Elit

сентябрь, 2021

Оказавшись на территории особняка Сезин, Наре почувствовала резкую слабость в коленях. Дрожь охватила её нутро, предательски уговаривая сбежать. Ни разу ещё этот дом не принёс ей счастья. Наре медленно шагала на тонких каблуках по дорожке, покрытой светлой плиткой, до лестницы, ведущей к парадным дверям. Она остановилась около неё и впилась ногтями в кожу, сжав руки в кулаки. Гедиз посмотрел на часы, а затем указал Наре на задний двор. – У Селима сейчас урок живописи по расписанию, – начал рассказывать Гедиз. Наре же на его повествование хмыкнула, думая о том, что день у этого ребёнка, видимо, расписан был так же по часам, как когда-то у неё. – Он рисует вместе с госпожой Мелихой в саду, поэтому милости прошу. В одной руке Гедиз держал большую коробку с вертолетом для племянника, другой указывал Наре путь. – Госпожа Мелиха и у меня вела живопись, – вспомнила девушка, неосознанно оттягивая время. – Неожиданно и даже приятно слышать о ней через столько лет. – Ещё приятней будет увидеть, поэтому иди, – одновременно настойчиво и мягко попросил Гедиз. – А я пока отнесу подарок в дом. Скажешь Селиму, что он будет ждать его в его комнате. Гедиз уверенно сделал шаг к лестнице. Наре, тут же засуетившись, вцепилась тонкими пальцами ему в предплечье и остановила. Она распахнула глаза и испуганно вполголоса спросила: – Я что одна пойду? И снова эти веселые искорки посыпались из карих глаз, одарив девушку насмешливым взглядом. Наре же не могла понять, что именно она чувствует. Страх ходить одной по территории особняка или страх перед ребёнком, который возможно ее не примет? Но она точно знала, что боится, а рядом с Гедизом было не так. С ним было поспокойнее. Но об этом она, конечно же, ему не скажет, иначе даст ещё один повод над ней стебаться. Поэтому Наре попыталась разбудить в себе актерские способности, передавшиеся с генами Вильдан, и состроила умоляющую моську как у Кота в сапогах из «Шрека». Гедиз покачал головой, отводя при этом взгляд в сторону, и, смеясь, ответил: – Не смотрю, не смотрю. – Ну пожалуйста! – уговаривала Наре. – Пошли вместе со мной. – Видишь ли тут такое дело, – играя бровями, все также улыбаясь, протянул Гедиз. – Если мы пойдём вместе, то всё внимание будет на мне, а ты останешься в пролёте. – Может так будет лучше? – Наре натянуто улыбнулась. – Помнится недавно одна особа собиралась приезжать сюда одна. Говорила об этом с такой уверенностью, – размахивая рукой, стал припоминать Гедиз. Он закрыл глаза и свёл брови на переносице. – Рассказывала мне о своих планах спасти меня от гнева брата, собиралась подставить себя под удар и даже выстояла грозный взгляд Рефики Султан, – Гедиз открыл глаза и окинул Наре оценивающим взглядом. – Но это точно была не ты, потому что ты даже пятилетнего ребёнка боишься. Наре рассмеялась на доводы Ишыклы, который играл свою роль куда лучше неё, будто провёл всю свою жизнь перед камерами. – Не смеши меня, Гедиз, – девушка быстро стёрла похлопывающими движениями подушечек пальцев показавшиеся слёзы в уголках глаз. – Если не буду, то на тебя невозможно будет смотреть, – уже более серьезным тоном ответил Гедиз. – Нельзя быть хмурой 24/7, а уж тем более когда идёшь к ребёнку. Выпрями спину, улыбнись и возьми себя в руки в конце концов. – Ты прав, – согласилась Наре, понимая, что ей необходимо было услышать эти слова, за что она была ему несказанно благодарна. – А можно в письменном варианте? – А можно не повторять? – прищурив глаза, в ответ парировала Наре. На этой ноте они и разошлись каждый в свою сторону. Наре обошла дом, пытаясь заполнить свои мысли представлениями о предстоящей встрече. Как ей лучше будет начать с ним разговор, чтобы представиться? Или может он и так знает о том, кто она такая? Скорее всего он слышал о ней или видел ее фотографии в доме, просто они никогда раньше не встречались вот и все. В доме у Гедиза Селим засмущался, увидев её. И это воспоминание вызвало в ней улыбку. Наре заметила как сразу ей стало легче стоило ей отвлечься от плохого. А ещё она понимала, что ей все это время не хватало рядом друга, который всегда бы мог её подстегнуть. Ей легко было поддаваться гнетущим эмоциям. Самой выбираться было сложно. Зато Гедиз буквально за пару минут поменял в ней весь настрой. И дело было не в влюбленности. Нет. И не в подростковой любви. Возможно, Гедиз был прав, что держал её на расстоянии и выставлял правила «без чувств». Это позволяло им быть просто друзьями, что уже радовало её. Будто возможность начать все сначала. Наре остановилась в нескольких шагах от летней веранды, где и расположились с мольбертом Селим и госпожа Мелиха, голова которой была покрыта салатовым платком. Наре вспомнила, что и раньше её учительница живописи всегда одевалась в светлые просторные туники, цитировала Коран и даже учила маленькую Челеби разным способам как красиво повязать платок на голове. Но затем эти моменты словно отражение в зеркале разбивались, когда в этих воспоминаниях появлялась Вильдан, срывающая платок с головы Наре и ругающаяся с госпожой Мелихой. Вильдан всегда боялась всего старого, всегда боялась стать ближе к традициям или религии. Наверно, потому что грешила всю жизнь без остановки. Госпожа Мелиха и Селим настолько были поглощены занятием, что обратили внимание на гостью, только когда каблуки Наре предательски застучали по отпарированным деревянным доскам. – Добрый день, – поздоровалась Наре. – Благодаря тебе он стал ещё добрее, – с неприкрытой радостью в глазах ответила госпожа Мелиха. – Как вы, госпожа Мелиха? Как ваши дети? – тут же спросила Наре, помня о словах наставницы: «Человек безумно любит две вещи: когда произносят его имя и когда спрашивают как у него дела. А нам остаётся только пользоваться этой мудростью, чтобы расположить к себе собеседника». – Слава Аллаху, всё прекрасно, дорогая, спасибо, что спросила. Ты как? – Тоже, – ответила Наре. Селим тут же встал своего места, чуть не упав со стула, который был ещё для него высоковат. Наре машинально протянула к нему руки, но к счастью мальчик быстро сориентировался и выпрямился. Кажется, он не в первый раз уже так делал. Наре присела на корточки и завела пряди волос за уши, открывая своё сияющее от улыбки лицо. – Я – Наре, наверно, ты помнишь меня, – с надеждой в голосе произнесла девушка. Селим кивнул и смущенно опустил глаза. – А я-то думаю в кого это такой проказник растёт! – Мелиха хлопнула рукой по бедру, пытаясь говорить строго, но рвущаяся улыбка выдавала её веселый настрой. – Совсем не любит рисовать, прям как ты, Наре. Ему скорее нравится слушать мои сказки. – Потому что они у вас бесподобные, – от воспоминаний в груди Наре разлилось приятное тепло. Селим, заинтересовавшись, выдерживая паузы между словами, спросил: – А почему мы похожи? – Потому что она твоя тётя, – ответила Мелиха. – Тётя? – удивленно посмотрев на Наре своими круглыми чёрными глазами, переспросил Селим. – Наверно, тебе обо мне рассказывали раньше, просто ты не помнишь, – предположила девушка. – В гостиной на камине есть мои фотографии с твоей бабушкой. Наре поймала на себе вдруг резко опечалившийся взгляд госпожи Мелихи, подкосивший ее счастливый настрой. К девушке подошёл Селим, с любопытством разглядывающий её лицо. Наре тут же вспомнила слова Гедиза о том, что она с ребёнком, и перестала хмуриться. – У нас на камине нет фотографий, – сказал мальчик, отчасти подтвердив подозрения, которые грызли Наре изнутри, но она отмахивалась от них, самой себе не веря. – Зато в твоей комнате есть для тебя сюрприз от меня и дяди Гедиза, – Наре взяла ручки мальчика в свои и тут же сменила тему. Тот завизжал от счастья при упоминании о подарке. – Можешь пойти посмотреть на него, а на следующей неделе я возьму тебя на прогулку и мы с тобой лучше познакомимся, идёт? Наре выставила раскрытую ладонь и Селим хлопнул по ней своей. – Идёт! – Давай ты обнимешь тётю, а потом побежишь. Наре прижала малыша к себе, а тот не сопротивлялся, даже поцеловал её в щёку, чем напомнил своего дядю, который последнее время не упускал момента запечатлеть свои губы на ней везде, где только мог. Весьма по-дружески, не так ли? Наре проводила малыша взглядом. Селим открыл стеклянную дверь и вошёл в дом через кухню. Затем девушка обернулась к госпоже Мелихе, прятавшей свои глаза от бывшей ученицы. – Что случилось? – спросила Наре, хотя прекрасно знала ответ на свой вопрос. Госпожа Мелиха начала собирать краски, кисточки и остальные принадлежности в чемоданчик Селима. Не в силах произносить такое, она пробормотала: – Честно признаться, я удивлена, что вы снова вошли в этот дом после того, как ваша мать, – последнее слово она произнесла с особым отвращением, – выкинула все ваши фотографии в мусорку. – Что сделала?! – выпалила Наре, подскочив на ноги. Она, конечно, думала о том, что Вильдан о ней толком не вспоминала, но чтобы настолько. – Вы же знаете, что моя сестра Нериман работает в этом доме служанкой. Я всегда говорила ей, что длинный язык её погубит, а теперь он погубил меня! – Мелиха три раза слабо ударила себя по губам. – Нет-нет, все нормально, – уверила ее Наре. – Разве это нормально, дочка? Я не только рисую с Селимом, но и сижу с ним, когда госпожа Мюге на работе, потому что с вашей матерью нельзя оставлять ребёнка одного. – Мне ли не знать, – Наре тяжело задышала. – Ума не приложу за что она так с тобой, – глаза Мелихи стали красными, она быстро закрыла чемодан и прикрыла рот рукой. – Не надо из-за меня плакать! Вы чего? Наре поджала губы, подошла к учительнице и обняла её. Она уговаривала себя не плакать и не поддаваться расстроенным чувствам добродушной Мелихи. Наре погладила женщину по спине и положила голову ей на плечо. Хоть что-то в этот момент согревало дочь посла – кто-то искренне переживал о ней. Мелиха отпрянула и обхватила ладонями лицо Наре, улыбающейся сквозь боль, спрятанную глубоко внутри. – До сих пор удивляюсь тому, как у таких родителей получилась такая прекрасная дочь. Больно тебе, а ты стоишь и успокаиваешь меня! – Вы тоже внесли большой вклад в мое воспитание. А здесь я только из-за племянника, остальное меня не интересует, – сказала Наре твёрдым голосом. Мелиха сложила руки в замок. – Надеюсь, мы ещё увидимся с тобой и не раз. Может, твоих детей ещё учить буду рисовать. – Аминь, – искренне мечтая об этом, произнесла Наре. – Поможете Селиму с подарком? Может и Гедиза за одно увидите. – Конечно-конечно, – согласилась женщина. Наре пообещала госпоже Мелихе, что сама отнесёт в дом принадлежности Селима, тепло попрощалась и задумалась над словами учительницы. Ей срочно нужно было увидеться с Вильдан, чтобы подтвердить или опровергнуть свои мысли по поводу выброса фотографий. Наре бросила последний взгляд на красивый сад и вошла в дом через заднюю дверь.

