* * *
Шимура вызвал меня к себе в кабинет ночью, вырвав из сладостной дремы. Ничего хорошего это не предвещало, но этот старый маразматик личность своеобразная, так что предугадать его действия я не могу. Бесшумно проскочив в темное помещение, я тут же опустилась на колено. Белая маска не позволяла скосить взгляд в сторону мужчины, так что его местоположение угадывалось чисто на одной сенсорике и по ощущению колючего взгляда на макушке. — Хэби, подними голову, — прохрипел Шимура. Я заторможенно вскинула голову, словно обдумывая приказ. Черные глаза сразу же уцепились за белые бинты на лице, а после уже перепархнули на темно-янтарный, почти серый, зрачок. — Скажи, на сколько ты предана мне? Молчишь, — скривился мужчина, не дав мне и шанса на ложный ответ. Он тяжело поднялся со своего места, начиная продвигаться в мою сторону размеренными шагами. По спине пробежал пугающий холодок. Мышцы закаменели, предполагая дальнейшую вспышку ярости в глазах Шимуры и вытекающую из этого боль. Правая рука отозвалась противной щекоткой, от чего конечность не произвольно дернулась. Я начала создавать в организме большое количество медчакры (кстати, делать так почему-то никто не спешил. Всем было намного проще концентрировать энергию в руках), чтобы устранить судорогу мышц и подготовится к худшему исходу данной ситуации. Тяжелая рука грузно опустилась на мои седые волосы, заставляя все тело вздрогнуть. Не превыкшая к прикосновениям любых людей помимо Монтаро, я отреагировала совсем не так, как должна была. Но, кажется, такая реакция только позабавила Шимуру. Тонкие, но сильные пальцы перебрали в руке пару локонов, а после коротким импульсом чакры заставили маску упасть с лица на пол. Мужчина хмыкнул, критично осматривая мой нетронутый битвами протектор, а после схватился обоими руками за голову, уперев пальцы под ушами, где находился стык челюсти с черепом. Большие пальцы прошлись по линии скул, больно надавили на красные метки под глазами и спустились к тонким бледным губам. Я с узкими от страха глазами смотрела на равнодушное выражение лица шиноби, отрицая все возможные варианты развития событий. Но дергаться я не спешила, наученная прошлыми попытками брыкаться. Шимура наклонился ко мне, кажется, позволяя рассмотреть каждую морщинку, каждый волосок на его лице. Стало действительно страшно, когда его горячее дыхание опалило бледную кожу. — В тебе нет ничего от родителей, кроме внешности. И-то пошла вся в папашу, — проговорил тот, чуть усиливая хватку. — Надеюсь, ты понимаешь, что одна, хотя бы мельчайшая, попытка рассказать им или кому-нибудь еще о родстве ведет к твоему травмированию? – два пальца приподняли верхнюю губу, заставляя открыть рот и высунуть язык. Соленый палец прошелся прямо по аккуратной печати. Я морщусь от такого мерзкого жеста, чуть поведя головой. — Печать убьет твое сознание быстрее, чем ты три слова свяжешь. А тело будет существовать, как простая оболочка… Он проскользил одной рукой за голову, больно сжав в кулаке мой отросший хвостик волос, второй рукой задирая мою голову еще выше. — Хэби, ты же умная девочка, да? — по-доброму усмехнулся Шимура, вызвав у меня диссонанс. — Намного выгоднее жить преданной мне, чем отдать свое тело на растерзание, — И, знаешь, родителям, принявшим смерть своего ребенка, очень трудно поверить в его выживание. Я бы сказал — невозможно, — сверкнул единственной улыбкой мужчина. Что-то совсем тонкое, почти неощутимое, лопнуло внутри с оглушающии грохотом. Стало тошно. И больно морально. Перед глазами появилась картина того, как Джирайя критически меня осматривает. Как в его черных глазах появляется омерзение. Как он отказывает забрать меня из этого ада. Все мешается в одном вареве — чувстве собственного бессилия. — Так ответь же мне, насколько ты мне предана? Я не позволяю себе отвести взгляд, находя в его омуте — жестокость. Совсем маленькую искорку того садизма, которое присуще только Шимуре Данзо. Раздуть ее до огромного пожарища легко — стоит только открыть рот и сказать что-то совсем не то, неправильное или самонадеянное. — У меня нет чувств. Нет эмоций. Нет прошлого и будущего. Нет имени. Есть только