***
За долгое время тревоги настолько привыкаешь к ощущению нескончаемого беспокойства, что уже и не обращаешь внимание на завывающие плохие предчувствия. Опасность слишком очевидна, чтобы забыть о ней хотя бы на секунду. И чтобы не происходило в жизни, каждым утром, после пробуждения, и каждой ночью перед сном мысли концентрировались лишь на том, что ждёт впереди. Висящие в пустующем кабинете часы громко тикали, равнодушно отсчитывая проходящие секунды, и это звучало слишком зловеще. — Вы, наверно, не в курсе последних новостей, — сказал Айзава, сидящий за учительским столом, и его голос был неким спасением от этой тишины и временных тактов, хоть и звучал довольно глухо. — Очередное нападение? — нахмурился Тенко, примерно предполагая, что могло произойти. Становилось неуютно. — Хуже, — Сотриголова вздохнул, на считанные секунды потупив взгляд, — Все за Одного оставил нам сообщение. Его содержание уже не важно, но суть остается прежней — время войны пришло, - договорил он твёрдо. — Вы звали нас за тем, чтобы в очередной раз сообщить очевидное? — переспросил Тойя, хмуря тёмные брови. Ему надоели постоянные напоминания и от собственного разума о том, что всё на десятой скорости несётся в бездну. И слышать это вновь и вновь уже надоело. — Вовсе нет. Просто нужно ввести вас в курс дела перед грядущим собранием, — Айзава сложил руки в замок, внимательно рассматривая парней. Всего полчаса назад эти двое беззаботно смеялись и дурачились с однокурсниками, а сейчас… А сейчас лица их были очень серьёзными и мрачными. — Собрание героев? — уточнил Шимура, — Мы примем в нём участие? — Именно, — кивнул Сотриголова, — Сегодняшним вечером. — Герои будут не очень рады, — хмыкнул Тойя, не горя желанием идти куда-то. Особенно в это осиное гнездо. — Плевать! — резко обернулся Томура на пирокинетика, — Они услышат нас, даже если не хотят! — Подожди, Шимура, — попытался остудить пыл парня Айзава, — Прежде всего не забывай, что цель в этой войне у нас одна, потому лучше не устраивайте показательных демонстраций. Я знаю, что вы полностью на нашей стороне, но некоторые в это до сих пор не верят. Будьте осторожнее со своими словами. — Герои боятся услышать о своей слабости? — изогнул бровь Тенко. Раз уж у него будет возможность смотреть прямо в глаза всем этим символам мира, то, разумеется, хотелось поставить всех их на место. — Герои боятся, что вы нас предадите, — поправил преподаватель спокойно, поднимаясь из-за стола и вставая вровень с парнями, — Потому будьте умнее и пожалейте мои нервы, которые мне из-за вас вытрепят. — Хорошо, сенсей. Только ради вас, — усмехнулся Шимура. Искренен ли он был — тот ещё вопрос. Но Сотриголове, вроде, этого хватило. Он кивнул, а после стал рассказывать подробнее, про случившееся этим злополучным утром.***
Тенко и Томура ничуть не волновались, находясь в главном геройском офисе префектуры. Они войдут в широкий зал с героями наравне, высоко подняв головы. Пусть все косятся, пусть шепчутся и пытаются ткнуть их носом в прошлое — вряд ли хоть кто-то из этих героев на самом деле выдержит всё то, что пережили эти двое. Пережили и не сломались. Их сил теперь уж точно хватит на то, чтобы не обращать внимания на чужое мнение. За огромной дверью в главный зал уже слышались приглушённые разговоры, даже какие-то дискуссии и несогласные выкрики. Тойя среди всего многозвучия без труда узнавал громкий и грубый голос отца. И больше всего проблем ждал именно от упрямого Старателя, нежели от остальных героев. Тенко же считал, что несмотря на то, что герои соизволили пригласить и бывших злодеев, слушать их они не станут. Всё это лишь иллюзия понимания. Но Шимура не был настроен прогибаться под эту систему. Он выскажется, если действительно посчитает нужным. В конце концов, речь идёт уже не о простых разногласиях, а о приближающейся