Клятвы и обещания

      Наверно, каждый хоть раз сталкивался с ощущением того, что живёт не своей жизнью. Или, к примеру, с горьким осознанием, что все стремления, мечты, да даже успехи и неудачи принадлежат не тебе, а словно кому-то другому. Словно чужак в твоём теле проживает бесконечно одинаковый день, и ты не можешь никак отвоевать власть над телом обратно себе.       Ты живёшь для других. Ты живёшь так, как тебе прикажут, потому что и сам не понимаешь, чего хочешь от своей жизни. Куда проще просто подчиняться, куда проще сдаться и стать просто средством достижения цели для тех, кто более силён духом.       Куда проще оправдывать свою слабость обещанием, клятвой, долгом… Просто потому что не хватает духу признаться хотя бы мысленно, что тебе совершенно не за чем жить. Нет цели, нет смысла. И нет причины бороться за что-то, даже за свою свободу.       Так и жил всегда Тенко Шимура, которого собственное бессилие превратило в жестокого и беспощадного Томуру Шигараки. Человека, безоговорочно слушающего голос своего Учителя и пытающегося игнорировать свои скрытые безмолвные мечтания о совсем иной жизни. Жизни без крови, страданий, убийств.       Его обещание Все за Одного было тем, что всегда оправдывало любые грехи и преступления. Ведь жить Тенко действительно было незачем.       Незачем до того момента, как внезапно в жизни не появился человек, который на протяжении многих лет отчаянно боролся со всем миром, лишь бы не потерять себя, лишь бы не жить чужими мечтами и стремлениями — Тойя Тодороки.       Стечение ли это обстоятельств, судьба или ещё что-то, о чём обычно пишут всякие красивые книги, но всего один вечер стал отправной точкой для невероятных изменений в жизни обоих парней. Тогда и стала зарождаться их непрочная, взаимоопасная дружба, превратившаяся в ненормальную, но очень крепкую и искреннюю любовь.       Любовь… Странная и несуразная. Такая, какой нет больше ни у кого на свете и точно больше не будет. Любовь, которая всё же заставила поверить, что не всё ещё кончено. Которая заставила бороться и которая поможет раз и навсегда избавиться от стальных оков глупых обещаний и покажет, для чего же на самом деле стоило жить. Любовь, которая простит даже смерть.       Смерть, которая уже дышала на самое ухо и отдавалась голосом, звучащим словно в самых глубинах некогда израненного подсознания. — Томура Шигараки, Даби… Меня ли вы хотите попытаться уничтожить? — этот тон насмешлив и властен, даже несмотря на то, что невероятная армия Все за Одного была уже практически разбита.       Злодеи стремительно удирали с поля боя, трусливо поджав хвосты. Кого-то уже давно обезвредили, кто-то мёртв, и лишь жалкие остатки Лиги Злодеев продолжали битву, одержимые не столько идеей победить, сколько просто мщением.       И в сгустках ядовитого дыма от огня, в столбах пыли, развеваемой диким и неукротимым ледяным ветром, появился тот, кто ещё мог переломить ход этой войны. И его присутствие ощущали все. Даже те, кто никогда не знал и не видел легендарного Все за Одного.       Чувство тревоги, какого-то невнятного отчаяния словно призывало прямо сейчас развернуться и бежать, как можно дальше. Но Тенко сделал ещё один шаг прямо к своему бывшему наставнику, не сводя взгляда с его расплывающихся перед глазами очертаний. Шимура шёл прямо к нему, чтобы раз и навсегда доказать, что сильнее своего страха. Сильнее этого голоса.       А может быть он шёл как раз потому, что так хотелось именно Все за Одного? Может быть то, что некогда Тенко и Тойе удалось сбежать — было лишь Его планом? Ведь этого великого, действительно великого, злодея не смог одолеть даже Всемогущий. Разве стоит ему опасаться тех, кто был и вполовину не так силён, как символ мира?       Быть может, шанса на победу действительно нет. Ни единого. Но это не значит, что никто даже не попытается.       Поэтому Тойя тоже шёл вперёд, гордо и бесстрашно подняв голову. И пусть каждый шаг давался через бой и через боль, пусть в душе всё равно поселилось горькое отчаяние, это не повод сдаваться!       Тодороки ускорил шаг, догоняя Шимуру. Вокруг людей почти не было. Герои, студенты, одолевающие последние злодейский силы, остались позади.       