миссия и долг[1], — четко выговорила я, стараясь скрыть дрожь голоса. — Я полностью принадлежу Вам, Данзо-сама, а значит, что так же абсолютно предана Вам. — Твои глаза выдают ложь, Хэби, — усмехнулся мужчина. Я вздрогнула. — Ты предана деревне, а не мне. — Разве… — не совсем понимая, что говорю, произношу возражение: — разве преданность Вам и Деревне — не одно и тоже? Шимура криво усмехнулся, резко убирая свои руки от моего лица. Дышать стало гораздо легче. Он делает шаг назад, а после разворачивается ко мне спиной, медленно подходя к столу. Шимура взял небольшой свиток, пристально рассматривая его, словно не решаясь отвечать. Но я давно уже узнала ответ из его реакции. Естественно, все мы его знаем. — Так как вызвал я тебя не просто так и тебя ждет миссия, я пропущу мимо ушей это дерзкое высказывание. Но в следующий раз, — он посмотрел на меня из-за плеча и мне захотелось убежать, спрятаться в другой стране и никогда не переходить ему дорогу. Я давно уже поняла, что потеря меня, как бойца, — слишком плохой сценарий, но это не значит, что ломать меня будут только морально. Все же Шимура является тем еще психом. — Ты меня поняла, Хэби? — Хай, Данзо-с-сама, — дрогнул мой хриплый голос почти в самом конце фразы, от чего я застыла. Мой страх он уловил — в глазах так и плещется удовлетворение. — Перейдем к твоей долгосрочной миссии S-ранга, — полностью развернулся в мою сторону Шимура. – Твой Мокутон оказался на удивление силен, хотя я предполагал, что генов твоей матери слишком мало, — противно скрипнул тот. От упоминания матери я почувствовала разжигающую ярость в груди. Она бросила меня еще до рождения! Не хотела признавать… Даже имя не хотела давать. Сенджу Цунаде — последний человек в коротком списке, к которому бы я пошла с открытием моей родословной. Или ее вообще там нет. – Но ты показала удивительные результаты, которых не было даже у Первого Хокаге. Но в будущем мне потребуются самые мощные техники Стихии Дерева, — мне показалось, что он уже имеет предположения о надвигающейся войне. Или сам хочет ее развить, а меня сделать подобием биджу — массовым оружием. –Но для этого требуется мощный очаг, а для этого надо долго медетировать и напрягать чакроканалы, что не выйдет сделать в условиях постоянных боевых миссий. Поэтому я нашел самое выгодное положение. Я уже давно поняла, что Шимура любитель поговорить. Знаете, как стандартный злодей из фильмов моей первой жизни. Но до этого так много он не произносил, поэтому кажется будто он пытается запудрить мне мозги и убедить меня в значимости этого задания. Еще и эти «прилюдия» с выяснением степени преданности… — Теперь ты будешь присматривать за Джинчуурики Кьюби следующие пять лет, Хэби. Но следом за этим идет еще одна миссия S-ранга, увеличение твоего очага. Ты должна развиться максимально сильно, иначе придется привергнуть к медицинским вмешательствам, — ошарашил меня двойной дозой задач Шимура-ублюдок. Табун мурашек пробежался по позвонку от упоминания лаборотории и еще один от осознания, что я буду постоянно находится в обществе ключевого персонажа, вокруг которого будут постоянно крутится… мои биологические родители и отец главного героя этого мира. Волна осознания врезалась в границы моей черепной коробки, а после капля за каплей начала перетекать в сердце и душу, заполняя их до краев. Только вот сосуд может лопнуть. Я тяжело вздохнула и решительно посмотрела в лицо Шимуре, а он в ответ лишь прищурился. Теперь понятно, к чему были все эти разговоры про родство и бесполезного рассказа правды. — Ты не имеешь права оставлять Джинчуурики без присмотра даже на минуту: ночью, на миссиях, в деревне — ты должна всегда быть рядом. Но тебе позволено три часа в сутки оставлять с носителем демона оставлять клона, чтобы удовлетворить свои физиологические потребности. Как будешь спать? — усмехнулся Шимура. — я уже говорил, что ты должна развить свой очаг. А постоянное насыщение энергией не даст тебе даже глаз сомкнуть, да и медицатции отлично облегчают нагрузку — можешь делать во время сна Джинчуурики, — окончание «не забывая каждые десять минут проверять наличие опасности» было дополненно в моей