Из соседней комнаты слышится треск разбитого стекла. Гадать незачем, ведь и так понятно, что что-то пришло в негодность. Даже не задаёшься вопросом: специально то случилось или же максимально случайно. Что есть, то есть, но Роме на эту фразу плевать с высокой колокольни. Он знает, что это отец "буянит". Это буйство всегда выражается по-разному. Впрочем, и на это есть различные причины. Неважно, будь то алкоголь или просто осознание никчёмности, Пётр всегда громит что-то от негодования, непонимания, отчаяния и принятия действительного. На прошлой неделе пострадала ваза, которая принадлежала мозгоебливой тёще, но это не столь важная потеря. У читателя всё ещё стоит вопрос о том, из-за чего же и чем вызвано такое поведение взрослого мужчины, которому вполне скоро перевалит за 50, который также является отцом двоих детей? Ответ весьма прост — потеря любимой жены, его милой, красивой и доброй Алины, матери, в некотором роде даже смысла существования для мужчины.
Рома заходит в комнату и видит ту же самую картину, что и на прошлой неделе. Его отец сидит в кресле, пытаясь угомонить бушующего дьявола внутри себя. Красные глаза выдают мужчину, без слёз вновь не обошлось. Рома просто принимает тот факт, что мужчины тоже плачут. Ведь уже взрослый и 25-летний парень пару месяцев назад рыдал как маленький мальчик, на которого повысили голос и у которого отобрали его любимую игрушку. И всё это после похорон матери. Он просто поджимает губы, делая глубокий вдох. Настолько глубокий, что где-то там, внутри, начинает саднить ещё не зажившая рана. Вряд ли она заживёт в такие кратчайшие сроки. Парень с пониманием смотрит на отца, подходя ближе и кладя ладони ему на плечи. Заглядывает в глаза, повторяя ту же самую картину из детства Ромы, когда он со своей командой проиграл важный матч. Да, было обидно. Тогда Пётр таким уверенным взглядом и поддержал сына. У них такие отношения. Слова были бы лишней водой. Им достаточно лишь взгляда. Вот и сейчас также.
— Спасибо, сына. прости,что снова это повторилось. Я просто теперь ненавижу жизнь без неё, — Рома понимает, о ком речь и кратко кивает, — признаю, я слабак. — Ты не машина, пап. Мы все это знаем. Не стоит принижать себя. Потеря общая, потому нам вместе стоит переживать это трудное время, — обычные взрослые слова от вполне взрослого парня, который повидал жизнь во многих её красках, но, к сожалению или к счастью, не во всех. — Верно. А Машенька там как? Её с таким горем учёба ещё не убила? — голос мужчины подрагивает от излишнего переживания за свою девочку, Рома прекрасно чувствует и слышит это переживание, а глаза мужчины заволакивают слёзы, грозящиеся вот-вот хлынуть водопадом из глаз, — я не помню уже, когда видел её в последний раз.Рома слегка нахмуривается и прищуривает глаза, едва речь заходит о сестре. В голове почти сразу же всплывают картины, далеко не радостные. Они заставляют парня смотреть куда-то сквозь отца. Едва опомнившись, он пожимает плечами и нехотя выдаёт:
— С подругой пытается отвлечься от всего этого.Это чистая ложь. Неподготовленная и неуверенная. Пётр сразу понимает, что сын лжёт. Просто Рома никогда не сдаст сестру, её проблемы, которые делятся автоматически на обоих, её состояние депрессивного подростка, словно девушку вытянули из вампирической саги "Сумерки" и поставили вместо Беллы страдать от такой несправедливой жизни. Только богатого красавчика-вампира, который увезёт её за сто морей, будет вечно любить и не даст в обиду, даже примет на себя пулю, дабы спасти свою любовь, никогда не повстречается в её жизни. Да и откуда в России вампиры? Если бы они и существовали на территории данной страны, то давно были бы пойманы и сданы властям в целях исследования. А если не были пойманы, то наверняка спились бы. Причём не кровью, а, как принято, водкой, которую бы на дух не переносили. Впрочем, мечтать не вредно. Пётр тяжело вздыхает и с укором смотрит на старшего ребёнка в своей семье.
— Пап, я... Извини, — почти мгновенно теряется парень, едва заглянув в глаза отцу. — Просто береги её. Она — самое ценное, что у нас с тобой осталось. ———Очередной день в школе проходит крайне медленно и нудно, максимально надоедливые задания конкретно бесят девушку, которой уже через год снова сдавать экзамены. Любимая химия уже заканчивается, а дальше физика и физкультура. На последний урок Мари, конечно же, не пойдёт. Зачем себя насиловать?