войне. — Ну и что вы стоите? Давайте заходите уже, — подгонял Айзава парней, дёргая ручку тяжелой двери. Они и так, заканчивая обсуждение Все за Одного, прибыли на место в числе последних. Дверь поддавалась с заметным усилием и, вероятно, была дополнительно укреплена звукоизоляцией, потому как внутри шума от голосов было намного больше, чем казалось снаружи. Самые разные герои сидели вокруг длинного стола или же на более отдалённых местах в глубине зала. Их было куда больше пятидесяти. Скорее всего, собрали всех, кого только смогли. Все о чем-то переговаривались, пытались друг другу что-то доказать, иногда даже не выбирая выражений. — Я повторяю вам ещё раз — нет смысла идти в нападение первыми! — заявляла Мируко, подскакивая на месте и глядя в упор на Старателя. Герой номер один был во главе стола. — Согласен! У нас не будет шансов на чужой территории, — поддержал её Ястреб, трепеща своими размашистыми ярко-красными крыльями. — Значит, мы просто будем дожидаться, пока на нас нападут?! — парировал Гран Торино со стороны. — Долго ждать всё равно не придётся, — влез в спор мимоходом Сотриголова, совершенно спокойно проходя к свободному месту и не удостаивая никого из присутствующих даже взглядом. Внимание многих тут же переключилось на вошедшую троицу. Тенко и Тойя кожей ощутили эти множественные любопытные и местами даже неприязненные взгляды. Всё было почти как в тот день, когда парней представляли 1-А классу, только масштабы были несколько другими. — И всё же, давайте вернёмся к изначальной сути вопроса, — постарался утихомирить всех Тошинори, а заодно отвести часть внимания на себя, но вышло у него не очень. — Значит мы действительно позволим им слушать все наши планы? — изогнул бровь Кейго, задерживаясь взглядом сначала на Шимуре, а потом на Тодороки. Эта парочка выглядела странно и доверия не внушала. — Был бы у вас хоть какой-то план, тогда бы и опасались, — хмыкнул Томура, спрятав руки, предусмотрительно облачённые в перчатки, в карманы и вальяжно развалившись на первом же свободном месте рядом с Мируко. — У нас есть план! — возразил тут же Старатель. Его огненная борода искрила, говоря о том, что он не очень-то рад такому замечанию. Да и в целом, герой был уже на взводе. — Который заключается, дай угадаю, в преждевременном ударе? Очень предсказуемо, — проговорил спокойно Тойя, за пару предложений уже поняв суть конфликта и усаживаясь на последнее свободное место за столом между Ястребом и Бест-Джинсом. — Да это глупости! Неужели мы правда должны сидеть сложа руки, пока не станет поздно? — недоумевала Леди Гора. — К вашему сведению, уже давно стало поздно, — хмыкнул Сотриголова. И его слова были встречены бурными возгласами тех, кто недооценивал приближающуюся катастрофу и считал, что Все за Одного ещё можно было бы помешать. Кто-то тут же стал яро доказывать обратное. Началась очередная словесная перепалка. Томура только скучающе наблюдал за тем, как герои не могут договориться между собой ни в одном из вопросов. Все они были слишком разобщены, чтобы объединиться, не хотели даже толком слушать друг друга. О какой победе в таком случае вообще может идти речь?! Весь этот шум порядком раздражал даже Тойю, который, не удержавшись, пытался всё же что-то добавлять от себя, ввязываясь в бессмысленные споры и, почти всегда, получал в ответ что-то из разряда: — Откуда вообще злодеям знать, как лучше?! — Да я получше вас разбираюсь во всём этом! — огрызался пирокинетик, ещё сильнее злясь на то, что его не воспринимают всерьёз, и на то, что Кейго Таками постоянно задевал его своими дурацкими крыльями. Весь этот шум, несмотря на отчаянные попытки более спокойных героев всех угомонить, становился лишь громче. Каждый пытался предложить что-то от себя, а эти разрозненные обрывки никак не складывались во что-то единое. — Если мы