ноябрь, 2014

Как только о пропаже круглой суммы из сумки Эльван стало известно всей школе, директор немедленно вызвала полицию. Всех учеников посадили по кабинетам, сделали перекличку, чтобы убедиться в присутствии каждого. Невозможно было исключить тот факт, что деньги мог украсть кто-то из учеников. Поэтому был необходим срочный контроль за ситуацией. Профессор Кемаль как только убедился, что все ученики сидели в кабинете, кроме Менекше, которая была в больнице, достал из папки парочку бумаг и разрезал их на небольшие прямоугольники. А затем аккуратно сложил их в ладони и осмотрелся. Он ловил на себя недоумевающие взгляды учеников. В общем-то они всегда на него смотрели с такими непонимающими лицами. – Напишите здесь свою фамилию и имя и номер от шкафчика, – раздавая бумажки, по пути объяснял профессор Кемаль. – Тогда вы в любой момент сможете залезть в наши ящики, – возмутилась Гюльсие. – А как же наше право на личное пространство? – Его у вас никто и не собирается отнимать, – возразил профессор спокойным тоном. – Как только полиция все обыщет, вы сможете подать заявку на смену кода, – он протянул бумажку Гюльсие. – Тем более вам ли не знать, что в этой школе все пляшут под вашу дудку. – Почему я узнаю об этом только сейчас? – придвинувшись к Наре, прошептал Гедиз. – А что изменилось от того, что ты узнал? – девушка задала встречный вопрос. – Ты права, ничего, – согласился Гедиз и снова вернулся на своё место. Парень стучал кончиком ручки о тетрадь в ожидании своего листка. Он осознавал, что сейчас на его глазах разворачивается чуть ли не главная трагедия всей жизни Эльван, и школу из-за ее глупости вот-вот оккупируют полицейские, но происходящее его абсолютно не волновало. В мыслях проносилась одна и та же фраза: «Я поцеловал её». Правда по сравнению с тем, как он раньше целовался с девушками, этот мимолётный чмок в щечку за пять секунд и поцелуем то назвать было смешно. Но буквально месяц или даже чуть больше назад он рассматривал лицо Наре в лучах солнца, восхищаясь её милыми чертами. В тот момент мысль о поцелуе промелькнула и тут же испарилась, ведь он даже и не надеялся на то, что такое может произойти. Интересно, а в ней когда-нибудь за это время хоть раз просыпалось желание, чтобы он ее поцеловал? Профессор Кемаль протянул последние два листка Гедизу и Наре. Те послушно взяли их и стали вместе со всеми писать необходимые цифры. Гедиз косо поглядывал на Наре и искренне удивлялся её спокойствию после того, что он сделал. Не она ли после дня рождения кричала, что больше никому не позволит к себе притронуться без разрешения? После этого он лишь раз ее обнял, и то она тогда плакала из-за потери ребёнка, которого им доверила профессор Лейла. Но он был уверен, что Наре в этот момент не особо понимала, что происходит. Гедиз почувствовал себя Кронком из мультфильма «Похождения императора». Сейчас у него тоже на плечах расположились маленькие копии Ишыклы, один из которых был с белыми крыльями облачённый в такого же цвета тунику, а другой с дьявольскими рожками на голове и трезубцем в руке. Ангел нашёптывал, что все дело в чувствах девушки, а точнее в том, что она считала Гедиза близким другом, которому доверяла. А дьявол посмеивался, писклявым голосом возражая, что все бабы стервы и стоит им выйти за пределы кабинета, как она устроит ему взбучку. Гедиз отмахнулся руками от навязчивых «друзей», словно от мух. А затем заметил на себе непонимающий взгляд Наре. Гедиз улыбнулся в привычной ему манере, надеясь, что она сейчас не восприняла его как придурка, потому что именно так со стороны он и выглядел. Кажется, он представлял, что нервничать больше будет она, а в итоге сходил с ума сам. – Гедиз, – с осторожностью в голосе начала Наре, – мне было очень приятно, когда ты спросил у меня разрешение обнять меня в коридоре. Ишыклы рассмотрел в зелёных глазах девушки толику беспокойства вперемешку с неловкостью. Он прокрутил фразу сказанную ею в голове несколько раз, разгадывая смысл каждого слова, использованного ею. И сам удивился тому, как нежно и аккуратно Наре преподнесла ему свою мысль. Её былая резкость и открытость сменились на снисходительность. От «не смей прикасаться ко мне» до «мне приятно, когда у меня спрашивают разрешение». Смысл один и тот же, но если первое вызывало внутри чувство, будто твоё прикосновение приравнивается к прикосновению врага, то второе лишь уточняло маленькую деталь – всё нормально, но мне комфортнее по-другому. – Я понял, – Гедиз кивнул и сдержанно улыбнулся, – мне стоило и в этот раз спросить у тебя разрешение. – Спасибо, – поблагодарила за понимание Наре и опустила взгляд вниз. Гедизу неимоверно нравилось видеть ее смущение. Это придавало ей особенность, которой в прошлом были лишены его экс-подружки. Доверие такой девушки действительно хотелось заслужить. Её внимание приравнивалось к настоящей награде. И он намеренно не преувеличивал её значимость в своих глазах. Естественно Наре была не единственной такой девушкой в мире – умной, доброй, воспитанной, принципиальной. Но встретить такую мечтал каждый парень. Потому что рядом с хорошей девочкой парень всегда будет стремиться стать лучше и достойнее её. А с обычными, которые вешаются на любого симпатичного за парочку комплиментов, даже не нужно было особо стараться. С ними топчешься на месте, либо деградируешь. И почему-то именно сейчас он впервые за долгое время вспомнил слова Дуду, что Наре нужен серьезный мужчина со стрежнем, а не забавный мальчишка с беспечным отношением к жизни.

сентябрь, 2021

Все это время Гедиз стоял за углом и издалека наблюдал за тем, как Наре пыталась наладить контакт с ребёнком. В глаза тут же бросился тёплый взгляд госпожи Мелихи на девушку, словно мать смотрела на своего ребёнка. А он и не знал, что она когда-то точно так же возилась в детстве с Наре. Госпожа Мелиха нравилась ему, очень спокойная, душевная и чуткая женщина, которая не способна была научить ребёнка чему-нибудь плохому. Не всегда Локи разрешал Мюге оставлять Селима в доме Ишыклы. К чему были эти причуды? Неизвестно. Но то, что Селим проводил время с Мелихой успокаивало абсолютно всех. За спиной послышались шаги, и Гедиз, обернувшись, увидел сестру, идущую по дорожке к нему. Её кудряшки-пружинки цвета красного дерева летели в разные стороны. Завидев брата, она уже раскрыла рот, собираясь что-то возмущённо воскликнуть, но Гедиз остановил её, подставив указательный палец к своим губам. А затем подозвал её рукой к себе. – Ты только посмотри, – восхищенно прошептал Гедиз, указав взглядом на веранду. Мюге дёрнула младшего брата за локоть. Её выражение лица было непроницаемым, словно маска. Гедиз почувствовал исходящее от неё недовольство, но поддаваться ее провокациям не стал. – Акын везде ищет её, ты понимаешь это? – прошипела Мюге, гневно размахивая руками. Гедиз пожал плечами и прислонился спиной к стене дома. Он привык держать марку невозмутимости. Если бы не этот навык он бы уже давно сошёл с ума. – Зачем ты привёл её сюда? – Мюге всё больше начинала нервничать, но в её глазах помимо негодования стали проблескивать нотки жалости к Наре. – Это и её дом тоже. – Ты ведь знаешь, что Вильдан так не считает. – Именно поэтому я не мог позволить ей приехать сюда одной, – объяснил Гедиз, а затем снова бросил беглый взгляд на веранду через плечо. – Ты всё ещё печёшься о ней. Гедиз услышал в интонации сестры страх. Знала бы она, что он боится не меньше её этих слов, но он обещал себе закрыть эту дверь на семь замков и не позволять себе видеть в Наре что-то больше, чем просто подругу, которой он хочет помочь. Ему не хотелось отвечать на это, но безумно хотелось отметить реакцию сестры на один момент, все больше бросающийся в глаза. – Селим такой тёмненький, – непринуждённо произнёс Гедиз, медленно переводя взгляд с племянника на сестру, застывшую на месте. – Порой мне кажется, что ребёнка в роддоме перепутали. Уголки губ Мюге вздрогнули в неровной улыбке. Она выдавила из себя хриплый смешок и стала едва заметно переминаться с ноги на ногу. Гедиз опустил взгляд на её руку, сжавшую клатч чуть сильнее. Если не вглядываться, то всего этого можно было и не заметить, но его это насторожило. Селим с рождения был тёмненьким, что в принципе было с трудом возможно ведь все Ишыклы были шатенами или русыми, а Сезин со своими скандинавскими корнями отличались холодными голубыми глазами и светлыми волосами. Все скидывали на то, что с возрастом Селим посветлеет, но он становился всё темнее и темнее. Гедиз закрывал на этот факт глаза, потому что так было удобно всем, но после удивленного взгляда Наре на мальчика он понял, что не только ему казалось это странным. Гедиз снова посмотрел на веранду и невольно ухмыльнулся, застав Селима обнимающего счастливую Наре. – А нет, ложная тревога, это точно мой племянник. – Определено, – чуть успокоившись, ответила Мюге, когда её маленький сын поцеловал Наре в щёку. – Что же вы такого находите в этой дочери посла? Гедиз не хотя отвернулся от картины, заставляющей его чувствовать крохотную, но победу, и обратил свой взгляд к сестре. – Я тоже не понимаю, что ты нашла в Локи. Мюге выдохнула и провела рукой по пышным кудрям. На её лице было ясно написано нежелание снова поднимать эту тему, особенно после того, что они учудили в участке. Ей хотелось как всегда, трусливо поджав хвост, сбежать от объяснений, но на этот раз Гедиз не стал молчать. Он остановил порыв Мюге пойти к сыну и, несильно взяв за локоть, повёл в противоположную сторону. – Гедиз, что ты делаешь? – Даю Наре возможность пообщаться с ребёнком, – они завернули с сестрой за угол и остановились неподалёку от парадного входа в особняк, – и нам с тобой тоже не помешало бы поговорить. Глаза Мюге блуждали по стенам, ландшафту, небу – чему угодно. – Что ты хочешь от меня услышать, Гедиз? – Правду, Мюге! Разве я не твой брат? Разве не пойму, если скажешь, что тебе плохо? Почему ты вечно избегаешь меня? – Я не избегаю! – Избегаешь, – не уступал Гедиз. – Разве ты счастлива в этом доме? Разве Селим счастлив здесь? Что тебя держит в этом богом забытом месте? – Я замужем, Гедиз. За-му-жем, – необычайно твёрдо и посмотрев прямо брату в глаза, настойчиво проговорила Мюге. – Мой сын живёт в полноценной семье. И я счастлива, что это так. – Глупая отговорка, – отмахнулся Гедиз, разочарованный ответом сестры. – Придумай лучше раз такой умный. – Не все полноценные семьи счастливы, тебе ли не знать? – намекая на их семью, взревел Гедиз. – Ты хочешь, чтобы у Селима были такие же проблемы с отцом, как у меня с нашим? – Это ты хочешь, чтобы у них были проблемы, и у тебя была причина забрать нас отсюда! Слова сестры безжалостно хлестнули Гедиза по лицу. Ему стало горько от одной только мысли, что его желание помочь воспринималось как эгоистические замашки разбалованного паренька. Он стиснул со всей силы зубы и, отвернув голову в бок, прошёлся рукой по напряженным скулам. – То есть ты так это воспринимаешь? – выдавил из себя Гедиз. – Это ты заставляешь меня так все воспринимать, – продолжала Мюге, но уже более виноватым тоном. – Оставь наш брак в покое. Если бы что-то было не так я бы сказала. – Думаешь, я не вижу, как ты специально задерживаешься на работе, чтобы не возвращаться раньше домой? Не вижу, как потухли твои глаза? Не вижу, как Селиму одиноко? Не вижу, как Локи мимо любой юбки пройти не может? – начал перечислять Гедиз. – Это действительно та семья, о которой ты мечтала? – А ты мечтал всю жизнь бегать за Наре? – внезапно спросила сестра с той же досадой в голосе, что и у него. – Какой от этого прок? Забудь ты уже её. Сотри из своей жизни. Прекрати с ней общаться! – У вас с Акыном одна пластинка на двоих? – нарочито улыбаясь, спросил Гедиз. – Может тогда все дружно используем запрет на приближение? Я отойду от Наре, ты от Локи. – Мы с ним женаты! – Значит я тоже женюсь на Наре. Мюге от слов брата округлила глаза и слабо покачала головой, прикрыв рот рукой. Гедиз же, наблюдая за её реакцией, кивал, соглашаясь с собственными словами. Он растянул рот, как ему показалось, в безумной улыбке довольного Джокера. А ведь это оказывается было чертовски приятно произнести вслух. Не факт, конечно, что он собирался это сделать, но косвенно он заставил сестру почувствовать то же, что чувствует он, видя её рядом с Локи. Ведь мама и Мюге считали, что Наре, не выслушав, бросила его в самый тяжелой для него момент. Для них она была ветреной, непостоянной, той кто своим отсутствием лишь усугубляла его моральное истощение от множества потерь. Они обе боялись, что Гедиз и Наре когда-нибудь встреться вновь. Боялись, что она возможно снова сделает ему больно. Гедиз же старался не внедряться в глубину своих остатков чувств к Наре. Он не влюблялся в слепую. То, что неосознанно сделала для него маленькая одноклассница когда-то, преобразив из поверхностного испанца в сострадающего, терпеливого и любящего парня, навсегда останется светлым воспоминанием в его сердце. Но ведь время с тех пор не остановилось. Они выросли. И каждый по своему изменился. Он не отрицал, что его тянуло к ней, но он не спешил делать выводы – это происходит из-за старой привязанности или же его сознание будоражит именно новая Наре. И если же дело было в первой причине – игра не стоила свеч. Это были чувства, основанные на старых воспоминаниях, развалинах прошлых отношений. Мюге перевела взгляд на открывшуюся позади Гедиза дверь и выбегающую оттуда Наре. Мужчина тоже обернулся на шум и забеспокоился, увидев как Челеби ускоренно шла к воротам, которые уже открыла для неё охрана. Ее лицо он не успел рассмотреть, но готов был признать, что дело не чисто. – До свидания, – кинул Гедиз вслед сестре и бросился за Наре. Он достал ключи и разблокировал машину, что позволило девушке скорее сесть в автомобиль. Гедиз не заставил ее долго ждать. Сел на место водителя и тут же завёл аккумулятор, при этом пытаясь рассмотреть в зеркале заднего вида хотя бы часть лица Наре, но она закрыла рукой губы и отвернулась в окно. Гедиз провёл взглядом по её ногам и рукам, и заметил в них лёгкую дрожь. Не к добру это. Без лишних вопросов он нажал на газ и они молча выехали из жилого района на трассу. Пейзажи в окне сменяли друг друга один за другим. Но Гедиза не интересовало, что происходило вокруг. Его волновала только Наре, забившаяся в угол. Что же успело произойти внутри дома, что она так резко выбежала оттуда? «Наверно, столкнулась с Вильдан» – предположил Гедиз. Больше никто не мог довести ее до такого состояния. После протяжённого гробового молчания Наре вдруг резко включила радио и наугад выбрала радиостанцию. Гедизу понравилось это решение. Тишина выводила его из себя. Раздались строчки из песни Plaza – all mine: And I hit it, like it's all mine (и я беру её всю, как будто она принадлежит мне) Should've paid that, woman, more mind (я должен был обращать на эту женщину больше внимания) Tell me, did you get the news? (скажи мне, до тебя дошли новости?) She ain't fuckin' with you no more (она больше не тр*хается с тобой) Наре тут же переключила радиостанцию и закрыла лицо руками, засмеявшись. Гедиз, не удержавшись, поддался ее смеху, представив как ей неловко было, потому что они оба знали английский как второй родной язык и абстрагироваться от таких слов если он и мог, то Наре нет. – Хотела как лучше, получилось как всегда, – смеясь, негодующе простонала Наре. – А мне нравится эта песня, зря переключила, – улыбаясь, ответил Гедиз, ненароком успокаивая в ней чувство неловкости перед ним. Ей ли не знать, что он был далеко не консервативным старым ханжой, осуждающим за грязные слова в песнях. В 21 веке наоборот будет очень странно их не слышать. Но продолжающийся смех Наре его насторожил. Она буквально на секунду успокаивалась, а затем снова заливалась звонким хохотом, который все больше походил на истерический. Гедиз тут же остановил машину на обочине около гуляющих по бульвару людей и посмотрел на Наре, тяжело задышавшую. Она стала махать руками на себя, словно веером, и выдыхать через рот. Гедиз тут же снял с неё ремень безопастности и открыл окна. Из уголков глаз девушки потекли слёзы по раскрасневшимся щекам. – Ты в порядке? – забеспокоился Гедиз. Наре посмотрела на него и лишь покачала головой, расставив руки в стороны. Быстро стёрла вырвавшиеся одинокие слёзы и завела волосы за уши. Руки бросало в дрожь, но Гедиз заметил, что она мастерски боролась с этим, пытаясь скорее придти в себя. В глубине души ему захотелось её ободряюще приобнять, но не смог и сдвинуться с места. Она выглядела такой выжатой и уставшей. – Ты расскажешь, что случилось? Наре ещё раз прошлась быстро ладонями по щекам и шмыгнула носом. Она над чем-то задумалась, а затем неторопливо перевела взгляд на обеспокоенное лицо Гедиза.       Я стояла у камина и, не отрываясь, смотрела на полку, заполненную всякими декоративными скульптурами. Смотрела и надеялась, что из-за этого вдруг снова появятся мои фотографии. Раньше я искренне надеялась, что они что-то да значили для Вильдан. Что не смотря на наше недопонимание, был уголок в этом мире, где мы были счастливы. В сознание без предупреждения рвутся воспоминания моего последнего вечера в Стамбуле, когда я вернулась из школы домой. На мне был надет сверху пиджак Гедиза, скрывающий кровь Эльван на моем платье. Я словно находилась в тумане, все происходило так резко, непонятно, действия были не связанными друг с другом. Меня всю трясло пока я спускалась вниз по лестнице в холл. А затем мне на встречу вышла Вильдан с той злосчастной бумажкой. Не помню, что она тогда мне кричала, теребя договор в руках, но когда я раскрыла пиджак, мои уши пронзил вопль матери, смотревшей на меня с раскрытыми от страха глазами. Я лишь плакала и повторяла одну и ту же фразу: «Это не я». На другое не хватало сил. Она схватила меня за руку и повела в комнату, где бросила на пол и смотрела сверху вниз. «Ты мне не веришь?» Вильдан качала головой, а как только я протянула к ней руки отбежала от меня, как от прокаженной. И я увидела тогда в ее глазах страх. «Мама?» Она боялась меня. Дверь скрипнула позади меня, и воспоминание испарилось. Я снова оказалась в настоящем времени в доме, где мне приносили только боль. Я обернулась и замерла на месте, увидев в дверях, мягко говоря, потрепанную Вильдан. Я её не узнала, потому что никогда раньше не видела её без укладки на голове. Сейчас её крашенные в блонд волосы торчали из слабого хвоста в разные стороны. В одной руке она держала бокал с алкоголем, возможно, это были виски или коньяк. Я не разбираюсь в таких вещах. Во второй сигарету, едкий запах которой впился мне в легкие, от чего я закашлялась. – Почему ты так выглядишь? Пьёшь и куришь, когда ребёнок в доме? – не в силах скрыть своё возмущение сорвалась я. Но Вильдан будто не слышала меня. Она обводила меня невидящим взглядом, выпуская клубки дыма из рта. А затем нервной походкой на каблуках пошатнулась. Я машинально бросилась к ней помочь, но она испугалась и выронила бокал. Тот разбился и стекло разлетелось в стороны. – Не подходи ко мне! – выставив теперь свободную руку вперёд, надрывисто воскликнула она. – Надо кого-нибудь позвать убраться... – пробормотала я, но она услышала и взревела: – Это ты убирайся! – Ты пьяна! – а я все ещё ищу ей оправдание. Она затряслась ещё сильнее обычного и пронзила меня своим помешанным взглядом. Я пропускала все её реплики мимо ушей, пытаясь подойти ближе к ней через преграду из стекла. – Убийца, убийца, убийца... – тыча в меня сигаретой, монотонно повторяла она с абсолютно безумным взглядом, от которого бросало в дрожь. – Ты не понимаешь, что говоришь, – я стала качать головой, проглатывая очередную ложку дёгтя. – Ты монстр. Я родила монстра, монстра, монстра! – Вильдан сделала ещё несколько затяжек и выпустила очередную порцию дыма. – Ты всегда была ненормальным ребёнком. Ненормальным, – она истерически хихикнула и ещё раз затянулась. – Я не понимаю, – я достала телефон из сумки и открыла нашу с ней переписку, – ты же писала мне, что сейчас пошло не так? Вильдан громко засмеялась, стряхивая пепел от сигареты на пол. Она отрицательно качала головой и безудержно хохотала, смотря на мой жалкий вид. И даже слова здесь были лишними. Это писала не она, иначе я не понимаю, что с ней происходит. Я сделала шаг навстречу к ней, на что она остро среагировала, тут же замолчав и сделав несколько неровных шагов назад. Под глазами у неё залегли темные круги, она сильно исхудала так, что казалось будто её скелет натянули кожей. И первая моя мысль была – неужели это я довела свою мать до такого состояния? Страдания по дочери-убийце превратили её в сумасшедшую. А затем, всматриваясь в ее искренний страх передо мной, задумалась об исконной причине такого поведения. – Ты боишься меня, потому что сама создала этого монстра, – в глазах защипало, а в горле появилось гнетущее чувство жжения. – Ты доводила меня, унижала меня, не любила меня. Ты знаешь, что сама взрастила во мне то, чего сейчас так боишься! – Заткнись! – Мне стыдно за тебя! Стыдно за то, какая ты жестокая и несправедливая! – я буквально выплеснула ей в лицо эти слова. – Но я не совершала того, что ты мне приписываешь! – Ты зацикленная на домогательствах малолетка, у которой до сих пор крышу сносит! – закричала Вильдан, покраснев до кончиков ушей. – Ты убила Эльван... ты убила её... ты вонзила ей этот нож в спину... Это все ты... – Вильдан усиленно закивала головой и застучала пальцем по виску. – Я тебя не виж-жу... ты мн-не каж-жешься... Я не твоя ма-а-ать. нет, нет, нет... – она села в угол и закрыла уши руками, качаясь взад-вперёд, – убийца... убийца... убийца... Я смотрела на её безумство, разрываясь от боли внутри. И не знала то ли это было от того, что она всегда считала меня виноватой, способной на такой ужасный поступок, то ли от её странного состояния, причиной которого стала я. Может она и права, что я монстр? Я никому не приношу счастья. И фотографии, и меня, и воспоминания эта женщина выкинула. Мне так хотелось назвать её мамой, услышать, что она по мне скучала, обо мне переживала. Я так хотела услышать от неё успокаивающее: «ты не виновата, ты не способна на такое». Но вместо этого она прошлась очередным ножом по моему сердцу: – Убирайся! – снова крикнула она со всей мочи. Ее зелёные глаза стали стеклянными. Наре слегка прищурилась, будто пыталась разглядеть картину сквозь мутную пелену. Голос ее зазвучал глухо. Послышалась хрипотца. – Она не фотографии выбросила в мусорку, – сказала Наре. – Она меня бросила в землю и похоронила.

