***
Огромная комната с каменными стенами была погружена во мрак, а в её глубине слышался странный повторяющийся звук. Хосок знал, что он будет здесь. Это место когда-то давно было домом Ким Сокджина, его родным местом, где впервые губы маленького мальчика почувствовали вкус крови. Джин с пелёнок воспитывался как будущий правитель, ему вбивали в подкорку то, что остальные должны ему подчиняться. Ким родился в правящей семье и перенял соответствующие привычки. Смотреть на публичные казни двухлетнему ребенку было приятно. Он улыбался, глядя на то, как чужая голова летит с плеч, как длинный жёсткий кнут, со свистом рассекая воздух, ударяет по спине какого-нибудь ребенка, ломая ещё толком не сформировавшиеся кости и прорезая кожу до мяса. Только эта беззаботная жизнь его продлилась не так уж и долго. В три года маленький альфа совершил поступок, который напугал людей настолько, что они бросили вызов сыну королевской семьи. Ким почувствовал голод, из-за которого своих жизней лишились пара слуг и его родители. Сокджин не тронул братьев-омег, что были значительно старше него, он лишь высосал кровь у четырех людей, напившись ей сполна. Когда мальчик очнулся от странного бреда, что не давал мыслить трезво, то увидел перед собой трупы. Они были прекрасны. Тогда Ким понял. Алый — самый любимый его цвет. Спустя какое-то время в тронный зал, где произошла трагедия, вошли странные люди, одетые в черные балахоны, на головах их были большие капюшоны, полностью скрывающие лица незнакомцев. — Ким Сокджин, наследник престола данного королевства и титула «главного», вступил в права наследования, достигнув возраста трёх лет, — весомо произнес человек, находившийся в центре. — Деяние совершено, количество жертв — четыре, — прошуршал голос человека, что стоял по правую руку от первого говорившего. — Сильнейший альфа за последние сто лет, — мягко закончил третий. Ким не понимал, что происходит. Вокруг всё пылало огнем, а на пороге замка стояли разгневанные жители, которые угрожали маленькому принцу смертью, выкрикивая оскорбления. Перед ним же находились три незнакомца, которые говорили нечто странное, да ещё и знали его имя. — Кто вы? — спросил мальчик, готовый в любую секунду бежать. — Мы такие же, как ты, — прозвучало с достоинством. — вампиры, — прогремело на весь тронный зал, и огонь в факелах, что располагались по его периметру, всколыхнулся, будто от ветра, отражаясь на дне детских глаз. Альфу забрали в место, где обитали эти существа, где они не скрывали великолепных лиц и просто жили. Кима начали тренировать в дуэльном зале, который располагался в подвале этого огромного каменного сооружения, называемого замком. Уже спустя пару лет Сокджин стал лучшим бойцом среди новичков, а в шестнадцать мог посоревноваться с нынешним главой общества. Тогда же молодой вампир наткнулся на книгу о необычных омегах, которых он ни разу не видел. Он пришел с вопросом к тому, кто на все эти тринадцать лет заменил ему семью, к тому, чей голос в первую их встречу показался таким мягким. — Нил, кто такие рождённые омеги? — Ким подошёл к вампиру со спины и повис на нем, обняв за плечи. — Джин, ты тяжёлый, — лениво отозвался омега, продолжая читать книгу. Он сидел на своём любимом жёстком стуле с узорчатой кованой спинкой и с деловым видом изучал новый язык, который заинтересовал его в очередной поездке. Нил был невероятным мужчиной, который постоянно что-то изучал, стремился узнать новое и являлся единственным, кто мог выносить характер высокомерного и до невозможности настырного Сокджина. Волосы его почему-то были седыми, а на лице красовался ужасный шрам, оставшийся после огромного пожара, что случился в его деревне, когда омеге было двадцать. Он тогда потерял всю свою семью, а вместе с ней и смысл жизни. Нил скитался по вымершей деревне в одиночку, но спустя какое-то время его нашел вампир, который потерял голову от странного омеги и предложил ему стать одним из них. Конечно, парень согласился, ведь во всем мире остался совсем один. — Ответь, — упрямо продолжал альфа, всё крепче обнимая старшего. — Вот же липучка, — проворчал Нил, закрывая книгу и откладывая её перед собой на такой же искусный стол с изогнутыми ножками. — Что тебе нужно? — обернулся он к младшему. — Рождённый омега, — радостно объявил Ким, отходя к камину, и уселся на шкуру медведя, похлопав ладонью по месту рядом. — расскажешь? — Вот же дитё, — горестно вздохнул Нил, нехотя поднимаясь со стула, и направился к альфе, опускаясь недалеко от огня. Сокджин тут же подобрался ближе, счастливо улыбаясь и устраивая черноволосую голову на чужих коленях. — Мой муж тебе «спасибо» не скажет за то, что ты тут облюбовал колени его любимого супруга, — с намеком произнес омега, еле сдерживая нежную улыбку. — Я скоро заберу титул «главного» у твоего мужа, и тогда мне ничего не будет страшно, — самодовольно проговорил Ким, а Нил лишь по-доброму усмехнулся. Его забавлял этот