— Мари, чистая пятёрка, молодец, — слышится голос Натальи Сергеевны, учительницы по биологии и химии, тут же на парту ложится зелёная тетрадь девушки.На самом деле эта женщина была весьма доброй и честной. Ничего сверхъестественного она не требовала от детей. Лишь банальные физические и химические свойства того или иного элемента, которые были написаны еще полтора-два месяца назад по-новой, но пройдены ещё в 8 классе, но эти оболтусы никак не хотели учить простейшую вещь. Мари это откровенно бесило, но однажды своё мнение она уже высказала, чем поплатилась утратой некоторых друзей. И девушка искренне не понимала, почему люди обижаются на правду. Да, она и сама не раз слышала упрёки в свою сторону по поводу того, что она — бесчувственная, самовлюблённая, наглая и эгоистичная сучка, которая, к слову, собирается добиться всего сама, а не с помощью постели, как хотят некоторые "отличницы" и просто "хорошие" девочки. Ей даже помнится то удивлённое лицо и усмешка со стороны училки по истории и обществознанию, которая услышала такую самоуверенную речь от Мари о том, что она многого добьётся. Слишком себя возвышает, не правда ли?
— А почему у меня стоит тройка? — негодовал кто-то на задних партах.Этот голос уже был знаком Мари. Ей пришлось лишь слегка повернуть голову и взглянуть на возмущающегося краем глаза, дабы убедиться в том, что она была права. Через ряд от неё сидел парень, разумеется, её возраста. Новенький. Кажется, его зовут Кирилл. Впрочем, это не так важно. Учительница с тяжёлым вздохом подходит к новенькому и берёт тетрадь внимательно осматривая её на наличие своих оплошностей, которых не находится от слова совсем.
— Тут не написано и половины из заданного. Что ты хочешь? — Ну хоть четвёрку можно же поставить? — Это уже наглость. Научись работать мозгами, тогда и будет оценка повыше, — спокойно вмешивается Мари, всё ещё боком сидя к наглому новичку и опуская взгляд в учебник.Не то, чтобы она была стервой, но уважение к себе было превыше всего. Между тем, данное замечание явно не понравилось парнише, но в ответ он решил лишь фыркнуть. К огромному разочарованию Нойштедтер, слышится звонок с урока, означающий его конец. На доске появляется домашнее задание, дети собирают сумки и плавно покидают кабинет. Перемена большая, обещает порадовать шутливыми боями мальчишек с 7-8 классов, которые любят развлекать старших. Да что тут старшие? Даже вахтёр, который по совместительству ещё и охранник, любит поглядеть на пацанов. Кто-то гоняет футбольный мяч, в надежде показать самые крутые финты в стиле Роналдиньо и удивить девчонок. Правда, молодые стервочки явно в этом не заинтересованы.
— Эй, Нойер! — смеясь, девушку толкает тот самый новенький. — Нойштедтер, — с ухмылкой поправляет одноклассника Мари, чуть сверкнув гневным взглядом. — Чё, самая умная? А на деле докажешь?Раздаются одобрительные оханья и присвистывания. Всем гуляющим по двору уже понятно, что завязывается крупная потасовка, в которой победитель может определиться либо дракой, либо познавательной викториной умных слов, которые не известны большей половине зрителей. Возле десятиклассников образуется толпа. Кого тут только нет. Как сказала бы её мама, от мала до велика. Боже, мама...
Вся потасовка на миг замолкает, словно историю фильма пришлось на миг поставить на паузу, чтобы зритель мог принять удобное положение. Мари не замечает, что её глаза медленно сползают с новенького и уже смотрят в землю. Просто неприятно смотреть на говно. Да, хороший асфальт. И надоедливой лужи больше нет. В большинстве случаев в школе это молчание и опущенные глаза принимают за слабость, за неспособность придумать слова для продолжения потасовки. Это определённо не понравилось Кириллу, который уже был наслышан о "сестре Романа Нойштедтера и дочери Петра Нойштедтера, которая в некотором роде ведёт себя как королева, а иногда как хулиганка". Было ли это так? Она правда такая? Никто точно не знает. Даже сама Мари Нойштедтер, семнадцатилетняя девушка, с первого класса не знающая никакой оценки ниже пятёрки, умная, начитанная и скромная леди, знающая, что она бесценна и не продаётся, которая одним взглядом может рассказать о себе больше, чем есть в документах у директора школы. А с другой стороны, как говорил её брат, что в девушке разбудишь, то и получишь. Бред, конечно, не он это придумал. Просто Рома — любитель различных умных фразочек, что когда-то веселили Алину, а также воспитывали в его сестре даму. Возвращаясь к Мари, можно просто смело сказать, что эта девушка всегда по-разному показывает свой удивительный характер в той или иной ситуации. Даже сейчас.