ноябрь, 2014

На перемене никого не выпустили в коридор, так как прибыли полицеские, которые уже во всю проверяли шкафчики каждого ученика. По классу ребята разбежались каждый по своим кучкам и болтали, чтобы хоть как-то отдохнуть перед новым уроком. Гедиз уступил своё место Дуду и сел на подоконник напротив своей парты. Наре обвела взглядом Эльван, которая заметив это, тут же прислонилась головой к плечу Яхьи и снова завыла. Тот как-то неуверенно подгладил её по спине. Яхье явно было неловко. – Удивительно, что она до сих пор ничего не сказала тебе, – произнесла Дуду. Наре сложила руки крестом и пожала плечами. – Сама в шоке, если честно, – ответила Челеби. Она посмотрела на Гедиза, который рассматривал что-то во дворе школы. По окну одна за другой скатывались капли осеннего дождя. И это пасмурная погода только сильнее нагнетала обстановку. Дуду же бросала многозначительные взгляды на Яхъю, который почему-то старался делать вид, будто не знает ее. В кабинет неожиданно вошла женщина со светлыми волосами, одетая в деловой брючный костюм, и показала всем своё удостоверение. – Я – следователь Сайжи, прошу всех сидеть спокойно на своих местах, – она перевела взгляд на Эльван, – Госпожа Йылмаз вы пройдёте со мной в кабинет директора. – Вы нашли деньги? – поднимаясь со стула, спросила Эльван. – Да, – холодно ответила следователь. – Мы нашли деньги в шкафчике вашей одноклассницы Дуду Чандар. Вы тоже пройдёте вместе со мной к директору. Дуду удивлённо распахнула глаза, не веря своим ушам. Гедиз подскочил с подоконника и встал перед поднявшейся со своего места на ватных ногах Дуду. – Она не могла украсть деньги, – заступился он. – Пожалуйста, не создавайте суматоху, – ровно произнесла следователь Сайжи. – Гедиз, пожалуйста, – прикоснувшись к плечу парня, тихо попросила Дуду и, обойдя его, вышла из кабинета следом за Сайжи и Эльван. В кабинет вошла профессор Назлы. Наре дёрнула Гедиза, все ещё стоявшего на месте, за рукав синего пиджака и тихо прошептала: – Подыграй мне. Она обошла его, остановилась в нескольких шагах и начала качаться из стороны в сторону. Наре схватилась за голову и попятилась назад, а затем и вовсе упала прямо Гедизу в руки, который поймал ее быстро сориентировавшись. Девочки в классе завизжали от испуга. Гедиз опустился на колени, а крохотное тело Наре обмякло в его руках. Профессор Назлы моментально кинула все свои тетради на стол и подбежала к ученице, потерявшей сознание. – Её нужно отвести к медсестре, – проверяя пульс девочки, испуганно произнесла профессор Назлы. И тут до Гедиза дошло, чего именно добивалась Наре показным обмороком. Он обхватил её плечи и колени и поднялся вместе с ней. Наре обессилено запрокинула голову назад. Её пышные волнистые волосы лились водопадом вниз. – У неё так часто бывает, все нормально, – пробираясь к выходу с Наре на руках, произнёс Гедиз. – Я пойду с вами, – вызвалась профессор Назлы, побелевшая от страха, что с ученицей что-то случилось именно на ее уроке. – Нет-нет, – круто развернувшись на месте , воспротивился Гедиз и выдавил из себя улыбку. – Я сам справлюсь, честное слово. Уже такое было. – Точно? – переспросила профессор Назлы. – Разве я бы стал лгать? – напоследок крикнул Гедиз и, дёрнув кое-как за ручку двери, вышел из кабинета. Он впервые был счастлив тому, что Наре была очень худенькой, потому что иначе у него бы уже оторвались руки столько носить девочку. Пока никого из полиции не было в коридоре, он быстрым шагом завернул за угол. Наре открыла глаза и подняла голову. Гедиз опустил её, и она, поправив юбку, ровно встала. – Я уже на минуту поверил, что ты действительно потеряла сознание, – похвалил её Гедиз. – Хоть что-то же от матери актрисы я должна была взять, – ответила Наре, а затем вместе с Гедизом осмотрелась по сторонам. Тем временем профессор Назлы не смогла сидеть вместе с классом и вышла из кабинета, чтобы сопроводить учеников. Наре и Гедиз услышали шаги и быстрее забежали в открытую женскую раздевалку. Сердце бешено застучало в груди от подскочившего в крови адреналина. К счастью в раздевалке никого не было. Ребята переглянулись. Гедиз прижался ухом к закрытой двери. – Кажется, она нас не заметила, – парень с облегчением выдохнул. – Жалко её, – шёпотом проговорила Наре. – Она же сейчас вся изведётся. – Поздно отступать, да и ничего с ней не будет, а вот с Дуду вполне возможно. Нам нужно что-то придумать. – И с чего начнём? Ишыклы поднял палец вверх и быстро проговорил: – Акын должен узнать об этом, причём срочно. – А зачем Акыну говорить за Дуду? – непонимающе спросила Наре. – Потому что если бы девушку, которая мне нравится, повязали копы, я бы тоже хотел знать об этом. – Акыну нравится Дуду? – прикрыв рот рукой и удивлённо вздёрнув брови вверх, чуть ли не взвизгнула Наре. – Если что я тебе этого не говорил, – успокаивая радостную одноклассницу, ответил Гедиз. – Ты же его сестра. Ты должна знать какие у него сегодня занятия. – Дай-ка подумать. По-моему у него третьим уроком шла химия. Скорее всего они остались в том кабинете. – Отлично. Я думаю, раз Дуду поймали, сейчас никто особо патрулировать здесь не будет. Поэтому чем скорее мы найдём его, тем лучше. Ибо у меня пока с идеями, что делать туго. Они аккуратно направились к кабинету химии. Наре достала мобильник из внутреннего кармана пиджака и стала набирать смс Акыну, чтобы он срочно придумал повод выйти из кабинета. Тот лишь ответил короткое «ок». У Наре не укладывалось в голове, что деньги нашли в шкафчике Дуду. Она ведь так непонимающе и спокойно говорила о ситуации с Эльван и пропажей. Человек, сделавший это, нервничал бы, а у Дуду ни одна мимическая мышца не вздрогнула. Наре была уверена, что это подстава. Ребята остановились в нише, где их было не так видно и ждали Акына. Им было немного неловко находиться рядом после инцидента с поцелуем. Как будто одна из стен между ними рухнула, а обьяснить, что делать на другом этапе забыла. Поэтому Наре, набравшись духу, спросила: – Гедиз, мы же друзья? Парень повернул голову влево и посмотрел в зелёные глаза Наре. – Конечно, друзья. – Хорошо, – удовлетворённая ответом, сказала Наре. В коридоре показался Акын. Гедиз тут же схватил его за запястье и завёл в нишу. Байдар с явным недопонимаем смотрел на друга и свою сестру. – Как ты вышел? – спросила Наре. – Притворился, что живот скрутило, – ответил Акын. – Зачем вы позвали меня? – Деньги Эльван нашли в шкафчике Дуду, – объяснил Гедиз. – Как? Она не могла украсть. Дуду не такая, – тут же стал защищать ее Акын. – Это-то понятно, но времени нет разглагольствовать. Надо что-то делать, – прошипела Наре, размахивая руками. Они снова немного помолчали, каждый думая о своём. В коридоре было очень тихо. Непривычно было так долго не слышать суету, царившую каждую перемену. Акын кивнул собственным мыслям, и рассказал ребятам свой план. – Я скажу, что украл эти деньги, а подложил их в шкафчик Дуду. И ей ничего об этом не сказал. – А если спросят зачем, что скажешь? – уточнил Гедиз. – Она своим шкафчиком особо не пользуется. Скажу, что думал, что деньги так будут в надежном месте, а в конце дня я бы их забрал. – Ну и как бы ты забрал их, придурок, если номер шкафчика не знаешь? Окей, засунул их через щель, а как достать не придумал? – Рассказал бы ей обо всем и попросил открыть шкафчик, чтобы деньги не нашли у неё. Иначе я бы на неё все скинул. – Ну ты и подлец, – цокнул Гедиз. – А с чего ты взял, что она шкафчиком не пользуется? Наре прикусила губу, чтобы не выдать глупую улыбку. Ее брат влюблён в Дуду, кто бы мог подумать? – Ну я... в общем бросал к ней в шкафчик открытки.. и она ни на одну не ответила... – Акын почесал затылок и спрятал свои глаза от любопытных наблюдателей. – Как мило! – тихо хлопнув в ладоши, воскликнула Наре. – Извини, брат, но она небось их просто выкидывала. – Гедиз! – Наре пронзила одноклассника укоряющим взглядом, на что тот не обратил внимание. Он хлопнул Акына по плечу и, играя бровями, весьма заманчивым тоном произнёс: – Но то, что ты сделаешь для неё сейчас, она точно не оставит незамеченным. Дерзай, лев мой. Гедиз толкнул Акына вперёд и, подняв большие пальцы вверх, подмигнул ему. Тот поправил галстук и, выпрямившись, направился к кабинету директора. А Наре в свою очередь с изумлением посмотрела на довольного Гедиза. – Ты ведь мог сам сказать, что украл эти деньги. – Но зачем это делать мне, когда у неё есть свой Ромео? – Ты специально надоумил именно его, чтобы Дуду посмотрела на него другими глазами? Гедиз кивнул, показав на себя руками. – Знаю, девочка моя, я просто гениален. – Аллах-Аллах, я будто в поле с нарциссами побывала, – тихо рассмеявшись, прошептала Наре. – Давай подойдём к кабинету директора и посмотрим, что там происходит.