голове, как само собой разумеющееся. — Пищевые пилюли тебе будут выдавать в столовой при предастовлении свитка с миссией, — потряс этой вещицей в воздухе. — Вступать в контакт с объектом или другими АНБУ — строго запрещено. Так же, должно следовать немедленное устранение любой опасности, а так же тяжелых эмоциональных ситуаций, которые могут позволить Кьюби взять контроль над телом носителя. На миссиях действовать аккуратно и оказывать первую помощь при необходимости. Отчеты сдавать один раз в сутки прямо мне в руки. Досье на Джинчуурики прикреплено в свитке с миссией. Задание начинается прямо сейчас. Теперь понятно, почему он меня ночью вызвал. Но условия выполнения задания и его сроки — это что-то с чем-то. Становится ясно, что про физические тренировки можно забыть. Разве что клонов отправлять штудировать библиотеку и оттачивать владение ирьенинзютцу и кензютцу, фуинзютцу, пока я буду бороться сама с собой за широкие чакратоки и большой очаг чакры. Может, мне постараться попасть во внутренний мир и попробовать создать второй резервуар? Хотя… вроде в аниме говорилось, что так могут сделать только элитные шиноби с потрясающим контролем и багажом знаний — я пока в эту категорию не вхожу. Эх, придется действовать по старинке. А еще я поняла, что Шимуре абсолютно все равно на то, что я скрываю большую часть своей чакры. Видит через контролирующую печать? (от воспоминаний об этой штуке, на языке появилась недавняя соленость чужой кожи и я еле удержалась себя от кривляний) Но ему все равно мало! Хотя я могу похвастаться тем, что мои старания даром не прошли и я могу сравняться с сильным чуунином в этом плане. В свои семь лет, кстати. Неплохо, неплохо для взрослой женщины в теле ребенка. Шимура одним движением перебросил мне свиток. Я поймала его в полете, краем глаза выцепляя то, что он зелено-красный и будто золотой каемочкой, печатью КОРНЯ на тонкой ниточке, что крепится на бамбуковой втулке. Миссия вполне себе неплохая. Только жаль, что с Орочимару или Монтаро буду видеться мало. Первый — заменил мне отца и по праву считается самым родным человеком в этом жестоком мире. Второй — стал опорой и чем-то на подобии старшего брата (ха-ха, как смешно. Скорее, младшего брата или сына, но мы это опустим), который и защитит и себя защитить позволит. А самое главное, что оба являются понимающими меня без лишних вопросов гениями, которые становятся собой только в моем присутствии. Красота. Еще бы я в КОРНЕ не состояла и жизнь казалась бы сказкой. Ага. — Приступай. — Хай, — наигранно равнодушно отозвалась я, прикрепляя маску обратно на лицо. Свиток исчез в маленьком облаке в районе наручей, где распологались листы с чакропроводящей бумагой — рисовать печати без атрибута (в воздухе, на теле) я еще не совсем могу в силу сложного понимания этой науки, но уже иду к этому. Чувствую, что если бы у Джирайи было больше информации, то и он бы стал отличным фуинщиком. Но не будем о грустном, будем говорить о миссии. Исчезнув так же бесшумно, как и появилась, я выскользнула в коридор базы АНБУ-НЕ. Секундные размышления и я смело отправляю клона к Таро-чану для разъяснения обстательств моей пропажи и сбора всего необходимого, а так же одного в сторону лабороторий Орочимару, чтобы он тоже не переживал обо мне. Хотя, мужчина он умный — мог бы и сам догадаться. А сама тем временем вновь достаю полученный свиток, открываю его и начинаю вчитываться в иероглифы, чтобы узнать немного больше о такой удивительной личности, как Узумаки Кушина.«Имя: Узумаки Кушина.
Статус: генин.
Возраст: 12 лет.
Количество миссий: 10(10-D, 0-С, 0-В, 0-А, 0-s)
«… Объект не дружелюбен, слишком активен при большом количестве людей, болтлив и разборчив в общении. Все воздействия через общение разрывала. Нет возможных путей для мягкой вербовки…»
«…Объект имеет запасы чакры, равны нескольким стандартным чуунинам от рождения, навыки сенсорики В-ранга, навыки тайзютцу С-ранга, навыки сюрикензютцу D-ранга, навыки нинзютцу С-ранга, навыки фуинзютцу В-ранга…»
«…Объект обладает эмпатией. Уровень способности узнать не удалось….»
«…Объект обладает эмоциональной привязанностью к объекту «Намиказе Минато»….»