Вдруг фильм снимают с паузы и вся толпа, стоящая вокруг ребят просто наваливается на "виновников торжества" и начинается настоящая битва. Чем-то смахивает на Ледовое побоище. В ход уже идут кулаки, зубы, палки. Кто что найдёт, тот тем и бьёт. Пятиминутная бойня замолкает и останавливается при грозных криках директрисы. На основателей всего этого бедлама мгновенно указывают с десяток указательных пальцев. Обоих ведут в кабинет директора, грозя тем, что выгонят из учебного заведения. Кирилл стоит с разбитым носом и губой, парню помогает оправиться медсестра, иногда оглядываясь на девушку и искренне удивляясь такой силе духа. Впрочем, физической тоже. Маргарите Павловне бы позвать эту девчонку к себе домой и попросить разобраться с её муженьком, который уже который раз в наглую ходит налево, но совесть не позволяет. Между тем, Мари стоит с гордо поднятой головой, осознавая всю иронию в этой ситуации.
— Нойштедтер, за что ты подняла руку на Горина? — со всей серьёзностью пожилая женщина смотрит на девушку, пытаясь хоть как-то найти в искрящихся от гордости собой карих глазах, то самое чувство, называющееся совестью, но, к глубочайшему сожалению, не находит. — Мне бы тоже хотелось знать, почему вы списываете это на меня, когда я его пальцем не тронула? — отвечать вопросом на вопрос, конечно, неуважительно, но кто-то заметил хоть малейшее уважение к ней самой? Конечно же, его ведь и не присутствует здесь, — Это кто-то другой. Впрочем, мне искренне жаль, что это была не я.Светлана Евгеньевна, несомненно, лишь удивляется такому хамству со стороны, казалось бы, милой и воспитанной девушки, но женщина устремляет свой грозный взгляд на парня, снова оценивая его повреждения. В кабинет входит мать Кирилла, высокомерная женщина, которой плевать на всё и вся, если её сыночка обидели. Она сразу подбегает к парню и рассматривает его личико. Не дай Бог испортили настолько, что уже будет непоправимо.
— Кирилл, это правда, что не Мари тебя ударила? — голос директрисы становится явно мягче и спокойнее. Конечно, ведь бедный мальчик пострадал. — Правда. Это кто-то из пацанов. Я не увидел, кто именно. Сомневаюсь, что он учится в моём классе. Девчонка на такое не способна, — Горин с ухмылкой и некоторым презрением осматривает Нойштедтер, явно жалея, что это и впрямь не она подняла на него руку. — Если ты так хочешь, то я тебя отправлю в гипс ещё на пару месяцев. За школой, завтра вечером, а? — усмехается Нойштедтер, смотря в ответ на парня и чуть пожимая плечами, а затем переводя взгляд на директрису. — Какая хамка. Ей надо провести экскурсию по колонии для несовершеннолетних. Будешь знать, как хамить сыну полицейского, девочка, — грозно смотрит на Мари женщина, мамашка Кирилла, надеясь увидеть хоть малейший страх перед полицией. — Не пытайтесь мне угрожать, Ирина Юрьевна. Мне плевать на вашего мужа и отца вашего сына с высокой колокольни любого святого храма. Я не сделала ничего противозаконного. — Так, прошу успокоиться. Что ж, раз не Мари виновник того торжества, что на лице вашего сына, Ирина Юрьевна, то и наказывать нам её не за что. Все свободны. Кирилл, скорейшего выздоровления тебе, — Светлана Евгеньевна кивает и отпускает подростков, школьную медсестру и мать пострадавшего, закрывая кабинет и уходя на урок.Выйдя из кабинета, Мари тяжело вздыхает, натягивая рюкзак на плечи и идя по школьному коридору. Эта разборка заняла всю перемену и даже почти весь урок физики, от которого осталось-то всего пять-семь минут, но, естественно, она не останется на неё. Следующий урок вообще физкультура, а потому девушка просто покидает школу, направляясь домой. Впервые за целый месяц домой, а не к подруге в общагу. Чуть выйдя за ворота, девушке слышатся гневные шаги разъярённой мамашки несчастного пострадавшего, которая уже всей душой мечтает разодрать Мари в клочья ещё с первого класса. Видите ли, девочка не должна быть умнее её сыночка, который, между прочим, научился читать ещё в 4 с половиной года. Впрочем, это единственный повод ей гордиться своим спиногрызом. Только с первого по десятый класс Алина защищала свою дочь от нападок со стороны этой шавки, а отец теперь даже не знает, кто и что пытается сделать с его дочерью. Ведь кроме мамы никто не поможет ей и потому приходится искренне надеяться, что никто за этот год не сожрёт Мари. Она слышит, как звук чёртовых шпилек, на которых шароёбится эта тварь, становится громче. Кажется, Мари даже чувствует, как женщина открыла рот, чтобы бросить что-то гадкое вслед, но мгновенно замолкает.