сентябрь, 2021

Сердце сжалось в тиски в груди Гедиза. Хоть она и говорила спокойно, складывалось впечатление будто она кричала от обиды. Он пытался сравнить с ее чувствами свои, когда его закинули в Испанию одного на несколько лет, но не получилось и на шаг приблизиться к ее боли. Наре снова отвернулась от него и подставила руку к губам. Тяжело сглотнула, возможно, не вырвавшиеся наружу упреки в сторону Гедиза. Ведь он помнил, что Наре уже была у Лейлы и скорее всего видела, что и он отдал её фото другому человеку. Прочистив горло, Гедиз закрыл окна и вытащил ключи. – Пойдём прогуляемся? – предложил он. Наре молча кивнула головой, и они вместе вышли на бульвар. Перед ними простирался вид на Босфор. Сегодня он был очень спокойным, будто знал, что в его умиротворенности нуждалась одна из жительниц большого жестокого города. Наре сложила руки на груди крестом и медленно провела ладонями по плечам. Не верилось, что за один день могло столько всего произойти. Когда она взяла Гедиза за руку у участка, она почувствовала опьяняющую эйфорию. Адреналин в крови подскочил от мысли, что она делает что-то неправильное, но подсознательно желаемое. А сейчас вдруг всё умерло внутри. Наре разглядывала людей, идущих им навстречу, бросала томные взгляды на чистый ярко-синий пролив, без конца прокручивая в голове образ Вильдан. Гедиз не торопил её со своими расспросами, и это радовало её как никогда. Ей нужно было хорошенько подумать обо всем, прежде чем здраво о чем-то рассуждать без примеси лишних эмоций. И Гедиз дал ей это время. Наре подошла к каменным перилам и облокотилась о них. Ишыклы встал подле неё, всё ещё ожидая каких-либо слов. Слабый ветерок игрался с волосами Наре, закрывая ей лицо редкими прядями. Она убрала волосы на правое плечо, чтобы они ей не мешали. То что съедало её изнутри было таким большим для неё. Она понимала, что не имела права делиться этим ужасом с Гедизом, взваливая на него часть своего груза. Но ей нужно было об этом поговорить. – Я каждый раз спрашиваю себя, за какие такие заслуги ты так цепляешься за неё, Наре? – смотря вдаль, наконец-то произнесла она. – Почему продолжаешь искать оправдание, причину, ругаешь себя за то, что обижаешься? Она столько раз била меня по одному и тому же месту, а я сама залечивала свою рану. Я ведь никогда не была плохим ребёнком... почему тогда все так сложилось? – Наре прислонила руку к сердцу и, горько усмехнувшись, повернулась к Гедизу. – В то время когда здесь должна была теплиться любовь вместо сердца прозябала дыра. – Наре... – прошептал её имя Гедиз. – То сожаление, что я вижу в твоих глазах, я каждый раз мечтаю увидеть в её, – зелёную радужку снова заключила в свои сети красная паутина. Наре свела брови и с выдавленной, искаженной улыбкой на лице, шёпотом протянула: – я и сейчас надеюсь, что она сожалеет, – и заплакала. – Ах, моя дорогая, – Гедиз обхватил Наре своими руками и прижался щекой к её трясущейся от слез макушке. Он нежно проводил ладонью по её волосам и что-то одобряющее нашёптывал ей на ухо. Наре вцепилась ногтями в его чёрную рубашку и сильнее спряталась на его груди. Её не интересовали люди, смотревшие косо на них. Ей было так обидно, что кто угодно боролся за неё, кроме Вильдан. Эта женщина сломала её, а теперь ещё и считала убийцей. Но почему Наре до сих пор не все равно на ее мнение? Почему до сих пор эта женщина имеет над ней такую сильную власть? Наре сжала со всей силы челюсти и прерывисто задышала, умоляя себя перестать лить слёзы из-за Вильдан, но перед глазами вставало слово «мама», бьющие со всей силы в солнечное сплетение. Наре приподняла голову, а Гедиз тут же отошёл на шаг и обхватил её щеки своими руками, попутно стирая большими пальцами горячие слёзы. Девушка прикоснулась к его ладоням и, посмотрев в эти взволнованные, наполненные алой краской, карие глаза, начала потихоньку ровно дышать. Её всегда поражала эта черта характера Ишыклы. Не смотря на его показушную поверхностную реакцию на происходящие перед ним события, он был способен на сострадание как никто другой. Она заметила одинокую слезу на его щеке и аккуратно стёрла её, медленно проведя подушечкой пальца по его коже. – Я сильно тебя расстроила? – Причём здесь я? – Гедиз выдавил из себя смешок и приблизился к лицу Наре, несильно сжимая своими ладонями её раскрасневшиеся щёки. – Твою рану расковыряли, а ты обо мне думаешь? Это я сейчас должен тебя успокаивать. – Ты сделал даже больше, – Наре улыбнулась дрожащими губами и, не рассчитав то, насколько близко были расположены друг к другу их лица, приподняла подбородок, случайно коснувшись своим кончиком носа его. Гедиз тут же заморгал, отошёл от неё на шаг и убрал свои руки от её лица. Но его движения не были резкими. Если бы он моментально оторвался от неё это выглядело бы дико и унизительно по отношению к ней. Но сейчас она прекрасно понимала, что это был один из тех моментов, когда они забыли о том, кем приходились друг другу. Точнее никем. – Ая-яй, у нас как бы запрет на приближение, – пытаясь перевести тему и озираясь по сторонам, отшутилась Наре, шмыгнув носом. – А я и забыл, что за нами из-под кустов следит Акын, – подхватил Гедиз, а затем крикнул: – Акын? Акын, любовь моя, где ты? Акын?! Радость очей моих, почему я до сих пор тебя не вижу? Наре, смеясь, тут же бросилась опускать руки Гедиза, который расставил их с такой гордостью, будто Тони Старк на представлении нового изобретения. – Прекрати же, – попросила девушка. – Не знал, что имя Акын тебя так веселит, – с наслаждением слушая смех Наре, удивлённо произнёс Гедиз. – Акын! Акын! Акын! Акын! Не переставая, повторял Гедиз, наблюдая за неловкой улыбкой Наре. – Люди же на нас смотрят! – пытаясь сделать серьёзное выражение лица, возмутилась Наре. – Стыдно должно быть, Гедиз! – Мне никогда не будет стыдно заставлять тебя смеяться, каким бы дураком я при этом не выглядел бы. – Я знаю, – Наре кивнула головой. «Невероятный. Абсолютно невероятный человек» – подумала про себя девушка, почувствовав как в груди облегченно забилось сердце. Только он мог её слёзы обратить в смех так ненавязчиво и за максимально короткое время. Она вспомнила как недавно неплохо с её начинающейся истерикой справился Акын. И от любви к этим обоим заботливым мужчинам ей захотелось завизжать. Наре и Гедиз снова вернулись к перилам. Небо потихоньку окрашивалось в желтовато-оранжевые оттенки. Девушка вдохнула полной грудью. – Что будем делать дальше? – спросил Гедиз. – Посмотрим, что скажет на сегодняшнюю выходку Акын, – ответила Наре, затем кое о чем вспомнила и продолжила: – Ты же помнишь как вся школа одно время гудела о том, что у меня якобы была анорексия? Так вот на одном из допросов следователь Сайжи показала мне распечатанные статьи о «тайном заболевании дочери Посла». – Зачем? – Она предположила, что у меня проблемы с психикой, – поёжившись от ветра, в полголоса произнесла Наре, чтобы их никто из прохожих не слышал. – И Вильдан сегодня мне сказала об этом. Что я психичка, убившая человека. – От психички слышу, – недовольно пробубнил Гедиз, а затем посмотрел на удрученную Наре. – Извини, она ведь твоя мама, я не должен так о ней говорить. – Ты все правильно сказал. Даже не думай извиняться, – вспомнив безумные глаза Вильдан и её конвульсии, уверила его Наре. – Просто я задумалась над твоими словами, что Акын подозревает именно тебя. Но стала бы следователь Сайжи намекать на мою психическую неуравновешенность, если бы я их не интересовала? – Если вдруг они захотят использовать это против тебя, мы вывернем всё так, что тебя не тронут. – Это как? – Наре сощурила глаза. – Скажешь, что сходишь по мне с ума. В это легко поверить. – Эй! – шутливо воскликнула Наре. – А вообще в каждой шутке есть доля правды, – невозмутимо продолжал Гедиз. – Акын не даст им посадить тебя. Он точит зуб на меня. Если начнёшь рассказывать им правду, то он воспримет это как защиту в мою сторону. Что ты врешь ради меня, – Ишыклы медленно покрутил пальцем у виска, – сходишь с ума от пагубной привязанности ко мне, а я тебя использую. – И снова подставить тебя? Разве так можно? – Поживем, увидим, как будет дальше. Я не просто так протянул тебе сегодня руку. Учти, что если ты не будешь меня слушать, я сделаю всю работу вместо тебя. И меня твоя совесть не остановит. – Надеюсь, мы не дойдём до того момента, чтобы моя совесть просыпалась, – также серьёзно ответила Наре. – Меня интересуют сейчас вещдоки, свидетельствующие против Санджара. Что есть у полиции? – Нож и перчатки это точно, – Гедиз завёл руки назад и выпрямился, подставив лицо легкому ветерку. – Может на костюме Санджара тоже была кровь Эльван, кто его знает. – А что если эти перчатки изначально надевал кто-то до него? – предположила Наре. – Разве экспертиза бы этого не показала? – Думаю, они бы первым делом все проверили от и до, но вот так стоять и гадать это не дело. Всё, что уже могли использовать против Санджара, находится в архиве, куда никого не пустят. Если бы Сайжи нашла что-то, мы бы уже знали. А значит толку думать об этих вещдоках нет. – Нам нужны новые. – Именно, – согласился Гедиз. – Нам надо будет подумать с чего можно начать. Главное не делать поспешных выводов. – Хорошо, – снова подавив в себе желание рассказать свои подозрения насчёт Локи, ответила Наре. – Можно начать с моего отца и просмотреть все его счета за тот год, – девушка осмотрелась и убедилась, что никто на них не обращал внимание. – Если бы расследование проводилось от и до, экспертиза бы показала мои отпечатки пальцев, но этого не произошло. Либо за это заплатил мой отец, либо кто-то другой, играя против Санджара, совершенно случайно спас меня. – Но ты ведь не надевала перчатки, а потом отдавала их Санджару? – ухмыльнулся Гедиз. – Вопрос бы сразу решился. – Мой отец был бы в бешенстве, если бы я тогда переступила порог участка. В то время это дело хорошенько нашумело. А мое присутствие лишь усугубило бы ситуации. Как будто не знаешь, что СМИ могли об этом всем написать. А это бы очень плохо повлияло на пост отца. – Значит отец отправил тебя в Лондон, боясь за себя, а Вильдан? – Она боялась меня, – Наре выдохнула. – Все так запуталось. Могло же решиться куда проще, если бы каждый не думал своё в тот вечер. – Иногда я думаю, что было лучше поддаться течению, чем пытаться плыть против него, – сказал Гедиз. – Но... – замялся и дальше продолжать свою мысль не стал, резко начал о другом: – Что ж тогда ты проверишь счёт отца, а я попробую узнать, кто занимался расследованием шесть лет назад. – Хороший план, – согласилась Наре.