«… Объект обладает эмоциональной привязанностью к объекту «Сенджу Цунаде»…»
И еще много почти бесполезных на первый взгляд строчек. Опять же, на первый взгляд. При слежке очень важно знать круг общения цели, чтобы точно определить точки давления и, изучив дополнительные досье, выявить шпионов или вражеских шиноби под хенге. К моменту, когда я закончила читать личное дело Кушины, ко мне подбежал мой клон. В его руках был небольшой свиток с пилюлями, метательным железом и подаренным Орочимару нинзято — я тут же разложила все по подсумкам, а клинок повесила за красный шнурок за спину. Почувствовав себе более защищенной и довольной от воспоминаний клона, в которых Монтаро желал мне удачи и тепло-тепло обнимал, зная, что я почувствую его касание даже через воспоминания, я вышла на улицы ночной Конохи. Редкие фонари и окна освещали безлюдные улочки. Только шиноби еще успевали скакать по крышам, видимо, передавая послания или документацию. Я последовала их примеру и отправилась прямо к дому объекту верхними путями. Через пару минут я уже сидела на одной из ветвей ближайшего к кварталу Узумаки дерева, прижимаясь руками к твердой коре. Те крупицы чакры, содержащиеся в растении, охотно отзывались на зов моей стихии. Это чувство внушало трепет. Все же, Мокутон — удивительная сила. Я бы сказала, что это что-то вроде природной чакры, только более направленной — сила, способная объединять с растительным миром и становится с ним одним целым. Я привычно покрываю свою кожу деревянной коркой, которая тут же принимает цвет моей кожи. Холод ночи отступает под большой температурой моего «панциря» и мышцы тела начинают расслабляться. Направив свою сенсорику по направлению дома Узумаки, я отстранилась от головной боли и потерянности в пространстве. Довольно таки большой очаг чакры покоился в одной из комнат на втором этаже и, судя по току чакры, сейчас Кушина видела седьмой сон, точно не спеша просыпаться. Я тяжело вздохнула. Миссия меня ожидает довольно скучная, долгая и духовно изматывающая. Поэтому я запаслась терпением, оставила своего клона в стволе дерева и прикрыла глаза, начиная потихоньку стимулировать свой очаг и одновременно с этим протаскивать крупный сгуток чакры по чакратокам. Было больно. Но шиноби обязан игнорировать боль. И я выдержу. Все стерплю.* * *
Кушина встала часов в семь утра, чем меня несказанно удивила и заставила прекратить эти чертовы пытки. Уже второй человек меня прерывает на каком-либо занятии и сдается ощущение, что все эти люди желают мне зла. Но мне было даже интересно, чем же займется Узумаки этим ранним утром. Правда, следить за ней было крайне неудобно, ведь квартал не пропускал посторонних (а я, хоть и являюсь от части Узумаки (очень малой части), но пытаться пробраться на территорию клана не пыталась — вдруг, Кушина чего не так поймет и пойдет жаловаться своему будущему мужу, а тот Отшельнику, и все, спалила контору на такой мелочи), поэтому следила я за ней только по следу чакры. Благо, через пол часа она резво выбежала на улицу деревни, позволяя мне бесшумно следовать за ней по пятам на более близкой дистанции. Кстати, еще я ощущала чакру стороннего наблюдателя. По всей видимости, он являлся человеком Хокаге и сталкиваться с ним хотелось в последнюю очередь — не все шиноби равнодушно относятся к пустышкам-КОРНЕВИКАМ, а в их понимании такими являются все люди Шимуры. Что ж, наверное, я и Монтаро — огромное исключение из серой массы. Да и запрет ублюдка очень весомый аргумент, который предполагает порчу моей туши в случае нарушения, а жить я хочу без боли и страданий. Как видите, не выходит. Тем временем, Кушина прибежала на полигон номер десять, ничуть не устав. Конечно, дистанция маленькая, но это уже является показателем силы крови Алых Дьяволят. На песчанной равнине ее ждал улыбчивый парень с блондинистыми волосами. Намиказе Минато был настоящим красавцем с плавными чертами лица и яркими голубыми глазами, блестящей улыбкой и стойкими идеалами на фоне. Он тепло поприветствовал Джинчуурики, а после заставил её разминаться. Итак, как я поняла, Кушина и Минато тренируются рано утром. Это указать в отчете надо будет, отметив, что привязанность девочки к парню намного сильнее, чем указано в досье. Да и навыки ее были значительно занижены — до меня не дотягивает даже левой пяткой (я-то с детства тренируюсь, а Кушина получила нужное образование только пару лет назад), но уже на фоне генина она будет казаться монстром. Через пару часов к двойке присоединилось двое Учиха: Микото и Фугаку. Если первая так и фонтанировала эмоциями, то второй был холоден и равнодушен, хотя на дружелюбные выпады Минато не реагировал — либо привык, либо скрывает настоящие