Сентябрь, 2021 год
Наре сидела в столовой за широким столом из тёмного дерева. В одной руке она держала телефон, другой водила мышкой по коврику и клацала по кнопке в зависимости от того, на какую страницу в браузере ноутбука ей нужно было перейти. Яркие лучи солнца пробивались в просторную комнату из панорамных окон. – Нет, Лейла, я не общаюсь с Гедизом уже неделю, – закатывая глаза на очередные вопросы о мужчине, отвечала Наре. – Даже в участке не видитесь? – из трубки послышался удивленный голос Лейлы. Наре включила настенный телевизор и ненароком нервно выдохнула, увидев дневной сериал с Вильдан, который крутили каждый день по «star tv», не считая выходных. – Наре? – позвала Лейла. – Дочка, расскажи мне, что между вами происходит. – Что? – переспросила девушка, резко оторвав взгляд от героини матери. – Ааа, нет-нет. Я, видимо, забыла сказать, что последние дни отделение, которое занималось делом об убийстве Эльван закрыли на двухнедельный карантин. Знаешь же, что после эпидемии короновируса кто-то чихнёт, а все уже боятся. – От такого трудно отвыкнуть, это точно, – подтвердила Лейла, смирившаяся с тем, что Челеби не хочет говорить на тему Гедиза. – И что теперь у преступников двухнедельные каникулы? – Нет, – рассмеялась Наре, а затем сделала телевизор чуть погромче. – Насколько я поняла в этом отделе занимались делами, на которые подавали аппеляцию. Думаю, они сейчас работают дистанционно. – Акын не скучает без дела? – Ой, даже не знаю, – с каплей раздражения в голосе ответила Наре. Героиня с огненно рыжими волосами в сериале бросила какие-то бумаги на стол перед лицом изумлённой Вильдан. Наре хмыкнула. Неужели в этой тягомотине началась какая-то динамика. – Днюет и ночует в своей комнате. Радует, что у него появилось время следить за собой. Сегодня утром правда быстро собрался и вместе с Зехрой куда-то ушёл. – Наверно, на прогулку, – предположила Лейла. – Мне послышалось или мы вместе с тобой смотрим одно и то же? – Если ты смотришь «Алую печать» и объявления о работе в Лондоне, то да. – Ты уезжаешь? – забеспокоилась Лейла. Наре прикусила нижнюю губу и немного помолчала. Она ещё точно не знала, что собиралась делать после того, как вся эта история с убийством закончится. Вернётся ли в Лондон или останется в Стамбуле. Наре увидела ссылку на сайт парижского рекламного агенства, которому требовался переводчик. Может лучше рвануть туда? – Я ведь закончила Оксфорд. Думаю в Лондоне мне будет проще найти работу, потому что я уже как никак привыкла к этому городу. – С твоими родителями тебе везде будет легко найти работу. – Да, но я пока хочу попробовать что-то сама, – Наре зашла на свою электронную почту и радостно вздёрнула брови вверх, увидев, что ей наконец-то ответили. – Наре, а точно ли дело в том, что ты привыкла к Лондону или это очередной побег? Я не хочу снова тебя потерять. Девушке необязательно было видеть Лейлу перед собой, чтобы четко представить ее опечаленное лицо. – Я не убегаю, – возразила Наре. – Тем более я оставлю тебе свой адрес. Будешь ко мне приезжать или я приезжать к тебе во время отпуска. – Ну да, ну да, – пробормотала Лейла. – Господи, этот сериал когда-нибудь закончится? Уже серий сто точно вышло. – Переключи канал, – смеясь и проскальзывая глазами по письму, ответила Наре. – Нет уж. Я все ещё пытаюсь найти тот самый талант Вильдан, о котором твердят все СМИ. – Удачи, – Наре посмотрела на свою маму. Ей показалось странным, что на экране она выглядела такой красивой, утончённой, изящной, а в доме она встретила ее такой растрёпанной и болезненной. Девушка отвернулась от телевизора и снова прочитала ответ от компании, занимающейся поставкой туалетных принадлежностей в сети отелей по всему миру. – Наре, ты там на матери так зависла? – Нет, читаю предложение о работе. – И что там? – поинтересовалась Лейла. – Директору по международным отношениям требуется ассистент через два-три месяца на место девушки, которая собирается уходить в декретный отпуск. Как тебе? Наре услышала как Лейла стала возиться на кухне, с характерным стуком поставив сковородку или кастрюлю на плиту. – Это же временное место. Девушка вернётся с декрета, а тебе помашут ручкой. – Но это лучше, чем ничего, – Наре перешла на официальный сайт компании. – Они занимаются поставкой туалетных принадлежностей в сотни отелей, начиная от махровых белых халатов, заканчивая мылом. Звучит смешно, но какой бы отель выстоял без всего этого. – Может они в хостелы какие-нибудь отправляют жидкое мыло с рынка, а ты уже губу раскатала. – Нет-нет, Лейла, это действительно классная компания. Мне нравится, тем более находится не так далеко от моего дома. Хотя не уверена, что я вернусь в тот дом, ведь работа папы там закончилась. Вдруг он подумал, что я останусь здесь и перестал платить аренду. Скорее всего мне надо будет ещё найти себе квартиру, – Наре прошлась ладонью по волосам и едва подавила в себе желание простонать от отчаяния. Столько всего нужно было сделать, найти, заработать. – Но зато я получу стаж в престижной компании. Для первой работы очень даже неплохо. – А ты не пыталась ничего найти в Стамбуле? – как бы невзначай спросила Лейла. По телевизору началась реклама и раздалось противное протяжное «star-star-star». Наре выключила звук и облокотилась о высокую спинку стула. – Я тебя не заставляю, – тут же добавила Лейла. – Просто вдруг здесь предложение окажется лучше. – Не окажется, просто потому что я закончила обычный факультет лингвистики. Я могу быть лишь переводчиком, а в Лондоне я думала пойти в магистратуру и получить узкую специальность. Возможно, когда-нибудь самой стать директором по международным отношениям. – Я очень тобой горжусь, – ответила Лейла, от слов которой по рукам Наре прошлась свора приятных мурашек. – Знаешь, я действительно рада, что ты реально смотришь на жизнь. Не слушай свою тетю мечтательницу, соглашайся на предложение. А теперь, извини, мне нужно разделаться с курицей. – Ещё созвонимся, – радостно ответила Наре. – Конечно-конечно, целую, – чмокнула напоследок Лейла. – Целую, – также ответила Наре и отложила телефон. Девушка почувствовала кончиком языка вкус железа и только сейчас поняла, что от нервов искусала всю губу. В её голове вертелось столько вопросов, но самые главные она задавала лишь себе – почему она так легко клюнула на приглашение Зехры на день рождение? Будто сама разрешила себя поймать. Она подумала о первой мысли, возникшей в ее голове при упоминании о возвращении в Стамбул, и тут же поёжилась, вспомнив счастливый визг незнакомой девушки, выкрикивающей имя бывшего. Наре прошлась руками по лицу, растягивая до бела кожу. Почему её глупое сердце до сих пор не свыклось с мыслью, что все уже давно закончилось. Вроде Наре и почувствовала холод в груди, но он быстро замещался на огонь ревности и негодования. Ко всему прочему ещё добавлялись раны, нанесённые Вильдан. Её поведение было очень странным, не поддающимся объяснению или же точнее оправданию, которое Наре так любила ей придумывать. Она каждый день теперь включала сериал Вильдан и наблюдала за ней, пытаясь увидеть в ней то, что она увидела неделю назад, но все тщетно. Серии снимались одна за другой непрерывно. В какой-то же из них Вильдан должна была попасться с присущим ей безумством, но нет. Это сводило Наре с ума, доводя до того, что она уже считала, будто сама выдумала ту сцену в доме. Телефон завибрировал, и Наре взяла его в руки. Она увидела до боли знакомую комбинацию цифр и сглотнула появившийся ком в горле. Неуверенно нажала пальцем на сообщение и прочла: «Привет;) Я хотел бы с тобой обсудить фонд Каврука. Думаю, раз ты вернулась, то ему лучше снова перейти в руки хозяйки. Приезжай ко мне домой в 18:00. Буду ждать тебя. Если не захочешь видеться со мной один на один, приводи Каврука. Мой дом всегда будет рад вам обоим». Через секунду пришло сообщение с номером Каврука. Палец Наре завис над клавиатурой. Гедиз впервые дал о себе знать за эту неделю, да и к тому же написал ей о деловой встрече, если ее можно было так назвать. Он хотел отдать ей все полномочия над фондом обратно, чтобы больше никак не быть связанным с ней. Очередное подтверждение того, что он хотел покончить с ней раз и навсегда. – Ты посмотри на него какой, – пробормотала Наре. – Интересно, а если бы я не услышала эту девушку он бы дальше игрался со мной? Даже не объяснил ничего, не перезвонил, не написал. Тут же спрятался как только я услышала её. Трус. Смачно произнесла Наре, снова разозлившись вспомнив тот визг. Она резким движением руки достала конфету из вазы и с психом раскрыла шуршащий фантик. Закинула ириску в рот и, сморщившись, писклявым голосом перековеркала: – Гедиз Эффенди! Тьфу. Написала простое «ок» в ответ без приветствий, отложила телефон и включила сериал погромче. Ей было совсем неинтересно, что происходило в этой посредственной истории. Просто нужно было хоть как-то убить время перед тем, как пойти собираться.Декабрь, 2014