ноябрь, 2014

Гедиз и Наре наблюдали за происходящем около кабинета директора вначале из-за угла. Они видели как через стоящих полицейских прошёл внутрь Акын, и наступило затишье на какое-то время. Наре переживала за брата, но в то же время безумно гордилось им, что он как настоящий мужчина бросился защищать любимую девушку. И почему она раньше не замечала этого в нем? – Акын такой благородный, – восхищенно прошептала Наре, подсматривая за полицейскими около кабинета. – Он тебе рассказывал, что на моем дне рождении спас Каврука? Гедиз поблагодарил мысленно Аллаха за то, что Наре стояла к нему спиной и не видела как он закатил глаза. – Да уж, – ответил Гедиз. – Об этом говорили все. Как же захотелось в этот момент закричать, что ту проделку с игрушечным пистолетом придумал именно он. И он защитил её благоверного Каврука. Но не мог об этом даже косвенно упомянуть, потому что тогда бы Наре умерла со стыда, если бы знала, что во время танца о матери и о нем рассказывала не Акыну, а ему. – После этого Дуду точно влюбится в него, – голос Наре звучал уверенно. «Я уже столько раз тебя защищал, почему тогда ты не умираешь от любви ко мне?» – подумал Гедиз и прошёлся рукой по лицу, попутно протирая глаза. – Думаешь нет? – повернувшись к парню, спросила Наре. – Конечно, влюбится, – Гедиз натянул улыбку, хоть и не был уверен в своих словах. Дуду ещё более сложный орешек, чем Наре. По крайней мере он так считал. Они провели так в засаде ещё минут десять, а потом позади них послышались шаги, и Наре, обернувшись, широко распахнула глаза, увидев своего отца, идущего вместе с личным телохранителем. Гедиз повернулся к Послу спиной и застегнул рубашку настолько быстро насколько мог, а затем выпрямился и поздоровался с господином Гювеном. – Что ты здесь делаешь? – пронзив Наре грозным взглядом, возмутился Посол. – Хотела узнать, как там Акын, – неуверенно стала оправдываться девушка, Гедиз в свою очередь напрягся и готов был уже к ответному удару, если бы Посол что-то ещё сказал провокационное в ее сторону. Но на удивление Гювен ответил: – Тогда встань около кабинета как человек и жди там новостей, – а после сказанного бросил косой взгляд на парня. – Гедиз Ишыклы, – протянув руку вперёд, представился он. – Сын Джемаля Ишыклы? – ухмыльнулся Гювен, осмотрев юношу с ног до головы, а затем в ответ пожал ему руку. – Молодец, Наре, ты наконец-то научилась заводить правильных друзей. Гедиз чуть ли не выдернул свою руку обратно, понимая, что тот намекнул дочери о Кавруке, из-за которого её день рождения превратилось в моральную мясорубку. Он заметил краем глаз, как Наре с абсолютно безэмоциональным выражением лица посмотрела на довольного отца. Ей тоже эти слова не понравились. Гювен долго задерживаться не стал и направился к кабинету. Наре и Гедиз пошли за ним. Трое полицейских тут же насторожились, заметив учеников, но Посол успокоил их, приказав тех не трогать. Из кабинета вышли Дуду и Эльван. Чандар, увидев одноклассников, скорее кинулась в объятия друзей, ожидающих её. Она обхватила руками Наре и Гедиза, те незамедлительно ответили ей тем же. Эльван же с отвращением наблюдала за их милыми отношениями. Она почувствовала, как кольнуло сердце от того, что никто не пришёл поддержать ее. Дуду высвободилась из крепких объятий и взяла за руку Гедиза и Наре. – Ребята, я правда не крала те деньги, – сказала брюнетка, – но если бы я знала, что вы так будете переживать, украла бы только ради этих объятий. Они дружно рассмеялись на её слова, сжав её ладони в своих. Наре ещё шире улыбнулась, когда увидела с какой гримасой на лице за ними наблюдала Эльван. Как же ей хотелось подойти и плюнуть в ту, или ударить, или все волосы повыдирать за то, что она делала с ее друзьями. Наре была уверена, что вся эта игра с деньгами подстава от Эльван. Дуду выпустила руки одноклассников из своих, и её улыбка на лице медленно сползла вниз. Она прочистила горло и произнесла: – Но твой брат, Наре, меня удивил. Ума не приложу зачем ему было так подставлять меня с этими деньгами! – хотя сама про себя уже подумала, что это он назло ей сделал, потому что она его отвергла. Наре подозвала рукой Дуду ближе к себе и тихо прошептала ей на ухо всю правду. Гедиз же то наблюдал за своими любимыми девочками, то смотрел за Эльван, окидывающей их троих хитрым взглядом. Нутро подсказывало ему, что та обдумывала новый шаг в своём коварном плане – он тоже считал, что вся эта кража всего лишь спектакль. От Эльван его отвлекла Дуду, которая, услышав рассказ Наре, ахнула и прикрыла рот рукой. – Зачем он сделал это? Его же точно исключат из-за меня, – брюнетка занервничала. Гедиз коснулся рукой её плеча и ободряюще ответил: – Не переживай ты так. Он приемный сын Посла. Ему ничего за это не сделают. – Гедиз прав, – добавила Наре. – Вы не понимаете, – Дуду покачала головой, – в шкафчике нашли не всю сумму украденных денег. Акын сказал, что той частью, которой не было, он вернул свой долг в карточные игры. Гедиз хлопнул ладонью по лбу. – Ой дурак, – протянул Ишыклы, нервно выдыхая через рот. Плечи Наре опустились. Она потеряла былой энтузиазм от их, как изначально казалось, гениальной идеи. Что теперь делать? Азартные игры никогда и никому не сходили с рук. А тут ещё и припишут ему кражу денег ради таких развлечений. Дуду захотелось провалиться сквозь землю. Из-за неё Байдар рискнул своим местом в престижной школе, да ещё и запятнал своё досье. Почему он просто не наплевал на неё после того вечера, когда она отказала ему? – Что такое, Наре? Не ожидала, что твой брат такое ничтожество? – пропела своим писклявым голосом Эльван, подходя к ребятам. – Честно признаться, я тоже. Наре бросила на Йылмаз разъяренный взгляд. Дуду сердито поджала губы, чувствуя вину, что из-за этой дряни хороший парень сейчас должен был страдать. Гедиз же усмехнулся на ее слова и ответил: – С чего ты взяла, что нам интересно твоё мнение. – Это отныне не только мое мнение, дорогой мой. – Я, конечно, дорогой, но не твой. Дуду с ухмылкой посмотрела на рассерженную Эльван. Та, насупившись, смотрела на Гедиза, видимо, разозлённая тем, что этому парню было на неё наплевать. А затем она резко улыбнулась и обратилась к Наре: – Как же тебе повезло: друг самовлюбленный чудак, подруга чуханка, твой любимый Каврук с ВИЧ-инфекцией, боюсь представить от кого подцепил, и брат картёжн... Наре толкнула Эльван и закричала: – Я убью тебя! – она вцепилась руками в волосы Йылмаз и потянула ту вниз. Дуду и Гедиз бросились их разнимать, но те слишком быстро двигались, одна другую колошматя руками. Наре взвизгнула, когда Эльван дёрнула ее за волосы, и ударила ту по лицу. Дуду, воспользовавшись моментом, все-таки смогла втесаться между ними и растолкать. Гедиз боялся как-то касаться Наре, поэтому просто встал перед ней с расставленными в сторону руками, чтобы преградить ей путь если она вдруг снова захочет подойти к Эльван. Последняя же держала ладонь у щеки и, тяжело дыша, смотрела безумными глазами на виднеющуюся за спиной Гедиза потрепанную Наре. Полицейские же не захотели изначально лезть в девичью драку, посчитав, что эти их глупости быстро изживут себя. – Ах ты дрянь, – прошипела Эльван и, сорвавшись с места, уже готова была ударить в ответ Наре, но врезалась в стоявшую перед ней Дуду. Наре же в свою очередь тоже поддалась вперёд, но Гедиз, наплевав на запреты, хватал её то за руки, то за плечи, то за талию, чтобы та не натворила еще глупостей и угомонилась. Дуду ударилась своей спиной о спину Гедиза и сморщила лицо, когда раскрасневшаяся от криков Эльван, упираясь в неё, стала лезть к Наре. Поднялся гул из оскорблений и сыпавшихся проклятий на голову каждой из них. Полицейские, уже не в силах игнорировать, оттащили Эльван, а когда один из них захотел также оттащить Наре, Гедиз тут же преградил им путь, встав перед девушкой и протянув руку вперёд. – Не надо, не надо, она уже успокоилась, – попросил он. – Да сократит Аллах твои дни! – вырываясь из хватки полицейских, закричала Эльван. – Я ещё станцую на твоих похоронах! – не уступая, крикнула той в ответ Наре. – Адалиска! – Клеветница! Наре снова поддалась вперёд, но Гедиз успел схватить ее за шиворот пиджака, а Дуду встала перед ней с умоляющим лицом. – Подстилка Ишыклы, – выплюнула Эльван. – За языком следи, – выпалил Гедиз. – Несёшь, что не попадя, как помело. – Так как ты стелишься перед Яхъей все равно никто не сможет, – встряла Наре, за что Гедиз обвёл её отчаявшимся взглядом. – Ах ты сучка! От удивления все раскрыли рты, посмотрев на обезумевшую после слов Наре Эльван. Она стала прыгать и извиваться, пытаясь вырываться из хватки полицеских. Даже Наре уже испугалась такой бешеной реакции и прикусила свои губы за то, что не сдержалась. Взяла и уподобилась ей. – Хватит! – закричала профессор Сибель, выйдя из кабинета вместе со следователем Сайжи. – Вы как будто с цепи сорвались. Где ваше воспитание? Челеби и Йылмаз живо в кабинет. И с этими словами директриса Сибель, круто развернувшись на месте, вошла в свой кабинет. Следователь Сайжи же изучающим взглядом прошлась по растрёпанной Наре и Эльван. Напряженные отношения между девочками видно было и без слов по тому, как те смотрели друг на друга и держали дистанцию, подходя к дверям. Но Наре было все равно на внимание со стороны следователя, она поежилась от страха увидеть лицо отца. И не зря. Акын стоял около побагровевшего Посла, опустив глаза в пол. Наре неуверенно подошла к Гювену, который покачал головой, заметив её. В его глазах читалось настоящее разочарование. В кабинете сидели также родители Эльван и профессор Буржу. Дверь захлопнулась и директриса Сибель, сев в своё массивное кожаное кресло, строгим голосом произнесла: – Ваше поведение абсолютно неслыханное. Откуда вы всего этого набрались? Кражи, азартные игры, драки посреди учебного дня. И почему вы, госпожа Наре, не на занятии? Какой сейчас у вас урок? Наре сглотнула. Она стояла молча, боясь за то, что будет с профессором Назлы. Ведь Наре находилась под её ответственностью, а значит часть наказания придётся и на учителя. – Думаешь, я не могу посмотреть расписание твоего класса и узнать? – всё ещё продолжала давить директриса Сибель. Наре впервые видела, чтобы эта прекрасная умеющая держать себя в руках женщина так яро злилась. Видимо, они действительно сегодня перегнули палку. И чем она думала, когда поддалась на провокации Эльван? – Наре, если ты не скажешь, поверь будет ещё хуже. – Делайте со мной, что хотите, но умоляю вас не наказывайте моего учителя, – попросила Наре, в душе рассердившись тому, что ее голос звучал слишком жалко. – Клянусь, такого больше не повторится. – Не хватало, чтобы повторилось. Профессор Буржу не смогла продолжать смотреть на бедную Наре, у которой покраснели глаза. Она очень любила эту девочку, и прекрасно понимала, что из себя представляла Эльван, поэтому встряла в разговор: – Госпожа Сибель, простите, что перебиваю, но думаю Наре сейчас говорит совершенно искренне. Не стоит давить на неё. Это всё спровоцировал навалившийся стресс. – Ничего себе стресс! Она напала на мою дочь! – недовольно воскликнула мать Эльван, после этих слов сильнее прижавшая девочку к груди. Они сидели на широком диване. – Эти дети опасны для общества. – Я бы на вашем месте думал прежде, чем говорить, – ответил Посол, которому уже изрядно надоело быть папашей двух провинившихся детей. Следователь Сайжи, стоявшая все это время в углу, вышла из своего убежища и услужливо произнесла: – Я так понимаю в моем присутствии больше нет необходимости. У меня есть ещё много дел, поэтому разрешите откланяться. – Спасибо за вашу работу, – поблагодарила директор и попрощалась со следователем. Затем сложила руки в замок и прислонилась к ним подбородком, обдумывая дальнейшие действия. – Акын Байдар скажите большое спасибо, что родители Эльван отказались писать на вас заявление. А ещё больше поблагодарите своего приемного отца, решившего вашу проблему. Вы остаётесь учиться в нашей школе, но ещё раз подобное сделаете и можете попрощаться со своим местом. Наре обрадовалась, услышав слова директрисы, но совсем не увидела радости на лице Акына. Он выглядел совершенно убитым. В нем не горел былой огонь, тянущий его на этот поступок. – Спасибо, – сдавленно ответил он. В кабинет неожиданно для всех, словно фурия, влетела Вильдан в своём излюбленном твидовом костюме Шанель. Наре свела брови на переносице, не понимая, что она здесь забыла. Она ведь даже ни на одном родительском собрании не была. – Очень хорошо, госпожа Сезин, что вы так быстро отзываетесь на просьбу приехать, – сказала профессор Сибель. – Вы меня так напугали, как не приехать после такого, – поправив прическу, с улыбкой на лице ответила Вильдан. Услышав первые крики от девочек, профессор Сибель отправила смс матери Наре. Ей нужно было, чтобы оба родителя принимали дальнейшие меры. – На данный момент наказанием Эльван и Наре за драку будет отстранение от занятий на неделю, которые потом они в срочном порядке обязаны будут отработать. И мне все равно как вы будете это делать. Эльван подскочила со своего места и, показав на Наре пальцем, возмущённо взревела: – Она на меня напала, а я должна пропускать занятия? – Я по вашему глухая? Косая? Слепая? – внезапно остервенев, грозным голосом проговорила профессор Сибель. – Лучше молча сядьте, если не хотите, чтобы я повторила все те слова, что вы кричали в коридоре. Эльван топнула ногой и снова села, спрятавшись в объятиях матери. Наре впервые в жизни искренне позавидовала Эльван. Вильдан в отличие от госпожи Йылмаз продолжала стоять поодаль от дочери. Профессор Сибель же продолжила: – Ваше поведение, честно сказать, повергло меня в шок. Дети нации – так восхищенно вас все называют, мечтая хотя бы один день прожить как вы. И так вы пользуетесь своим шансом? Профессор Буржу тихо произнесла: – Я сама проведу с ними беседу. Думаю, они уже поняли свои ошибки, и им стыдно. – Вы слишком мягкая, профессор Буржу. В вас я тоже разочарована. Вы должны были отвечать за обогащение их умов правильными устоями, а что я в итоге вижу? И это попалось мне на глаза. Я боюсь представить, что они творят в школе каждый день. – Что это значит? – неуверенно переспросила профессор Буржу. – Это была ваша идея отказаться от камер слежения, чтобы дать ученикам свободное личное пространство. А если бы деньги не нашли в шкафчике Дуду, то как бы мы поняли, кто их украл? У этих детей нет никаких принципов. Стоять и материться во весь голос около кабинета директора! Да где такое видано? Не хотелось, конечно, упоминать, но не могу обойти мимо инцидент с Менекше, которая чуть не задушила Наре. Откуда в этих детях столько ненависти? Эльван словила на себе грозный взгляд отца и сильнее вжалась в объятия матери, которая всегда ее защищала. Профессор Буржу же ответила: – Я всё ещё настаиваю на том, что детям нужно давать свободу действия. Школа – это их каждодневная среда обитания, в которой они должны самостоятельно научиться жить. И да тут не обойдётся дело без интриг, секретов, драк или обид. Но ведь в жизни на улице за вами не следит никакая камера. Никто, увидев, что у вас проблемы социального характера, не побежит давать вам совет. Они должны учиться сами все решать и чувствовать свободу. Школа и так окружена охраной со всех сторон. Потусторонний человек сюда не войдёт. Я поговорю с ребятами. Обещаю, больше ни одного случая не повторится. – Вы уволены. – Что? – из груди профессора Буржу вырвался глухой вопрос. – Вы уволены, – повторила директриса Сибель. – И, пожалуйста, покиньте кабинет без истерик. Не уподобляйтесь своим ученикам. Наре видела, как профессор Буржу, опустив глаза в пол, кивнула и на ватных ногах вышла из кабинета. Сердце сжалось в тиски от обиды за эту чудесную женщину, которая растила каждого ученика, как своего собственного ребёнка, не смотря на юный возраст. Наре вспомнила, как профессор Буржу навещала ее в больнице и как заступилась за неё перед Вильдан. А за обидой следом её поглотила злость на Эльван. Если бы та не подставила Дуду, никто бы не предъявил профессору Буржу за эти камеры. Акыну не пришлось бы врать, да ещё и настолько по крупному, подставив всё то хорошее, чему их научила профессор Буржу под сомнение. А ещё Наре злилась на себя, что не сдержалась. Горячая слеза покатилась из глаза по щеке, и Наре быстро ее стёрла. Вильдан присвистнула и восторженно воскликнула: – Браво! Это же настоящее искусство. Так завораживающе. Извините, на эту сцену есть авторские права? Думаю в моем новом сериале срочно нужно что-то такое. Все непонимающе уставились на довольную Вильдан, представляющую как поднимутся их рейтинги с животрепещущей сценой увольнения главной героини. – Прекрасно, прекрасно! – пробормотала Вильдан. «Идиотка» – подумала про себя Наре, испытав испанский стыд за то, что эта странная абсолютно лишённая сострадания женщина была ее матерью. Но потом сразу себя отругала за такие мысли. Но вот по профессору Сибель было видно, что она переживала за увольнение профессора Буржу. Не было человека, относившегося к ней равнодушно. Не считая, конечно, Вильдан, находившуюся на седьмом небе от счастья от развернувшейся сцены. – Проведите воспитательную беседу с вашими детьми. Это было первое и последнее предупреждение, – директриса Сибель отвернулась от всех. Наре заметила, что та шмыгнула носом и тяжело сглотнула. Видимо, у неё у самой срывались слёзы от увольнения профессора Буржу. И более не ставя ее в неловкое положение, все вышли из кабинета. Гедиза и Дуду уже не было в коридоре. Скорее всего их отправили на занятие после инцидента в коридоре. Эльван высокомерно вздёрнула вверх подбородок и прошла мимо Наре, толкнув ту своим плечом. Челеби в этот раз никак не среагировала на провокацию. Ее внимание тут же поглотили Акын и отец. Гювен, с полнейшим разочарованием глядя на Акына, прошипел: – Я специально приехал на эти выходные, чтобы познакомить тебя со своим кругом. Я обещал, что помогу тебе пробиться в политику, если передумаешь быть врачом. И этим ты мне отплатил? Бессовестный. – Гювен, милый, можно отвлечь тебя от приемыша и пару слов сказать о нашей дочери, – сладко пролепетала Вильдан. – Видишь ли, вся проблема в том, что дети вечно болтаются сами по себе пока ты в разъездах. Вот тебе и результат. – К чему ты клонишь? Я всё делаю для этих детей! – взревел Гювен, чем и напугал и с другой стороны порадовал Наре. Это лишь доказывало, что они входят в круг его интересов. – Гювеша, не заводись ты так, – Вильдан взмахнул рукой. – Пока Наре не будет ходить в школу, она поживет у меня. – Как будто ты чаще бываешь дома, – воспротивился Посол. «Нет, нет, нет, только не особняк Сезин» – взмолилась Наре, побледнев от страха. – Вот увидишь, после меня наша дочь даже в страшном сне не подумает о том, чтобы с кем-то драться. В твоём доме из неё воспитывают какую-то неотесанную пуританку. Разве так можно? Гювен задумался над словами Вильдан, а Наре мысленно молилась, чтобы он и дальше отстаивал желание дочери, но все ее просьбы были не услышаны свыше. Посол кивнул и уставшим голосом произнёс: – Делай, как знаешь. Вильдан чмокнула бывшего мужа в щетинистую щёку, схватила Наре за руку и потащила ту за собой по коридору.

