Семейное древо

* * *

— Убейте этих женщин. Эту фразу я не хотела услышать сегодня. Только не сейчас. Кунай оказался в моей руке. Я взяла его обратным хватом, выпрямив спину. Взгляд сам скользил по помещению, пока не наткнулся на чертов темно-серый глаз Шимуры. Он прищурился, дернул краешком губ и отошел назад. Я не ожидала, что мое первое убийство наступит так скоро. На миссии было бы логичнее отнять чью-то жизнь — там и разбираться особо не приходится. А тут… Шимура давит, давит психологически и причем слишком умело. Убийство произойдет в мирное время, когда этого не требуется. Жертвы крепко связаны, без возможности оказать сопротивление. От них так и фонит диким ужасом и мольбой, но ты ничего сделать не можешь. Эти девушки — гражданские, что сразу же видно по их Очагам Чакры. Ну и да, они же ДЕВУШКИ — это подсознательно возносит их в категорию «слабых». И еще приз за эту всю еблю — то, что достать без этого шанса нереально. А это значит, что чувство вины будет сильнее, чем обычно. Ведь они-то нам ничего не сделали, а мы безжалостно воспользуемся ситуацией. И даже сбежать нельзя — Горо-сенсей бдит у дверей, а самые крупные шишки наблюдают за каждым действием. Ноги кажутся деревянными. Иронично. Я медленно не иду, а подплываю, к металлическим койкам. Металл холодит кожу. В горле запершило. Убить, да? Рука мелко поддрагивает, но я упорно заношу ее над грудью еще совсем молодой девушки. Шумно сглатываю. Конечность, словно сама по себе, быстро летит к закрытому одеждой участку кожи. Движение сделать легко. Так ведь? В прошлой своей жизни я часто смотрела боевики и принимала смерть. Там все выглядело просто и ясно, словно солдаты не убили человека, а отправили его в долгий сон. От комичности некоторых сцен хотелось долго смеяться, а от грамотных - плакать. Я не видела гибель человека в реальной жизни. Могла смотреть на уличные драки, могла принимать в них участие. Чувствовала боль и сожалела о нанесенном противнику урону. Но никогда не убивала. Даже за все эти годы в КОРНЕ такая участь не настигла ни одного ребенка вокруг. Всех били, унижали, тренировали и заставляли кровь бежать по тонкой коже вперед, вырисовывая своеобразный рисунок, но не убивали. Да и вырубить соперника во время тренировочного боя - редкость, да и только с разрешения наставника. И меня заставляют убить. Стук. Стук. Стук. Сердце хочет выскочить, но сталкивается со стеной из ребер. Рука хотела остановиться. Душа орала, что мои руки будут красными от чужой крови. Сердце разрывалось на куски. А сознание… а там давно уже засел холодный расчет. Особенно, в такие моменты. Перед глазами предстала совсем другая картинка: куная в руках не было, а вместо человека был тренировочный манекен. Секунда — кулак впивается в мягкую древесину, оставляя внушительную вмятину. Я проморгалась и самогензютцу развеелось, показав настоящую картинку. Кунай зашел в плоть по самую рукоять, пронизывая легкое в опасной близости к сердцу. Девушка все еще хрипит, издавая булькующие звуки. Кровь струями катится по её пухлым губам, загорелой коже шеи и падает на холодную поверхность кушетки. Последний судорожный вздох сопровождался подрагиванием грудной клетки. Я убила. Убийца. Я убила ее. Я убийца. — Молодец, Ясу-чан. Убила. Кап. Кап. Кап. Кап. Кровь стремительно окрашивает каменный пол в алый. Красиво. — …свиток будет ждать тебя в комнате. Можешь идти. Заторможенно киваю и просто вылетаю из комнаты, даже не глянув на Монтаро. Вид крови все еще застелает глаза, отпечатываясь на внутренней стороне верхнего века, на затворках сознания. А металлический запах кружит подле меня, путая органы чувст. Я убила. Я убийца. Но как же, черт возьми, красиво.