Elit

ноябрь, 2014

– Нормально, да? – стоя около буфета в просторной столовой, возмутился Гедиз. Акын оторвал свой взгляд от булочек с ещё маняще золотистой и хрустящей корочкой. – Ты о чем? – Значит со мной она не разговаривает уже две недели, а с Дуду вдруг стала лучшими подружками? – с тем же пылом продолжил Гедиз. – Мне никогда не понять женской логики. Парень наблюдал со стороны за Наре, сидящей за одним столом с Дуду. Рядом с ней как всегда было полно тетрадей и ни крошки от обеда, что ещё больше пробило его на явное недовольство. Неужели Чандар совсем не переживала за то, что ее подруга практически ничего не ест? Он ни разу не видел, чтобы Наре в столовой хотя бы воду пила. И будь он на месте Дуду, он бы заставил её съесть хоть что-нибудь, но Наре искусно делала вид, что не замечает его или услужливо держала дистанцию. – Вместо того, чтобы пялиться на мою сестру и возлюбленную, лучше выбери что-нибудь пока есть, – толкнув в плечо друга, сказал Акын. А Гедиз почувствовал как в груди что-то кольнуло от зависти, что его собеседник так легко говорил «моя» в сторону Наре. И без разницы в каком контексте. Ему до такого уровня отношения с ней было как пешком до китайской стены. – Все горячие булочки так пропустишь, – продолжил Акын. – Кто ещё из нас пропустит, – усмехнулся Гедиз, все ещё глядя на Наре, склонившуюся над тетрадью, и Дуду, что-то болтающую и размахивающую карандашом в воздухе. А затем с той же глупой улыбкой повернулся к Акыну и тут же откашлялся в кулак, увидев его грозный взгляд. – Так что там у нас по булочкам, – поняв, что такой юмор прокатил бы в Испании, но не здесь, стал отнекиваться Гедиз и обернулся к ассортименту в буфете. Он прикусил сам себе язык за такую вольность, потому что представил как Акын бы такое сказал о Мюге и его аж передернуло. Байдар же потушил в себе мимолетно вспыхнувший гнев. Он знал, что Гедиз все равно ничего плохого о Наре не помышляет, а о Дуду так тем более. Она в особенности была для него запретной территорией. В другом конце столовой сидела Мюге со своим кожаным ежедневником – подарком отца на новый учебный год для старосты школы. И рассказывала одноклассницам последние новости: – У нас в школе теперь будет специалист по мероприятиям социального характера, которая будет проводить с нами просветительские беседы. – А если по точнее? Насколько они социальные? – спросила Эда. – Ну, – щеки Мюге зарумянились. – Она будет просвещать нас в том, о чем не принято говорить на обычных занятиях с профессором Буржу. Девочки вдруг захихикали и сильнее приблизились к центру круглого стола. Одна из них шёпотом спросила: – Это же то, о чем мы подумали? Она будет рассказывать нам о... ну, вы поняли. – И о нем, и о последствиях, и о безопасности, – покраснев до кончиков ушей, продолжала Мюге. – А с чего бы вдруг в нашей школе решили ввести такого преподавателя? Я, конечно, понимаю, что мы больше школьники с европейским воспитанием, но все же в Турции открытое обсуждение такой темы в школе звучит странно, – сказала Эда. – Дурочка, это сто процентов из-за случая с Кавруком, – ответила Севда. – Я ведь права, Мюге? – Да, это так. Они, видимо, бояться, что от незнания такое может повториться, – на последних словах Мюге вздохнула. Последнее время после известия о заболевании Каврука она стала все больше нервничать, потому что на то были причины. Для всех она и Санджар продолжали делать вид, что они абсолютно не интересуются друг другом. Но буквально за день до дня рождения Наре они помирились. И все казалось таким романтичным и волшебным, и зашло за рамки ожидаемого, но ей было все равно. А сейчас она не знала, что ей делать. Вдруг Санджар мог случайно заразиться от кого-то из их района? Они ведь были соседями с Кавруком. Но спрашивать, конечно же, не решалась, так как он бы воспринял все в штыки, а у них только все стало налаживаться. Пойти сдать анализы тоже боялась и не понимала чего именно – что об этом узнают родители и спросят почему она переживает? Или что тест подтвердит, что она ВИЧ-инфицированная? И в том и в другом случае все сводилось к родителям, которые бы сошли с ума, узнав каким способом и от кого она могла заразиться. Мюге уже ненавидела себя за эту слабость. А ещё она думала о будущем. Если Санджар на ней не жениться, то как она скроет свой позор? Тот о ком она постоянно думала вместо выпускных экзаменов в свою очередь сидел на подоконнике и наблюдал за Акыном, мирно беседующим с Гедизом. Ишиклы воспринимался им как средне статистический пижон в своих разноцветных очках, цепочках и вечно расстёгнутой на распашку белой рубашке. Порой ему казалось, что ещё чуть-чуть и Гедиз придёт в школу даже без белой майки, скрывающей его торс. Он был совсем не похож на сдержанного Акына. Гедиз был холёным, себялюбивым и открытым в прямом смысле слова. Почему-то раньше его особо не трогал этот молодой человек, но сейчас он искал любую возможность прицепиться к нему. Его раздражало, что Гедиз такой свободный, а он вечно как в замкнутой клетке. Да ещё и лучший друг последнее время стал больше проводить времени с Ишиклы, вместо него. А теперь когда его отношения с Мюге перешли на ещё более серьезный уровень, ему стало совсем не по себе в компании с Гедизом. Поэтому дождавшись когда те доедят и разойдутся каждый в свой кабинет, Санджар поймал Акына в коридоре и отвёл в сторону. – Сегодня вечером игра, помнишь? – спросил Эфеоглу. – Мы как раз с Гедизом её обсуждали. Он придумал новый финт. Ты бы слышал его, – размахивая восторженно руками, рассказывал Акын. – Это будет абсолютно беспроигрышный вариант. – Не будет никаких финтов, – серьезно произнёс Санджар. – Но ведь мы так долго играем по одной схеме. Скоро кто-то да раскусит нас. – Мы больше не будем брать с собой Гедиза, – не уступал Санджар. – Почему? Он ценный игрок. С ним мы зарабатываем больше для тебя. – Либо ты играешь со мной и без Гедиза, либо мне не нужна твоя помощь. Санджар направился к двери в кабинет, но Акын схватил его за локоть и остановил. – Что между вами произошло? – Я уже все сказал, Акын. – Вы поссорились? С кем не бывает, Санджар. Как будто сам не знаешь! Мы же тоже ругались одно время. – Почему ты так цепляешься за этого Гедиза? Ты знаком с ним всего два месяца, а меня знаешь уже четвёртый год. Так сложно выполнить просьбу лучшего друга? Или мое место уже занял другой? Акын все ещё непонимающим взглядом осматривал побагровевшее лицо Санджара. Он знал насколько его друг принципиальный человек. Взять их ссору из-за глупых сплетен про него и Мюге. И он понимал, почему он такой неуверенный в себе. У него не было той поддержки за плечами, что была у других учеников этой школы. Поэтому от нежелания снова ругаться он просто кивнул головой на просьбу Санджара.