сентябрь, 2021

Наре вошла в дом и спустилась вниз по лестнице. Она совсем не удивилась, когда из гостиной вышел Акын, бросивший на неё разочарованный взгляд. Наре просто отвернулась и направилась к себе в комнату. У неё в отличие от Акына, побежавшего за ней, не было никакого желания разговаривать. Она абстрагировалась от его просьб остановиться и шла дальше, пока не пересекла порог своей комнаты, включила свет и бросила сумку на пурпурное одеяло. – Я не уйду отсюда пока ты мне все не объяснишь! – будто отец отчитал ее Акын. – Что тебе нужно объяснить? – уставшим голосом спросила Наре, прислонившись к рельефной спинке кровати. – Не притворяйся, что не понимаешь, – пригрозив пальцем, сквозь зубы произнёс Акын. Наре пожала плечами и выставила нижнюю губу вперёд, окинув брата невозмутимым взглядом. – Разве не ты мне говорил, что я должна переступить через свои обиды, чтобы хотя бы иметь возможность знать как у Гедиза дела? – спокойно ответила Наре. – Знать как дела и в тайне от всех ходить к нему домой – это две разные вещи! – вспылил Акын. – Хорошо, хорошо, даже если ты не поняла моих слов. Не ты ли рыдала передо мной, что он купил тебя? Где твоя задетая гордость? Или ты о ней вспоминаешь только когда выгодно? – Аллах-Аллах, – обойдя кровать и сев на мягкое одеяло, прошептала Наре. – Что ты хочешь от меня услышать, Акын? – Правду, Наре. Неужели ты не видишь, что он играется с тобой? Гедиз любит острые ощущения. Если бы я и слова не сказал против вашего общения, он бы не увивался до сих пор за тобой. – Он и не увивается, – не смотря на то, что сердце бешено застучало в груди, Наре выглядела абсолютно не заинтересованной в разговоре и отвечала на все в полголоса. – А то я и заметил, – Акын подошёл ближе к Наре и посмотрел на неё сверху вниз. – Он плохо на тебя влияет. Ты вернулась вся разбитая после него, и все равно защищаешь? – Как легко оказывается все скидывать на Гедиза. Он же у нас главный козел отпущения, – с злостью произнесла Наре. – Никто не виноват. И ты, конечно, святой. А вот Гедиз, который сидел и всю ночь за тобой наблюдал, не сомкнув глаз, заступился за меня перед Локи, не дал мне упасть в грязь лицом после Вильдан – вселенское зло. Абсолютно верно. Браво, Акын. – Ты виделась с Вильдан? – Байдар напрягся, с беспокойством рассматривая Наре. Та кивнула и поджала губы. – Нашёл куда тебя везти. – Наоборот хорошо, что я была там не одна. – Поехала бы вместе со мной, – воспротивился Акын. – Или тебе когда просто неинтересно? – Это и сейчас просто. Только ты все усложняешь, – отмахнулась Наре. Акын закивал, услышав ее реплику, и провёл рукой по шее. – Ты права. Чем больше я хочу поставить перед вами преград, тем сильнее вы тянетесь друг к другу. В вас говорит обычное желание попробовать запретный плод, но не настоящие чувства. Наре расхохоталась и хлопнула ладонями по коленкам. – Гениально, – сквозь смех, ответила она. – А нужны ли вы друг другу просто так, Наре? Если бы всего этого не было, вы бы разве искали друг друга. – Ты Дуду искал тоже из-за дела, а не просто так, – Наре не хотелось упоминать о подруге, но как-то усмирить пыл брата ей было необходимо. – Не задевай меня, прошу. И Гедиза оставь в покое. Мы с ним не пара. И больше никогда ею не будем. Акын сел на корточки около сестры и взял ее тонкие изящные кисти в свои. Наре теперь наблюдала за ним сверху вниз и не мало удивилась, когда Байдар провёл большим пальцем по ее костяшкам, а затем прижал её руки к своим губам и, вдохнув аромат её кожи, поцеловал. Не открывая глаз, он оторвался от рук Наре и прислонился к ним лбом. Девушка же еле подавила желание выдернуть свои ладони. Почему-то сейчас впервые за это время ей не нравилась такая близость с Акыном. – Обещай мне, что не натворишь глупостей, – прошептал он. Наре медленно вызволила свои руки из своеобразного плена. Акын поднял на неё измученный взгляд. – Не натворю, если оставишь эту глупую затею с расследованием. Чего ты добиваешься? – с неким страхом в груди спросила Наре. – Ты изводишь себя из-за человека, который не просил о помощи. Зачем? Ты злишься, ругаешься, накручиваешь себя. Оно того стоит? – Я не верю, что это Санджар, – подскочив с места, отчеканил Акын. – Если ты покрываешь кого-то, я узнаю об этом. Поэтому прежде чем бросаться за Гедизом, подумай хорошенько. – Причём здесь снова он? – Наре ударила руками по матрасу от отчаяния. – Потому что рядом с ней видели только его, – и с этими словами Акын вышел из комнаты и захлопнул дверь.