так поступим, то пострадают многие горожане, — отклонял очередное предложение Старатель. — А если нет, то мы никак не сможем им помешать! — доносилось с другого конца длинного стола. Героям ещё не приходилось сталкиваться с подобной опасностью, потому и что делать они не особо понимали. Кто-то был только за то, чтобы объединиться в одну армию, а кто-то считал, что это ошибка и стоило бы разделиться и вести бой с разных участков города. И чем дальше заходило обсуждение, тем бессмысленнее оно становилось. Шимура молча слушал, смеряя взглядом алых глаз поочереди каждого выступающего. Он пытался первые полчаса понимать и молчать, потому что в корне не соглашался ни с одним звучавшим утверждением. Однако со временем желание заставить всех заткнуться только возрастало. Особенно тогда, когда невыносимо стала ныть голова то ли от шума, то ли от осознания бредовости всех предложений. — Может мы попробуем устроить западню? — очередной визгливый раздражающий вопрос. — Может привлечём граждан? — ещё одно абсурдное и бредовое предложение, ржавым гвоздём вбивающееся в череп. И снова взрыв недовольных голосов. — А может вы просто все заткнётесь и вспомните о сути сегодняшнего идиотского собрания?! — не выдержал Тенко и резко вскочил с места, ударив рукой по столу с такой силой, что он затрещал. Многие действительно замолчали, удивлённые этим возгласом. — Шимура, сядь, — скомандовал Старатель сузив недовольно глаза. — Я вам не пёс исполняющий команды! — тут же зашипел сероволосый, — Всё, что вы здесь говорите, просто смешно! Вы не герои, а идиоты, которые не могут услышать хотя бы друг друга! — парню это всё слишком надоело. — А мы мнения поганых злодеев не спрашивали! — грубо отозвался Гран Торино. — Что они вообще забыли здесь?! — удивлённо спросил кто-то ещё. — Ты сам лишь убийца, как ты смеешь судить о том, кто мы?! Томура слушал молча целый град оскорблений в свою сторону, стоя всё также прямо. И мысленно хотел убить если не физически, то словами каждого в этой комнате. Герои действительно зазнались. Сначала они всем внушают, что спасут, что любой злодей им по плечу, а потом, трусливо поджав хвосты, запираются в комнате и лают друг на друга до хрипоты, как шавки, продолжая считать себя лучшими. Это раздражало. Это выводило из себя. Это было неправильно! И от осознания того, что на этих людей надеется всё общество, в крови вскипает злость. — Да, я убийца! — рявкнул Шигараки, но потом всё же понизил тон, — Я разрушитель! Я злодей! — громко повторил Шимура, начиная обходить по кругу стол и смирять презрительным взглядом всех присутствующих. Присутствующие косились на него, как на ненормального, кто-то даже стал просить выставить и его, и Даби из зала. — Да, я такой! — голос Тенко, несмотря на хрипоту, звучал твёрдо и громко, — Я мразь, сволочь и тот ещё ублюдок. И я это не отрицаю, — парень распрямил плечи и добавил, — В отличие от вас! Вы называете себя всемогущими, всесильными, защитниками, а на деле что? А на деле вы никто вне своих образов! Вы лишь кучка лицемеров. Что вы можете?! А я вам отвечу — вы можете лишь красиво говорить да надеяться на глупое Плюс Ультра, или как это там у вас называется! То, что люди верят вам и вашим сказкам — не плохо. Потому что им нужно хотя бы во что-то верить. Но прямо сейчас я вижу, что ваши обещания народу о безопасности ничего не стоят. Попробуйте доказать обратное. Попробуйте упрекнуть меня в том, что я хотел избавиться от этой лицемерной системы! Все смолкли. Кто-то потупил взгляд в пол, понимая, что силы героев действительно может оказаться недостаточно для борьбы, а значит всё в любом случае рухнет. Кто-то просто задумался. В повисшей тишине слышались лишь редкие перешёптывания да тиканье часов на стене. За столько лет, что существует профессия героя, росло не только число их самих, но и число