Семейное древо

* * *

Проникнуть на остров было очень сложно, особенно, когда в твоей команде не самый выносливый человек. Пришлось паковать его в свиток и перемещаться одной: все же сложно без перерывов бежать по бушующему морю несколько суток. Спасал только огромный резерв чакры и годы тренировок. На суше высвобождаю Сару из оков фуина. Он несколько секунд приходит в себя, осматривается, а после благодарно кивает. Маска скрывает лицо, но голубые глаза улыбаются той самой улыбкой, которая успокаивает и дарит частичку счастья. Эта эмоция на мгновение меняет весь настрой предстоящей миссии, но я быстро беру себя в руки. Эти пять лет точно меня расклеили. Ничего, я быстро приду в норму. Может даже уже после этой миссии. На острове было много растительности, поэтому пришлось плутать меж деревьев. Через пару часов был найден первый пограничный отряд. Он-то и вывел нас к блокпосту, а после и прямой дороге к селению. Пришлось по максимуму спрятать чакру, а часть и вовсе слить в Бьякуго. Так моя скрытность повысилась, позволив почти беспрепятственно проникнуть на территорию Киригакуре. Город был похож на что-то безмолвное и тихое. Люди тут ходили редко, детей почти не было видно. Все какие-то молчаливые и хмурые, а шиноби норовят испугаться любого резкого движения своей тени. Некоторые вели себя настолько расслабленно, что могли шутить над гражданскими или запугивать их. Беззаконие. Частичное, ведь произошло это из-за вывода почти всех действующих шиноби на военные действия. В селении остались только самые слабые: инвалиды, медики, штаб, дети и мирные граждане. В самый раз для диверсии. Вообще, так грязно ещё никто не играл. Внутрь селения могли зайти только победители, шпионы или послы, но никак не АНБУ для предстоящего жестокого подрыва госпиталя и академии. Дети считались чем-то неприкосновенным в этом мире, пока не получат свои повязки генинов, поэтому школы никто никогда не трогал. Но только не Шимура с его попытками выиграть эту партию с любыми потерями. Ему было откровенно плевать. Я же была здесь, стояла в форме АНБУ, а не сражалась бок о бок с отцом. Проскользнув мимо редких патрулей, мы проникли на территорию госпиталя. Без лишнего шума рядом появилось девять теневых клонов. Монтаро сканировал территорию на наличие врагов. Я жестами спросила у него, в каком именно месте большая концентрация больных и персонала. Он безмолвно ответил, что не может сказать точно. Значит, мы должны взорвать все здание целиком. Не проблема. Пятерка копий отправляется в сторону Академии. Там сейчас никого нет, но, уничтожив само здание, мы так же подорвём их волю и дух. Дожидаясь, пока один из клонов испарится, я сама начинаю выполнять задуманное. Я вижу, как неуверенно Сару смотрит в мою сторону, как дрожат его плечи от разгорающегося воображения, как выворачивает его от одной только мысли, что все это он делает на добровольной основе. Его волю не сломить. А вот моя уже давно стёрта. Поэтому остаётся только закрыть глаза на яростные попытки тела Учихи воззвать к справедливости. Я осторожно проникаю в здание и размещаю прямо внутри стен Взрыв-печати. Они активируются импульсом чакры на расстоянии, так что волноваться не о чем. Шиноби Тумана максимум услышат их шипение за пару мгновений до взрыва, но среагировать успеют не все. Кто-нибудь обязательно попытается выпрыгнуть или переместиться шуншином, а вот тут уже их будет ждать еще одна подлянка. Выбираюсь на улицу, с сожалением отмечая наполненность детского отделения. Груднички никогда не узнают о жизни. Никогда. Клоны послушно останавливаются на углах здания. Руки стремительно складываются в печати, а после бьют по земле с глухим хлопком. Алый барьер возникает вокруг госпиталя, отрезая любую попытку сбежать. Самое сложное. Пальцы отказываются сгибаться в нужную печать. Сару мягко кладёт свою теплую ладонь на плечо и сжимает. Поддержка. Её сейчас так мне не хватало. Новые силы позволяют с ударом сердца сухо обронить: — Кац. Убийственное слово. Воистину. Одна секунда — две, третья. Белого света не видно, но он предшествует разрушению. Раздаются оглушающие взрывы то там, то тут. Здание крошится, рушится, падает обломками на землю. Из него выпрыгивают успевшие среагировать, но врезаются в барьер и сгорают заживо. Непроницаемая стена окрашивается