ноябрь, 2014

Наре подошла под конец учебного дня к парадным дверям школы. Она достала из автомата пару бахил и надела их на свои белоснежные ботфорты. Быстро поправила юбку от своего замшевого бледно-розового платья и расстегнула такого же нежного цвета пальто. Наре прошла по коридору, ловя на себе любопытные взгляды учеников. И снова она была в центре сплетен. Почему как бы она не пыталась стать серой мышкой, ее все равно все замечали и обсуждали? Наре подошла к кабинету профессора Лейлы, поправила свои пышный хвостик и, постучавшись, приоткрыла дверь. – Можно? Профессор Лейла сидела за своим столом в очках с чёрной оправой. Заметив ученицу, она оторвалась от книги, которую читала. – Конечно-конечно, – улыбнувшись, ответила она. Пока Наре снимала пальто, а затем повесила его на изящную длинную вешалку, Лейла сняла очки и убрала книгу в одну из полок своего стола. Она включила электрический чайник и закинула в белые круглые чашки по пакетику чёрного чая с бергамотом. – Ты уж прости, что так. Наверно, привыкла пить хороший чай, а не этот в пакетиках, – извинилась профессор Лейла. Наре села за стол напротив психолога. Ей было очень приятно видеть, что профессор так славно подходила к беседам с учениками. – Все отлично, – уверила ее Наре. – Наша беседа ведь останется только между нами? – Разумеется, – чайник вскипел, и Лейла разлила кипяток по чашкам. Наре занервничала. Она вцепилась в край своего платья руками, боясь взять кружку с чаем, чтобы не выдать в них дрожь от волнения. Пару часов назад ей казалось она не переживет эту ночь от страха. После того как Вильдан забрала её, они до вечера мотались по городу по её делам, а вернулись домой прямо к ужину. Локи ещё тогда хитро наблюдал за Наре, ковыряющейся в своей тарелке с едой. Но она согласна была хоть всю жизнь выдерживать на себе этот ужасный маньяческий взгляд, но не более с его стороны. Ночью, когда она уже заснула, ее разбудило холодное прикосновение руки к её талии. Она закричала, поняв, что это был Локи, который нагло лез ей под рубашку. Наре, вспомнив об этом, закрыло лицо руками и нервно выдохнула. Профессор Лейла забеспокоилась и позвала девочку по имени, но та не отозвалась. Наре боялась вспомнить, как в темноте у неё все-таки получилось оторваться от Локи и выбежать из комнаты. Весь дом поднялся на уши. А Наре бежала по коридору пока не увидела стоящих в полнейшем шоке Вильдан и господина Керема. Девушка тогда схватилась за мать, как за последнюю надежду, и плача обняла её. Вильдан неумело обхватила Наре руками и с ужасом посмотрела на идущего довольного Локи. Господин Сезин выпустил воздух из ноздрей, словно бык готовящийся к удару. Он подошёл к Локи и со всей силы шлёпнул того по лицу. – Наре? – продолжала звать Лейла. – Наре, что с тобой? Девочка, ты в порядке? Наре опустила руки на колени и закивала головой. Казалось бы после произошедшего Вильдан должна была бросить отца, сын которого пытался надругаться над её дочерью, но не тут-то было. Она наоборот испугалась больше расставания, чем того, что произошло с Наре. Это был удар ниже пояса наблюдать за тем, как мама просила не наказывать потенциального насильника. Она снова защищала его, а не её. – Профессор Лейла, я пришла за советом, как правильно поступить в ситуации, от которой невозможно сбежать. – Что значит невозможно? – напряглась Лейла. Наре стала заламывать пальцы один за другим. – Что если единственные люди, способные защитить меня, проявили бездействие? А я своими силами не могу с этим справиться. – Речь идёт об обидчике? Он не даёт тебе покоя? Наре закивала головой. – А что он использует против тебя, что ты вдруг решила, что не сможешь с ним справиться? Наре задумалась над тем, говорить профессору или нет, что её неоднократно домогались, но ей стало неловко даже произносить это. Да и к тому же предавать огласке имя того, кто это делал, все равно, что подписать смертный приговор Вильдан, ведь тогда бы вся общественность осуждала её за то, что та жила с отцом насильника ее дочери. Она не могла так с ней поступить. Не могла. – Он использует твой страх, не так ли? Ты боишься его, поэтому считаешь себя беспомощной. Наре, сглотнув, кивнула. – Так пользуйся его же оружием, – Лейла уперлась в спинку стула и улыбнулась. – Боже упаси, – подумав о том, чтобы она делала тоже самое, что и Локи, Наре вздрогнула. – Я не имею ввиду повторять все идентично. Пусть у тебя будет свой стиль. Создай вокруг себя обстановку, в которой будет комфортно тебе, но некомфортно для этого человека. Наре почесала у виска и вопросительно вздёрнула бровью. – Брось пыль в глаза своему обидчику, чтобы он на время опешил. Он разозлится и попробует как-то ответить тебе. Ты знаешь, чтобы он мог сделать? – Представляю. – Может если люди не защитили тебя, защитят от него другого? Наре хлопнула в ладони. – Я знаю, что я сделаю, – радостно ответила она. – Не поделишься? – поинтересовалась Лейла. – Нет, извините. – Наре поднялась с места. – Спасибо вам большое. Я пойду, мне нужно бежать. – Ты хотя бы чай выпей, – попросила Лейла, но девочка уже счастливая выбежала из ее кабинета. А женщина все смотрела ей вслед, задумавшись над происходящим.

сентябрь, 2021

Гедиз толкнул вперёд калитку, ведущую во двор Лейлы, и тихо поднялся вверх к дому, напоминающему собой Санторини. Всегда когда он оказывался здесь, ему казалось будто он из Турции попадал прямиком в Грецию, где не было ни одного человека, способного вывести его из себя. В этом месте он наоборот черпал необходимое ему спокойствие. Он постучал в дверь и прислушался. Каблуки Лейлы ритмично застучали по паркету. Гедиза всегда поражало то, что эта женщина даже дома, находясь совершенно одна, умудрялась выглядеть так, словно только сошла с обложки журнала. Дверь распахнулась и его встретила с тёплой улыбкой Лейла, одетая в строгое чёрное платье в обтяжку по колено и с небольшим вырезом на груди. – Как всегда выглядишь бесподобно, – искренне восхитился Гедиз. Они так сблизились с Лейлой за последние годы, что он уже спокойно обращался к ней на «ты», а она не поправляла его. – Ты прям рубашку и брюки под мой комплект подбирал, – показывая на себя руками, отметила Лейла, а затем её указательный палец остановился на его найковских кроссовках, – а это небось под однодневку какую-то. – Вообще-то это Nike, – заходя в дом, шутливо возмутился Гедиз. – Только это их и спасает, – покачав головой и грациозно махнув рукой, не отступала Лейла. Она безумно любила классический стиль, и это никак нельзя было в ней изменить. Поэтому Гедиз с улыбкой на лице промолчал и прошёл на кухню за хозяйкой дома. – Почему даже не предупредил, что приедешь? Я бы что-нибудь приготовила, – доставая синие чашки из сервиза, сказала Лейла. – Я на диете, – ответил Гедиз, словив на себе очередной тёплый взгляд Лейлы, и присел за круглый белый стол. – Ты настоящий счастливчик, Гедиз. – Почему? – Я пять минут назад заварила чай, – Лейла выглядела очень довольной, что не ускользнуло от пристального внимания Ишыклы. Лейла быстро заполнила чашки горячей ароматной жидкостью, после чего поставила их на стол и села напротив Гедиза. – Я слышала ты виделся с Наре, – начала Лейла, а затем сделала глоток чая. – Ты сама подстроила эту встречу, – засмеялся Гедиз ее абсолютно невинному выражению лица. – Зато придумала все Наре. Все гениальное передалось ей от меня. – Ей всё передалось от тебя, – уточнил Гедиз. Он покрутил чашку, но так и не поднёс ее к губам, чтобы отпить чаю. – Лейла, я пришёл не просто так. – Понятное дело, – чуть ли не фыркнула женщина, – в этот дом никто просто так не заходит. Гедиз виновато улыбнулся, вспомнив о том, сколько времени он провёл здесь, залечивая свои раны. А Лейла всегда принимала его и пыталась помочь, словно мать сыну, за что он был ей безмерно благодарен. И, возможно, никогда не сможет ей в полной мере отплатить за эту доброту. – Я хочу забрать свою фотографию с Наре. Лейла поперхнулась чаем и откашлялась в руку, при этом бросив удивленный взгляд на Гедиза, который смотрел на неё абсолютно взволнованный, словно ему снова было семнадцать. – Почему ты хочешь её вернуть? – Я понял, что не хочу её забывать, – Гедиз снова услышал в мыслях сломленный голос Наре, говорящий о том, что мать выбросила ее фотографии и похоронила свою дочь. Он не поступит с ней также. – Мне кажется или это сейчас был жирный намёк, что между вами что-то снова происходит? – Нет, – тут же покачал головой Гедиз. – Вы с ней целовались? – прямо спросила Лейла, сразив на повал всю уверенность мужчины. Ишыклы уже и забыл, что она была не только психологом, но и сексологом, и очень подробно обо всем расспрашивала без всякого стеснения. – Целовались, – победно произнесла Лейла, оценивающим взглядом рассматривающая своего собеседника. – А куда? – Тебе прям все описать? – проведя ладонью по колючей бороде, спросил Гедиз. – А их было несколько? – Лейла взвизгнула и тут же прикрыла рот обеими руками. – Слушай, это длинная история, давай не будем на этом зацикливаться. – Обычно когда говорят, что история длинная, она на самом деле короткая и глупая, – возразила Лейла. – Впрочем я никуда не тороплюсь. Гедиз с шумом выдохнул и отвернулся в сторону распахнутых дверей на просторную террасу. – Ты говорил, что перерос эту влюбленность, что она больше ничего для тебя не значит. А в итоге целуешься с ней! – возмутилась Лейла. – Я хотел её этим задеть, чтобы она ещё сильнее обиделась на меня, – пояснил Гедиз. – Мальчик мой, сколько тебе лет, что ты не знаешь, что поцелуи не задевают, а возбуждают. – Лейла! – Геди-и-из! – протянула женщина. – Я хочу знать всё в подробностях. – Я не могу с тобой это обсуждать. Она ведь твоя племянница. – Я и не прошу описывать ваши стоны, – взяв из вазы конфету и положив сладость в рот, парировала Лейла. – Что значит хотеть её обидеть поцелуем? – Потому что я поцеловал её, а потом сказал, что отказываюсь от неё. – Заставил почувствовать себя использованной? – Да, – всё ещё ожидая подзатыльника, ответил Гедиз. – А дальше что ты сделал? – Попросил Зехру отнести ей снотворного, чтобы она поспала. – Небось потом уложил ее спать, накрыл одеялком и прочитал над ее головой молитву? – жуя вторую конфету, пробубнила Лейла. – Продолжай. – Я вместо неё всю ночь смотрел за Акыном. Ему в тот день плохо стало из-за Дуду. Сама понимаешь. – Его понимаю, тебя – нет, – отчеканила Лейла. – Ну-ну, и что дальше? – Она проснулась и выгнала меня из комнаты, – Гедиз стал с хрустом заламывать пальцы. – И на этом должно было всё закончиться. – Знаешь, женщине тяжело обижаться на мужчину, который постоянно подбрасывает дрова в её костёр. Из всего, что ты сделал, она запомнит только то, как ты не стал её будить, проявил заботу о ней и ее брате. Начнёт думать о том, что ты на самом деле врешь, когда пытаешься её задеть. – Но ведь обида всё равно должна гореть в ней, пока я не извинюсь. – Ты уже неосознанно бросился просить у неё прощение, заботясь о её состоянии, – настойчиво объясняла Лейла. – Думаешь, почему она искала потом возможность увидеться с тобой? – Вот тут действительно долгая история, – возразил Гедиз. – Окей, ты видел, чтобы она холодно вела себя с тобой? – Нет, – опустив глаза на свои руки, ответил Гедиз. – Она боялась, что Акын хочет меня посадить в тюрьму, и пришла уговаривать сделать что-то, чтобы этого не произошло. – Вот я о чем и говорю. Ты позаботился о ней, она бежит скорее заботиться о тебе. Если бы ты после того, как отверг её, ушёл бы, оставив одну заниматься соплежуйством. Поверь бы она бы палец о палец не ударила ради тебя. Женщины существа мстительные. – Я это понял, поэтому вспомнил, что в школе она остро реагировала, когда к ней прикасались без спроса. Она воспринимала это как неуважение к себе. – И поэтому ты её снова поцеловал? – Лейла засмеялась, а потом увидев серьёзное лицо Гедиза, тут же сошла на нет. – Я так понимаю раз ты пришёл просить ее фото обратно, поцелуй ей понравился? – Она возмутилась, пару раз по рукам мне потом заехала, уже старалась особо не подходить ко мне близко. – Но и это не помогло, – продолжила за него Лейла. – Гедиз, мой тебе совет. Не умеешь бить, сиди в сторонке. Твоё молчание быстрее бы показало настоящее безразличие. – Впервые слышу, чтобы тётя советовала парню как порвать с ее племянницей. – Мне не нравится, что ты играешь с ней, Гедиз, – расстроенным голосом ответила Лейла. – Я не играю с ней, – воспротивился Гедиз. – Играешь, – настаивала Лейла. – Ты ведь знаешь какая Наре внутри. Она так нуждается в любви и внимании, что когда получает это от кого-то, цепляется и боится упустить. И даже если её здравый смысл говорит насчёт тебя – нет, сердце кричит – да. Может это уже и не любовь вовсе. Столько лет прошло с того времени. Но она привязана к тебе как к одному из самых близких людей. – Я понимаю это, – согласился Гедиз. – Поэтому ты либо веди себя с ней хорошо, не пытаясь уколоть, либо поставь точку и не бери на себя то, что потом не сможешь ей дать, – Лейла положила свою руку на его и слегка сжала её. – Даже я не знаю, способна ли она выдержать американские горки, которые ты ей предлагаешь. – Я виноват перед ней, Лейла. Очень виноват. Я понимаю, что не в первый раз намеренно использую её. – Только не говори о том договоре, – взмолилась женщина, – ты здесь был не причём. – Я знаю, что оставил свою подпись случайно на той бумаге, но, Лейла, я ведь не скрою от самого себя своё желание, – Гедиз посмотрел в погрустневшие глаза собеседницы. – Когда отец мне предложил эту сделку, часть меня пришла в ярость, а другая тихо нашёптывала сделать это, ведь Наре никогда бы не согласилась выйти замуж за такого обалдуя, как я. – Но ты же не сделал. – Но хотел, – разрываясь изнутри, произнёс Гедиз. – Все мы хотим получить что-то легко, и лишь немногие выбирают сложный, но честный путь. Не кори себя за свои желания. Кори только за то, что уже сделал. – Знаешь, я и сейчас хочу моментами того же, что и тогда. Завоевать её, жениться на ней, создать семью, – Гедиз издал глухой смешок и прошёлся рукой по лицу. – А потом понимаю, что она не сможет быть здесь счастлива, потому что всё будет напоминать ей о несправедливости, обиде, страхе, которые ей пришлось здесь пережить. И я тоже буду ей неосознанно напоминать об этом. Поэтому понимаю, что правильнее будет, если она уедет и забудет обо всем. – Дай ей возможность самой принимать решения, – посоветовала Лейла. – Не думай за неё наперёд. Просто будь хорошим другом или же никем. Но не предлагай ей играть. – Уже предложил, – осуждая себя, ответил Гедиз. – Так откажись от этого, – Лейла щёлкнула пальцами. – И проблема решена. Только смерть невозможно исправить, а такие вещи, о которых ты говоришь, легко. В кармане серых брюк Гедиза завибрировал телефон. Мужчина, извинившись, достал его и нахмурился, увидев имя Зехры на экране. Он поднёс телефон к уху, а Лейла взяла чашки со стола, чтобы обновить в них чай. – Алло? – произнёс Гедиз. – Это Наре. От неожиданности сердце Гедиза пропустило удар. – Что-то случилось? – слегка запинаясь, спросил он. – Я хотела сказать тебе, что отказываюсь от твоей игры. Мне не нравится злить Акына, да и глупо это всё. Только ещё сильнее путаемся, – слышалось, что она с трудом подбирала нужные слова. – Я тоже хотел отказаться... – начал Гедиз, но его прервал звонкий женский голос, раздавшийся из коридора. – Я пришла! – пропела девушка. Лейла тут же обернулась, но не выглядела при этом настороженно. Кажется это была запланированная встреча. Гедиз же не хотя тоже посмотрел на девушку, стоящую в арке, и натянуто улыбнулся, кивая ей в знак приветствия. – Гедиз Эффенди! – взвизгнула дочь соседки Лейлы и подбежала к Ишыклы, бросившись на него с объятиями. Гедиз, даже сидя на стуле, чуть не упал назад под её напором. Окончательно его добило, что она якобы ненароком села ему на колени и смачно поцеловала в щёку. Гедиз тут же убрал её руки-клешни от себя и встал из-за стола. Эта девочка давно уже сохла по нему, а последнее время у неё вообще сносило крышу при виде него. – Давно я вас не видела! – обиженно плюхнувшись на стул, простонала Зейнеп. Но Гедиз её не слушал, он вышел в коридор, повторяя имя Наре, а затем посмотрел на экран и увидел, что та уже давно бросила трубку. Он ругнулся себе под нос и сжал со всей силы телефон в руке. В коридоре снова показалась взбудораженная встречей Зейнеп, только на этот раз ее крепко за плечи держала Лейла и культурно выпроводила с пакетом из дома. Зейнеп около двери через плечо обернулась на Ишыклы и помахала ему ручкой: – Я так рада была видеть вас. – Иди-иди уже, маме твоей срочно нужен этот сыр для хачапури, – выпроводив девушку, сказала Лейла, захлопнула дверь и посмотрела на Гедиза. – Вот же ж бешеная! – Тебе нужно научиться закрывать двери на замок, – посоветовал Ишыклы. – Я думала придёт Асие, а тут ее непутевая заявилась. Клянусь, не было бы меня в той комнате с вами, она бы оседлала тебя только так. – Оф, – протерев уставшие глаза, простонал Гедиз. – Кто звонил тебе? – спросила Лейла, подойдя к нему. – Наре звонила сказать, что отказывается от моей игры. – А она слышала эту? – со страхом в глазах, спросила женщина. – Не знаю, я не понял, когда она отключилась, – Гедиз сжал сильнее руки в кулаки. – Может оно и к лучшему. Ты же хотел её задеть, – усмехнувшись, сказала Лейла, проведя взглядом по нервному Гедизу.

