Проглоти и повтори

Местечко это было из ряда вон дрянное: некогда двухэтажный домишко при станции лодочного проката, а теперь первоклассный клоповник, якобы на две квартиры, убери из которых весь хлам, как кроме койко-места ничего не останется. Судя по дряхлости опор, балкон-террасу для второго этажа приделали еще в прошлом столетии — Ниган поднимался к себе по ступеням тихонько-тихонько, ступал осторожно будто дефилировал на шпильках. И упаси бог ему опереться на перила во время утреннего перекура — они бы тут же переломились, и он полетел бы вниз, и если бы не умер от столкновения с мощеной камнем тропинкой, то прокатившись пару метров до пирса, плюхнулся бы в воду и всплыл бы распухшим трупом где-нибудь в Алабаме. Естественно, месячная плата за проживание была сущими копейками. Обалденная экономия, правда, сорить деньгами в окружавших реку дебрях было негде, да и покрасоваться не перед кем, разве что перед пропитыми насквозь рыбаками и деревенской швалью. Надраться вдрызг, оплатить три круга дешевого бурбона в баре, помацать за зад недотрогу-официантку Дотти, что в последний раз меняла трусы ко Дню Независимости — вот тебе и заработанный авторитет. Для полной картины оставалось лишь сменить гардероб на кепки, рубашки и охотничьи жилетки — хрен бы кто заподозрил в нем приезжего. К нему уже успел прилипнуть местный говорок; по первому времени он заставлял себя смотреть новостные выпуски CNN, где дикторы говорили четко и внятно, не называли куриные субпродукты «петушиными опёздками» и осуждали нынешнего президента. Однако вскорости CNN начало казаться трансляциями из параллельной вселенной. Реалии прогрессивной Америки с автоматическими турникетами проигрывали возможности гонять пьяным в стельку по ночному лесу — вот где человек бросал вызов машине! Интернет? Кому нужен интернет в дыре, где не нужно разрешение на оружие? За четыре месяца Нигана ни разу не стопнули для проверки, и хоть в его багажнике пылилось несмазанное ружье, единственный в округе коп не потрудился поинтересоваться, на кой черт оно ему нужно и есть ли у него для приличия хотя бы охотничья лицензия. Вообще-то, ружье Нигану не сдалось, но сам факт, что он мог возить с собой двухстволку без риска нарваться на проблемы, только если он сам того не захочет, внушали стойкое чувство безопасности. Да уж, какие там новости CNN — теперь Ниган жарил на гриле «петушиные опёздки» и доставал маринованные яйца из общей банки прям руками, еще и пальцы облизывал. В общем, в атмосфере безделья и деградации Ниган освоился быстро. Чего не хватало, так это секса. Никакими розовощекими парнями в духе Боттичели тут и не пахло, а ляжки у Дотти были настолько тощими, что между ними можно было просунуть кулак. Иногда в бар заглядывала банда байкеров. Все в коже, панорамных очках и тяжелых глянцевых сапогах — эдакая БДСМ-тусовка годов 80-х, расцвет СПИДа и немытой бороды. Как говорится, рыбак рыбака видит: как-то один из бородачей оттянул языком щеку и пощелкал Нигану пальцами в сторону туалета. Вот только с таким же успехом Ниган мог прополоскать свой член в стоках. Нет уж, может, он и отчаялся, но не настолько. К тому же, он был единственным обладателем здоровых зубов на ближайшие сто миль и запросто мог подцепить себе кого-угодно, нашлась бы кандидатура. С новыми лицами тут была явная напряженка. Одиночество — еще одна причина, почему Ниган пристрастился к легкому пиву: им можно было заливаться ночь напролет. На рассвете он выходил на хлипкий балкон и, едва попадая сигаретой в рот, глядел на последние звезды. Неудивительно, что весть о прибывших туристах разнеслась со скоростью лесного пожара. По своему обыкновению Ниган мусолил сигарету на балконе, как хозяин их халупы Тимми, обитавший на первом этаже за стенкой от пустующей квартиры, торжественно сообщил непонятно кому:       — Первая партия толстосумчиков прибыла!       — Чего? — Ниган лениво зевнул. Видеть тут туристов ему еще не доводилось. Тимми вышел на крыльцо и задрал голову.       — Сезон на лаврака¹ открыт, вот они и прут в августе.       — Ага, толпами.       — Ну а че? Жилье дешевое, места рыбные.       — А москиты какие, прям как в сказку попадаешь, — фыркнул Ниган. — Где они?       — Приезжие-то? Пиво в баре пьют, проводников ищут. Пиво здесь пили повсеместно. Любое валявшееся в удобном для подъезда пролеске бревно могло гордо называться «баром» в тот самый миг, как на него приземлялось с десяток задниц в протертых штанах и с бухлом наперевес. Но туристам это было невдомек; они послушно, как утята за мамашей, отправлялись в видавшую виды лачугу Моллс — единственной незамужней и потому отчаянно гордой бабы, которая, если верить слухам, приколотила к фасаду десятифунтовую вывеску «тут наливают» без помощи сильных мира сего. Открывалась Моллс пополудни, и к обеду еще не успело набежать народу. Ниган пристроился в самом конце барной стойки и заказал два пива. Первое он выпил залпом — очередная здешняя привычка. Второе уже смаковал, как смакуют вторую утреннюю чашку кофе. За столиком у окна пристроились те самые приезжие «толстосумчики». Их уже успел оккупировать Оуэн — клинический дурачок с немытыми космами и крупными желтыми зубами. Он искренне мнил себя волком, жил в лесу и больше всего на свете любил травить байки о жестокой матушке-природе.       — Вы видели когда-нибудь сорокопута-жулана, — вкрадчиво бормотал Оуэн. — Такие маленькие птички, весят всего-то пару унций, но зато…! Зато эти мелкие суки заготавливают себе пропитание впрок, чтобы хватило на подольше. И знаете, как именно они это делают?       — Как? — имел неосторожность поинтересоваться один из туристов, самый здоровый и угрюмый; в своей жилетке и рубахе с оборванными рукавами он бы даже смахнул за местного, если бы не ковырялся в смартфоне — бесполезной здесь штуке.       — О-о-о! Они нанизывают певчих птичек и ящерок на шипы кустов, жуков вешают, мышей, а потом ждут, когда трупики их жертв ссохнутся. Как вам такие заготовки, а? Оуэн довольно рассмеялся и без всякой лирической паузы продолжил, теперь уже про ос, скармливающих своим личинкам парализованных гусениц — эту историю Ниган слышал раз пять. Премерзкая, надо сказать, история. Троица туристов реагировала на всю эту околесицу удивительно спокойно. Угрюмый больше ничего не спрашивал и продолжал смотреть в телефон. Второй — курчавый, сидел к Нигану спиной — молча потягивал пиво. Терпение лопнуло у третьего, и когда он вскочил из-за стола, Ниган понял, что все-таки из всех троих этот бритоголовый самый здоровенный, эдакий племенной бычара: мускулы, трепещущие ноздри и все такое прочее. Ниган бы с удовольствием согнул его пополам над матрасом, но вот незадача — как только Оуэна выпроводили вон, бритоголовый принялся долго и с присущей таким мужикам бравадой хвастаться о кувыркании со своей девчонкой, и судя по рассказу, эта его Андреа девчонкой была что надо.       — Шейн, завали уже, — буркнул угрюмый. — Смени пластинку.       — Черт, не подумал. Брат, ты как? — обратился Шейн к курчавому.       — Нормально. Еще по пиву? Они заказали по второму кругу, потом — по третьему. Трепались о всякой ерунде, о которой могут трепаться вырвавшиеся на волю сорокалетние. Ниган выяснил, что угрюмого звали Дэрил. Он был весьма недурен собой, с диковатой притягательностью. Такой себе великовозрастный аутсайдер, у которого на лбу написано «папа меня бил и не любил», и оттого всем хотелось его приручить и как-то утешить. Вот только Дэрил безнадежно убивался по какой-то дамочке, правда по какой именно, оставалось загадкой даже для самого Дэрила. То Шейн дразнил его некой Бэт, то напоминал о Кэрол, пока в конце концов все не свелось к загадочной Конни — тут Шейн принялся что-то показывать на языке жестов, и Дэрил грубо толкнул его в плечо. Не распространялся о личной жизни лишь курчавый — Рик. На его безымянном пальце красовалось кольцо, но стоило кому-то из приятелей вновь вернуться к обсуждению амурных дел, как он моментально мрачнел. Может, дружки вытащили его в глухомань, чтоб развеяться после развода. А может, он похоронил жену или отправил спиногрызов в колледж, а может, с ним случилась история поинтересней. Нигану стало любопытно.       — Мы пойдем сегодня на рыбалку или как? — спросил в никуда Дэрил. Шейн оглянулся по сторонам. Его взгляд остановился на Нигане.       — Эй, приятель! — окликнул он. — Ты, случаем, не проводник? Места знаешь?       — Не ко мне, дамочки. Хотя… Спросите Тимми у лодочной станции.       — Как он выглядит?       — Жирный, рыжий, с пузом и усами. В кепке, — поразмыслив, добавил Ниган. Так себе описание, здесь практически все выглядели как Тимми, даже некоторые девицы.       — Спасибо! Прикончив пиво, Шейн и Дэрил отправились к Тимми. Рик остался в баре под предлогом поиска жилья, хотя, очевидно, просто хотел перевести дух. Ниган заказал два бокала и сэндвичи, и двинулся к его столику.       — Не советую так заливаться на голодный желудок, — он блеснул широкой фирменной улыбкой. — Я присоединюсь? Рик недоуменно вскинул брови, но все равно согласно кивнул.       — Чудненько. Я Ниган.       — Рик Граймс. Они пожали друг другу руки.       — Итак, Рик Граймс, какими судьбами?       — Здесь все такие дружелюбные…?       — Только я. Моллс принесла им заказ, грохнув тарелками с такой небрежностью, будто кормила собак.       — Ешьте, мальчики.       — Спасибо, дорогая, — Ниган послал ей воздушный поцелуй.       — А ты откуда? — полюбопытствовал Рик.       — Может, даже отсюда?       — Но места рыбные не знаешь, откуда-то берешь сигареты «Салем»². И, — он бегло скользнул взглядом от ботинок до ворота несвежей рубашки, — куртка дороговата для простого…       — Черт возьми, ты коп, Рик?       — Вообще-то, да.       — Черт возьми, — низко пророкотал Ниган. Дешевый и действенный приемчик, при правильном исполнении способный творить чудеса. Выстрел в пустоту, который ни к чему не обязывает и который заметит лишь тот, кто хочет заметить. Рик заметил: жадно глотнул пива, стукнулся зубами о стакан. Смущения ни на грамм — скорее, нервозность как перед выступлением на сцене. Что такое? Рик Граймс действительно играл за другую команду, однако впервые открыто вышел на поле? Или Ниган настолько оголодал, что выдавал желаемое за действительное? На самом деле, он истосковался не столько по сексу, сколько по доверительной теплой близости, легкой и ни к чему не обязывающей, близости заговорщиков, случайных попутчиков на большой дороге, рассказывающих друг другу все секреты, зная, что больше не свидятся. Как же Нигану этого не хватало! От одиночества он становился мягким: принимался ностальгировать, тешил себя фантазиями о несостоявшихся романах, вспоминал растерявшихся по миру друзей и школьные драки, о том, как он был хорош и как ему об этом беспрестанно говорили. Ему хотелось новых побед, чтобы не чувствовать себя проигравшим — именно такое ощущение, будто похмельный привкус во рту, преследовало его еще пару дней с тех моментов, как он встречал в этой глуши новичков-горожан. Во время подобных встреч затея осесть здесь на дно начинала казаться ему капитуляцией полного неудачника. Похоже, Рик Граймс недалеко от него ушел. Что бы с ним ни приключилось, он тоже капитулировал, и какое совпадение, что для похорон своих чаяний он выбрал именно это место, настолько жалкое и крошечное, что ему не дали названия. Ниган ощутил к Рику некую солидарность; не стал брать нахрапом, устраивать допросы. Они просто болтали. Точнее, Ниган болтал, а Рик слушал его как радио — видимо, он был из тех, кто не выносит тишины. Наверняка, дома он включал телевизор, лишь бы заполнить пустоту послерабочего вечера.       — Ну а если честно, ты хорош в рыбалке, Рик?       — Честно? Никогда не рыбачил.       — Серьезно?       — Да, а что насчет тебя?       — Нихрена ни разу не пробовал, даже удочки в руках не держал, — Ниган глухо рассмеялся.       — Черт, ты хотя бы червей копать умеешь?       — Копать червей — это первый пункт в твоем списке требований к кандидату?       — Кандидату для чего? Вместо ответа Ниган красноречиво прикусил кончик языка и на секунду заглянул Рику в глаза. Его как зимним ветром обдало: непринужденность между ними исчезла. Рик дернул желваками и залпом допил пиво. С отчаяньем начинающего алкоголика он обернулся на Моллс, а показав пальцами «еще два», вперился в пустой бокал.       — Кандидату на должность шеф-повара сегодняшнего барбекю, — как ни в чем не бывало продолжил Ниган. — Твой шанс попробовать здешнюю диковинку, уникальное, мать его, блюдо. Ел когда-нибудь «опездки»?       — Что-что, прости?       — Опездки. Петушиные, между прочим.       — Это вообще что такое?       — Деликатес, как понятно из названия.       — О, вот как, — улыбнувшись, Рик снова расслабился. — Я серьезно, что это?       — Твоя первая еда за весь день. Ниган кивнул на нетронутый сэндвич. Свой он прикончил в три укуса. Как-никак готовили тут сытно, везде добавляли сливочное масло, пускай и не высшего качества. Однако Рик впечатленным не выглядел. Похлопав себя по животу, он демонстративно отодвинул тарелку.       — Я и так поднабрал. Макароны с сыром каждый день.       — Да брось, Рикки, я сделаю тебе диетическую версию. Потравим истории, я расскажу, что здесь да как, у кого что взять и с кем не связываться. Где снять девиц без триппера, кого спросить за дурь. Вы же вроде на каникулах, решили тряхнуть стариной, а сюда забрались подальше от знакомых. И я не виню — у соседей и прочей сволочи на удивление длинный нос и язык. Короче, без меня застрянешь тут как в болоте. Можешь прихватить своих дружков, если ссышь идти один.       — Даже так?       — Даже так. ____________________ 1. Лаврак — рыба. Еще известна под названиями «сибас», «морской волк» и «морской окунь». 2. Салем — марка первых сигарет с ментолом. Несколько дороже сигарет более ходовых марок.