недовольных. Тех, кто лишался возможности стать кем-то значимым в обществе только потому, что не позволила какая-то дурацкая причуда. Случай Изуку Мидории, беспричудного парня, выбившегося на геройский курс — исключение из правил, практически единичное. Всю твою жизнь определяет лишь сила. И это слишком несправедливо. Отрицать это никто не сможет. — Что, нет слов? — спросил Тенко, ещё раз скользя взглядом по притихшему залу, — Я так и знал. И раз вы все наконец заткнулись — выслушайте меня. Шимура прерывисто выдохнул, бросив взгляд на Тойю. Темноволосый только кивнул и чуть улыбнулся, как бы подбадривая лидера на дальнейшие слова. И даже Айзава смотрел заинтересованно, не собираясь останавливать сероволосого. Понадобилось немного собраться с силами и мыслями, чтобы вновь заговорить о том, что давно должно было быть предано огласке: — Я — ошибка вашей геройской системы. Не спасённый. Не услышанный. Наглядный пример того, что и сами герои, сколько бы сотен или тысяч вас не было — не могут в одиночку спасти всех. Вы и сами нередко нуждаетесь в помощи. И сейчас — наиболее остро. Все за Одного лучше и расчётливей вас не потому, что действительно сильнее, а потому, что давно понял смысл соединения. К примеру, соединения причуд в себе самом. Или соединения их в непобедимых чудовищ-Ному. — К чему это ты клонишь? — изогнул бровь Тошинори, вспоминая, каких сил стоило ему победить ту тварь, созданную Все за Одного. Те создания обладали нечеловеческой силой, пусть и разум как таковой в них отсутствовал. — Я не предлагаю превратить вас в подобных безмозглых тварей, не бойтесь, — хмыкнул Шимура, — Я лишь хочу, чтобы все объединились в некоторые группы, где причуды людей будут дополнять друг друга. У каждого из нас очень разные способности. Все различия наших сил помогут заполнить недостающие детали, как дополняют друг друга фигуры на шахматной доске. Если умело ими руководить, король падёт. И не придётся прилагать больших усилий. — Я думаю, кстати, что из этого можно сделать действительно хорошую стратегию действий, — поддержал Тойя, тоже поднимаясь с места и направляясь к Тенко, — Мы объединимся в группы по комплиментарным силам, и поделим огромную мощь Все за Одного, Лиги на части, чтобы успешнее с ней бороться. — Но у нас не хватит каких-то героев, чтобы равномерно распределить силы, формируя группы, где будет кто-то с причудой дальнего боя, кто-то — ближнего, кто-то — в качестве подстраховки, — возразил Ястреб. — В бою примут участие и ученики геройских курсов, — ответил ему уже Айзава. — Они же ещё дети! — встрепенулась Леди Гора. — Они всё равно не смогут остаться в стороне, — сказал тогда Всемогущий, зная, что эти ребята всё равно найдут способ ввязаться в эту битву и доказать, что они достойны быть героями. — У них мало опыта, — покачал головой Бест-Джинс, оценивая это решение с практической точки зрения. — По нашей инициативе ученикам преподавались дополнительно боевые и обманные приёмы. Этим занимались как раз Тодороки и Шимура, — Сотриголова специально сказал об этом, возможно, пытаясь поднять уровень доверия к парням, — Я вас могу уверить, что все ученики Академии готовы к битве. — В ваших же интересах действительно услышать не только друг друга, но и нас. Понять, что мы на вашей стороне. Пока ещё есть возможность. Ваши предрассудки не помогут нам победить, — говорил Тойя, положив руку на плечо своего лидера. — Я не особо им доверяю, — фыркнула Мируко, задёргав пушистыми ушками. — Что скажете, Старатель-сан? — поинтересовался Кейго. Многие тоже устремили любопытные взгляды на номера один. — Я скажу, что согласен с Тенко и Тойей, — задумавшись лишь на мгновение ответил герой, — И предлагаю действовать так, как они говорят. Тойя бросил мимолётный взгляд на отца и заметил, что в глазах его извечно строгих промелькнуло что-то очень