ноябрь, 2014

Локи не застал после школы в особняке Наре. Он поинтересовался у служанки Нериман, куда уехала девушка, и та, пожав плечами, ответила, что хозяева не отчитываются ей о своих действиях. Локи терпеть не мог эту колкую на язык женщину, но ничего ей отвечать не стал. Он пошёл на кухню, взял два больших стеклянных бокала, закинул туда лёд и налил лимонад. Он думал встретить Наре именно так, чтобы застать ее врасплох. Слишком легко они вчера отделались перед родителями. Вильдан – эта глупая думающая только о себе женщина – снова бросилась защищать его. Но он превратит жизнь этой девчонки в ад в их особняке, что та больше не сможет молчать. Локи услышал, как кто-то вдел ключи в парадную дверь, и, взяв лимонад, побежал ко входу. Но его былой настрой ударился о преграду в виде парня, одетого в фирменную школьную форму и серое пальто, который вошёл в дом вместе с Наре. Ишыклы, завидев Локи, держащего стаканы, сложил губы в трубочку и поражено пропел: – Ууу, – Гедиз сделал два шага вперёд. – Это ты нам сделал? И взял из рук Локи лимонад, а затем протянул один из стаканов Наре. Девушка с нескрываемой улыбкой на лице взяла его из рук Гедиза. – Можешь не разуваться, – сказала она однокласснику. – Окей, – ответил Гедиз. Он хлопнул Локи по плечу и сделал глоток лимонада. – Я и не знал, что ты такой милашка. Наре рассмеялась и подтолкнула Гедиза вперёд, а затем объяснила ему как пройти в столовую, где они будут заниматься домашкой. Локи же насупился и сжал челюсти, с ненавистью наблюдая за Наре, которая подмигнула ему и скорее побежала вслед за Гедизом в комнату. Сезин ударил кулаком в стену.

сентябрь, 2021

Наре дождалась пока Акын зайдёт в свою комнату и выбежала из своей уже одетая в широкие шёлковые штаны и белую майку для сна. Она спустилась вниз по лестнице и не прогадала, когда словила Зехру на кухне. Та делала уборку в коробке Акына с лекарствами и помечала на бумаге сколько он уже принял, сколько осталось, а что нужно будет докупить. Брюнетку подняла удивленный взгляд на запыхавшуюся Наре. – Что-то случилось с Акыном? – испуганно спросила Эфеоглу. – Нет-нет, – успокоила её Наре. Челеби взяла прозрачный стакан из верхнего шкафа и налила туда воды из графина. Сделала глоток и подошла к стойке, за которой сидела Зехра. – Ты можешь позвонить Гедизу? – Наре сложила руки на груди и умоляюще посмотрела на медсестру, которая, услышав просьбу, зависла на месте. – Эм.. – Зехра издала неловкий смешок, – откуда мне знать его номер? – Не притворяйся, я знаю, что в тот вечер в дом его пустила ты. И, кстати, вместо тебя той ночью он смотрел за Акыном. Не стал бы он так поступать ради чужого человека, – ответила Наре. – Вы знакомы ещё дольше. Почему тогда у тебя нет его номера? – продолжив копошиться в лекарствах, спросила Зехра. – У меня есть старый, но вдруг он его поменял? – предположила Наре. – Почему не проверила? – Зехра, дай мне свой телефон пожалуйста, мой может случайно проверить Акын, а мне не нужны ещё проблемы почему я звоню Гедизу, – девушка раскрыла все карты и ждала ответа. – Ты поможешь мне? Зехра посмотрела на неё исподлобья и окинула презрительным взглядом, а затем тут же рассмеялась и вытащила телефон. Наре, вначале испугавшись реакции Эфеоглу, спокойно выдохнула и взяла мобильник в руки. Она вытащила свободный стул из-под стойки и села напротив Зехры. Та приблизилась к ней, и стала наблюдать за действиями Наре. – Зачем звонишь ему? – Зехру распирало от любопытства. – Акын, – ответила Наре. Она стала набирать номер, и ей высветился из телефонной книжки «Гедиз Ишыклы». Значит он его до сих пор не поменял. – Он слишком сильно нервничает, когда дело касается меня и Гедиза, – Наре не могла ей рассказать всю правду, поэтому обошлась этой фразой. На самом деле её сильно взволновали слова Акына, который лишний раз доказал, что действительно подозревает Гедиза. Скорее всего он тоже подозревал, что кто-то при деньгах руководил расследованием раньше, и решил, что именно Гедиз подставил Санджара. Она вспомнила их жесткую ссору в школе, в результате которой они сильно подрались. У них в школе в столовой были стеклянные стены. После этих двоих они разлетелись на мелкие кусочки по всему коридору. Наре аж передернуло от воспоминаний. А её вот эти выходки с Гедизом лишь подливали масло в огонь. Её напарник хоть и говорил, что это хорошо, что Акын тогда будет упорнее искать и выйдет на настоящего убийцу. Но она уже сомневалась, что Акын примет любое имя вместо Гедиза. Она переживала за него. – Алло? – Наре вздрогнула, услышав его голос. – Это Наре, – набрав побольше воздуха в легкие, ответила девушка. Зехра уже оставила лекарства и наблюдала за ней. – Что-то случилось? – в его голосе она услышала беспокойство. И то, что ее звонок был для него неожиданным. – Я хотела сказать тебе, что отказываюсь от твоей игры, – ей было неудобно говорить перед Зехрой обо всем, поэтому она старалась тщательно подбирать слова. – Мне не нравится злить Акына, да и глупо это всё. Только ещё сильнее путаемся. – Я тоже хотел отказаться... – начал Гедиз, но его прервал звонкий женский голос, раздавшийся на заднем фоне. – Я пришла! – пропела девушка. Наре раскрыла рот и непонимающе стала смотреть по сторонам. Только бы это было не то, о чем она подумала. Зехра нахмурилась и стала тихо спрашивать: – Что там такое? Но Наре окончательно потеряла дар речи, когда та незнакомка завизжала его имя и через пять секунд послышался чмок. Она поцеловала его. Наре тут же сбросила трубку и положила телефон экраном вниз на столешницу. Она учащенно задышала. – Наре, что такое случилось? – засуетилась Зехра, увидев как ту начало трясти. – Какая же я дура, – запустив длинные тонкие пальцы в волосы, прошептала Наре. Значит он всё это время в прямом смысле слова играл с ней? Целовал, предлагал пойти против брата, обнимал, успокаивал, когда у него всё это время была девушка? Наре ударила себя по лбу за свою глупость. Почему раньше не догадалась спросить о том, есть ли у него кто-то или нет. Как же ей сейчас стало противно и от самой себя и от него тоже. – Наре, выпей воды. – Не хочу я ничего пить, – отчаянно ответила Наре. – Ты, прикинь, я оказывается своим звонком чуть его свидание с девушкой не прервала! – У господина Гедиза есть девушка? – поражено спросила Зехра, не веря своим ушам. – Вот после такого никакой он не господин, просто Гедиз, – ударив по столешнице от обиды выпалила Наре. – Это ж как можно было запудрить мне мозги, когда дома его ждала девушка! Неудивительно, что госпожа Рефика и Мюге на меня так смотрели. – Не делай поспешных выводов, – попыталась её успокоить Зехра. – Она поцеловала его, понимаешь? Фу, я даже слышала этот мерзкий чмок, – скривилась Наре. – Пожалуй, я все-таки выпью. Нет! Мы с тобой выпьем. Зехра, не шевелясь, наблюдала за тем, как Наре достала два фужера из дорогого сервиза и бутылку вина «Шато Марго». Эфеоглу аж чуть не подавилась собственной слюной, когда девушка спокойно открыла эту бутылку, стоящую баснословных денег, и разлила алую жидкость по бокалам. Наре протянула один фужер Зехре, другой поднесла к своему лицу. – Оно очень дорогое, – неуверенно проговорила Зехра. – А ты ещё дороже, – уверила ее Наре. – Выпьем за любовь к себе! Девочки чокнулись бокалами. Зехра сделала глоток, а Наре выпила залпом и с лязгом поставила бокал на столешницу. – Я так злюсь, ты не представляешь, – сказала Челеби. – И сама себя злю ещё больше, что так цеплялась за него, как будто в мире больше других мужчин нет. А у него там свиданки, видите ли. – Может ты все-таки не права, зачем так жестко рубить с плеча. – Если бы я была не права, телефон бы разрывался от звонков, а ты слышишь, чтобы эта штучка издавала звуки? – Наре подняла мобильный. – Вот я тоже нет. Потому что им там явно весело. Давай ещё по бокалу и спать.

ноябрь, 2014

Посреди ночи в особняке Сезин снова раздался протяжный вопль, но уже не Наре. Девушка сидела около горящего камина и с ухмылкой на лице отложила телефон, прервав ненадолго свою переписку с Дуду. Она услышала, как Нериман тапком начала бить Локи, выливая на его голову все проклятия, которые она только знала. Затем послышался крик господина Сезина и его топот ног. – Я убью этого негодяя! – закричал Керем, а Наре съежилась в кресле, когда услышала, как тот начал бить Локи. Визги же младшего Сезина были словно песня для ее ушей. Вниз в гостиную спустилась Вильдан и, сильнее запахнув халат, сказала улыбающейся дочери: – Это ты попросила Нериман вместо тебя лечь в твою кровать? – Ага, – довольная собой, ответила Наре. В комнату неожиданно вбежал господин Сезин и, показав на девочку, строгим голосом отчеканил: – Ты срочно уезжаешь к своему отцу. Я не потерплю, если этот сукин сын ещё что-то вытворит в сторону женщин нашего дома, Вильдан. – Твой сын это нечто, – поджигая сигарету, ответила женщина. – Как бы ещё ко мне не пристал. А то я уже боюсь. Наре, окрылённая своей победой, быстро набрала номер их водителя Керима и попросила вместе с Акыном приехать и забрать её.