***

День начался не с привычного урока с профессором Озге, требующей чёткой дисциплины и идеального британского произношения. В расписании занятие значилось как «социальная беседа», а имя той, кто будет ее вести было для всех абсолютно незнакомо. Многие думали, что там опечатка, и их ждёт профессор Буржу, но не тут-то было. В кабинет, в котором сидел класс Наре, вошла женщина лет сорока с безупречной осанкой и высоко поднятой головой. Парни тут же притихли и стали удивлённо рассматривать её, потому что она выглядела не так, как другие преподавательницы. Они были обычными, а она скорее притягательной и манящей. И не только мужской половине класса она понравилась, но и девочкам, которые в свою очередь тут же стали рассматривать её лодочки из новой коллекции от Джимми Чу, юбку-карандаш Valentino, подчеркивающую её шикарную фигуру в таком возрасте, и хлопковую белую рубашка с идеальным кроем. Вроде ничего особенного, но на ней смотрелось бесподобно. – Я тоже хочу рисовать такие стрелки, – тихо прошептала Гюльсие Эльван, на что та энергично закивала головой. – Присаживайтесь, – грациозным взмахом руки прожестикулировала дама и тоже села за свой стол. – Меня зовут Лейла Кандарлы. Я специалист по социальному просвещению молодёжи. Теперь раз в пару месяцев я буду проводить с вами занятия, касающиеся достаточно острой темы, которую навряд ли с вами обсуждают ваши родители. Помимо практических занятий вы можете обратиться ко мне лично напрямую за советом или поддержкой. Мой кабинет будет открыт для вас по вторникам и четвергам. Наре наблюдала за мимикой нового профессора. На миг ей показалось, что она видит в этом всем что-то знакомое, но тут же отвела эти мысли прочь. Она ведь видела эту женщину впервые. Гедиз же как-то неловко заерзал на месте. Он уловил мысль профессора и ему почему-то захотелось закрыть Наре уши, чтобы её голову не загрязняли такими темами. Но он не мог даже поговорить нормально с ней, а уж про тактильное общения вообще лучше было и не думать, чтобы ещё больше не злиться. Эльван подняла руку и профессор Лейла кивнула ей головой. – Вас привели сюда из-за случая с Кавруком? Если в кабинете раньше и стоял тихий гул обсуждений новой учительницы, то сейчас все резко стихли. Наре же захотела кинуть пинал в голову Эльван, но не успела её рука коснуться его, как Гедиз первый перехватил вещь. – Не надо, – качая головой из стороны в сторону, прошептал он. Наре сжала руки в кулаки и сделала медленный вдох-выдох. – Во-первых, никто меня сюда не приводил, – серьёзным тоном ответила ученице профессор Лейла. – Во-вторых, я пришла сюда с надеждой, что ваши умы не ограничены одной фразой: «ВИЧ передаётся половым путём». В-третьих, по этой причине никто не знает как этот бедный ребёнок заразился, и единственное, что мы можем обсуждать касательно него это как оказать ему помощь. В-четвёртых, меня наняли потому что я не боюсь обсуждать эту тему, и если вы будете вести себя плохо, то первое с чего мы начнём это с обсуждения половых органов. Эта тема в курс социальных бесед не входит, но не дай Бог вы меня выведите из себя, я заставлю каждого стоять у доски и от и до рассказывать об этом самим. Я ответила на ваш вопрос, Эльван? – Да, – вжавшись в стул, тихо сказал Йылмаз. Наре ухмыльнулась, довольная тем, что кто-то наконец-то поставил эту ненормальную на место. Теперь уже и она завороженно смотрела на профессора Лейлу. – Последствия небезопасного секса довольно-таки плачевны, особенно в вашем возрасте. От незнания и по глупости жизнь, которая у вас только начинается, может перевернуться с ног на голову. И даже самое ценное событие в жизни любого человека, может обернуться для вас другой стороной медали. Как вы думаете о чем я? После угрозы профессора все боялись и слово пикнуть, потому что никому не хотелось перед всем классом рассказывать о том, чем она пригрозилась. Они уже заочно представили эту картину, и всем стало максимально стыдно. Кто-то даже покраснел в классе. Профессор Лейла же облокотилась о стол и уперлась подбородком в руки, сложённые в замок. Она с некой усмешкой в глазах смотрела на ребят. Каждый боялся, что она сейчас назовёт его имя. Судя по тому, как она легко обратилась к Эльван, хотя та не представлялась, учитель уже давно знала их всех по именам наизусть. Дуду вжала голову в плечи в надежде, что таким образом станет незаметной. Эльван впервые за столько лет на уроке смирно опустила глаза в пол. Менекше же часто задышала, борясь с воспоминаниями, приносящими невыносимую боль. Яхъя почувствовал себя ещё большим идиотом. Гедиз готов был в любую минуту принять удар на себя, потому что относился к таким темам проще остальных. Но выбор профессора остановился не на нем. – Наре, есть идеи? Девушка оторвала глаза от парты и искосо стала озираться по сторонам. Все в классе тут же обернулись на неё и пронзили своими умоляющими взглядами не сказать какую-нибудь глупость, чтобы им всем не досталось из-за неё. Наре неуверенно выпрямилась и слегла заерзала на месте. – Дети? – предположила она и облегченно выдохнула, когда услышала в ответ от профессора: – Бинго, – Лейла улыбнулась и встала из-за парты. Стуча каблуками по дорогой плитке, она направилась к двери и скорее открыла ее. Теперь уже увидя непрошенных гостей, ребята побледнели. Работники школы один за другим стали завозить в кабинет прогулочные коляски с годовалыми детьми и останавливаться с ними около каждой парты. Наре и Гедиз переглянулись, когда около них оказалась розовая коляска с маленькой спящей девочкой в ней. Впрочем не только она, но и все малыши спали, поэтому Лейла тихо продолжила свою речь, как только кабинет покинули работники: – Сегодня вашим заданием будет присмотреть за этими малышами в течение дня. – Зачем? – вырвалось у Яхъи, который с негодованием посмотрел на ребёнка около него и Эльван. – Поймёте, – улыбнулась профессор Лейла. А затем раздался громкий звонок, оповещающий о конце занятия, и дети один за другим проснулись от резкого звука. Раздался пронзительный плач, из-за чего многие в кабинете закрыли уши и сморщили лица. – Наре, она покраснела, – нахмурив брови, произнёс Гедиз. – Конечно, покраснела, она же плачет, – девушка поднялась со своего места и, обойдя Ишиклы, села на корточки около коляски. Она подняла выпавшую пустышку малышки и аккуратно засунула ей её в ротик. Та сразу же зачмокала губками и прирывисто задышала, успокаиваясь. – Ты просто волшебница, – наблюдая за тем, как Наре быстро успокоила ребёнка в отличие от других, боявшихся подойти к ним, воскликнул Гедиз. – Мне так с тобой повезло, так повезло. – Хорош, – ответила девушка. Дети с ещё большей силой завыли и вместе с ними послышались неумелые попытки юных родителей их успокоить. Малышка Наре и Гедиза решила не уступать другим и поддержать волну нарастающих криков. – Она не сможет успокоиться, когда около неё столько шума, – негодующе простонала Наре. Гедиз начал быстро собирать их с одноклассницей вещи. Так как они сидели в самом дальнем углу кабинета, им было сложнее всего выбраться из класса. – Бери ее на руки, а коляску с портфелями я сейчас сам донесу, – скомандовал Гедиз, и Наре на удивление покорно последовала его указаниям. Она вытащила малышку из оков коляски, снова подала ей выпавшую соску (благо она цеплялась к ее вещам на цепочке и всегда была рядом) и, прижав к груди, начала тихо качать ее в руках. Гедиз свою сумку перекинул через плечо, портфель Наре поставил в коляску. Он взглядом показал той идти вперёд. Челеби ещё сильнее прислонила ребёнка к себе и стала пробираться через орущих детей и их недородителей. Когда Наре добралась до дверей, она обернулась и увидела как Гедиз, подняв коляску как можно выше, тяжко, но прошёл через преграды. Её поражало его серьёзное отношение к данной ситуации, и как он быстро среагировал, что нужно делать. Моментом она даже засмотрелась на него, но затем её отвлекла малышка, дернувшая за пушистые волосы. – Ая-яй, – запищала Наре. Крохотные пальчики запутались в пышных кудрях и ещё сильнее тянули вниз новую игрушку. Гедиз скорее подбежал к ним и аккуратно разнял, стараясь не сделать больно ни той, ни другой. – Спасибо, – благодарно ответила Наре. – Потом, потом, – махнул рукой Гедиз. Он снова подбежал к коляске и стал двигать её в сторону дверей, пока не образовалась пробка. Наре вышла из класса с малышкой. Она легкими движениями пальцев стерла горячие слёзы с ее пухлых щёк. Это, конечно, было самое необычное начало учебного дня. Такого в её жизни ещё явно не было. Они с Гедизом остановились в коридоре около одного из диванов, на который посадили уже успокоившегося ребёнка, и стали разбираться, что им оставили в корзинке от коляски. – У нас есть бутылочка, смесь и памперсы, – перечислила Наре. – Мы спасены. Гедиз придерживал малышку одной рукой за ножку, чтобы та никуда не делась пока они разговаривали. Наре, заметив это, рассмеялась. – Вдруг сбежит, – пожав плечами, сказал Гедиз. – Она, наверно, даже ходить не умеет, – Наре села около девочки и погладила её по густым русым волосикам, у висков заворачивающихся в незатейливые завитки. Вокруг головы у малышки была белая повязка на резинке с цветком. Сама она была одета в белый трикотажный спортивный костюм. – Нам досталась модница, – рассматривая розовые с блестками кеды, сказал Гедиз. – Но я должен кое в чем признаться. – В чем? – Я ни черта не смыслю в детях. Наре закрыла уши девочки. – Не ругайся при ребёнке, – с абсолютно серьёзным выражением лица потребовала девушка. – Они же как губки всё впитывают. – Навряд ли она поняла, что я сказал, – начал оправдываться Гедиз. – Без разницы, – отчеканила строго Наре. – Я не хочу, чтобы такие слова она услышала впервые от нас с тобой. – Да, дорогая, – не в силах скрыть улыбку, ответил Гедиз. Наре, услышав такое обращение по отношению к себе, тоже захотела улыбнуться, но моментально подавила это желание. Нечего было показывать перед ним, что ей это понравилось. Она хмыкнула своим мыслям. – Через две минуты начнётся история. Снова эти дети могут расстроить ее, а ведь она только успокоилась, – Наре поднесла указательный палец к ручке девочки, и та сразу схватила его. – Меня больше беспокоит моральное состояние профессора Кемаля, который ненавидит детей, – выпалил Гедиз. – Он любит детей! – возразила Челеби. – Если он любит тебя, это не значит, что он любит всех. Наре пропустила его фразу мимо ушей. Она приблизилась к лицу девочки и не смогла сдержать улыбку. Гедиз сидел около них на корточках и смотрел снизу вверх. Его действительно умиляло и приводило в восторг то, как Наре игралась с ребёнком. Так естественно, без фальши, без желания специально перед ним покрасоваться. И малышка это тоже чувствовала, потому что в ответ на смех и сладкие слова Наре размахивала ручками и тянулась потрогать ее лицо. Она издавала звук похожий на восторженный писк. И Гедизу даже показалось, что он чувствует какую-то связь с этой девочкой, которую видит в первый раз. – Интересно как её зовут? – спросил Гедиз. – Филия, – незамедлительно ответила Наре. – Так написано на ее соске. – Всё-то ты замечаешь. – Ты когда-нибудь слышал о разных типах любви согласно греческому истолкованию? – все ещё глядя на малютку, спокойно и безмятежно произнесла Наре. – Расскажи мне, – ответил Гедиз, в душе боясь спугнуть её порыв наконец-то за долгое время что-нибудь с ним обсудить. – Эрос – это любовь страстная, больше основывающаяся на физическом влечении и желании обладать своим партнером. Агапэ – это идеальная любовь. Сравнимая с любовью матери к ребёнку, верующего к Богу. Любовь, которая «не ищет своего», – по светящимся глазам Наре Гедиз понял, что этой девушке на самом деле очень нравилось делиться с другими своими познаниями. К тому же рассказывала она обо всем с душой. Прям как тогда на рынке. – Сторге – семейная любовь, а прагме – любовь по расчёту. Но это не как брак по расчёту, в нем априори любви не бывает. Здесь выгода рассматривается не с материальной стороны, а как то, что тебя устраивают какие-то качества в человеке, общение с ним. Мания – это одержимость, зависимость, эгоистичность. А филия – это любовь дружеская, поддающаяся разуму, возникающая от свободного выбора, – Наре перевела взгляд с девочки на Гедиза. – Когда «я люблю тебя» подразумевает «мне хорошо с тобой». Эрос всегда рано или поздно изживает себя. Все равно что «а поговорить?» после вспыхнувшей и потухшей страсти. Понимаешь о чем я? – Да, – кивнул парень. – Может у Филии не просто так это имя? – В каком это смысле? – Наре вздёрнула правую бровь. Гедиз уже было открыл рот, чтобы сказать о своих домыслах, что они действительно дополняют друг друга, и это куда выше всякой страсти. Но его перебил прозвеневший звонок, после которого Наре тут же засуетилась около Филии, испугавшейся резкого звука. Она снова чуть не закатилась в слезах, но ребята тут же стали ее отвлекать и успокаивать. Гедиз усадил девочку снова в коляску, а Наре скорее потянулась поправить ей поднявшуюся кофточку. Сквозь возникшую суету она чувствовала тепло и едва уловимые касания от горячих рук Гедиза к ее коже, но старалась не поддаваться своим эмоциям. Она не хотела, чтобы ее привязанность к нему росла, потому что знала, что если он сделает в будущем что-то не то ей будет слишком больно. А Наре уже устала от манипуляций и переживаний. Но что-то внутри неё постоянно тянулось к нему и хотелось ещё и ещё, словно безумно вкусный баварский шоколад. Она достаточно долго держалась стеной к нему. За что им дали такое задание? Почему судьба продолжает их сталкивать между собой? Ребята одновременно коснулись коляски, чтобы повезти её. Но тут же отдёрнули руки и спрятали их за спину. Гедиз – потому что он помнил, как девушка вспылила в последний раз, когда он прикоснулся к ней. Наре – потому что боялась самой себя и чувств ещё неизвестной ей природы. – Давай лучше ты, – не поднимая глаз, уступила девушка. – Без проблем, – ответил Гедиз, не желающий заострять внимание на вещах, от которых ей становилось неловко.