алым из-за чужой крови, ошметки тела также покрывают все в округе. Учиха моментально вскидывает руки, оповещая о движущихся в нашу сторону отрядах шиноби. Их одиннадцать и все равны по силе чуунинам или даже токубэтцу-джоуниннам. Плохо дело, придётся либо бежать, либо драться. Уходим с места преступления одним прыжком. Пока разгневанные и окрылённые жаждой мести шиноби нас не нагнали, удается покинуть территорию селения по крышам зданий. После по ветвям огромных деревьев прямо к побережью, а оттуда вновь бежать по морю, на крайний случай придется уйти обратным призывом. Резко нагибаюсь, так и не успев оттолкнуться от очередной ветви. Над головой пролетает огромный фуума-сюрикен. Отряды на границе уже предупредили? Когда успели? Неужели отправили кого-то или воспользовались призывом? Не ясно. Но и не важно. Сару замирает на месте, а после начинает точечный обстрел противника метательным железом. Я же спрыгиваю на землю, тут же совершая рывок к притаившимся противникам. В кустах сидело трое. Кажется, чуть дальше еще трое. Все шестеро были генинами. Со стороны Монтаро расположилась пара шиноби, по чакре которые были равны минимум чуунинам. Значит, на нас вышли отряды патрулирующих выпускников Академии? Жаль, придётся их уничтожить. Какой-то мальчишка с протектором на поясе бросается на меня с танто в руках, пока юная куноичи совершает обстрел сюрикенами, а их третий пытается выбрать технику для атаки. Медленно. Не снижая скорость, просто пробиваю его грудь кулаком, а после, создавая на кончиках пальцев синее свечение, раздваиваю его тело скальпелем чакры. Для большей точности совершаю еще один взмах, лишая его головы. Остатки генина даже не успевают упасть на землю, как я оказываюсь рядом со вторым: он мигом лишается кистей. Вертикальным разрезом превращаю его в две ассиметричных человеческих половинки, а после в прыжке настигаю куноичи — она уже давно в ужасе замерла на месте, забыв даже, что такое дыхание или побег. С ней случилось то же, что и с остальными. Не теряю бдительности. Пока Монтаро расправляется с остатками второй команды и их разъярённым командиром, я ухожу перекатом: на то место с ревом журчащей воды опускается Водяной Дракон, пущенный вторым джоунинном. В насмешке убираю вторую руку за спину, подзывая его шевелением голубого скальпеля чакры. Он клюнул — удар в голову прилетает с левой стороны. Блокирую его, а после пытаюсь проткнуть туманника техникой, но он удачно переворачивается в воздухе. — Я узнал тебя! — он не кричит — рычит. — Хакума! Кто? А точно. Меня же так в Книге Бинго прозвали. Я, кстати, стою так же дорого, как Третий Казекаге. Джоунин бросается вперёд, как-то даже глупо. Я в одно движение протыкаю его скальпелем и уже хочу окончательно разорвать тело, но он резко поднимает голову и, безумно улыбаясь, вскидывает руку, формируя из пальцев пистолет. Черт, он — Хозуки. Водяная пуля пролетает в миллиметре от головы, царапая маску. В раздражении все же дёргаю рукой, но он успешно стекает водяной жижей обратно. Хорошо. Если тебя нельзя убить таким образом, тогда… Я тебя просто испарю. Одним движением чуть проворачиваю маску на лице, чтобы открыть рот. Хозуки вновь атакует меня Водяной Пулей, но в этот раз я не ухожу с траектории, а насаживаюсь на нее, на скорости подлетая к шиноби. Он уже воображает мою смерть от кровопотери, а я просто собираю чакру в области груди, надуваю щеки, а после подношу к губам нужную печать: Katon: Gōka Messhitsu[1]. Поток огня сорвался с губ в одно мгновение. Хозуки даже и моргнуть не успел, как оказался полностью поглощён стихией. Поднялся столб гари и белого пара, исходившего от человека, который желал всеми силами спастись. Когда я прекратила подавать чакру в технику, от места, где стоял шиноби, не осталось ничего, кроме пожарища. Впрочем, таким образом я показала другим шиноби, что мы находимся здесь. Надо задержать их, а потом бежать. Хотя нельзя выводить битву вблизи водоема, иначе для у них будет большее преимущество для Катона. Боюсь, что для одоления дюжины с лишним людей я потрачу много чакры, не так много, чтобы оказаться бесполезной, но и не мало. Сару приземляется рядом. Его рука покрывается зеленым свечением, рука мягко прикладывается к моему животу. Я даже и забыла, что недавно была ранена. Идеальная