чистокровный вампир. Тот никогда не давал никому повода даже просто подумать о том, что Ким Сокджин может быть обычным. Нет, парень хоть и был молод, но уже проявлял отличные лидерские качества. Он пугал всех своей силой и завлекал харизмой. Большинство вампиров шли за ним, благодаря его спокойствию и собранности, которые тот демонстрировал в бою. Только Нил, омега главного альфы в округе, видел, какой этот клоун на самом деле. Когда Ким только попал в их замок, мальчик пугал даже бывалых воинов своей кровожадностью, но, общаясь с Нилом, Сокджин со временем стал мягче, а мысли его прояснились, лишь сердце так и пылало огнем, зажигая свет и в других. — Никогда не совершай подобных ошибок, — проговорил омега после своего рассказа, заметив, как загорелись глаза брюнета. — Эти создания рождены быть свободными, им дана безграничная сила, но ты ошибаешься, если думаешь, что они за неё не платят, — предупредил Нил. — Платят. Больше всех платят. — И как же, — усмехнулся альфа. — рожают и умирают? — съехидничал он, думая, что большинство омег только и умеют, что раздвигать ноги. — Именно, — печально улыбнулся старший, наблюдая за тем, как Джин в шоке раскрывает и закрывает рот, словно рыба. — Но и это не всё. Выбирая пару, они полностью подчиняются своему альфе, который надевает ошейник на своего омегу, да. Только умирая от усталости и жадности своего партнёра, они забирают его с собой, даже если вовсе и не хотят того. Ким молчал долгое время, обдумывая слова старшего. Он думал о том, каково это, иметь такую власть. Но на смену подобным мыслям приходила злость на альф, которые посмели настолько истощить своих омег, что даже лишили жизни. Сокджин думал о том, что попадись ему когда-нибудь рождённый, он бы огородил его от всего, посадил бы рядом с собой на трон и поклялся бы в бесконечной преданности. Только годы сменяли друг друга, проходили века, Ким занял своё законное место, победив предыдущего главу в бою, тактике и амбициях, но омеги в их стране так и не родилось. Всё старшее поколение со временем переместилось в общий совет вампиров, а подрастающий молодняк чуть ли не заглядывал в рот своему вожаку. Сокджин нашел однажды свой прежний дом, который вновь тонул в крови войны, и присвоил его себе, вырезав всех недовольных. Не осталось никого, кто мог бы противостоять альфе, война закончилась. Никто из организации не знал об убежище, что согревало душу главному вампиру. Никто. Кроме Чон Хосока, который однажды случайно забрел на чужую территорию, отбившись от своего отряда наемников с запада, и остался здесь с концами. Так и повелось, каждый раз, когда Ким пропадал из замка вампиров, Хосок обязательно находил его в старом тронном зале его бывшего дворца.***
— Так и знал, что ты здесь, — Чон прошел немного вперёд, зажёг ближайший факел, вытаскивая его, и обошел весь зал, передавая огонь постепенно и другим, пока всё помещение не осветилось окончательно. Хосок вернул первый факел на место и посмотрел на друга, который снова нацепил старую родительскую корону и теперь методично бился затылком об каменную спинку трона позади. — Все мозги себе выбьешь, — в очередной раз проворчал Чон, наблюдая довольно печальную картину. — Он же не рождённый, ты сам сказал, — не понимая, произнес альфа. — так зачем он тебе? Снова в ответ только мерный стук золота об камень. — Он даже не твой типаж, — продолжал Хосок свой монолог. — да и характер скверный, если честно, — скривился он. — Вспомни, как он тебя чуть не убил тогда, у гаража. — Он ещё жив? — послышался слабый вопрос. — Этот человек до сих пор жив? Чон молчал, но Сокджин и так знал ответ. Он считал, что Юнги опомнится, если потеряет своего человека, всё поймет и придёт к нему, к Киму. Но почему этот омега торчит в больнице целыми днями? Неужели, он так и собирается продолжать? Тогда что делать мужчине, ждать? А дождется ли он? Сокджин всегда хотел рождённого омегу, но и сам до дрожи боялся этого существа, способного подчинить своей воле всего одним укусом. Эта противоречивость должна была пропасть, если бы он и вправду встретил его. Но сейчас альфа ходил по грани. Он знал, что с Мин Юнги что-то не так, но понять не мог. Каждый раз, наблюдая за ним, встречаясь на короткие разговоры и даже, бывало, переругиваясь, Джин убеждался в том, что не сможет. Он не сможет посадить этого омегу рядом с собой на трон. Не потому, что тот не достоин, совсем нет. Мин Юнги был самым достойным из всех. Но потому, что он сам же и откажется, а альфа не сможет перечить, ведь понимает, что влюбляетя всё больше и больше. Это чувство никогда не посещало сердца, что застыло за века, но сейчас оно разрывало его своей силой. Ким чувствовал боль, сжигаюшую ревность, но ничего сделать не мог, ведь то, что он показал в кабинете, было порывом, желанием удержать в рамках. Только какие рамки могут быть у Мин Юнги? Нет, Сокджин больше не сделает подобного, он будет ждать. Ему остаётся только ждать.