***

Филия сидела на руках у Гедиза, который в свою очередь просто придерживал её и как обычно ничего не делал. Профессор Озге, как и другие преподаватели за сегодняшний день, объясняла тему, не обращая внимание на детей и их родителей. Её не трогали ни звуки падающих погремушек, ни плач, ни то как девочки выходили постоянно с детьми из кабинета из-за переполнившегося подгузника. Никто не успевал за ней писать конспект. В том числе Наре, которая уже порядком была раздражена от этой суеты. Филия неумело схватила ручку с парты, коряво открыла пустую тетрадь Гедиза, помяв обложку и листы, и стала неистово чёркать все подряд. Наре посмотрела на эту картину и ухмыльнулась. Гедиз, заметив косой взгляд одноклассницы, гордо произнёс: – Моя дочка такая умная, что исписала всю мою тетрадь. – Кто-то же должен был это сделать, – невозмутимо ответила Наре и продолжила писать конспект. – А что будет на следующем занятии, если я не успею за профессором Озге? Она ведь требует, чтобы мы отвечали строго по ее конспектам. Я буду выглядеть полной дурой. – Когда-то же это должно было произойти, – коверкая интонацию Наре, ответил Гедиз. Девушка пронзила его строгим взглядом, а затем перевела глаза на малышку, начавшую хныкать. Гедиз по инерции стал качать её вверх-вниз на своих коленках, но этот приём уже мало чем помогал. Соска выпала и на весь кабинет раздался протяжный вой Филии, из-за чего Наре почему-то в душе стало стыдно. Что она за мать такая невнимательная, у которой ребёнок плачет? Гедиз попытался снова вставить соску в ротик девочки. – Ну давай же, кусай её, хватит плакать, – взмолил парень. – Гедиз, а мы кормили её? – спросила Наре. – А её дома не кормили? Наре ударила ладонью по лбу и сама взвыла от своей глупости, что раньше до этого не догадалась. Профессор Озге постучала ручкой по столу в знак требования тишины. – По голове своей постучи, – со злостью в голосе пробубнила Наре и словила на себе удивленный взгляд Гедиза, явно не ожидающего от этой бабочки пчелиной натуры. К счастью обоих раздался звонок, и они, собрав вещи, по привычной схеме вышли самыми первыми из кабинета. Наре посадила девочку в коляску и на десятый раз смогла наконец-то впихнуть соску Филии. Она чувствовала, что её желание иметь ребёнка все больше и больше покидало её. Раньше ей казалось милым раннее материнство, но сейчас она стала понимать, что навряд ли смогла бы с ребёнком учиться и добиваться чего-то, чтобы потом дети ею гордились. А оставлять своё чадо на нянь ей ни в коем случае не хотелось. Наре не хотела, чтобы ребёнок повторял ее судьбу. Гедиз старался особо не болтать, чтобы не раздражать молодую мамочку. Они молча доехали до столовой. – Я сейчас попрошу на кухне помочь мне сделать смесь, а затем приду, – скомандовала Наре. – Только поскорее, – глядя на часы, ответил Гедиз. – Главное смотри за ребёнком, – и с этими последними наставлениями она ушла на кухню с бутылочкой и смесью в руках. Парень откатил коляску в конец коридора, чтобы не мешать никому. Гедиз опустился на колени около девочки. Весь день сегодня он слушал как воют один за другим дети. Он раньше и подумать не мог, что они настолько долго могут плакать. Филия тоже время от времени капризничала, а сейчас буквально вырывалась из коляски и ныла. – Ты так возмущаешься из-за какой-то еды. Но ты хоть чуть-чуть можешь представить себе, какая ты особенная, когда сидишь тихо? На что в ответ Филия в очередной раз выклюнула соску и заревела, со всей силой сжав глаза и покраснев. К счастью пустышка была на специальной цепочке и далеко не улетела. Гедиз простонал. – Вся в свою мать, – ударив ладонями по коленям, выпалил парень. – Ей тоже, что не скажи, вечно недовольная. Да я из-за неё локти кусаю в столовой вместо яблока, настолько она уже мне весь мозг сделала со своими выходками. Выделяешь из толпы – плохо, пытаешься помочь – плохо, касаешься – плохо, шутишь – тоже плохо. Это все враньё, что вы, женщины, различаете миллион оттенков. У вас все либо чёрное, – Гедиз взмахнул пальцем верх, – либо чёрное. Другого не дано. Филия на удивление замолчала и, вытаращив глаза, стала смотреть на Ишиклы. – Извини, что первым рассказал тебе эту горькую правду, но на то я и отец, что должен во всем тебя наставлять, – продолжал Гедиз. Он дал снова соску Филии, но она перед тем как её обхватить своими пухлыми губами пробубнила невнятные слова. – Только ты не спорь со мной, ладно? Мне и Наре хватает. Знаешь, какого это когда ты не можешь рассказать ей правду? Я даже понятия не имею понравится ли она ей или сильнее расстроит. Вот так и живём мы мужчины в попытках подстроиться под ваше настроение. Порой мне кажется, что несколько веков назад вы просто спутали значение выражения «быть загадочной» с «абсолютно непонятной». Да-да, именно так. Филия несколько раз дёрнула ручками и ножками, и пустила пузыри из слюней в уголках губ через соску. Её ротик расплылся в улыбке. – Я раскусил вас, да же? Да? – кивая головой и улыбаясь в ответ, сказал Гедиз. Он пощекотал малышку по животику и услышал от неё звук издали похожий на ломаное «ага». – Это у вас с генами передаётся. – Что передаётся? – внезапно спросила Наре, подошедшая сзади. – Любовь, забота и красота, – с той же улыбкой ответил Гедиз. Наре на этот раз уже не сдержалась. Впервые за столько дней парень увидел белоснежную улыбку одноклассницы. Правда она при этом вздёрнула носик и покачала головой. И Гедизу это даже больше понравилось. Она была в этот момент не просто милой, но и смешной. Пока Наре ставила баночку со смесью в корзинку, Ишиклы подмигнул Филии. – Сейчас мы тебя покормим, – напевая, произнесла Наре. Но не успела она присесть на корточки около коляски, как кто-то сзади пробежал и толкнул девушку. Раздался глухой звук от упавшей на кафель бутылки, а затем резкий крик ребёнка. Гедиз тут же подскочил и поймал за локоть одного из хулиганов. – Совсем ненормальный девочек толкать? Она тебе, что мешок картошки? Не видишь до чего ребёнка довёл? – взревел Ишиклы. Наре впервые видела его таким злым. На секунду она замешкалась, не зная за кем первым бежать. Крик ребёнка ещё сильнее сбивал ее с мысли. Как же ей хотелось тоже просто крикнуть и ударить несколько раз по чему-то твёрдому из-за того, что у неё ничего по человечески не получалось сделать. – Этой дочери посла самое место на коленях, – нахальным тоном ответил парень. Гедиз тут же замахнулся, но Наре схватила обеими руками его за запястье и потянула вниз. Она узнала это тупое насмешливое лицо. Один из друзей Локи. Что ж его план довести её до белого каления просто замечательный, в этом не было сомнений. Но ей совсем не хотелось, чтобы Гедиз как-то впутывался в эту историю. – Пожалуйста, хватит! Прекратите! – взмолилась Наре, перекрикивая вой Филии. – Хорошо, – Гедиз выдернул руку из хватки девушки. Наре тут же побежала взять с пола бутылочку. Она буквально на секунду отошла от парней, как позади неё послышался смачный удар кулаком по лицу. Наре тут же обернулась и увидела как тот, кто ее толкнул скорее побежал дальше с угрозами о том, что расскажет все директору. – Зачем ты это сделал? – подойдя к парню, возмутилась Челеби. – Чем ты думал? Гедиз посмотрел на её испуганное лицо и покачал головой. – Я забыл, что у тебя свои обиды, свои проблемы, своя жизнь. – Теперь и у тебя проблемы, ты понимаешь это? Здесь нельзя драться. Тебя могут исключить! – Как будто кто-то будет скучать по мне, – также эмоционально выпалил Гедиз, подойдя ещё ближе к Наре. Девушка сжала в руках ещё сильнее бутылочку и сглотнула. Ученики проходили мимо и озирались на них, но ей впервые было все равно. Она оторопела от того как Гедиз навис над ней. Её взгляд завис на уровне его губ и ей стало неловко, что она так долго смотрит на них, изучая каждую трещинку. Наре закрыла глаза и встряхнула головой, отпугивая незваные мысли, а Гедиз воспринял это как отрицательный ответ на его вопрос. Он громко хмыкнул себе под нос и, обойдя девушку, сказал: – Я другого и не ожидал. – Я не... – Я отвлеку ребёнка, а ты иди помой соску от бутылки. Гедиз вытащил девочку из коляски и взял на руки. Он чуть покачивал её, тихо что-то напевая. Наре же, ускорив шаг, направилась в уборную. Гедиз даже не проводил ее взглядом. Решил, что так будет лучше, и он быстрее остынет. Он подтолкнул коляску вперёд и направился куда глаза глядели. Кто-то когда-то говорил ему, что дети очень любят когда их берут на руки и гуляют с ними. Самое время проверить.