Лишь кто-то ещё пытался докричаться до парней, остановить их, но эти крики тонули в общем шуме и не были услышаны. А приблизиться к месту, куда шли парни, никто или не мог, по воле того же злодея, или не осмелился, прекрасно понимая, что это путь к верной гибели. — Готовься к смерти, Все за Одного! — выплюнул Даби ядовито. Для него этот злодей был не более, чем преградой, мешающей жить огромному количеству людей. Преградой, которую надо уничтожить любой ценой ради других.       Сероволосый резко обернулся, заслышав знакомый голос темноволосого и в алых глазах его стала видна невероятная радость от осознания того, что Тойя ещё жив. Он замер на секунду, заглянув в голубые глаза, и криво, сквозь боль, улыбнулся. Тодороки ломано улыбнулся в ответ. Они ещё живы. Значит ещё есть силы бороться. Значит их двое. Значит они бросят вызов смерти вместе!       Парни поравнялись на этом разбитом пути, обменявшись лишь короткими взглядами. Им было страшно. Но страх никогда не станет сильнее них, сильнее их желания защитить друг друга, желания показать, что они могут преодолеть всё это и выжить! — Какие смелые заявления для такого слабого тела, — сказал скучающе злодей на слова темноволосого. Все за Одного, не желая ждать, лишь взмахнул рукой, создавая первую ударную волну, которая уже чуть не отбросила парней на несколько метров. Земля вновь разлетелась в пыль и крошки от мощности удара, а в ушах зазвенело от прогремевшего взрыва.       Тенко вновь бросил взгляд на Тойю, отскочив на метр. Темноволосый, тяжело опираясь на колено словно ждал, что его лидер что-то ему скажет, даст сигнал к началу очередного круга Ада. — Вперёд! — скомандовал тогда Шимура и первым кинулся в сторону наставника. Ничего другого не осталось - только бороться. Но первый удар даже не достиг злодея и был тут же отражён без всяких усилий.       Складывалось ощущение, что Все за Одного лишь играл с парнями, потому что атаковал без особого интереса, лишь лениво взмахивая рукой, пока Даби полностью выбивался из сил, пытаясь нанести злодею хоть какие-то повреждения. Тенко даже не мог толком приблизиться к своему бывшему учителю. Приходилось лишь бесконечно уворачиваться, обороняться от очередных выпадов, от падающих на голову земляных и асфальтовых глыб, укрываться от мощных энергетических лучей и других причуд, когда-то украденных Все за Одного. — Вы всё ещё считаете, что способны одолеть меня?! — откровенно насмехался великий злодей, в очередной раз отбрасывая сильными ударами парней на грязную землю.       Тойя неудачно при падении вывихнул себе запястье, руку пронзило секундной острой болью, которая тут же превратилась в ноющую. Парень оскалился, вновь поднимаясь и пытаясь пробудить всю силу, что только была в его теле. — Это ещё не всё, на что мы способны! — отвечал Тодороки дерзко, впиваясь ненавидящим взглядом в фигуру этого тирана.       Он был готов даже полностью сгореть ради того, чтобы уничтожить, но казалось, что всех этих усилий было недостаточно. Слишком сильны и точны были чужие удары. — Мы сможем! — подтверждал запальчиво Тенко, утирая грязь с лица и вновь пытаясь атаковать. Даже самые короткие фразы царапали горло. И вновь удар! И вновь неудача!       Кажется, после нескольких часов боя причуда просто исчерпала себя. Всё сильнее вскипала в венах кровь при атаке, всё больнее было раз за разом терпеть поражение.       И всё труднее было подниматься с твёрдой земли, превознемогая ужасную измотанность. — А я всё жду, когда вы наконец поймёте, что совершили ошибку. Я могу пытать вас до бесконечности, — маниакально смеялся злодей, — Я могу медленно ломать вам кости, бить о землю и резать до тех пор, пока вы не подчинитесь мне. Вы можете прекратить свои страдания. И оба можете ещё остаться в живых. Просто подчинитесь мне! — Все за Одного с лёгкостью отразил очередную атаку. Заполучив Тенко и Тойю обратно себе, с помощью них он легко разобьёт сопротивление героев. — Этого не будет! — в один голос крикнули парни. В их душах ещё была надежда на победу. Они будут пытаться, пока не погибнут, но ни за что не признают этого злодея своим хозяином. Этому не бывать! — Что ж, тогда придётся применить другой метод убеждения, — Злодей поднял руку высоко над собой и в один миг тела парней пронзило невероятной болью от грубого вмешательства в разум.       