Семейное древо

Словно подхваченный ветряным потоком листик, я неслась по вечерней Конохе прямиком в лесную чащу. Там, прячась от взглядов и чувств, я остановилась возле знакомого ручейка. Казалось, что в воздухе до сих пор витал запах жаренной на костре рыбы. Неприятный осадок после встречи в доме Узумаки пропал под тенью нарастающей с каждой секундой ярости. Чего хотел Намиказе? Того же, чего и Данзо? Использовать меня и бросить — как политично! В голове бардак из мыслей. Благо, не контролируемой агрессии у меня нет. Интересно, противилась бы я приказу Данзо о ликвидации каждого, кто сидел за тем столом? Может, попыталась бы вымолить пощаду для Монтаро с Кушиной, да и только. Остальные… Сердце заныло. Жестокие мысли. Куда я качусь? В отражении всё чаще я ловлю взгляды незнакомца. И это ужасно. Рассуждать о возможной смерти мне не в новинку. Я и раньше часто ловила себя на мысли, что лучше закончить жизнь в ближайшее время, не вынуждая себя и дальше совершать ужасное, но осознание, что брат останется один — стоп-слово, которому я не в силах противостоять. Об Орочимару я беспокоюсь куда меньше. Он, закаленный временем, пережил бы мою кончину так же быстро, как потерю дорогого подопытного. Были ли мы семьёй? Я… Я считаю, что да. Считает ли он так же? Мы отдаляемся друг от друга с нападения Биджу всё сильнее и сильнее. Как неизбежное — я больше не ловлю в его взглядах ту же теплоту, которую он дарил мне при встречах. Всё чаще видя безразличие или занятость, я не могу не накручивать себя. Собственные эмоции мне порой непонятны. Как я могу понять Орочимару? Сжав кулаки, я воздержалась от порыва разнести землю в ближайших десяти метрах. Не стоит портить столь прекрасное место, которое, пускай и недолго, но дарило мне покой. На ужин к Узумаки идти не нужно было. В будущем, такого не повторится. Стоит провести оставшееся время в архиве? А может, вновь слоняясь без дела, думать о наращивании мощи? Возможностей уйма. Сил и желания — нет. Огонёк чужой чакры замигал совсем рядом. Я медленно развернулась к нему, сталкиваясь с приземлившимся на землю Хатаке. Встревоженный чем-то своим, он не сводил с меня немигающего взгляда. Мы молчали. Лишь ветер нарушал тишину, трепля волосы и опавшую на землю листву, на пару с напряженно журчащей водой. Я отвернулась. Нужно вернуться на базу. У меня ещё были… дела. Хатаке уловил изменение в токе чакры, предшествующее исполнению техники. Я хотела уйти красиво, окруженная листьями и дымом Шуншина, но мне не позволили: чужая рука возникла помехой слева, пытаясь ухватиться за плечо. С огнём играет. Нет, не так. Со змеёй. Резко уклонившись вправо, грубо схватила его за руку и дернула в сторону. Хатаке, не ожидавший такой прыти, неуклюже свалился на землю. Сноровки хватило лишь на то, чтобы не прорыть носом траншею, кое-как приземлившись на руки. Он тут же вскочил, вытаращившись на меня, как на Шинигами во плоти — чудо. — Стой, не смей убегать! Прищурившись, я отвела одну руку назад. Намечается что-то не совсем дружелюбное? Хатаке хотел драться со мной? Он был раздражен? Разгневан? Озлоблен? Да плевать. Если он хотел со мной подраться, то я это ему устрою. — Ты соврала мне? — он не кричал, но голос его звучал громко. — О возрасте, да? Ты ещё и АНБУ? Сколько секретов ты хранишь? — Предостаточно, — сказала, как отрезала. — Я думал, что между нами возникла какая-то связь тогда, — он тряс головой в неверии. — Здесь! Я думал, ты была правдива со мной, ведь я тоже не врал! — Правда и ложь — относительны. Для кого-то я была честна, для других — слукавила. — Не уходи от ответа, Мори! Он дернулся вперёд. На этот раз выпад был более точным. Я увела чужую руку в сторону, пропустив вторую: кулак попал прямо в живот, выбив почву из-под ног. А у Хатаке неплохой удар… — Ответа нет, Хатаке. Никогда не будет. — Имя ты тоже не то сказала? — Он наклонился ко мне, склонившейся к земле. — Черт возьми, в тебе есть хоть толика правды? Резко дёрнув головой назад, я ударила затылком прямо Хатаке по носу. Он взвыл, сделав пару нетвердых шагов назад. Не дожидаясь его сознательности, ударила в грудную клетку. Парень потерял систематичность дыхания, округлил от боли глаза и упал на колени. Пусть скажет спасибо, что я не использовала скальпель чакры. — У меня нет имени, нет прошлого и будущего. Есть только миссия, Хатаке. Ради