***

Наре открутила соску от бутылки и подставила под горячую воду. Она старалась все делать быстро, из-за чего вещица вечно выпадала у неё из трясущихся рук и с лязгом ударялась о раковину. А может лучше было все-таки снова пойти на кухню и положить ее в кипяток? Ну и почему Наре раньше не догадалась? На телефон приходили оповещения один за другим. Её мобильный завибрировал во внутреннем кармане от пиджака и она уже потянулась взять его, но остановилась. Девушка услышала позади себя в одной из кабинок рвотные позывы. Она по инерции обернулась и выключила воду. Наре прикрутила соску к бутылке и подошла к источнику звука. Девушке внутри становилось все хуже. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? – спросила Наре. В ответ послышалось надрывистое «проваливай». Голос в связи с происходящим был искажён, и Челеби не поняла кому он принадлежит. Затем она услышала как прозвенел звонок и несколько раз ударила себя по лбу. Всю перемену непонятно чем занималась. Ребёнок не накормлен, с Гедизом поругалась, беду на него накликала. Что ж за день такой сегодня? Ещё и на занятие опоздает. – Ненавижу этот день, – пробубнила она себе под нос. Когда Наре вышла из уборной в коридоре уже никого не было. Впервые за целый день вокруг неё царила тишина, изредка нарушаемая вибрацией от телефона. Девушка закрыла глаза и выдохнула. Сейчас она все быстро сделает, и все будет хорошо. – Так-так, – постукивая ногой по холодному кафелю, пропел Локи. – А я все ждал когда ты отойдёшь от своего ненаглядного. Наре тут же дернулась на месте и распахнула от испуга глаза. Только сводного братца не хватало для полного счастья. Она бросилась в противоположную сторону, но тот схватил ее за локоть и притянул к себе. – Отпусти меня, – прошипела Наре, пытаясь вырваться. – То есть ты по-хорошему не понимаешь, да? Я обещал, что если не поможешь вышвырнуть свою мать из моего дома, я превращу твою жизнь в кошмар? – Локи схватил Наре за щеки и с силой повернул ее лицо к себе. – На меня смотри! – Не дождёшься, – с трудом выговорила девушка. – Посмотрим как ты заговоришь потом. – Отпусти! – прикрикнула Челеби. За углом в конце коридора как всегда вовремя показалась Эльван. Но заметив Локи с Наре, тут же спряталась и прикрыла рот рукой, чтобы не помешать им. В следующий раз когда она выглянула, Локи уже схватил девушку за предплечье и потащил за собой в мужской туалет. Эльван снова спряталась и стала выжидать, что будет дальше. В это время Локи впихнул сводную сестрицу в уборную и толкнул вперёд так, что она упала на колени. Наре сильно ударилась о кафель, но не издала и писка. Лишь прикусила до крови губу. Она не будет перед ним показывать, что ей больно. Бутылочка снова оказалась на грязном полу и откатилась от Наре на метр. Локи закрыл дверь на замок. Он стал хохотать, словно дьявол явившийся из преисподней. Наре обернулась. Она снова почувствовала как ей не хватает воздуха. Девушка часто задышала и попыталась встать. Локи тут же сел около неё на корточки и схватил за пиджак, но Наре смогла вырываться, правда ненадолго. Она успела лишь немного отползти вперёд ближе к бутылке, как Сезин схватил ее за щиколотку, потянул и снова повалил на пол. Наре ударилась затылком о кафель. Перед глазами пронеслась стая назойливых мошек. От боли она потеряла на время контроль. Локи воспользовался этим. Не церемонясь, он раздвинул ноги девушки и расположился между ними. Наре тут же начала резко ерзать на месте и отбиваться руками. – Не прикасайся ко мне! – вскрикнула она, за что он закрыл ей рот рукой и придавил ещё сильнее её голову к грязному полу. По щекам Наре покатились горячие слёзы. Как бы она не толкала его, он был проворнее и намного сильнее её. Локи стал целовать её шею, словно изголодавшийся зверь, и девушка издала глухой крик. Она целый день ничего не ела. У неё кружилась голова. Живот скрутило от страха. Она почувствовала, что вот-вот и ее сейчас стошнит. Наре стала вертеть головой из стороны в сторону. Локи снова схватил ее лицо большим и указательным пальцем, сжал со всей силой щёки и пронзил её уже покрасневшее и обмокшее от слез лицо ледяными голубыми глазами. Наре ударила его руками в грудь, на что он сильнее лёг на неё и придавил их. Он нагло накрыл её губы своими грубыми потрескавшимися губами. И Наре в этот момент просто плюнула в ответ. Локи не понял, что это было. Он отдёрнул голову и чуть ослабил хватку. Но этого было достаточно, чтобы Наре вытащила руку и, потянувшись за бутылкой, схватила её. Надавив на соску руками, она резким движением выстрелила смесью ему в глаза. Локи тут же встал и закрыл глаза руками. Он издал протяжный стон от боли. И Наре воспользовавшись моментом тут же подскочила и бросилась к двери. Она открыла замок и со всех ног побежала туда, куда глядели глаза. Буквально пару минут назад у неё совсем не было сил, но сейчас из-за подскочившего в крови адреналина она могла сделать, что угодно, лишь бы спастись. Тем временем Эльван долго стояла и наблюдала за происходящим из конца коридора. Ей ничего не было слышно, но она и без этого могла нарисовать все в своей фантазии. Она увидела как из мужского туалета выбежала растрепанная Наре, а вслед за ней через пять минут вышел Локи, поправляющий ремень на брюках. Эльван прислонила руку ко рту и отвернулась. – Вот это Наре даёт, – прошептала самой себе Йылмаз. – Значит Локи бросил Менекше ради Наре, потому что та с ним на переменах отжигает в мужской уборной? Ещё так выбежала. Походу боялась, что кто-то увидит. Вот это да-а-а. Затем Эльван снова вылезла из-за угла. Никого уже не было. Её распирало от того, как удачно ей захотелось отойти в туалет. Теперь нужно было придумать как это обнародовать? Дура даже на телефон ничего не сняла, настолько была под впечатлением! Эльван дернулась на месте и схватилась за сердце, когда кто-то сзади коснулся её плеча. Это был Яхъя. Девушка, увидев его, три раза плюнула через плечо. – Убьешь так один день. – Эльван, я оставил ребёнка в кабинете одного, пошёл искать тебя, потому что не знаю, что с этим делать, – парень держал в руках банку со смесью и бутылочку. Эльван тут же воскликнула. – Яхъя, ты у меня такой молодец! – пропищала девушка, ударив в ладоши. Она вспомнила, что Наре изначально стояла около уборной с бутылочкой в руках, а когда выбежала бутылочки уже не было. Яхъя, не ожидав таких тёплых слов в свою сторону, даже покраснел и улыбнулся. – С этим я сама разберусь, – забирая вещи из рук парня, сказала Эльван. – А ты пойди посмотри, что там творится в мужской уборной. Я слышала оттуда какие-то странные звуки. – Неудивительно, это же туалет, – с усмешкой сказал Яхъя, за что девушка толкнула его в бок. – Пойди посмотри сказала. – Хорошо-хорошо, – покорно кивнул парень и направился в уборную. Эльван прижала к груди смесь и бутылочку и мысленно молилась, чтобы память ее не подвела. Она прикусила нижнюю губу и зажмурила глаза. – Наре лишила моей сестры парня, – шептала себе под нос девушка. – Аллах, пожалуйста, дай мне возможность отыграться за сестру. – Эльван! – крикнул Яхъя. – Здесь детская бутылочка. Парень подошёл к однокласснице, с непониманием смотря на свою находку. Эльван наигранно воскликнула, делая вид, что догадалась кому это принадлежит. – Это же бутылочка ребёнка, которого дали Гедизу и Наре. Что она забыла в мужском туалете? – Может Гедиз случайно забыл, – пожал плечами Яхъя. – Ну ты отдашь ему как раз после занятий. И скажи, где нашёл. А то ещё подумает, что мы украли. – Как скажешь.