Погода в Стамбуле резко изменилась, став более холодной. Теперь она рука об руку путешествовала из улицу в улицу с пронизывающим ветром да частыми осадками. О снеге ещё и речи не могло идти. Наре и любила, и одновременно не любила проводить зиму в Стамбуле, потому что в отличие от привычной снежной картинки здесь все проходило поверхностно. Каждый год она безумно ждала выпадение снега, но вместо него всегда получала морось, ветер и скучные вечера дома за уроками. Единственное, что скрашивало это время это подготовка к новогоднему балу в школе. Наре в раздевалке быстро сняла с себя пальто и переобула сменку, а затем подбежала к зеркалу и убедилась в том, что заплетенные ею волосы в французскую косу не растопырились в стороны. Сегодня она решила вместо рубашки надеть белую водолазку, а сверху короткий бордовый джемпер с эмблемой «Yildiz». Поправила синюю юбку и ремешок от сумки на плече. – Может ещё блеск для губ сделать? – пробормотала Наре, рассматривая себя. Она словила себя на мысли, что раньше не придавала такого значения своему внешнему виду как сейчас. Последнее время она старалась как можно чаще наряжаться в школу, стала подкрашиваться, но не сильно. Наре достала прозрачный блеск и начала аккуратно проводить кистью по своим потрескавшимся губам. «Мне срочно нужно купить для них какую-нибудь маску ночную, чтобы привести в порядок», – решила Наре. Она вспомнила, как ещё до развода родителей любила подглядывать из-за дверной щёлочки за Вильдан, которая могла часами проводить у зеркала. Может в Наре начинает что-то просыпаться от неё? Не смотря на скверный характер Вильдан всегда отличалась лучшими образами. Неудивительно, что ее так боготворила публика. Ведь на людях она всегда была идеальной. Наре выдохнула и вышла в коридор уже набитый зевающими учениками – обычное утро в школе. Внимание девушки сразу привлёк стенд, у которого собралась небольшая компания уже проснувшихся ребят. Она подошла по ближе, чтобы разглядеть надпись, и чуть не взвизгнула от счастья, когда увидела объявление о новогоднем бале-маскараде. А счастлива она была, потому что в этом году она не будет стоять в сторонке одна, теперь у неё есть друзья. Наре все ещё привыкала к мысли, что она наконец-то нашла с кем-то общий язык. Это оказалось куда проще, чем ей казалось раньше. Она вечно пряталась в скорлупке, думая, что все вокруг считают ее такой же скучной и бестолковой, как считала Вильдан. Но это было не так. Сбоку послышалось восхищенное «вау», и Наре тут же обернулась, увидев около себя Гедиза с растрёпанными волосами. Она удивлённо вздёрнула брови вверх, когда увидела, что ее одноклассник сегодня надел такой же бордовый джемпер, как и у неё, только естественно мужскую модель. Галстук свисал у него на груди не завязанный, а первые две пуговицы рубашки были расстёгнуты, из-за чего в глаза тут же бросались выпирающие ключицы и толстая золота цепочка. – Случайность? Совпадение? Интуиция? – стал перечислять Гедиз, прищурив глаза. Наре опустила голову и ещё раз осмотрела себя, а потом снова сонного одноклассника. Она заметила, что его глаза были покрасневшими, возможно, в них отзывалась бессонная ночь. Но спрашивать об этом она не стала. – Вроде и похожи, но всё-таки не одно и то же, – с улыбкой ответила Наре, потянув за горлышко белой водолазки. – Да, ты все испортила, не надев рубашку, – видимо, Гедиз пытался в этот момент выдавить из себя смешок, но получилось так, что он спросонья промурлыкал свою фразу. – Правда? – Наре снова стала рассматривать себя и уже пожалела, что надела эту водолазку, но Гедиз, заметив её беспокойство, прочистил горло и тут же возразил: – Нет-нет, кофточка очень красивая, подчеркивает силуэт твоей фигуры и этот воротник... – стал оправдываться Гедиз. – Прям видно, что у тебя шея не как у карлика. – Боже, – рассмеялась Наре, услышав это странное сравнение. – Я такой придурок с утра, – проведя рукой по лицу, сказал Гедиз. – Зимой вообще никуда не хочется идти. Я еле заставил себя выползти из тёплой кровати. – Мог бы и пропустить занятия. Не в первой же, – Гедиз услышал нотку упрёка в её голосе. – Я пришёл ради этого, – парень дернул за свой бордовый джемпер и взглядом прошёлся по Наре, чем заставил ее немного смутиться. – И, кстати, ты сегодня и вправду очень красивая. Тебе идут собранные волосы. – Да это я так на скорую руку, – улыбаясь и отмахнувшись рукой, сказала Наре, которая все утро потратила, чтобы заплести свои непослушные волосы. Гедизу же нравился этот её веселый настрой. На какое-то время его взгляд даже завис на её пухлых губах клубничного цвета, покрытых блеском. Вроде такая мелочь, а завораживало. – Так чего все столпились здесь? – спросил Гедиз. – Перед новогодними каникулами будет проходить зимний бал-маскарад. Теперь вся школа будет гудеть как минимум месяц о нём. – Интересно, – подойдя поближе к стенду, ответил Гедиз, а потом резко вздрогнул, когда услышал громкий вздох Наре справа от себя. – Я знаю, что мы с тобой сделаем! Ишыклы медленно обернулся к улыбающейся однокласснице. Это был намёк, что у них будут парные костюмы? Или что они пойдут вместе? Идея настолько понравилась парню, что он закивал и поддержал: – Кажется, я тоже знаю. – Мы подстроим свидание Акыну и Дуду, и они пойдут на бал вместе! – Именно! – счастливо воскликнул Гедиз, а затем осекся: – Стоп, что? – После того случая с кражей Дуду ведь неловко перед Акыном, что он так жестко подставил себя, заступившись за неё. А он тоже боится подойти к ней. И нам с тобой нужно что-то сделать. – Конечно, нужно, – монотонно кивая, соглашался Гедиз немного разочарованный. – Я приглашу сегодня Дуду прогуляться в луна-парк Бостанджи, а ты Акына. Там тем более вечером так красиво, горят фонарики на аттракционах, сладкая вата, попкорн, – Наре прижала руки к груди и блаженно закрыла глаза, описывая обстановку. – Как романтично, – ответил Гедиз без особого энтузиазма. Наре распахнула глаза и подошла на шаг ближе к однокласснику. Аквамариновые радужки пронзили кофейные реки, разливающиеся в глазах Гедиза. – Мы с тобой сделаем вид, что случайно встретились, а потом оставим их вдвоём, а сами уйдём. – То есть они вдвоём и мы вдвоём, – додумывая, стал уточнять Гедиз. – Каждый наедине вдвоём..? – Ну да, – не понимая такой паузы, сказала Наре. Уголок рта Гедиза поплыл вверх. И теперь уже эта идея выглядела в его глазах куда симпатичнее, чем раньше. – Ты не об этом подумал, да? – намекая на начало разговора, спросила Наре. – Обижаешь, – протянул Гедиз, резко став очень довольным, – ты прям с языка у меня сняла эту чудесную идею. Я даже больше скажу нам надо срочно все организовать, поэтому беги к Дуду, а я пошёл искать Акына. – Увидимся в кабинете, – кивнула Наре, а затем с сияющей улыбкой на лице быстрым шагом направилась к подруге. А Гедиз, сдерживая всеми силами дурацкую улыбку на лице, прошёлся по коридору. Ему не верилось. Он сегодня пойдёт с Наре на свидание. У них будет свидание! От счастья у Гедиза свело скулы. Он знал, где обычно пропадал Акын по утрам, поэтому вышел из здания школы. Будучи одетым только в школьную форму, его пронзил ледяной порыв ветра, но ему было все равно. Он скатился вниз по перилам лестницы и побежал в их укромное место за деревьями. После их бунта в поддержку профессора Буржу, когда они разбили