напоминающее восхищение. Собрание затягивалось, пока происходило деление на территории и группы. Было опробовано множество разных вариантов и комбинаций. Никто уже не лез с замечаниями. Все понимали, что сейчас уже не время для глупых споров. Тенко и Тойю, как инициаторов итогового плана, определили в передовой отряд, в который войдут ещё Старатель, Мидория и другие. В целом, группы получились довольно большими. И пусть сами бывшие злодеи далеко не всем нравились, разумность их плана никто оспаривать не стал. Собрание закончилось уже далеко заполночь. Герои расходились постепенно, возлагая огромные надежды на то, что судьба дарует им победу. Теперь все они будут жить лишь в ожидании битвы. И сердце, казалось бы, уже привыкшее к тревогам, вновь беспокойно забьётся в груди, тревожно вслушиваясь в такты часов. В каждую отмеренную секунду. Шимура что-то обсуждал с Айзавой, покинув зал и направляясь в общежитие. А вот пирокинетик шёл в числе последних, на ходу зевая. Денёк выдался утомительный. — Тойя, можно тебя на пару слов? — вдруг раздался за спиной голос Старателя. Герой номер один был уже вне своего костюма. — А? — Тойя недоумённо обернулся, а затем пожал плечами, — Ладно, только ненадолго, - темноволосый махнул рукой Тенко, — Я тебя догоню у выхода, — парень, не дождавшись ответа, устремился к отцу. Энджи Тодороки тоже выглядел уставшим. По тому, какие чёрные тени залегли под его глазами, сразу становилось понятно, что ситуация с нападениями не прошла без следов для мужчины, ведь герой номер один принимал участие в устранении многих беспорядков. Он выглядел устало. — Что ты хотел сказать? — без особого интереса спросил темноволосый. Вовсе не потому, что хотел показать своё высокомерие, а просто от того, что утомлённость уже не позволяла ни на чём толком концентрироваться. — Твои и Шимуры слова… — начал Старатель, — Я думаю, что вы действительно в чём-то правы. Герои совсем другие вне своих образов. — Ты решил ещё раз повторить мне очевидное? — хмыкнул Тойя, про себя отмечая, что отец его никогда не умел красиво начинать разговор. Куда проще было бы, если бы он сразу сказал, что ему надо. — Совсем нет, — покачал головой мужчина, пытаясь вновь объединить свои мысли во что-то более-менее искреннее, — Просто хотел сказать, что ты действительно прав. И я понимаю, что свои выводы ты во многом сделал и из своих соображений обо мне. — Есть и такое, — кивнул темноволосый, не скрывая. — В общем, ты прав был не только сейчас, — как-то тяжело вздохнул Энджи. Признавать чужую правоту ему было сложно, — Но и во многом, что говорил мне раньше. Я вижу, что ты действительно стал другим за то время, что был злодеем, — Старатель посмотрел прямо в глаза своему сыну, — Ты стал очень сильным, Тойя… Ты очень сильный. Темноволосый невольно замер, не в силах ничего сразу ответить. Вся сонливость мгновенно спала, уступая место удивлению и неверию в глазах. Столько лет, потраченных впустую, чтобы услышать заветные слова от отца. Чтобы наконец перестать истязать себя. Чтобы перестала душу сжигать обида. Может, это уже ничего толком и не стоит, но всё равно очень много значить для Тойи. Для всех его лет потерянного детства. — Спасибо… — вдруг без сарказма, без привычной насмешки произнёс пирокинетик, глядя на отца. Он не знал, как описать то, что почувствовал в один миг. Какую-то лёгкость и быть может даже… Свободу? Свободу от разъедающей обиды, злобы на себя самого и на отца. Энджи только едва заметно уголком губы улыбнулся, похлопав сына по плечу. Он понимал, что им предстоит сражаться бок о бок и, быть может, кто-то из них уже не вернётся с поля боя. Айзава был прав, надо сказать всё сейчас. Надо оставить позади разногласия и обиды. Простить и прощать, пока есть возможность. Пока было время. Пока отмеряли последние спокойные секунды старые часы.