***

*тем временем*

Гедиз с ложечки кормил Филию яблочным пюре, которым с ним поделилась Дуду. Они сидели в спортзале со своими колясками. Мальчик, доставшийся Чандар и ее соседу по парте, наблюдал за игрой Ибрагима. – Тебе идёт, – улыбаясь, сказала Дуду. Гедиз пожал плечами. – Если бы ты не услышала крик моей девочки, навряд ли бы говорила сейчас, что мне подходит отцовство. – Почему это? – Потому что я бы ничем не смог помочь своему ребёнку. – Ты же не один, – возразила Дуду. – У тебя есть Наре. Наверно, придёт и обидится, что ты не дождался смеси от неё. – Если придёт, – набирая очередную ложку пюре для малышки, сказал Гедиз. – Может она не может вас найти, – предположила Дуду. Гедиз достал свой телефон и протянул его подруге. Та посмотрела на дисплей. У неё опустились плечи. На экране было несколько сообщений, написанных для Наре, которые так и не удостоились ответа. – Это я ещё не говорю, что она игнорирует мои звонки. – Может потеряла телефон? – У неё на пиджаке пришит специальный карман внутри на молнии, чтобы телефон ни в коем случае не выпал, – продолжая кормить ребёнка, объяснил Гедиз. – Откуда ты знаешь такие подробности? – Одно время мы хорошо так сдружились с ней, – парень вздохнул. – Но после ее дня рождения все пошло наперекосяк. – Почему бы вам с Акыном просто не признаться, что вы поменялись местами? – Я придумал кое-что получше. Гедиз отложил пустую стеклянную баночку от пюре на скамейку и дал соску Филии. Дуду протянула ей одну из погремушек её ребёнка. – Родители Ибрагима оказывается занимаются детской продукцией, поэтому один звонок и все через десять минут уже было здесь, – с гордостью в голосе за своего партнера по заданию сказала Дуду. – Ты так мило о нем говоришь. Глядишь ещё влюбишься. Дуду сморщила лицо. – Я сижу с ним за одной партой уже третий год. Поздновато влюбляться, если сразу не зацепил, – рассмеялась девушка. Ибрагим же в который раз подкинул мяч в кольцо и попал в цель. – Я придумал повод, причём беспроигрышный, – приблизившись к Дуду, шёпотом сказал Гедиз. – За все это время я не сдал ни одной контрольной по матану. С такими вещами обычно отправляют на отчисление, но меня-то навряд ли отчислят. Позовут максимум на разговор о моей успеваемости, а точнее её полном отсутствии. И тут у меня в рукаве будет козырь. – И какой же? – Я попрошу Наре мне в репетиторы. Скажу, что один не справляюсь. И тут мне никто не сможет отказать, а для Наре это будет все равно что школьное задание. Она ответственно подойдёт к своей задачи, а я буду делать вид, что становлюсь человеком только благодаря ней. – А можно было ещё проще поступить, – сказала Дуду. – Достаточно было бы застегнуть рубашку, надеть галстук и быть примерным учеником. – У тебя совсем нет фантазии, – Гедиз махнул рукой на подругу. – Толку от того, что я буду всем таким прекрасным? Я хочу заставить ее почувствовать себя нужной, понимаешь? Что без неё я не смогу этого сделать. – Браво, – теперь уже с долей удивления в голосе ответила Дуду. – Я даже об этом не подумала. К ребятам подбежал Ибрагим и, запыхавшись, выпалил: – Минута до звонка осталась. Дуду кивнула ему и встала около коляски пухленького мальчишки. – Ты пойдёшь с нами? – Нет, я подожду Наре. Гедиз кивком головы попрощался с ребятами, а затем приблизил к себе коляску с названной дочкой. – Давай позвоним маме ещё раз? Он достал телефон, проделал уже до боли знакомую комбинацию действий и прислонил его к уху. Послышались надоедливые гудки, а следом: «Оставьте сообщение на автоответчик». Гедиз спрятал свой мобильник в карман и пожал плечами. – Если гора не идёт к Магомеду, значит Магомед идёт к ней. Ишиклы встал и уже было хотел отправиться с девочкой на поиски блудной матери, но услышал как открылась дверь в спортзал с улицы и в помещение вошли Акын с Санджаром. Последний, заметив Гедиза в противоположном конце зала, остановился на месте и прижал к себе баскетбольный мяч ещё сильнее. Акын с натяжкой улыбнулся, что не прошло мимо глаз Ишиклы. – Пока есть свободная минута я хочу показать вам финт, который проделывал с парнями в Испании, – как обычно радостным и беззаботным тоном произнёс Гедиз. – Сейчас только займу ребёнка. Санджар стал что-то тихо говорить Акыну, пока Гедиз доставал мат, а затем посадил на него Филию. Он посчитал, что это слишком тяжело постоянно сидеть в коляске, и самое время чуть размяться и ей. Может повеселеет от этого. – Мать-одиночка, вам случайно помощь не нужна? – подшутил над парнем Акын. Санджар же покачал головой. Ему не нравилось, что друг продолжал даже после серьезного разговора общаться с Ишиклы. Гедиз подошёл к ребятам и протянул руки к суровому и надутому Эфеоглу. – Дай мне мяч, – озвучивая свои жесты, попросил Гедиз, но Санджар не шелохнулся. – Что на тебя нашло? «Я переспал с твоей сестрой, и мне неловко быть с тобой в одной команде. Это ты хочешь узнать?» – подумал Санджар, но вслух говорить не стал. Гедиз переводил взгляд с одного друга на другого и не мог понять в чем проблема. У Санджара лицо было сердитым и хмурым, у Акына каким-то несуразным. Он вечно прятал свой взгляд. – Эй, что с вами обоими такое? – снова спросил Гедиз. – Мы больше не берём тебя играть с нами, – выпалил на одном дыхании Санджар. Акын прочистил горло и почесал затылок. Гедиз поднял к верху брови от изумления. – Почему? Я что-то сделал? «Нет, я», – подумал Санджар, но сказал: – Да, мы считаем, что ты слишком сильно перетягиваешь одеяло на себя. Для тебя это всего лишь игра, а для нас настоящая работа. – Раньше тебя моя весёлость не смущала, – проговорил Гедиз. – Нас, – поправил Акын, – нас обоих это смущает. И мы хотим как и раньше играть только вдвоём. Говоря это, Акын не смотрел Гедизу в глаза. Байдар добился правды от Санджара, и тоже считал, что его испанскому другу турецкого происхождения лучше было не общаться с тем, кто в тайне от всех встречался с его сестрой. И ему было плевать, что то, что между ними произошло было по обоюдному согласию. «Ты хоть понимаешь, что натворил? Ты девочки жизнь сломал. Ты не собираешься на ней жениться, но воспользовался ее чувствами и сделал это. Она, черт возьми, сестра Гедиза, как ты мог так поступить? Очень скоро она поймёт, что натворила ошибку. Но ты ведь должен был быть умнее и не доводить до того, что случилось. А что скажет ее семья на это? Или ее будущий жених?» Гедиз сам себе усмехнулся под нос от слов некогда близких товарищей. Особенно он не ожидал от Акына, ради которого пошёл на обман Наре. И где-то в глубине души ему стало обидно, что его отодвинули в сторону. Но обиднее было от того, что причина явно была придуманной наспех. – Что случилось? – уже также серьезно спросил Гедиз. – Мы тебе уже всё сказали, – ответил Акын. – Тогда почему в глаза мне не смотришь? Не ведите себя как провинившиеся девчонки. Санджар бросился на Гедиза и схватил его за воротник рубашки. – Ты кого девчонкой назвал? – Тебя назвал! – оттолкнув со всей силы от себя Санджара, крикнул Гедиз. – Ребята, хватит, – влез между ними Акын, совсем не ожидавший, что Эфеоглу уже замахнулся и его удар пришёлся не по лицу Гедиза, а Байдара. Тот от неожиданности упал на пол и схватился рукой за челюсть. Резкая стреляющая боль молниеносно дошла до виска. Гедиз тут же в ответ ударил Санджара по лицу кулаком. И буквально завёл