все камеры слежения в школе, директор смирилась с просьбой учеников и вернула её на своё законное место. Кажется, директор Сибель уже их побаивалась, поэтому не стала противиться, либо же сама хотела вернуть профессора Буржу. Гедиз вышел из-за угла и хлопнул Акына по плечу, что тот от неожиданности выронил сигарету и машинально затоптал ее ногой. Ишыклы рассмеялся, посмотрев на искаженное от испуга лицо друга. – Дурак, – буркнул себе под нос Акын. – Совсем все мозги проветрил. Байдар поежился в своём пальто, осмотрев с ног до головы Гедиза, у которого уже покраснели щеки и нос. – Давай сегодня прогуляемся вечером, – воодушевленно предложил Ишыклы. – И ты ради этого выбежал голый из школы? – поджигая новую сигарету, с недоверием спросил Акын. – Нет, ещё ради этого, – Гедиз выхватил сигарету из рук друга и засунул ее между губ, а затем выпустил дым. – Не понял, они с привкусом вишни? Это ты так бросаешь, подбирая сигареты повкуснее? – Тоже мне нашёлся моралист, – Акын достал уже третью сигарету и поджег ее, – сам-то когда бросишь? – Да брошу я, брошу, – с трудом веря в свои слова, ответил Гедиз. – Гулять-то пойдём? – У меня есть выбор? – усмехнулся Акын. – Нет, конечно, – невозмутимо ответил Гедиз, стряхивая пепел от сигареты. Они ещё немного постояли, обсудив все нюансы прогулки. Закинули в рот по жевачке, ещё чуть проветрились на воздухе, спрятали сигареты в их специальную коробочку, чтобы не оставлять окурки на территории школы, а затем вернулись в здание под самый звонок.Сентябрь, 2021
Гедиз и Акын стояли молча, напротив надгробия Дуду, каждый думая о своём. На улице днём стояла привычная духота. Палящие лучи солнца безжалостно пронзали двух опечаленных мужчин, напекая и без того разгоряченные от мыслей головы. Гедиз завернул рукава своей чёрной рубашки по локоть, и удивился, что Акын даже не шелохнулся, чтобы снять с себя хотя бы пиджак. Гедиз прошёлся ладонью по шее и тяжело выдохнул. Он уже далеко не в первый раз приходил сюда, чтобы навестить Дуду. Убирался вокруг её могилы, приносил свежие цветы и разноцветные ленточки, как символ того, что она так любила вплетать в свои волосы. За шесть лет он уже должен был научиться реагировать на ее смерть менее эмоционально, но каждый раз перед глазами проносилась картина, когда эту девочку навсегда запечатывали под слоем земли. Гедиз прикусил губу, предательски подрагивающую. В глазах снова защипало, а сердце сжалось от невыносимой потери, все ещё заставляющей кровоточить незаживающую рану. Он закрыл рукой нижнюю часть лица и перевёл взгляд на Акына. Тот медленно сел на корточки и аккуратно коснулся ограды из светлого камня, очерчивающей могилу. – Ты просила Гедиза разбудить тебя, когда я приду, – тихим срывающимся голосом прошептал Акын. – Я тут... – он провёл рукой по цветам, будто гладя перед собой Дуду. – Я приш-шёл к теб-бе... Прос-сып-пайся... Голос Акына вздрогнул, и он больше не в силах сдерживаться заскулил от давящих грудную клетку слез. Он закрыл ладонью глаза и затрясся от рвущегося наружу урагана, разрывающего его душу на части, превращая его самого в мелкий песок. Гедиз сглотнул ком в горле. Он присел около старого друга и, успокаивающее поглаживая по плечу, тихо сказал: – Не надо, Акын. Не хорошо так плакать. Ей будет неспокойно. Кожа лица Байдара побагровела, а мимические мышцы свело. Для Гедиза смерть Дуду даже через шесть лет была мощнейшим ударом. Но они были друзьями. Он боялся представить себе, что кричало сердце Акына от потери горячо любимой женщины. Почему-то в мыслях возник образ Наре, и Гедиз тут же закрыл глаза и сжал челюсти до боли. Не стоит сейчас делать это. Не надо лишний раз думать. Гедиз помог Акыну подняться и ещё какое-то время поддерживал его за плечи, боясь, что тот рухнет от переживаемого стресса. Байдар стёр ладонями соленые слёзы с раскрасневшегося лица. Гедиз почувствовал укор совести, невероятной силой ударивший в солнечное сплетение. Но он понимал, что лучшего способа для переговоров со старым другом он найти не мог. Ничто бы не усмирило его пыл и ненависть к Ишыклы, как присутствие Дуду. Возможно, он был чертовски прав, говоря, что она ключ к разгадке. Он подождал пока Байдар успокоится, а затем осторожно поинтересовался: – Ты в порядке? – Нормально, – переводя дыхание, сиплым голосом ответил Акын. И почему-то Гедиз не смог ничего сказать из того, что планировал. Он смотрел на сломленного товарища, потерявшего шесть лет своей жизни в беспробудном сне, и боялся шелохнуться. Они снова встали бок о бок напротив надгробия Дуду. От пылающих лучей солнца становилось все жарче и душнее. – Гедиз, скажи мне честно, – подавленно начал Акын, – вас с Дуду связывало что-то большее, чем дружба? Брови Гедиза от удивления подпрыгнули вверх, из-за чего на лбу появились морщинки. Уж чего, а такого вопроса он явно не ожидал от того, кого секундой ранее он боялся сильнее ранить лишним словом. – Не думаю, что это стоит обсуждать, – ответил Гедиз. – Значит связывало, – горько усмехнувшись, произнёс Акын. – К чему это ты ведёшь? – повернув голову влево, спросил Гедиз. Байдар также посмотрел в глаза Ишыклы. – Ты бы только знал, как безумно я ревновал её к тебе. Она с самого начала приняла тебя, хотя ты ничего для неё не сделал. Ты просто был, и это уже делало ее счастливой. А я всегда должен был что-то придумывать, чтобы получить от неё улыбку. – С друзьями девочкам всегда проще, – делая акцент на слове «друзья», сказал Гедиз. – Именно парень, который им симпатичен, заставляет их менять своё поведение. Они будто выжидают от нас того самого шага, после которого можно спокойно выдохнуть и сказать: «Ну все, мне теперь тоже можно любить». – Верно, – подметил Акын, – но это не совсем то, что я имел ввиду. Просто скажи хоть какие-то намёки проскальзывали между вами? – Она выбрала тебя, – Гедиз хлопнул Байдара по плечу, окинув его взглядом, умоляющим не капать глубже в эту тему, потому что от этого хуже становилось им троим: и Акыну, и Гедизу, и Дуду. Акын опустил глаза и кивнул, соглашаясь с этим ответом, но Гедиз, видя подавленное состояние друга, дополнил: – Ты и её чувства к тебе – были самыми настоящими в её жизни. Все говорят: «Любят не за что-то, а просто так». Но это глупости. Ты не можешь любить картинку, которая ничего не сделала ради тебя. Любовь от того ценнее, когда видишь от любимого отдачу. В других случаях она бессмысленна. Горькая ухмылка на лице Акына медленно переменилась на тёплую улыбку, которая заставила Гедиза почувствовать себя чуть ближе к старому другу. Они тогда были так молоды. Теряли и снова находили себя. Гедиз, конечно же, любил Дуду, но по-своему. Когда все происходило в первый раз, легко было запутаться, где правда, а где ложь. Гедиз считал это с одной стороны нормальным, что возможно на какое-то короткое время однажды положил глаз на возлюбленную другу, но, черт возьми, он не видел в ней Дуду Акына, он видел в ней только Дуду как отдельную самодостаточную личность. А с другой стороны Гедиз думал, чтобы он ощутил, если бы Акын так невзначай проявил к Наре совсем не братские чувства? Ревность? Безусловно. Но Гедиз бы, наверно, даже в такой ситуации первым делом спросил, что испытывает Наре к Акыну. Если бы она только сказала, что хочет быть с ним, Гедиз бы, скрепя на сердце, но отошёл бы в сторону. Он не никогда не хотел никого насильно заставлять любить себя. Тем более насмотревшись на брак своих родителей, он понял одну очень важную вещь – тот, кто женится не по любви в конце концов полюбит кого-нибудь другого и изменит своему супругу. – Гедиз, я спросил о вас с Дуду не столько из-за себя, сколько из-за твоих отношений с Наре, – Акын выпрямился. – Если тебя тогда носило из стороны в сторону, то что сейчас тебе может помешать поступать также? Гедиз не ожидал от самого себя, что эти слова настолько сильно заденут его. – Я всегда относился к Наре серьёзно, и сейчас ничего не изменилось. – Я не верю тебе, – Акын покачал головой. Он повернулся на девяносто градусов и встал напротив Гедиза, сделавшего тоже самое. – Я всего лишь хочу, чтобы ты оставил её в покое. – Об этом можешь даже не переживать, – Гедиз