— Я скучал. Ты давненько не появлялась дома, Маш. Стоит вернуться, не думаешь? — снова этот тёплый, чуть с хрипотцой голос старшего брата, который местами может быть жёстким и грубым, но только не с сестрой, нет.Ещё будучи детьми, Рома и Мари уже были очень близки. Обычно братья с сёстрами ссорятся, иногда дерутся и устраивают словесные перепалки, но это явно не про них. Такая душевная близость была чем-то нереальным, словно огромное королевство, созданное из хрусталя. Вроде бы оно легко может превратиться в осколки, но никто из них не позволит этому случиться. Ни за что и никогда. Прямо за статным и татуированным, весьма красивым внешне и в принципе обаятельным парнем сидит на лавочке его "банда", состоящая из лучших друзей. Мари помнит, как когда-то тем же самым составом ребята чуть не попали в тюрьму из-за того, что кто-то поцарапал тачку какого-то там богача. Помнит, как всей толпой скидывались на ремонт, хотя и по сей день многие живут в однушках, за которые платят тем, что заработают либо на подработках, либо стипендией. Лишь её брат каким-то чудом выбился в люди и стал футболистом, успел поиграть за немецкий клуб «Шальке 04», но потом что-то дёрнуло парня вернуться обратно в Россию, где заиграл за московский «Динамо».
— Я знаю. Как раз собиралась сейчас пойти обратно. Думаю, приготовлю папе что-нибудь и, пожалуй, останусь на немного, — девушка опускает глаза в пол, а если быть точнее, то в землю, ведь брат — единственный человек, с которым можно расслабиться и не строить из себя королеву. — Кажется, за тобой кто-то спешил? — Рома вновь натягивает на лицо свою дьявольскую усмешку, тем самым показывая, что что бы они не хотели — грубить его сестре не стоит, иначе можно поплатиться, — Упс, уже нет. Боже, это ты этого щенка так? — Ной, а мы надолго здесь? А то ты хотел в магаз сгонять, — на шею Ромы ложится чья-то рука, явно не женская.Мари чуть напрягается, замечая чужую руку. Первым делом в глаза бросаются синяки и ссадины на костяшках. Видимо, этот его друг любит ввязаться в неприятности. Но за столько лет она не знает компании своего брата и, пожалуй, не горит желанием сейчас оставаться в одиночку с ними. Рома что-то обдумывает и кивает, в то время как глаза его друга осматривают Мари. Второй что-то мурлычет на ухо Роме и улыбается. Старший закатывает глаза и пожимает плечами, явно давая согласие, но не шансы на успех. Неожиданно для брата и сестры, тот протягивает руку девушке.
— Рома. А вас как зовут, юная леди? — шутливо взъерошивает собственные волосы Фильченков, вставая ровно и наблюдая за реакцией девушки.Внешне парень был весьма приятен. Хотя нельзя было сказать, что другие были хуже. Чёрная футболка обтягивала тощее тело, в качестве низа были представлены такие же чёрные и слегка мешковатые спортивки. Либо этот молодой человек в своё время не доедал, либо просто такое телосложени. Его серые глаза сверкают от интереса. Вполне вероятно, что не только от него, но и от "рюмки чая" за гаражами, где когда-то, будучи совсем пацаном, и Нойштедтер впервые попробовал элитный виски, который был нагло сворован у матери кого-то из пацанов, когда на носу уже был Новый год, дорогущие сигареты, которые появились у 16-17-летних мальчишек тем же путём. Многое прожито в этих дворах. Да, это Россия, детка.