в нем бушующего неконтролируемого зверя. Эфеоглу рявкнул и со всей дури втемяшился в Гедиза так, что они оба упали на пол и уже без разбора, переворачиваясь с одного бока на другой, били друг друга. Акын, который пришёл в себя, снова полез разнимать их и вместо этого снова получил по лицу, но уже смачную пощёчину от Гедиза. – Я убью вас обоих! – крикнул Байдар и вцепился мертвой хваткой в пиджак Санджара. Он дернул друга назад и повалил того на спину. Акын посмотрел на Санджара, у которого из носа текла тонкая струйка крови. – Болван! – взревел он на Байдара. – Да заткнись ты уже, – дав пощёчину Санджару, так же громко ответил Акын. А затем обернулся назад и словил на пол пути Ишиклы, бросившегося с кулаками. Но через секунду, Акын почувствовал как сзади к нему вплотную пристроился Санджар, пытающийся достать до Гедиза для продолжения боя. В спортзале поднялся рёв из ругани, отдающийся эхом от высоких стен. – Где ребёнок? – раздался женский крик, и парни тут же зависли на месте. Они посмотрели на пустую коляску и мат и стоявшую рядом с ними испуганную и запыханную Наре. Гедиз моментально оторвался от парней и подбежал к девушке. – Я оставил её на мате, – сорвавшимся голосом произнёс Гедиз. – Это так ты смотрел за ребёнком? – показывая на растрепанных Акына и Санджара, с максимальным недовольством в голосе возмутилась Наре. Она схватилась руками за голову и стала нервно чесать кожу. Её волосы приобрели ещё более лохматый вид. Наре стала осматриваться по сторонам и под каждой лавочкой вместе с Гедизом, но малышки нигде не было. – Мы поможем найти, – встрял в поиски Акын. – Да иди ты, – ответил Гедиз. Он вышел вместе с Наре из спортзала. Ему было сейчас так стыдно перед ней, что он из-за эмоций совсем забыл о ребёнке и подвёл её. Только сейчас он почувствовал вкус железа во рту и понял, что Санджар разбил ему губу. Наре в свою очередь тяжело дышала и хваталась за сердце, будто пытаясь удержать его в груди. Они прошли так пару коридоров в тщетных попытках найти ребёнка. Гедиз заметил, что Наре уже начинала переходить на истерический плач, а с таким настроем они точно ничего не добьются. Поэтому он решил разрядить немного обстановку. – Если ты не будешь хотя бы на десять процентов так же переживать за нашего ребёнка, мы тут же разведёмся – Гедиз, мы потеряли чужого ребёнка. Ты хоть понимаешь масштаб проблемы? – То есть если бы мы потеряли своего, ты бы не парилась? Ничего страшного, другого заведём. – Что же нам делать, Гедиз? – Наре снова от нервов запустила пальцы в волосы. – Я лично подумываю о разводе. – Прекрати сейчас же! Придумай как найти ребёнка! – её голос все больше и больше начинал походить на вой сирены. – Если я найду ребёнка, ты выйдешь за меня? – Да хоть рожу тебе своего, просто найди этого ребёнка! Услышав это заявление, Гедиз даже присвистнул. – Значит ты идёшь туда, а я сюда. В двух местах искать будет продуктивнее. Давай давай, и хватит плакать. – Нет! Наре схватила Гедиз за руку так, что они тут же сплели пальцы между собой в крепкий замок. Парень ошарашено посмотрел вниз на их руки, а затем медленно перевёл взгляд на покрасневшее и влажное от слез лицо Наре. У неё был испуганный взгляд, но при этом сквозь непонятный ему страх он увидел в этих зелёных глазах надежду и мольбу. – Не оставляй меня одну, – будто отвечая на его немой вопрос, попросила Наре. – Пожалуйста, просто не оставляй. – Хор-рошо, – запнувшись от неожиданности, сказал Гедиз. – Тогда идём вместе. Наре энергично закивала и свободной рукой вытерла слёзы с лица. Кожа стала липкой и неприятной на ощупь. Она побежала вперёд вместе с Гедизом, мысленно радуясь, что рядом с ним с ней точно ничего не случиться. Ей было мерзко от самой себя после того, как её поваляли по грязному полу в мужском туалете. И в горле снова поднялся раздирающий комок от воспоминаний. А тут ещё и малышка потерялась. Они остановились около лестницы, так и не найдя ребёнка. – А вдруг её кто-то украл? – Наре не в силах больше сдерживаться, закрыла лицо руками и заплакала. Гедиз в эту минуту ещё сильнее возненавидел себя. Он ударил кулаком по стене от злости, что потерял ребёнка из-за какой-то фигни. И ведь Наре была права, что это чужой ребёнок. Скоро за малышкой придут родители, и что он им скажет? «Я психанул на друга, который психанул на меня?» Бред, бред, бред. Он посмотрел на Наре, которая стояла посреди коридора с полопавшимися капиллярами в глазах, с опухшими под ними мешками и уже практически алым лицом. Он подошёл к ней вплотную. И его руки замерли около её лица. – Не плачь, – тихо попросил он, – пожалуйста, не плачь. Он слегла коснулся ее растрепанных пышных волос. – Клянусь, я найду её, слышишь? Я все исправлю. Ладони Гедиза обхватили разгоряченные щёки Наре. Она сильнее сжала глаза от рвущихся наружу слёз, которые нежными и почти невесомыми движениями стирали большие пальцы кистей Гедиза. Он не выдержал и аккуратно прижал девушку к груди, рискнув её отрицательной реакцией. Но она не отдернулась, лишь сильнее спряталась в его объятиях. Он коснулся подбородком её макушки и стал проводить рукой успокаивающими движениями по ее волосам. Вот и что он натворил? Это же насколько сильно он расстроил ее. А из-за угла за ними наблюдала профессор Лейла с малышкой Филией на руках и ухмылялась. – Достаточно мы проучили твоих родителей? Думаю, да. И с этими словами она опустила кроху на ножки. Они сделали два шага вместе. Филия держала Лейлу за указательные пальцы, а затем отпустила и по инерции сделала ещё пару шагов неровной шатающейся походкой. Наре сквозь пелену слёз вначале разглядела маленькую мутную точку в коридоре, а затем чуть оторвалась от Гедиза и, протерев глаза, убедилась, что к ним на встречу шла малышка. Ишиклы тоже направил свой взгляд туда, куда смотрела Наре и почувствовал невыразимое облегчение. Он побежал к ребёнку и скорее заключил в свои объятия. – Больше так не делай, ладно? – прижимая Филию к себе, взмолил Гедиз. Наре подошла к ним и поцеловала крохотную ручку маленькой блудницы. – Ты видел она стояла на ногах? Совсем сама! – восторженно воскликнула Наре. – Давай ещё раз попробуем, а? – скорее обращаясь к девочке, спросил Гедиз. Он опустил Филию вниз и тут же подал ей свои руки для опоры. Наре встала напротив и начала зазывать девочку к себе. Ей стало чуточку легче после заботы, проявленной по отношению к ней со стороны Гедиза. А то, что они нашли малышку или же скорее она нашла их, было словно бальзам на душу. Гедиз выпустил ручки Филии, и та, быстро и неумело перебирая ножками, дошла до Наре. Девушка тут же подняла ее и стала целовать в пухлые щечки, шею, носик, лобик. Она не могла упустить самый сладкий и чистый момент. Гедиз же смотрел на них со стороны, не веря, что они прожили этот сумасшедший день. – Наре, мы очень сильно опаздываем, – посмотрев на часы, сказал Гедиз. – Ничего страшного, – безмятежно произнесла Наре. Она прижала девочку к груди. Филия покорно положила голову на плечо Челеби и, потерев глаз крохотным кулачком, зевнула. Гедиз подошёл к своим девочкам и поцеловал малышку в макушку. Он почувствовал на своей щеке горячее дыхание Наре и готов был поклясться, что ещё ни одна девушка в его жизни не заставляла его одним только взмахом ресниц испытывать его то, что он испытывает рядом с ней сейчас.