Всё в миг словно затрещало, сознание было готово просто разорваться на мелкие куски, а черепная коробка треснуть в бессильных попытках сопротивляться воздействию. Ощущения, словно по голове били молотком.       Тенко рухнул на колени, сжав руками волосы и пытаясь не поддаваться. И он уже слышал этот знакомый шёпот на фоне белого разбивающего все мысли шума:       Убей… Убей… Убей…       Невыносимо! Вся кровь в венах, стала словно раскалённой лавой, когда под влиянием этой причуды Тойя просто рухнул навзничь. Всё существо закипало, бурлило и готово было словно выкипеть наружу. Словно все скобы сейчас от давления просто выскочат из кожи и разорвут собою плоть. Адская боль в каждом капилляре, вместе с непреодолимым желанием всё сжечь, которое точно не могло принадлежать Тойе.       И словно сам мозг, само сознание восставало против владельцев.       Вмиг вся жизнь стала проноситься перед глазами, разбивая каждое воспоминание на острые осколки, впивающиеся в душу и уничтожающие её. Больно! Тойя пытался ухватиться за хоть какую-то свою мысль, за каждый кадр многострадального прошлого, но всё это ускользало из рук и вновь разбивалось, а после горело, горело прямо до тла. Дышать было нечем. — НЕТ! ОСТАНОВИСЬ! — закричал в сердцах парень, и даже не мог понять, что этот крик разнёсся в реальности.       Тенко слышал это. И понимал, что должен хоть что-то сделать.       Ему и самому ни разу не удавалось не поддаться этому влиянию. Он знал, что его разум ломали очень долго, мучительно и на протяжении долгих лет. Боль всегда оставалась где-то на подкорке подсознания, вместе с изуродованными мыслями и ложными ценностями.       И всё уже, казалось, померкло, опустилось во тьму и было готово утонуть в крови, которой сероволосый уже просто захлёбывался, метаясь в своей безумной агонии. И умереть уже было не страшно. Уж куда лучше просто перестать всё это ощущать, чем мучиться. Но…       Но чужой болезненный крик продолжал отражаться эхом в ушах и не давал окончательно забыться и потеряться в собственной боли. Внутри все органы холодели, суставы словно были готовы вывернуться из-под кожи, а кости раздробиться на мелкие острые части, однако Тенко уже было нельзя сломать сильнее. Он поднял затуманенный болью взгляд на Все за Одного. Он не поддавался своим страхам прошлого, которые уничтожили его когда-то давно. Он сможет не поддаться на этот раз! — Встаньте же на мою сторону и покончим с этим! — возвещал громогласно злодей, не прекращая своей пытки, — Томура, ты же знаешь, что мне обещал! — злодей сжал ладонь в кулак, продолжая воздействовать на разум Шимуры, но стало вдруг заметно, что даётся это ему с трудом. Должно быть такая сильная причуда требовала очень много сил. Это явно был шанс.       И среди сотен тысяч чужих голосов, Тенко отчаянно пытался услышать свой собственный крик, блуждающий где-то в душе. — Да, я знаю… обещал... — прохрипел Шимура, и земля под его руками, которыми он отчаянно пытался ухватиться за реальность, стала распадаться, а с носа закапала капельками кровь. Трещины стали покрывать и без того изуродованную землю всё больше от приложенных усилий. Но эта земля всё ещё была под ногами опорой. — Тогда сделай правильный выбор, — говорил властно Все за Одного и голос его вновь эхом боли отражался по всему телу. Влияние нарастало. Пока злодей использовал это воздействие, он и сам был уязвим.       На этот раз Тенко не закричал от боли. Он лишь сильнее сжал зубы, опустив голову, и бросил короткий взгляд на измученного Тойю, кожа которого стала воспламеняться. В тот момент Шимура был готов преодолеть всё, что угодно, лишь бы успеть спасти того, кого любил. — Я выбираю… жизнь, — произнёс едва слышно сероволосый, а от страха за пирокинетика на глазах выступили слёзы. Шимура не позволит свести с ума Тодороки! Он не позволит вновь управлять собой!       Ведь то, чему и научился Тенко у Тойи, заключалось в том, чтобы жить так, как хочешь лишь ты, чтобы не слушать других. Чтобы искать лишь своё счастье!       