как только поправлюсь, я предоставлю им доказательства, а они в свою очередь сделают то, чего не сделали шесть лет назад. И я докопаюсь до правды, вот увидишь. – И сколько тебе стоило уговорить полицию на расследование? – Наре сразу же догадалась, что речь шла о деньгах, ведь после наступления 18 лет, Акын имел право распоряжаться наследством от родителей так, как ему заблагорассудится. – И дай угадаю, мой отец не знает о том, что я здесь, да? Ты хоть представляешь, что он устроит когда узнает, что ты осмелился перечить ему? – Ты поможешь мне найти настоящего убийцу или нет? – парень уже открыл дверь, чтобы выйти. – А что если нет? – Докажешь, что мои догадки, возможно, верны. – Насчёт чего? – Наре сложила на груди руки крестом и нахмурилась. – Ты ведь искала Гедиза в тот вечер, не так ли? Интересно, где же ты его нашла? – Я его так и не нашла. – Ну или увидела его около бассейна, – Акын сосредоточенно наблюдал за реакцией Наре на его слова, но она даже на секунду не повелась на них. – Именно он нашёл в тот день труп и звал на помощь. Ты так усердно искала его весь вечер и пропустила его крики мимо ушей? Как такое возможно? – Спокойной ночи, братик, надеюсь твоя медсестричка хорошо за тобой смотрит, ведь курс реабилитации ещё не прошёл, – Наре указала взглядом на его ноги. – Ты специально открыл дверь, чтобы держаться одной рукой за ручку, а другой за короб. Тебе тяжело так долго стоять, да и сильно напрягаться тебе ещё нельзя даже в эмоциональном плане. Ты не можешь добраться до Дуду сам, точнее не хочешь, чтобы она видела тебя в таком состоянии, но и я твоим доверенным лицом не буду, потому что врать не хочу, говоря, что ты хороший. – Не дай своим чувствам закрыть тебе глаза. – Взаимно. Когда Акын закрыл за собою дверь, Наре почувствовала непреодолимую дрожь в коленях. Она тут же упала на пол около кровати, тяжело дыша. Слезы непроизвольно вырвались наружу. Наре держалась перед Акыном, но с самой собой она не могла совладать. Ведь в его словах была доля правды. Только вот не она нашла тогда Гедиза. Это он нашёл её.