конец августа, 2021

Наре вернулась домой позже положенного, но ей было все равно. Не особо-то ей хотелось делить трапезу сидя за столом с отцом и Акыном. Ещё одна порция вопросов, приправленная горечью прошлых обид. Она не хотя спустилась вниз в столовую, по дороге сняв каблуки и бросив на одной из тумбочек сумку. После ее шагов оставались следы от песка на пляже. Том самом, на котором она снова увидела его, но все равно, что придумала эту встречу сама себе. Издалека уже слышался разговор Акына и отца на повышенных тонах. Она была удивлена? Совсем нет. И почему-то сейчас как никогда раньше в ее груди вспыхнуло желание рассказать правду Акыну раз и навсегда, чтобы он отстал от неё и от Гедиза. Из столовой навстречу Наре вышла Зехра с коробочкой от лекарства для Акына. Она опустила голову и поздоровалась. Наре, не теряя не минуты, подошла к девушке в плотную и прыснула ей в лицо: – Лгунья. – Это не я, госпожа Наре, – Зехра закачала головой и съёжилась. – Почему ты сразу не сказала, что случилось с Дуду? Зачем дала ему надежду, что он с ней увидится? – прошипела Наре, стараясь говорить так, чтобы их не услышали. – Я не могла сказать, что она умерла, госпожа Наре, язык не поворачивался. – Я ведь доверяла тебе, он доверяет тебе о сих пор, – Челеби показала в сторону столовой. – Почему не сказала, что просто не знаешь ничего? Почему, Зехра? – Я не знаю, – простонала младшая Эфеоглу. Наре закрыла глаза и громко выдохнула. – Только попробуй что-то сказать ему ещё, ты поняла меня? Узнаю, что обсуждала с ним кого-то, убью. И с этими словами Наре словно ночная фурия влетела в столовую, резко прекратив дебаты своим появлением в комнате. Вид у неё, конечно, был не из самых аккуратных, но учитывая, что она пережила за последний час, она выглядела бесподобно. Наре села за стол, положила салфетку цвета слоновой кости на колени, взяла вилку и стала выбирать себе кусочек мяса, где было поменьше жира. – Ты действительно сейчас собираешься есть? – суровым голосом спросил Посол. – Да, – абсолютно беззаботно ответила Наре. – Я такая голодная. Акын, родной, подай мне пожалуйста картошку. Байдар, с подозрением глядя на сестру, протянул ей нужное блюдо. – Как прошёл ваш день? – невзначай спросила Наре. Она разрезала мясо на маленькие кусочки и приступила к ужину. Терпение господина Гювена потихоньку начинало вскипать от безудержного спокойствия дочери и напрягавшего его с другой стороны Акына. – Подай мне вот тот соус, – Наре показала вилкой в правую сторону, – и ещё, пожалуйста, сыр. И, наверно, ещё... – Хватит! – ударив по столу, крикнул Гювен. Наре бросила столовые приборы в тарелку и вытерла салфеткой уголки губ. – Почему ты не явилась на допрос? – спросил Акын. – И правильно сделала, – встрял в разговор Гювен. – Моей дочери там нечего делать. – Уклоняться от правоохранительных органов все равно что косвенно подтверждать свою причастность к преступлению. Наре наигранно натянула улыбку и сделала глоток воды из хрустального бокала. – Как тебе вообще могло придти в голову, что твоя сестра как-то касается этого дела? – не уступал приемному сыну Гювен. – Сколько раз можно объяснять, что сейчас ведётся допрос всех личностей так или иначе касающихся жертвы. Если Наре не причём то, почему она боится пойти на допрос? – Сейчас во всех СМИ будут писать о том, что моя дочь находится под следственным комитетом. Ты понимаешь как это ударит по моей репутации Посла Турции? Все крысы тут же повылезают из своих норок, чтобы заполучить мое место. – Если она даже не находилась в здании в тот момент её тут же отпустят, почему до вас это не может дойти? – Это до тебя не может дойти, что ты натворил, так глупо распоряжаясь наследством. – А вы мои деньги не считайте. – Неблагодарный, вот ты кто! В этот момент в спор вступила Наре. – Не говори так, папа. Он и не думал как-то вредить мне. – А ты не смей защищать его, – пригрозив пальцем, сказал Гювен. Девушка впервые слышала в голосе отца нотки голоса Вильдан. И ей стало не по себе. – Он тебя так не поддерживал, когда ты уезжала из Стамбула. – Я поступил, как поступил бы любой старший брат на моем месте, – начал защищаться Акын. – Гедиз никогда не был достоин Наре. – А это уже не тебе решать, – вспылила девушка. – То есть для тебя нормально, что он хотел купить тебя у нашей семьи? Настолько дёшево ты себя оцениваешь. – Следи за языком! – встав со своего места, крикнула Наре. Следом за ней встал Акын. – В договоре стояла его подпись, а ты продолжаешь строить детские замки в своей голове насчёт него? Это был расчёт, понятно? Расчёт. Наре засмеялась на слова брата и покачала головой. – Ты не знаешь, что говоришь. – Он сам признал это в тот день, стоя здесь на пороге. Мне в лицо сказал, что сам поставил эту подпись, – не унимался Акын. – Ты параноик, параноик! – размахивая руками, также не унималась Наре. – Тогда если договор фальшивый зачем тебя увезли в Лондон к отцу, а? – Достаточно! – из-за стола встал Гювен. Наре в упор смотрела в глаза брату. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась. Что будет если она сейчас скажет правду? Гедиз уже был на допросе, тогда его показания посчитают ложными, а лгать следователю карается законом. Она не может быть уверена, что правдой успокоит Акына. Кто знает каким он стал человеком после комы? Не пойдёт ли он сразу сдавать любую информацию? – Если Наре не причём, она завтра же явится на допрос. В противном случае я применю меры, и тогда вы точно поймёте, что не с тем связались, – произнёс напоследок Акын и вышел из комнаты. Наре стояла, опустив глаза на свою тарелку. Гювен также стоял и долго думал, а затем уже более тёплым голосом сказал: – Поспи, дочка. Тебе завтра нужно быть сильной как никогда.