посуровел. – Особенно после того, как она бегала к тебе домой или как вы за ручку побежали садиться в машину? – Ничего между нами не было, понятно? – твёрдым голосом бросил Гедиз, закинув руки за спину и выпрямившись. – За все, что ты видел или слышал я беру ответственность на себя. И за дальнейшее тоже. Я не трону Наре. Да и она этого не захочет. – Докажи, что ты человек слова, Гедиз Ишыклы, – попросил Акын. – Клянусь, больше всего на свете хочу верить тебе. Наре строит планы на дальнейшее обучение, ищет работу, делает шаги вперёд навстречу правильной жизни. Только попробуй разбить ее мечты. – Я обещаю, что ничего не сделаю против ее воли. Старые друзья пронзили друг друга ледяными взглядами, каждый подсознательно ища подвох в другом. Они уже не были теми мальчиками, прячущимися за углом школы ради сигаретки или бутылки пива, всячески пытавшимися вытворить какую-нибудь глупость на улицах города ради острых ощущений. Тогда казалось, что если они не сделают этого сейчас, то больше никогда не смогут быть такими беззаботными. И они были правы. В будущем возникло слишком много давящих факторов. Ко всему прочему ещё добавилось недоверие, недопонимание и некая злость. – Ты не просто так привёл меня сюда, – произнёс Акын. – Ты знаешь, что около неё я ругаться с тобой не стану. – Что поделать, если только она может усмирить тебя, – холодно ответил Гедиз. – Ответь только на один вопрос, и мы разойдёмся. – Прошу, – Акын махнул рукой. – Чего следователь Сайжи добилась из нашей групповой беседы в той комнате? Не трудно было заметить как Акын на секунду растерялся, начав смотреть в сторону. – Ты не знаешь? – усмехнувшись, поинтересовался Гедиз. – Разве не ты у нас главный там? – У неё тоже есть право на свои методы, – стал оправдываться Акын. – Это называется не «свои методы», а подозрения и в твою сторону в том числе. – Не неси чушь. – Я понимаю, что тебе пришлось повзрослеть экстерном, но ведь и тот Акын, которого я знал, не был глупым. Это дело нужно тебе. Ты преследуешь идею справедливости в сторону Санджара. – А ты только рад, что он сидит в тюрьме. – Напротив, мне плевать, – рассмеялся Гедиз. – Меня его личность интересует в последнюю очередь. Но будь это наоборот, я бы очень сильно постарался, чтобы он вышел на свободу. – А я и стараюсь, – сказал Акын, почувствовав себя жалким. Гедиз был прав, что он, возможно, ещё не повзрослел. У него просто не было на это времени. – Ты, конечно, молодец, но не позволяй Сайжи водить тебя за нос за твои же деньги. А что ты думаешь по поводу того дня? Это приблизило тебя к разгадке? – Добавило подозрений, – отчеканил Акын, посмотрев Гедизу в глаза. Тот сразу понял, на кого он намекал. Ишыклы лишь ещё раз бросил в старого друга насмешливую ухмылку. – Может повторим опыт Сайжи в неформальной обстановке? – Как это? – нахмурился Байдар. – Соберём всех снова, но только у меня дома. Посмотрим, что из этого выйдет. Ведь учитывая, что ты доверяешь спасение лучшего друга Сайжи, её методы безоговорочно прекрасно действуют. Акын задумался над словами Гедиза. Он бросил взгляд на надгробие Дуду и мысленно спросил ее: «Раз ты так доверяла Гедизу, значит оно того стоило?». В душе его закралось чувство одиночества от понимания, что на самом деле эти шесть лет в коме отдалили его не только от неё, но и от всех кто его окружал. Разве у него ещё кто-то есть, кроме сестры и старого друга, стоящего напротив него? Может сейчас самое время прекратить лелеять навязчивую мысль и попытаться посмотреть на происходящее под другим углом? – Не думаю, что ребята согласятся собраться вместе да ещё и в твоём доме. – За это не волнуйся, – Гедиз засунул руки в карманы чёрных брюк и расправил плечи. – Смс, которое приведёт мою сестру и её кретина-мужа в мой дом уже отправлено. Твоя милая медсестра, сидящая сейчас в машине, попросит своего дорого брата забрать её из моего дома, в который я любезно пригласил вас обоих. Менекше смысла трогать я не вижу. – Каврук и так с удовольствием прибежит к тебе, – продолжил Акын. – А Наре? – У нас есть с ней незаконченное дело, – подмигнул Гедиз. – По рукам? Гедиз протянул раскрытую ладонь, которую, чуть помедлив, пожал Акын. Они все ещё пожирали друг друга неодобрительными взглядами, но ни слова не сказали. – А теперь избавь меня от своего общения до назначенного времени, – сказал Акын и, бросив последний грустный взгляд на могилу Дуду, развернулся и направился к своей машине. Гедиз проводил его взглядом, ни капли не удивившись колкости в свой адрес. Пусть. Ему нужно было это выплеснуть. По крайней мере его совесть чиста, что он привёл старого друга к любимой и у того теперь будет своё пристанище. Когда автомобиль Акына с ревом покинул кладбище, Гедиз сел на корточки около могилы Дуду и сложил руки в замок. – Разве я неправильно поступил, Дуду? – спросил Гедиз, а затем, закрыв глаза, более мягким голосом произнёс: – Ты использовал меня, чтобы манипулировать моим любимым. Ты засранец, Ишыклы! – Гедиз нахмурился и обиженно выставил вперёд нижнюю губу. – Ты что отходила попить чай во время нашей беседы? От перемены мест слагаемых сумма не меняется, Гедиз. А я тебе говорю, что ты все проморгала, Дуду. Гедиз провёл рукой по возложенным на могилу цветам и, сквозь нахлынувшую пелену перед глазами, вымученно улыбнулся. Он шмыгнул носом и прошёлся быстро ладонью по щеке, стерев вырвавшуюся слезу. – Мы пожали друг другу руки, представляешь? Я привёл сюда его только ради этого, – прошептал Гедиз. – Ты пытаешься помириться с ним, потому что сам этого хочешь или потому, что этого хочет Наре, а, Гедиз? Ловко же ты меня кусаешь, Дуду. Мужчина выдавил смешок и опустил голову. – Спасибо, – последний раз обратился он к подруге, искренне благодаря её за то, что, не смотря на разделявшую их жизни преграду, она все равно была рядом. Попрощавшись, Гедиз поднялся на ноги, отряхнул с чёрных брюк пыль и медленно побрел к машине. По пути он достал телефон, быстро написал сообщение Наре и, недолго думая, нажал на кнопку «отправить». В душе он немного волновался, но быстро отдёрнул себя, что он уже взрослый мужчина и такие ситуации не должны заставлять его сердце ожидать в страхе ответ. Он сел в машину и тут же набрал номер Каврука. Включил кондиционер, облокотился о дверцу и упёрся виском в раскрытую ладонь. – Привет, Гедиз, – радостно ответил Каврук. – Какими судьбами? – Привет-привет, – чуть осипшим голосом поздоровался Гедиз. Он прочистил горло и продолжил: – Нужна будет помощь. – Ты же знаешь. Что угодно.декабрь, 2014
Дуду бросила очередной косой взгляд на мужчину, сопровождавшего их с Наре с самого начала прогулки, одетого в строгий костюм и чёрную дубленку. В ухе у него был наушник, от которого отходил пружинистый провод и прятался в воротнике верхней одежды. Дуду нахмурилась и ещё крепче обхватила локоть Наре. – Он всегда будет за нами ходить? – спросила брюнетка. Наре неумело в варежках поправила свою белую вязанную шапку с бубоном и непринужденно улыбнулась на вопрос подруги. – Конечно же, да. Мы ведь с тобой совсем одни гуляем по ночному Стамбулу. Вдруг на нас кто-то нападет или ещё чего похуже. – В этом парке разве что парочки семейные с детьми гуляют, – Дуду поёжилась от порыва зимнего ветра. – Не будь занудой, – взмолилась Наре. – Ты совсем не на те вещи обращаешь внимание. Посмотри просто как тут красиво. – Я не могу наслаждаться жизнью, когда кто-то ходит у меня по пятам, – снова возмутилась Дуду. Они с Наре остановились около сверкающей карусели, на которой катались детки вместе со своими родителями. И всё бы ничего пока на одной из лошадок девочки не увидели радостно кричащего Гедиза и сурового позади него Акына, явно испытывающего дискомфорт на детской карусели. Подруги тут же громко рассмеялись и помахали мальчикам рукой. Гедиз, заметив их, сделал серьезное выражение лица и выпрямился. Он вцепился одной рукой в металические красные поводья своего белоснежного скакуна, а другую поднял ко лбу и отдал честь, стоящим напротив маленьким женщинам. Гедиз бросил взгляд на Акына. Тот прижался ухом к затылку своего ледяного слоника и спрятал лицо от смеющихся