этого я и живу. — Ни черта это не жизнь, — парень выпрямился, не обращая внимания на капли крови, медленно просачивающиеся сквозь чёрную маску. — Даже я это понимаю! — Даже ты? — я ухмыльнулась. — Я не спорю — мы похожи, но не настолько, чтобы ты хоть на немного приблизился к пониманию меня, Хатаке. В единственном доступном для публики глазе Хатаке зажглось пламя ненависти. Он впервые смотрел на меня именно так. И от этого в животе закрутило так сильно, что я почувствовала тошноту. Мне не впервой чувствовать отрицательные эмоции окружающих на своей шкуре, но от близких это было сродни Биджуодаме Кьюби и никак иначе. Хатаке ловко задирает маску на лоб, смотря на меня уже через призму доудзютцу. Чужой шаринган. Убийца друзей. Хатаке собрал всё, что собирать не стояло. Даже в подарок. — Не смей обесценивать мою жизнь! — он чуть ли не зарычал. Слышать столько экспрессии от Хатаке было странно. Особенно, когда совсем недавно он потерял близких себе людей. Забавно. — Какого смотреть на меня этим глазом, Хатаке? — злорадство ядовитой рекой вытекало из меня, снося всё на своём пути. — Какого быть убийцей друзей, а? Вместо ответа Хатаке выхватил из подсумка кунай, бросаясь в атаку. Острие коснулось скулы: я ушла в сторону слишком поздно. Стукнув ладонями парня по спине, заставляю его пробежаться дальше. В момент его разворота, использую печать, нанесённую на внутреннюю сторону ладони. В белом облаке наружу вырывается нинзято, блокируя удар кунаем. Неприятно, что от столкновения царапаются ножны, но я бы не успела сделать всё и сразу. Хм, а это идея. Прикладываю к удару чакру, одним размашистым движением откидывая Хатаке от себя на пять метров. — Ты думаешь, что доудзютцу твоего друга поможет? — я наставляю на него нинзято, так и не достав его из ножен. — Между нами гигантская пропасть, Хатаке, которую тебе не перепрыгнуть. — Не зазнавайся, — он достал второй кунай, приняв боевую стойку. — Я уверен в своих силах, Мори. Как глупо. Он вообще в курсе, против кого пытается драться? Да и можно это назвать дракой? Избиение генина. — Я даже ножны не сниму. Ты мне не соперник. Удар ногой со слепой зоны заблокировать не вышло. Голень ударяет по затылку, мир перед глазами встряхивает, перемешивает и заставляет поплыть. Клон Какаши, выскочивший со спины, исчезает. — Уверена? Ещё как. Медчакра мгновенно убрала все неприятные симптомы сотрясения мозга. Нинзято без труда заблокировало выпад Хатаке, свободная рука поймала второго клона за горло, сжав с такой силой, что он, закашлявшись, распался на кучу грязи. Второй раз этот прием не сработает, на что он рассчитывал? Хатаке делает неудачную подсечку, ухожу прыжком в воздух. В погоню мне летит один из его кунаев. В свете уходящего солнца блеснула тоненькая леска, привязанная к ручке. Намотав её на кончик нинзято, потянула на себя и, когда Хатаке потерял опору под ногами, бросила его в реку. Мягко приземлившись, я убрала клинок обратно в печать. Хатаке всплыл на поверхность, начиная собирать чакру в руках и ногах, чтобы не провалиться обратно на дно. Весь мокрый, он всё равно пылал. — Прощай, Хатаке. Потребовалась всего одна печать. Набрав полную грудь воздуха, я без колебания выпустила его вперёд. Тут же загоревшись, воздух превратился в смертоносный огненный шар. Хатаке не успел вылезти из воды. И, приняв самое верное решение в этой ситуации, нырнул. Только вот я это решение превращу в фатальное. Усилив поток чакры, я увеличиваю жар. В воздух поднялся столб пара. Не сбавляя напора, я не давала Хатаке и секунды продыху. Спустя десять минут нескончаемого кипения огонек чакры Хатаке начал опасно затухать и, замельтешив в огненном мареве, медленно всплывать. Я отменила технику. Чакры на это ушло немеренно. Чёртово пугало. Опалив волосы на затылке и одежду, на поверхности показалось тело, начинающее стремительно двигаться вниз по течению. Он всё ещё был жив. Миссии об убийстве не было. Вообще никакой миссии не было. Интересно, Данзо на это как-то отреагирует? Хотя, как он узнает: слежки за мной не было уже десять лет подряд. Словно и не было никакого контроля, АНБУ и меня самой. Выловив Хатаке, бросила его на траву. Ладонь осветил ядовито-зелёный цвет. Грубо ткнув его в грудь, я дождалась первого слабого движения. Он закашлялся. Пока Хатаке полностью не пришёл в себя, я ушла. Хватит с меня.