ноябрь, 2014

Ребята снова собрались в классе, в котором начался их учебный день. Сказать, что они все остались под впечатлением все равно, что не сказать ничего. В кабинете стоял гул от разговор ребят об их детях. Наре с Гедизом пришли последними и были очень удивлены, что профессора Лейлы не было на месте. Но помимо неё в кабинетно не было и других детей. Походу их уже забрали родители. – Прикинь, она останется нам, – предположил Гедиз. – Я думаю, она соскучилась по маме, – обломав своей непосредственностью разговор, ответила Наре. Но стоило им сделать пару шагов вперёд с коляской как им тут же преградили путь Эльван с Яхъей. Брюнетка как всегда наигранно улыбалась во все тридцать два зуба, а парень мялся около неё. У Наре округлились глаза когда она увидела в руках у Яхъи бутылочку Филии, которую она забыла в том злосчастном туалете. Она то смотрела на Гедиза, то снова на хитрое лицо Эльван. – Я нашёл ее в мужском туалете, – протянув бутылочку Гедизу, сказал Яхъя. Ишиклы вздёрнул брови вверх, не в силах сложить в голове возникший пазл в картину. Он посмотрел на Наре, которая почему-то стала отдирать катышки с ткани на коляске и делать вид, будто ее это не касается. Гедиз кивнул и взял без лишних вопросов бутылочку. Они молча подошли к своей парте. Наре села около малышки и стала что-то ей показывать пальцами, щёлкать ими и стараться делать что угодно лишь бы не сталкиваться глазами с Гедизом. Но понимала, что он спросит, что она делала в мужском туалете с бутылочкой когда ребёнок нуждался в питании. И тут она вспомнила, что забыла спросить Гедиза, а ела ли девочка вообще. Ишиклы поставил бутылку на стол и сел за свой стул. Он посмотрел на Наре сверху вниз. – Я забыл сказать, что сам покормил её. Дуду помогла. – Да ты что? – чрезмерно радостной интонацией ответила Наре. – Какой ты молодец! – Ага. Гедиз отвернулся в сторону окна. Их кабинет располагался на первом этаже. Он томно наблюдал за тенями от ветвей могучих деревьев, становившимся то больше, то меньше в зависимости от порыва ветра. Затем его внимание переключилось на появившихся в окне профессора Лейлу и женщину, идущую рядом с ней. В руках та держала сумку, которую обычно носят с собой мамочки на прогулку с ребёнком. А потом он всмотрелся в ее лицо и застыл на месте, не веря своим глазам. Наре рассматривала беззаботное и светлое личико ребёнка. Когда-то и она была таким чистым сосудом, не знающим бед. А затем ее наполнили обидами, болью и разочарованием. Наре ведь никогда не была плохим ребёнком, но совсем не понимала за что к ней так относились. Она подскочила на месте, когда Гедиз резко протянул руки к малышке и вытащил ту из коляски. – Что ты делаешь? – вслед уходящему парню, спросила Наре. – Мы сейчас придём, – только и ответил Ишиклы, скрывшись за дверью. Наре села на его место и сняла свой пиджак. Осмотрела его и заметила на спине небольшие разводы. Хорошо, что у неё были длинные волосы и сегодня она надела серый пиджак. Иначе бы все дружно пялились бы на ее спину, да и Гедиз бы тут же заметил. А ей не хотелось говорить ему о случившемся. Почему-то язык не поворачивался сказать это вслух, потому что считала, что сама виновата в случившемся. Что ей стоило подставить мать, которая её все равно не любит? А не могла. Не получалось переступить через Вильдан. Не получалось. В кабинет вошла профессор Лейла вместе с женщиной лет тридцати пяти, одетой в простой спортивный костюм, чем-то похожий на белый костюм Филии. Но достаточно сильно бросалось в глаза, что у неё бренд одежды был проще, чем у ребёнка. – Наре, познакомься это мама Филии, – представила незнакомку профессор Лейла. – Она пришла за своей дочкой. – Дело в том, что... Но Наре не успела договорить так как в кабинет вошёл Гедиз с девочкой на руках и остановился напротив женщины. Его взгляд был каким-то странным, отчасти подозрительным. Наре подумала, что это из-за того, что он привязался к ребёнку и не хочет отдавать. Женщина же услужливо ему улыбнулась. Филия при виде матери сразу потянула к ней ручки вперёд. Наре подвезла к ним коляску. Они быстро попрощались и расселись по своим местам. – Вам понравилось быть в роли родителей? – спросила Лейла у учеников. Те дружно покачали головой. – То есть вы вообще теперь не хотите иметь детей? – засмеялась профессор. На ее вопрос ответила Дуду: – Думаю, что все хотят, но точно не сейчас. Лейла кивнула головой. – Я наблюдала за вами со стороны весь день, – на этой фразе профессора Наре захотелось провалиться под землю, ибо она надеялась, что о пропаже ребёнка никто не узнает, – общаясь с вашими учителями. Наре услышала как рядом с ней облегченно выдохнул Гедиз. – И того вы за сегодняшний день не выполняли на занятиях и одной трети заданий. Опоздания, неявки на уроки – это здесь в стенах школы. А за пределами вы же понимаете, что самостоятельно воспитывать маленького ребёнка ещё сложнее, потому что у вас не будет времени на домашнее задание, а если и будет то недостаточно. Именно поэтому многие девушки, забеременевшие в вашем возрасте, бросают учёбу. Парни идут работать, чтобы обеспечивать и мать и ребёнка. По простой неаккуратности вы лишаете себя перспектив. Плюс не каждая семья сейчас готова признать ребёнка от своей незамужней дочери в столь юном возрасте. Это может закончиться отказом от неё, – Лейла развела руками в стороны. – Надеюсь, вы освоили сегодняшний урок. Страсть, подростковый максимализм, любовь – это, конечно, все хорошо, но следите за собой, делайте так, чтобы потом не жалеть о случившемся. На сегодня это все. Все свободны. Ребята попрощались с профессором и стали собирать свои вещи. Наре надела пиджак, который ей искренне хотелось сжечь, как и всю остальную свою форму. Гедиз же присел на парту прямо напротив одевающейся одноклассницы и внимательно стал изучать её, прищурив глаза. Их разделяло между собой расстояние значительно меньше метра, отчего Наре стало не по себе. – Ничего не хочешь рассказать? – спросил он достаточно тихо, чтобы их никто в классе не слышал. Да и всем было все равно. Одноклассники быстрее покидали кабинет. Наре поджала губы. – О чем? – Почему бутылочка была в мужском туалете? – Почему ты подрался с моим братом и Санджаром? – попыталась сменить тему Наре. – Я спросил первый, – не отрывая взгляда от губ Наре, спокойно продолжал Гедиз. Девушке стало ещё больше неловко от того, что он смотрит на то место, где был запечатлён насильный поцелуй. Наре вдруг снова почувствовала себя совершенно незащищенной. Если она расскажет, Гедиз ей поверит, что это было против ее воли? – Понятно, – горько усмехнувшись, сказал Ишиклы. – Все как обычно. Он спрыгнул с парты и обернулся назад. Перед ним стояла Менекше с совершенно потухшим взглядом. Ее кожа была очень бледной, а синяки под глазами болезненно глубокими и серо-зелёными. – Мы сцепились с Наре в дамской комнате, – внезапно произнесла девушка слабым и охрипшим голосом, в котором Челеби узнала это надрывистое «проваливай». Наре застыла на месте как вкопанная. В кабинете уже никого не осталось, кроме них троих. Гедиз стоял к ней спиной, поэтому не видел её удивлённого выражения лица. – Не думаю, что тебе будут интересны наши женские разборки, – продолжила говорить Менекше. – Но мы сильно вспылили, и Наре забыла бутылочку. Я специально закинула её потом в мужской туалет. Гедиз обернулся резко на Челеби, которая приподняв домиком брови смотрела на Менекше. – Почему тогда ты рассказываешь об этом? – снова обернувшись к Йылмаз, спросил Гедиз. – Я поняла, что это слишком подло. Наре не заслужила, чтобы о ней думали как о девушке, проводящей перемены с мальчиками в уборной. Прости меня. – Ничего страшного, – Челеби покачала головой. – Ты же призналась, а это главное. Менекше развернулась и побрела из класса с таким же потускневшим выражением лица. Наре аж защемило сердце в груди. Значит ли, что Йылмаз все слышала через стену, поэтому заступилась за неё? Неужели кто-то из их семьи был способен на такой благородный поступок. Гедиз посмотрел на Наре, которая все стояла на месте с задумчивыми глазами, глядящими на дверь, за которой скрылась Менекше. От мыслей её отвлёк смешок Ишиклы. – Что смешного? – нахмурив брови, спросила она. – Значит мне драться нельзя, потому что исключат. А сама устраиваешь бои без правил? Наре пожала плечами и натянуто улыбнулась. – Как будто ты меня послушал. Чего стоит только твоя разбитая губа. – Шрамы украшают мужчину, разве нет? Разве я не стал ещё красивее? – Гедиз вздёрнул подбородок, а Наре засмеялась. – Ты красивый совсем не из-за шрамов, – вырвалось у девушки. Она закинула свой рюкзак на плечо и направилась к двери. – То есть ты считаешь меня красивым? – после минутного ступора спросил Гедиз. Наре остановилась у дверей. – Так и собираешься стоять на месте? – Конечно же, нет. Гедиз подбежал к Наре и открыл перед ней дверь. Та благодарно улыбнулась и прошла вперёд. Она старалась делать вид, что все прекрасно, но на душе у неё скребли кошки. Сколько ещё будут продолжаться издевательства Локи над ней? Может стоит рассказать об этом Акыну? А если Акын заступиться за неё, то не превратит ли Локи его жизнь в такой же кошмар, как и ее?