девочек. «Зачем я послушался этого ненормального?! Какой позор». Байдар готов был провалиться сквозь землю прямо вместе с этим несчастным слоником, на котором он катался. Гедизу же было всё равно на окружающих. Ему было весело, и это самое главное. Ветер обдувал со всех сторон его лицо. Он так сильно замёрз, что уже не чувствовал своей кожи, когда к ней прикасался. Лишь неприятное покалывание, и непреодолимое желание засунуть голову в камин. А потом он просто закрывал глаза на всякий дискомфорт, и продолжал творить всякий бред в любимой ему манере. Ко всему прочему когда Гедиз запел уже не только его одноклассницы не могли прекратить смеяться, но и прохожие мимо, которые разделились на две группы: одни считали его идиотом, другие тоже считали идиотом, но при этом завидовали тому, что ему хватало смелости быть самим собой, не обращая внимание на осуждающие взгляды. Наре же не могла никак остановить свой заливистый смех, особенно когда карусель остановилась, и со слоника сполз Акын, одетый в строгий костюм, начищенные лакированные туфли и серое пальто. От неловкости он сильнее замотался в шарф и натянул на лоб козырёк своей модной фуражки. Уж слишком карикатурно её всегда идеальный брат смотрелся на карусели. Рядом с Акыном, соскочив со своего скакуна, встал Гедиз, который в отличие от друга, был одет в простые чёрные джинсы, кроссы и чёрную куртку с белыми вставками на плечах. – Какая неожиданная встреча! – воскликнула Наре, пытаясь делать вид, что не замечает, как Дуду уже в который раз дёргает её за руку, чтобы они ушли от мальчиков. Вместо этого она заметила, как Гедиз прошёлся оценивающим взглядом по её наряду в пастельных тонах. На этот вечер она выбрала белые плотные джинсы, светло-розовые парку с мехом и короткие угги. Ее ладошки прятались от холода в тёплых варежках, а шею закрывал белый вязанный шарф, скользящий под капюшоном и струящимися концами вниз по груди. Из-под шапки выглядывали как всегда ее пышные кудрявые волосы, а на губах снова сверкал клубничный блеск. Наре совсем потерялась в реальности, зависнув на улыбке Гедиза, подаренной ей. Это было определенно одно из самых необычных чувств из тех, что ей уже приходилось испытывать ранее. После случившегося с Локи будто что-то надломилось внутри неё. Прятаться за нечесаной копной волос, худеть до неузнаваемости, никому не открываться и не хотеть кому-то нравится – вот, что словно пластинка заело в ее голове после случившегося. А ведь сегодня утром Наре подумала, что наряжаться или подкрашиваться её потянуло из-за наследия Вильдан, но, видя сейчас перед собой Гедиза и чувствуя как вдруг стало тяжело дышать, она кое-что начала осознавать. Но боялась заходить дальше своих предположений. – Земля вызывает Наре, – серьезным тоном протянул Акын. Наре растерянно захлопала глазами и перевела взгляд на брата, поднявшего вопросительно брови вверх. – Может объяснишь? – слабо кивнув головой в сторону Гедиза, продолжил Акын. Дуду закинула свою руку Наре на плечо и повисла на ней. – Да, Наре, не хочешь объяснить? – О, Аллах! – крикнула Челеби, прикрыв рот руками, запечатанными в тёплые варежки, и испуганно распахнув глаза. – Я забыла, что мне нужно было сходить сегодня на поминки рыбки маминой подруги. – Тебя тоже пригласили? – прижав ладонь к груди, удивлённо спросил Гедиз, на что Акын закатил глаза. – Тебе какое дело до рыбки подруги мамы Наре? – Она и моя подруга тоже, – Гедиз, подмигнув, хлопнул друга по плечу, но моментально успокоился, увидев гневный взгляд Акына. – Ты прав, смеяться когда умерла бедная рыбка, грешно. Пусть земля ей будет пухом. Или точнее вода паром. – Пусть попадёт в рай для рыбок, – подхватила Наре. – Аминь, – ответил Гедиз, все ещё держа руку на сердце. Дуду только захотела встрять в разговор, чтобы закончить эту глупую невнятную болтовню, как Наре тут же печальным голосом продолжила: – Но нам нужно утешить эту женщину. Гедиз, пока подвернулась возможность, тут же подошёл к Наре и, аккуратно взяв ее за плечи, стал поворачивать в другую сторону, при этом говоря: – Подруга мамы Наре не справиться с этим горем без моих утешений, – он слегка подтолкнул подругу вперёд, а затем быстро достал жетоны и всучил их в руки Дуду. – Здесь ещё как минимум жетонов на три карусели. Удачи. Дуду и Акын одновременно посмотрели на маленькие билетики, затем друг на друга и, широко раскрыв рты, уже хотели высказать своим друзьям все, что они о них думали, но от тех и след простыл среди толпы гуляющих. «Вот же ж заразы» – подумала про себя Дуду, чуть со злости не сжав эти жетоны у себя в руке, но ещё раз взглянув на них утихомирилась. Перед ней стоял человек, спасший её от отчисления и тюрьмы. Если она сейчас даст волю эмоциям и разозлится, что ее поставили в неловкую ситуацию, то заставит думать Акына, что ей он неприятен. Но это было не так. Ей просто было очень неудобно перед ним после случившегося. Она подняла свои карие глаза на Акына и протянула ему ленту из жетонов. – Пусть будут у тебя. Иначе когда мы будем на чем-то кататься, все подумают, что ты сидишь у меня на шее, пока я плачу за наши развлечения. – Ты сказала наши? – поперхнувшись, переспросил Акын. Не эта ли девушка всегда так яро отрицала хоть какой-либо намёк на упоминание их вместе в любом смысле слова? – Бери пока не передумала, – настойчиво произнесла Дуду, все ещё держа протянутыми жетоны. Акын, расплывшись в глупой улыбке, взял их и поравнявшись с брюнеткой, пожалел, что чуть не бросил кучу проклятий на голову своего друга. Тем временем Наре и Гедиз, смешавшись с толпой, перевели дыхание и остановились около очередной сверкающей карусели. Ишыклы поднял красную ладонь вверх, а Наре незамедлительно радостно хлопнула по ней. – Мы отличная команда, – спрятав снова руки в карманы тонкой куртки, сказал Гедиз. – Ты действительно дружишь с женщинами постарше? – внезапно спросила Наре, сама не понимая как у неё это вырвалось. Брови Гедиза поползли вверх, а рот невольно раскрылся в немом изумлении. Он почесал затылок и выдавил смешок. – Если только когда перевожу старушек через дорогу, – ответил он, наблюдая за лицом Наре, на котором действительно читалось любопытство. – Ладно, – произнесла Челеби, а затем осмотрелась по сторонам. – Пойдём следить за Дуду и Акыном? – Ну уж нет, – возмутился Гедиз, – разве тебе не достаточно следить за мной? Наре, улыбаясь, закатила глаза, в душе радуясь, что он предпочёл ее компанию, нежели бегать и подсматривать за новоиспечённой парочкой. – Тогда чем займёмся? – поинтересовалась Наре. – Ну одно занятие я тебе уже нашёл, – показывая на себя руками, ответил Гедиз. – А себе нашёл? – ожидая услышать, что он также будет занят ею, прищурившись, спросила Наре. – Вон то заманчивое горячее кофе в ларьке просто ждёт когда я приду и заберу его. Гедиз скорее увернулся от длинного конца шарфа Наре, которым она замахнулась, чтобы ударить его, и, рассмеявшись, побежал к пит-стопу на колёсах. Наре не спеша поравнялась с ним с наигранно обиженным лицом. – Нам пожалуйста два кофе и какао с маршмэллоу, – протянув купюры, попросил Гедиз. – Будет сделано, – услужливо улыбнувшись и взяв деньги, ответил мужчина. Наре заметила, что Гедиз стал чуть пританцовывать ногами на месте из-за явного холода, пронзающего его через тонкую куртку. О чем он вообще думал, когда одевался так в декабре месяце? От его покрасневших ушей, щёк и носа Наре аж пробрало до дрожи. Когда заказ был готов, девушка сняла варежки и спрятала их в маленькой сумке. Гедиз протянул ей бумажный стаканчик, на котором было написано ее имя. Она поднесла напиток к лицу и, прикрыв глаза, вдохнула чарующий аромат молочного шоколада. Улыбка блаженства моментально озарила её лицо. Она аккуратно маленькой ложечкой перемешала крохотные подушечки маршмэллоу, не желавшие тонуть в горячем напитке. – Как ты узнал, что я люблю какао? – поинтересовалась Наре. – Сладкий напиток для сладкой девочки, – подмигнул ей Гедиз. – Спасибо, – с благодарной улыбкой на лице ответила Наре. Но ещё приятней ей стало, когда Гедиз нашёл глазами её охранника, наблюдавшего за ребятами со стороны, и отнёс ему стаканчик кофе. Она не слышала, что