эмоции. Узнать точно не получится, но предположения есть. Теперь на полигоне занималось четыре человека. Минато был действительно хорошим лидером, распределяя генинов по всему пространству и меняя их четко по истечению времени. Даже было как-то непривычно видеть, как будущий лидер клана, Фугаку, молча подчиняется словам бескланового. Показатель. Не сказать, что смотреть на это было интересным занятием, но куда лучше просто пялить в одну точку, попутно разгоняя чакру. Так что была довольна хотя бы этим способом отстраниться от неприятных ощущений в мышцах, чакраканалах и желудке, который был явно не доволен пилюлями. Да и вкус у них был ужасным, мда. Через пару часов непрерывной тренировки, детки уселись прямо подо мной, точнее, под деревом, на котором я сидела, чтобы перекусить. Кушина заботливо передала бенто Намиказе, а он, постоянно краснея, слезно благодарил ее за оказанную честь «вкусить еду богов», как пробормотал будущий Хокаге. Выглядело это довольно милым на фоне того, как точно так же принимал еду Фугаку от Микото. Но потом началась самая неприятная и какая-то больная для израненного сердца ситуация. Появился еще один человек. — Привет, Минато-кун! И вам привет, детки, — весело воскликнул Джирайя, приветливо махая руками. — Как ваши дела? Небойсь, уже такими сильными стали! Но вам еще далеко до прекрасного меня. Не отчаивайтесь, ведь я пришел сюда тренировать своего любимого ученика, а значит, что вы можете присоединиться, — самодовольно улыбнулся мужчина подзывая генинов ближе к себе. На мгновение показалось, что его глаза посмотрели прямо в мою сторону, словно ему удалось уловить потоки чакры, хотя я ее максимально сильно скрыла. — Распределяйтесь на пары, я хочу посмотреть на ваши навыки тайзютцу. — Хай, сенсей! — за всех произнес Минато, восхищенно сверкнув глазами. А после добавил: — А вы купите победителю фруктовый лед? — Какой фруктовый лед, Минато-кун! Ты же уже генин, — укоризненно произнес Отшельник, а после лучисто рассмеялся.* * *
Через пару дней после начала миссии по охране, Кушине и ее команде выдали первую миссию С-ранга. Узумаки носилась по своему дому, пытаясь собрать походный рюкзак и разбросанное железо. А после смело шагнула за ворота Конохи. Их задачей являлось сопровождение какого-то мелкого купца до Деревни, Скрытой в Траве. Не самая быстрая миссии, учитывая еще и то, что купец шиноби не является и максимально сильно тормозит группу. И если всю троицу генинов и джоунина это необычайно бесило, то мне было и подавно не до шуток: тут нападение может в любой момент произойти, а глаза от скуки сами по себе закрываются, даже не смотря на манипуляции с чакрой. А частые привалы и вовсе заставляли постоянно кружить в окрестности команды, пытаясь не попасться чуткому в таком деле джонину — выходцу из клана Акимичи. И такой сценарий продолжался еще пару дней, пока мы не дошли до границы страны Огня. До самой деревни оставалось совсем ничего, так что все генины расслабились, совсем забыв об самой главной опасности — алчности людей и их поиске экономии на всем. Подобно будущему событию в стране Волн, этот купец так же скрыл сам факт охоты на него шиноби Ивы. Поэтому нападение на команду Кушины произошло максимально неожиданным, благо Акимичи смог вовремя прикрыть своих учеников, отбив первую атаку команды Камня, — на перехват купца прислали такую же генинов и джоунина. Я переживала, признаюсь. Но в бой не рвалась. Скорее, выжидала момента, когда действительно понадобиться моя помощь в оказании срочной медицинской помощи… Узумаки Кушине и только. Ведь у меня нет эмоций. Нет чувств. Есть только миссия. Благо отделаться вышло малой кровью –джоунин, хоть изрядно потрепанный битвой, справился со своей задачей и скрутил каждого, предварительно убив тайчо вражеской команды, оставляя в живых только генинов и-то в плачевном состоянии. А после предоставил выбор: оставить их умирать здесь или прекратить мучения, добив. Отличный сенсей, что еще сказать-то? Детки попались слишком любвиобильные и нежные для шиноби, поэтому руки свои марать кровью не решились. Слабаки. Я убила в четыре, грубо говоря. А они в свои двенадцать не могут… такие умирают одними из первых — слабохарактерные и излишне сострадательные. Но поделать ничего нельзя, — это их выбор. Правда, Акимичи решил поступить так, как посчитал нужным, и перерезал каждому горло прямо на глазах детей. Мне было их жалко. Особенно, Кушину, которую наверняка начинает задалбливать Кьюби со своим неправильным видом реальности, через призму ненависти, так сказать. Еще неоправившиеся от шока генины повели бледного купца в Траву, а после отправились обратно. Эта миссия будет очень долгой. Надеюсь, она того стоит.