— Мари. Приятно познакомиться, — к удивлению старшего брата, девушка не теряется и смело протягивает руку в ответ, пожимая ладонь, которая больше и даже теплее. — По-русски просто Маша, — смеётся Нойштедтер, оглядывая Фильченкова с ног до головы и наблюдая его реакцию. — А, взаимно, — на слегка удивлённом лице тут же начинает сиять улыбка, — Ной, дуй за тем, что хотел в магазине, а я пока познакомлю твою малую с остальными. Вперёд и с песней! — Фил, смотри мне, — пожалуй, такого строгого взгляда как сейчас, у Нойштедтера не было ещё с рождения. Впрочем, он всегда серьёзен, когда речь заходит о его сестрёнке.Рома провожает взглядом сестру, которую за плечи уводит его лучший друг и, убедившись, что малой ничего не грозит, поспешно удаляется в магазин, который находится через квартал. Мари немного теряется от такой неожиданности, но старается скрыть свою неуверенность. Фильченков останавливается рядом с лавочкой, которая целиком и полностью забита парнями. Разные возраста, телосложение, внешность, характеры и интересы, разные виды деятельности, воспитание и поведение, но все они вместе ещё со школы, когда кому-то только-только исполнилось 10, а кому-то уже даже было 15, но самых старших, что были когда-то "главными", здесь и нет. Понятные причины: алкоголь, семья, работа. Хотя история их "банды" ведётся уже давно. Кто-то даже шутил про то, мол, вместо нас потом будут наши дети. Но наперёд что-то решать они не решались, ведь всегда есть вероятность, что всё изменится так, как бы ты этого не хотел.
— Ромик, ты чего ребёнка привёл? — с удивлением смотрит на того парень, катая ногами новенький футбольный мяч и явно знатно обалдев, что в такие компании вообще водят девушек. — Цыц, молодой, — шипит в ответ Рома, натягивая милейшую улыбку, на какую только был способен, и, прочистив горло, чем он привлёк внимание остальных, продолжает, — Пацаны, это Мари, сестрёнка Ноя. Мари, знакомься. Так, малой, дай сюда, — Рома с усмешкой отбирает у пацана мяч и пытается набивать его. Так сказать, вспоминает прошлое.Смешки резко затихают и на девушку уже смотрят шесть пар глаз, явно оценивая. Серые, голубые, карие... Девушка на миг теряется, но автоматически кивает головой и улыбается.
— Я Саня. Саня Головин. А то нас тут таких несколько, чтобы не путалась, — со смешком протягивает руку парнишка с растрёпанными волосами, отбирая ногами у Ромы мяч, но, получив своё рукопожатие, ударяет ладонью по ляжке Фильченкова, забирая новёхонький мяч, — Я тебе в следующий раз ноги просто вырву. Даже не вспомню про твои кресты. — Не обращай внимания. Просто Головин у нас юная звёздочка. Для него мяч важнее друга. Я, кстати, Федя, рад знакомству, — второй парень, на вид чуть старше Сашки, но, пожалуй, не по паспорту. — Костя, — коротко и ясно говорит Кучаев, пожимая руку девчонки, и улыбаясь. — Саня, — в один голос восклицают двое других, что явно выше компашки рядом, но не стоящего рядом Фильченкова, и также одновременно протягивают руки. — Тот, что потемнее, это Ерохин, а этот Максименко. Итого, все три Сани в сборе. Три дебила — это сила, — с тяжёлым вздохом поясняет Рома, крутя пальцем у виска и грозно глянув на тех. — Влад. Приятно познакомиться, — Тороп становится последним из всего этого сборища, кому Мари пожимает руку, — О, это ты была обвинена соучастницей в сегодняшней потасовке в школе? — Откуда ты знаешь? — с нескрываемым удивлением она осматривает Влада, которого там явно быть не должно было. Наверное. — Я в одиннадцатом классе в этой школе учусь. Не бойся, я не слежу за тобой, — смеётся парень, а после смотрит на всех остальных, — Какие на сегодня планы? — Великие у нас на сегодня планы, Вадя. Очень великие, — говорит Рома, глядя в сторону почти севшего солнца и щурясь, — Они у нас всегда великие...Где-то сзади слышатся бренчания стекла и шуршание пакета. Ребята даже не гадают о том, кто же это может быть. Они просто знают.
— ...но сначала по пивку, — заканчивает фразу старшего Ерохин, уже надеясь, что Нойштедтер выбрал именно то, которое он любит.Которое они любят...
– помнишь, я говорил тебе о девочке, которая въелась мне в сердце с первого дня нашей встречи? это была ты.