такого сказал Гедиз мужчине, лишь видела как парень хлопнул по дружески телохранителя по плечу, а по их смеху поняла, что Ишыклы снова удачно пошутил. И как ему удавалось со всеми находить общий язык? На самом деле её весьма удивило, что Гедиз обратил внимание на ее телохранителя и угостил того кофе. Для богатеньких деток из их школы телохранители воспринимались так, словно перед ними была прозрачная стена, которую они не видели, не слышали, не замечали, но предъявляли кучу требований. Затем они пожали друг другу руки, и Гедиз снова вернулся к Наре, изредка попивая горячий кофе из стаканчика по пути к ней. Благодаря согревающему напитку парень уже выглядел не настолько болезненно обмерзшим. – Спасибо тебе, – ещё раз поблагодарила Наре парня, указывая глазами на своего телохранителя. – Любой бы поступил так же на моем месте. – Никто бы так не поступил на твоём месте, – настойчиво произнесла Наре. Гедиз опустил глаза и сдержанно улыбнулся. Он протянул руку вперёд как бы указывая ей путь. Они решили немного прогуляться среди каруселей. Наре отпила сладкого какао, а после потихоньку перешла на маршмэллоу. – По тебе и не скажешь, что ты выросла среди невоспитанных озлобленных людишек, – начал Гедиз. – Хотя Эльван ты мощно треснула. Наре прислонила к губам пластмассовую белую ложку и улыбнулась, вспомнив об этом моменте. – Я не отрицаю, что я мягкая, ранимая, меня очень легко задеть и обидеть, – перечислила Наре. – Как раз-таки если тебя окружают звери, ты либо становишься как они, либо не высовываешься, чтобы тебя не съели. – Кому нужны твои кости, – рассмеялся Гедиз, а затем тут же осекся: – стоп, ты же сейчас не обиделась? Я не имел ввиду, что ты непривлекательная или тебя не хочется. Как бы хочется, но короче не так, как могло звучать, не суть. Забей. Наре рассмеялась на слова парня, набрала побольше воздуха в легкие и решила впервые пустить в ход совет Дуду, уметь играть в ответ. – Но тебе меня не хочется? – Хочется, – резко ответил Гедиз и снова ударил себя по лбу, – хотеть можно по-разному в общем. И вообще ты что и на такие темы шутить можешь? – Это была репетиция, – пытаясь не покраснеть, ответила Наре. – Неплохо, очень неплохо ты меня подловила, – трясся указательным пальцем, сказал Гедиз. – Интересно, что бы ты выпалила, если бы это была не репетиция. – Не знаю, – смутилась Наре, что не ускользнуло от глаз Гедиза. Он посчитал, что она ляпнула, не подумав, а девушка в свою очередь вспомнила в каком единственном смысле хотел её Локи и на душе стало неприятно. Она понимала, что все это были просто безобидные шутки. Все ребята в ее возрасте так делали. И на минуту она тоже почувствовала себя нормальной и беззаботной, но воспоминания быстро опустили ее с небес на землю. – Слушай, тебе не обязательно косить под меня, чтобы понравится мне. Наре поперхнулась какао. – Ничего это я не пытаюсь тебе понравится! – возмутилась девушка. – Что за дурная привычка у женщин перебивать не дослушав, – не уступал ей Гедиз. – Вот теперь ты не узнаешь, что я хотел тебе сказать. – Продолжай, у меня ещё какао на несколько раз хватит поперхнуться, – с сарказмом ответила Наре, хоть в душе ей и стало любопытно услышать концовку. – Поезд ушёл, дорогуша, – возразил Гедиз. – И все же почему ты так удивляешься тем поступкам, что я делаю? – Почему ты удивился, что я могу шутить на «такие» темы? – показав кавычки пальцами, вопросом на вопрос ответила Наре. – Не подумай, что я считаю, будто тебе не свойственно поступать хорошо. Но для сверстников, которые меня окружают, твоё поведение слишком простое. – Простое? – То есть без придавания себе космического значения. – А вот тут я готов поспорить. – Любить себя, принижая других, и любить себя, умея ценить других – абсолютно две разные вещи, Гедиз. Наре заметила, что взгляд парня, после услышанного изменился. Будто этими словами она задела в нем невидимую нить, которую он прятал ото всех. В карих радужках скользнула благодарность вперемешку с каким-то недоверием. И Наре как не пыталась, так и не смогла понять в чем дело, потому что очень быстро Гедиз снова улыбнулся и показал ей на лавочку, за которую они по итогу и присели. Наре отдала Гедизу пустой стаканчик, и он выкинул его в стоящую рядом кованую мусорку. Девушка подняла глаза в темно-синие небо, украшенное звёздами. – О чем ты мечтаешь, Гедиз? – Ни о чем, – неожиданно для неё ответил парень. – Я просто живу. – Но ведь все люди о чем-то мечтают, – повернувшись к Гедизу, сказала Наре. – Я не люблю загадывать наперёд, вот и все. А ты? – А я хочу закончить школу, поступить в университет, работать в сфере международных отношений, создать семью. – Тогда ты тоже ни о чем не мечтаешь, – заключил Гедиз. – Почему же это? – Это цели, а не мечты, Наре. Мечтают о прыжке с парашютом с Килиманджаро, об открытии нового элемента в таблице Менделеева, о возможности изменить мир или увидеть дно Марианской впадины, – Гедиз посмотрел в глаза Наре. – Знаешь в каком бы случае то, что ты перечислила стало бы мечтой? Если бы на твоём месте была Дуду. – То есть? – Мечта всегда должна быть выше твоих возможностей. Чего ты на самом деле желаешь, Наре? Девушка поджала губы, задумавшись. «Чего на самом деле я хочу? Хочу, чтобы меня любила мама просто за то, что я ее дочка. Хочу, чтобы папа обращал внимание на меня, а не только на то, что я выучила и получила в школе. Хочу нормальную семью. Я всего лишь хочу иметь семью» – раздалось в мыслях. Неужели иметь семью было действительно тем, что было выше ее возможностей? Нет. Свою семью она создаст сама с любимым человеком. Она будет другой. Та семья, о которой она думала, была выше возможностей ее родителей. Они не могли переступить через свои причины ради этого. И Наре уже просто смирилась со своим положением. Челеби перевела взгляд на сжатые руки Гедиза. На костяшках уже появились небольшие кровоточащие трещинки, а кожа на тыльной стороне ладони совсем обветрилась. Хоть Ишыклы и пытался сдержать дрожь в теле, изредка сила воли, присущая ему, подводила его. – Я больше так не могу! – воскликнула Наре и стала развязывать свой шарфик. Гедиз удивленный такому бурному ответу на свой вопрос присвистнул и осмотрелся по сторонам. – Ну не на людях же, – ухмыльнулся парень, наблюдая за тем, как девушка уже сняла с себя шарф. Наре тут же незамедлительно обвязала вокруг шеи Гедиза тёплую вещь, а затем сняла с себя шапку и также быстро надела ее на голову парня. Она почувствовала ладонями холод от его покрасневших ушей и лица. Гедиз же часто заморгал, осматривая свои обновки. – И этот человек говорит мне, что любит себя? – подскочив с места, со всей горячностью выпалила Наре. – Ты собирался заболеть менингитом? А может давно лимфатические узлы не воспалялись или тебе так хотелось полежать дома с температурой, что решил обмерзнуть как цуцик? Знаешь что? Твоя тонкая куртка и эти тряпочные кеды совсем не придают тебе никакой крутости. Гедиз, улыбаясь, смотрел на вспыхнувшую от злости одноклассницу, одетую во все розовое и белое, что никак не подходило сейчас под ее настроение. Но от этого она выглядела со своими растрёпанными кудрявыми волосами ещё милее. – Он ещё и улыбается, – Наре хлопнула ладонями по парке, а затем запустила тонкие пальцы в волосы. – Разве так можно халатно относиться к себе? Знаешь о чем я мечтала на сегодня? Вернуться в центр города на пароме, но ведь ты даже не подумал одеться по человечески, чтобы тебя окончательно не продуло во все зримые и незримые щели. Но мы теперь поедем домой на метро. – Ты поняла, что я не чувствую вины перед собой, поэтому пытаешься сейчас вызвать во мне чувство вины перед тобой, не так ли? – поправив шапку с бубоном, сказал Гедиз. – Какой вы проницательный, господин Ишыклы! Жалко только не вовремя, – отчитала его Наре, а сама про себя удивилась как он ее так быстро раскусил. – Не зная тебя, я бы подумал, что ты так сильно тревожишься из-за меня, но ты со всеми такая, – Гедиз пожал плечами. – Удивительно, что ты не мечтаешь стать послом доброй воли ЮНИСЕФ. – Ты не любишь себя, Гедиз. Всё, что ты мне говорил и продолжаешь говорить лишь повод отвлечь меня, чтобы