Защита поглотила часть урона, поэтому пуля не прошла дальше, а застряла в верхних слоях кожи. Этой техники недостаточно, нужно приложить больше чакры, чтобы пробить меня насквозь. Он также возвращает мою маску на прежнее место, а после нескольких секунд молчания выдаёт уже в голос: — Они уже слишком близко, мы не можем двигаться к морю. Там у них будет больше преимущества. — Тогда прорядим ряды Тумана еще на несколько голов, — фраза была произнесена равнодушно, но другие услышали бы в ней кровожадность. Все для деревни: и боль, и смерти, и горелая плоть с океанами слез. Возле появляется четыре клона. Они коротко кивают и разбегаются по округе, формируя кольцо. Сару вновь прыгает на дерево, занимая поддерживающую позицию, а я медленно и невероятно трепетно распечатываю любимое нинзято. В клинке мелькают мои чёрные глаза, когда встряхиваю лезвием. В них сейчас нет и капли сожаления. Впрочем, как и у всех шиноби. По крайней мере, так должно быть. На поляну выпрыгивает новая тройка. Прекрасно вижу, что остальные пытаются взять в кольцо. Пока они и не узнали о клонах, они успели убить уже двоих. Троих. Все трое стремительно складывают печати. Летящие в спину сюрикены и кунаи отбивает Монтаро. Принимаю стойку, готовясь в любой момент сорваться в самое пекло. — Suiton: Suiryūben! — Suiton: Suiryūben![2] Двое выкрикивают одну и ту же технику вдвоём. Видимо, таким образом они пытаются сэкономить чакру. Из их рта возникает вода, в итоге преобразуясь в один шар. От него начинают исходить тонкие кнуты. Я знаю эту технику, она определённо забавная. — Denpō Sekka![3] Третий все же заканчивает с печатями, ударяя ладонью об землю. Его товарищи подпрыгивают, позволяя молниям добраться до шара с водой и наэлектризовать его. Кнуты начинают свое движение в мою сторону. Покрытые мелкими молниями, они несут за собой ещё больший урон, чем обычно. Поэтому стоит их тактично обойти. Чакра бурным потоком вырывается из всех тенкетцу на теле, окутывая его тонким слоем. Клинок покрывается не очень большим слоем Дотона — это прекрасная контрмера против Райтона. Нинзято чуть тяжелеет, но это не мешает мне поднять руки чуть выше и понестись на врага. Кнуты лезли со всех сторон. Приходилось размахивать оружием постоянно, предотвращая не самые приятные ощущения после столкновения со Стихией Молнии. Я разрезала водяные щупальца, подбираясь с каждым шагом всё ближе к готовым к столкновению противникам. Очередную порцию сюрикенов отбил Монтаро. Послышался возмущенный рык: на него нападает какой-то особо-нервный шиноби. Подлетаю к ближайшему туманнику. Замах — удар по шее. Слышен хруст позвонков, ниндзя валится на землю живой, но парализованный на всю оставшуюся жизнь. То есть на пару секунд, ведь я следом добиваю его точечным ударом нинзято по голове. Мозги шиноби разлетаются по округе, пачкая мою одежду и вызывая новую порцию гнева у его товарищей. Новый бросается на меня с кунаем в руке. Ухожу с траектории удара, но сразу же отхвачиваю коленом по диафрагме. Рефлекторно склоняюсь вниз — ещё один удар, только уже лезвием и в спину. До артерии возле сердца остаются считанные миллиметры. Поворачиваюсь вокруг своей оси, даже не реагируя на железо в теле. Успевая очистить клинок от камня, я резким движением обрубаю чужую руку, подставляя врага под водяной кнут. Его сотрясают конвульсии из-за сильного удара током. Ухожу с траектории удара очередного щупальца фляком[4], а после с прыжка сношу голову тому самому туманнику-райтонщику. Последний пытается пойти на сближение, видимо являясь так же любителем тайзютцу, но ему я на большей скорости отрубаю голени, а после протыкаю сердце. Пока есть время на передышку, я вытаскиваю из спины кунай, тут же прикладывая к ране Шосен. Кожа зарастает за считанные секунды. Удается подумать. Сколько их там осталось? Ага, еще двое. Монтаро и павшие клоны успешно справились с остальными. Уже хочу отправиться на крупный источник чакры, как тот исчезает в шуншине. Решили отступить, зная о количестве убитых? Отличное решение. Монтаро вновь оказывается рядом. Вид у него помятый: колотая рана на ноге, царапины и капли воды на одежде. Он кивком головы показывает, что все в порядке, и я успешно запечатываю его обратно в свиток. Дальше прямо в Коноху. Война для Мори Кайто начнется уже на днях.