я тебя не узнавала, – наконец-то Наре сказала об этом и ей стало чуточку легче. – Мы ведь с тобой друзья. Если тебе надо с кем-то поговорить, то я всегда рядом. – А я по-твоему весь вечер сам с собой болтал? – усмехнулся Гедиз. – Ты снова закрываешься, – расстроено ответила Наре. – Мне нравится, что ты такая, – с беспечным выражением лица довольным голосом произнёс Гедиз. Он встал со скамейки и подошёл к Наре, посмотрев на неё сверху вниз. – Но если ты действительно хочешь мне помочь – не ковыряйся во мне. Как ты там говорила о себе? «Я ранимая, меня легко задеть и обидеть». Но в школе я ни разу не видел тебя именно обиженной или раненой чьими-то словами. Напротив со стороны ты кажешься очень сильной, даже моментами непроницаемой, уважающей своё личное пространство, правильной, умной, умеющей давать отпор, бросающейся защищать близких людей. Наре свела брови на переносице, смотря прямо в глаза Гедиза. – Окей, ты обижалась на меня из-за дня рождения, но это не была какая-то фигня, которой легко задеть. И правильно сделала, что обиделась. Правильно сделала, что ограничила общение со мной – дала себе возможность остыть, подумать, всё переварить. И снова стала со мной дружить только тогда, когда убедилась во мне. Это все чертовски правильно. «Неужели проявление моей слабости он посчитал за силу?» – подумала Наре. – Хочешь сказать, если Эльван назовёт тебя дурой ты обидишься? – Нет, – ответила Челеби. – Потому что она для тебя никто и ее мнение для тебя ничего не значит. Обижаться на слова и действия людей, к которым ты хорошо относишься, не говорит о твоей ранимости. Может быть ты на самом деле не ранимая, а раненая? Наре вздрогнула, услышав его умозаключение, и уже несколько раз отругала себя за то, что подняла эту тему. Она снова поджала губы, сдерживая свой секрет за семью печатями, и отвела взгляд в сторону. – Прежде чем говорить мне, что я тебе вру, первая не ври мне, – серьёзным тоном сказал Гедиз. – Но я не буду просить тебя рассказать мне о том, что ты умалчиваешь. Мы сами выбираем какими ранами делиться, а с какими справимся сами. – Так ты все-таки ранен? – с вызовом посмотрела на Гедиза Наре. – Разве могу, когда рядом со мной девочка, которая печётся о моем здоровье больше меня? – Я не о физических ранах. – Наре, запомни кое-что на будущее: не стоит чувствовать себя раненой рядом с людьми, которые эту рану не наносили. Позволь им лечить тебя. Рана никогда не затянется, если ее постоянно вскрывать. – Извини, – виновато ответила Наре. – Мне не следовало копаться в тебе, – она подняла мизинец вверх. – Мир? Гедиз обхватил её мизинец своим и незамедлительно улыбнулся. – Конечно, мир, хоть мы и не ссорились. – Я так жестко требую соблюдать границы моего личного пространства, а сама перешла твои, – Наре развела руки в стороны. – Вышло противоречиво. – Мы подростки. Противоречивость наше второе имя. Гедиз подошёл ещё чуть ближе к однокласснице и одел на неё капюшон, обрамлённый мехом. Наре же вопросительно изогнула бровь, посмотрев на парня. Гедиз осторожно коснулся пальцами непослушных кудряшек девушки. – Ни разу не видел тебя с выпрямленными волосами. – У нас ещё уйма времени впереди, – сказала Наре. Несколько раз моргнув, девушка не поверила своим глазам, а затем вместе с Гедизом посмотрела в небо. Маленькие снежинки спускались вниз, падая ребятам на лицо. Наре взвизгнула от изумления, и тут же посмотрела на такого же радостного Гедиза, на щеках которого от улыбки заиграли ямочки полумесяцы. – Снег пошёл уже вначале декабря. Это просто невероятно! – воскликнула Наре, подставив руки падающим белым хлопьям. – Наслаждаемся моментом, потому что как подсказывает практика завтра от него уже ничего не останется, – невозмутимо парировал Гедиз. Он перевёл взгляд на Наре, которая закрыла глаза и сложила руки в замок на груди. – Что ты делаешь? – Загадываю желание, – она приоткрыла один глаз, посмотрев на одноклассника. – Ты тоже присоединяйся. – Хорошо, – ответил Гедиз, но так ничего и не смог придумать. Лишь наблюдал со стороны за Наре, искренне верящей, что ее желание сбудется. И как бы ему не казалось, что детская наивность промолчала в нем в этот момент, в глубине души он загадал девочку, единственную из всех заметившую, что не такой уж он на самом деле поверхностный разгильдяй.сентябрь, 2021 год
Наре остановила свой автомобиль около парадных дверей особняка Ишыклы и перекинулась непонимающим взглядом с Кавруком от количества машин перед домом. Особенно от наличия одной очень знакомой. Она вытащила ключи из замка зажигания и поставила машину на ручник, мысленно выстраивая логическую цепочку у себя в голове из пазлов, которыми бросался в нее Гедиз. Она почувствовала как внутри неё начал разжигаться костёр подозрения. Эмоции настолько сильно поглотили Наре, что она не сразу заметила как Каврук позвал её, пока тот не схватил ее за тонкое запястье. – Ты вся дрожишь, девочка, – с беспокойством в глазах сказал Омер. – Мне неспокойно, Каврук, – Наре поднесла руку к груди и тяжело выдохнула. – Я ведь снова даю себя поймать, не так ли? Как и в случае дня рождения Зехры. Наре закрыла глаза и покачала головой. С ней больше этот трюк не пройдёт. Засуетившись, она снова достала ключи из кармана, но из-за волнения они с лязгом упали ей в ноги. Ругнувшись под нос, девушка бросилась поднимать их, но за плечи её тут же поймал Каврук. Он повернул подругу на себя и обвёл её ещё более обеспокоенным взглядом. – Ты боишься Гедиза? Но почему? – удивлённо спросил Каврук. – Ту выходку с приглашением придумал не он, а твой брат. Вот кого ты должна сторониться. – Я тоже до сегодняшнего дня думала, что это мой брат, но так ли это на самом деле?! – выпрямившись, с отчаянием в голосе произнесла Наре. Каврук медленно опустил руки. По его лицу Наре без труда прочла полное непонимание того, что она пыталась ему донести. – Я всё это время, поглощенная своими эмоциями, не обращала внимание на главное, но сегодня на меня будто вылили ведро с ледяной водой. Откуда у Зехры номер Гедиза? Зачем он ей, а? И кто впустил Гедиза в мой дом, если охрана была предупреждена моим отцом о запрете. Да его бы по-хорошему дальше ворот никто не пустил бы, но кто дал распоряжение от моего имени на разрешение? Зехра. Наре самой становилось дурно от своей слепоты из-за чувств, внезапно нахлынувших на неё. Внутри неё все ещё жила та самая девочка, которой не дали возможности насладиться быть ребёнком. И только Аллах знал как ей хотелось с кем-то поделиться о происходящем в первые годы жизни в Лондоне. Но зачем? Не только ей пришлось тяжко после произошедшего. Однако будучи одна в другой стране она научилась самостоятельно собирать себя по частям и жить, думая лишь об учебе, работе, развитии. Ее мир потерял краски, а возможность снова окунуться в них была слишком сладкой для того, чтобы отказаться от неё. Она рвалась к Гедизу, соглашаясь на его игры в глубине души из-за желания снова почувствовать себя живой. Но сейчас, оценив ситуацию, Наре поняла, что она уже взрослая девушка, здравый смысл которой должен был быть выше всяких игр. У Гедиза своя жизнь, и наличие той девушки, радостно кричавшей его имя, лишь очередное доказательство, что он свою среду обитания даже ради игр с Наре менять не собирался. Она для него музыка, играющая на фоне, чтобы было не так скучно. А что до неё? У Наре не было своей среды. Она была пустая и снаружи, и внутри. Хорошенько над всем поразмыслив, Наре поняла, что единственный человек, способный заполнить эту пустоту – это она сама. – Наре, вспомни зачем мы сюда изначально пришли, – умоляюще, настаивал Каврук. – Ты ведь сама сказала, что играм пришёл конец. Так почему ты сейчас снова бросаешься играть в прятки? – Каврук, ты ослеп? Ты не видишь все эти машины перед домом? Разве для того, чтобы отдать мне мой же фонд, нужно присутствие всего Стамбула? – Откуда ты можешь знать чьи это машины? Может это адвоката или Мюге приехала за сыном? – Там стоит машина Акына, которую я узнаю из тысячи, – показав указательным пальцем на чёрный BMW, сказала Наре. – Не нравится мне это всё! И тогда, когда я стояла около двери ресторана мне не нравилось! Почему я просто не развернулась и ушла?! Наре ударила руками по рули от злости к самой себе. Прошло уже достаточно времени с того дня, а она все съедала себя изнутри этой виной. – Давай успокоимся, – чуть заикаясь, взмолил Каврук. – Знаешь что, мой дорогой друг? Такие дела можно решить и по электронке. Не знаю как ты, а я сваливаю, пока эта мышеловка снова не прищемила мой хвост. Она опустилась, чтобы достать ключи, но ей стал мешать Каврук, тоже бросившийся первым забрать трофей. Они уперлись висками друг в друга и настойчиво толкались, пытаясь перехитрить соперника в таком маленьком пространстве. Наре наступила ногой на ключи, чтобы Каврук не смог их вытянуть, а тот в свою очередь, поняв, что у него не было другого выхода, обхватил лодыжку Наре рукой, из-за чего та машинально взвизгнула и дёрнула ногой, влепив коленкой другу под глаз. Когда-то в школе ещё она ему рассказывала об этом слабом месте, из-за которого у неё тут же сводило всю икроножную мышцу. И не только от неприязни, но и от смеха, потому что ей становилось безумно щекотно. – От-отпу-отпус-ти! Отпу-сти мен-ня! – истерически смеясь, просила Наре. Она уперлась плечом в плечо Каврука и пыталась надавить на него, но из-за того что он продолжал её дергать, она лишь извивалась как током ударенная и, упершись в спинку сидения, хлопала друга по спине. Омер потянулся второй рукой за ключами. Не смотря на то что он был очень худым, это пространство между рулём и ногами Наре было для него слишком узким. Он в моменте почувствовал себя запертым в клетке да ещё и с сумасшедшей, вечно норовящейся этими ногами ему залепить. Но когда он наконец-то схватил ключи и перестал дергать Наре, вместо ругани в машине повисла тишина. Челеби несильно хлопнула Каврука рукой по спине и тихо прошептала, дергающимся голосом: – Вс-ставай дав-вай. – Я не могу, – в ответ прошипел Каврук, плечи которого упирались в руль и панель с настройками. Он в этой заварухе сам не понял как оказался лицом к лицу с педалями, но если он сейчас попытается выбраться то окажется невольно лицо к лицу с кое-чем другим весьма неловким. – Я застрял. Наре издала неловкий смешок. Она быстро отодвинула своё сидение назад и убрала ноги ближе к двери. Каврук же поднял свою голову и выронил из рук ключи, за которые так отчаянно боролся, чтобы Наре никуда не уехала. Прямо напротив машины стоял Гедиз, с поднятыми от удивления бровями и ползущей вверх улыбкой от явно не самых приличных мыслей, посетивших его голову. Он держал руки на поясе и кивал головой, смотря то на испуганного Каврука, то на Наре, покрасневшую до мочек ушей. Челеби поправила волосы, которые она так старательно укладывала сегодня перед зеркалом, вначале выпрямив, а затем закрутив слегка у концов. Из гардероба она выбрала укорочённые белые джинсы с высокой талией, чёрный трикотажный топик без бретелек и такую же чёрную короткую ветровку. Наре, опустив глаза, подняла эти дурацкие ключи и, открыв дверцу, вышла из машины вместе с Кавруком. Затем раздался характерный звук от блокировки автомобиля, и девушка спрятала ключи в кармане толстовки. Гедиз же хлопнул бедного побледневшего Каврука по плечу и с издёвкой произнёс: – Когда я попросил тебя уговорить ее приехать любыми способами, я и подумать не мог, что ты настолько ответственно подойдёшь к моей просьбе. – Ты тоже с ним заодно? – обращаясь к Кавруку, спросила Наре. – Разочарована, что он это делал не искренне? – кивнув на машину, с той же издёвкой продолжал говорить Гедиз. – Ниче... – начал Каврук, но его внезапно перебила Наре, подошедшая вплотную к Гедизу. – Тебе-то что? Ты хоть знаешь, что такое искренность, Гедиз Ишыклы? Она злилась на него из-за Зехры, из-за той девушки, из-за Каврука, которого он также подговорил у неё за спиной. Он даже друзей её сделал фальшивыми марионетками в его руках. Да, черт возьми, он сам предпочёл играть с ней вместо того, чтобы просто поговорить! – Прибереги свою энергию для другого, – ответил Гедиз. – Да иди ты, – Наре прошлась рукой по волосам, тяжело выдохнув своё возмущение. – Я имел ввиду для дела, а ты для чего подумала? Или для кого? – играя бровями, промурлыкал Гедиз. Наре пронзила Ишыклы недовольным взглядом, и Каврук, поняв, что если их не остановить сейчас же, то беды не миновать, встал между ними и, чуть заикаясь, спросил: – Может пригласишь нас в дом, а, Гедиз Бей? Подпишем бумаги, и мирно разойдёмся. – Если, конечно, мы вообще сегодня будем что-либо подписывать, – пробубнила Наре. Каврук одарил её умоляющим взглядом больше ничего не говорить. Челеби сердито поджала губы и отвернулась, сложив руки на груди. – Конечно-конечно, – все с таким же озорным настроением ответил Гедиз. Он подошёл к Наре, поставил одну руку себе за спину, другую выдвинул вперёд и слегка поклонился. – Прошу, госпожа, соизвольте озарить светом мой дом своим присутствием. Наре, закатив глаза, прошла мимо, злясь на Гедиза с каждой секундой все больше и больше. Неужели он действительно закрывал глаза на её искренние чувства, продолжая жить на своей волне? Ему было весело, в то время как она находилась на перепутье мыслей, атакующих её бедную голову. Поддавшись течению, Наре вошла в особняк Ишыклы и даже не удивилась, увидев в холле своих бывших одноклассников. Радовало одно – у них были такие же недовольные лица, как и у неё. В холле играла музыка, но не громко, она лишь была для создания атмосферы. Яхъя сидел рядом с Зехрой. Он окинул сестру строгим взглядом, когда та захотела подскочить с места, чтобы поздороваться с Наре. А затем начал что-то ей говорить. Акын стоял около дивана. Его взгляд был холодным как и всегда, когда он занимался серьёзным делом. Наре, не дожидаясь когда к ней подойдут Каврук или Гедиз, прямиком направилась к сводному брату. Она поздоровалась со всеми, а затем шёпотом спросила у Акына: – Может расскажешь, что происходит? – Мне рассказать тебе историю об умершей рыбке маминой подруги? – Очень умно, – покачала головой Наре. – Ты мне до конца жизни будешь вспоминать это? – Разве я забуду своё первое свидание с Дуду? – тепло улыбнулся Акын. Сердце предательски кольнуло в груди Наре, ведь это было не только их первое свидание, но и ее с Гедизом. Заметив грусть в зелёных глазах, Акын коснулся плеча сестры. Он понял о чем она подумала. И его порадовала её не очень счастливая реакция на воспоминания, связанные с Гедизом. Значит Ишыклы был прав, говоря, что она сама не захочет быть с ним. – Эй, – Акын легонько дернул пальцем по носу Наре. – Все, что нам нужно – это немного потерпеть. Скоро все закончится. – Я запуталась, – разведя руками в стороны, ответила Наре, все ещё пряча глаза в пол. Акын обнял сестру, и девушка в свою очередь ответила на его объятия. И сколько бы они не ругались с ним за последнее время – она скучала по их нормальным отношениям. Затем Акын сел с ней на диван и стал тихо объяснять все, начиная с утреннего посещения Дуду на кладбище. Гедиз же проводил ненавидящим взглядом Локи, вышедшего из столовой в холл, а затем рядом с ним встала Мюге. Она гордо вздёрнула подбородок вверх так, что у неё взметнулись даже её каштановые кудряшки-пружинки. – Чего ты добиваешься, Гедиз? – Не иначе как твоего кретина-мужа, – поправляя чёрную рубашку на локтях, ответил мужчина. – Уж очень он мне нравится. – Прекрати паясничать! – прошипела Мюге. – Ты хочешь, чтобы они весь дом разнесли? Ты о маме подумал? О Селиме, который это все увидит? – Иди спроси это у своего мужа, – показав на блондина, усевшегося в кресло, жёстко отчеканил Гедиз. – Ты знаешь какой он тяжелый человек, и все равно провоцируешь! – То есть если твоего мужа даже наличие маленького сына в доме не смущает это моя вина? – А ты специально сейчас пляшешь под дудку Акына, чтобы ты спокойно мог приводить в этот дом свою невесту без скандалов? Внезапно раздался звук бьющегося о пол хрустального сервиза. Холодный лимонад вперемешку с осколками попали на Гедиза и Мюге, стоящих рядом с катастрофой. А затем закричала сорвавшимся голосом Рефика: – Гедиз и Наре женятся? После чего закатила глаза и потеряла сознание, упав в объятия подоспевшего её поймать Гедиза.