Тойя Тодороки и был для Томуры этим счастьем. Счастьем, которое он ни за что не позволит отобрать! — Что? — пренебрежительно переспросил злодей, на мгновения ослабляя действие своей причуды, словно давая нисхождение, вероятно, последним словам своего ученика, а может и показывая, что это шанс передумать и вернуться на сторону зла. — Моё обещание убивало меня на протяжении многих лет, в угоду вам, Учитель, — сквозь зубы, пока струилась изо рта кровь, говорил Шимура, — Вы растили меня, чтобы я умер тогда, когда это было нужно вам… И я забираю свои слова назад! — Тенко нетвёрдо опёрся на дрожащие руки и сделал первую попытку подняться с колен. Пирокинетик почувствовав, что ничего больше не выворачивает наизнанку разум, тоже приложил последние силы к тому, чтобы встать, — Я не буду делать то, что хотите вы! Это моя дорога! Мой выбор! — ноги словно ватные, едва держали тело, но Шимура распрямился, насколько смог, насколько позволяла боль, сглотнул кровь и продолжил, — Моя судьба… Моя любовь… — нечёткий взгляд лишь на мгновение скользнул по Тодороки, — Это всё принадлежит мне! Как и моя жизнь! Это только моя жизнь! И только мне решать! Я ВЫБИРАЮ ЖИЗНЬ! — закричал парень, срывая горло. В нём кипела злоба на утраченные годы, проведённые в страхе и слепом подчинении, гнев на попытки вновь отобрать всё то немногое, что обрёл Тенко.       И его слова отдались дрожью по всему телу пирокинетика. Темноволосый понял, что это их самый последний рывок. Их самый последний шанс. Прямо сейчас, они должны отдать последние силы! Прямо сейчас всё должно закончиться!       И пока мир вокруг стремительно погружался в непроглядную холодную тьму и забвение от чужой причуды, пока поднимался шквалистый ветер, уничтожающий всё вокруг и отделяющий Все за Одного, Тенко и Тойю от всего остального сражения, парни кинулись вперёд, схватившись за руки. Вспышки совсем рядом на секунды ослепляли, взрывы не позволяли услышать даже друг друга, а холод словно хотел разорвать эту связь мощными порывать. Но парни продолжали идти вперёд.       Они не знали, что будет потом. Они не думали ни о чём. Уж точно не о смерти.       Тенко и Тойя ощущали лишь свою силу, которая словно заструилась по всем венам и каждому капилляру, вытесняя собой боль. И наполненные этой мощью, они не могли больше думать. Лишь действовать. Лишь сделать или умереть. Победить. ОНИ ДОЛЖНЫ!       Они должны остановить эту войну! Вместе!       Ветер трепал волосы, выбивал слёзы из глаз. И лишь тело продолжало свободно, словно в невероятном полёте двигаться вперёд. Душа, разрывалась на части от отчаяния, тащившего вниз, и надежды, которая приказывала бежать дальше, но бой с собой парни уже выиграли.       Они не сдадутся.       Они не подчинятся.       И навсегда останутся теми, кто они есть.       Тенко выставил вперёд руку, позволяя распаду поглотить все силы, да хоть выломать все кости, но сорваться мощным потоком с ладони, даже без касания, Тойя тоже собрал всю мощь ярко-синего пламени, преодолевая потоки ветра. И на секунду всё вокруг сначала раскалилось до невероятной температуры, выжгло весь воздух, осветилось этой синевой, а потом огонь, словно покрытый трещинами Распада, одной атакой поглотил Все за Одного полностью.       Ослепительно белая вспышка, озарила поле боя, ослепив на несколько минут тех, про продолжал биться с Лигой и не успел отвести взгляда. В ушах зазвенело, ветер в последний раз в рычанием налетел на землю, сбивая кого-то с ног, ломая и вырывая с корнем из земли вековые деревья. И после наступила тишина.       И в этой тишине не слышно было ничего, кроме стука собственного сердца. И тяжёлых хрипов.       Тойя даже не успел понять, когда ударной волной их успело откинуться на сырую землю, но сейчас был даже до глупого рад, что она такая приятная и холодная, ведь каждая клетка тела, словно горела огнём.       Но если Тодороки ещё может ощущать температуру земли, значит ли это, что они выжили?       Пирокинетик ещё несколько минут пытался хотя бы пошевелиться, преодолевая ломоту и боль в каждой клетке своего тела. В глазах всё ещё темно, несмотря на отчаянные попытки увидеть хоть что-то. В ушах непривычно тихо. Лишь какие-то далёкие-далёкие голоса…       Понадобилось время, чтобы собраться, пошевелить неуверенно руками, ногами. Понять, что зрение, пусть и немного нечёткое, всё же вернулось. И следующей мыслью, от которой страхом сжало лёгкие было: «Где же Тенко?!»       Не помня себя, темноволосый вскочил на ноги и осмотрелся, замечая неподалёку знакомые чёрные изорванные вещи и, кажется, ещё сильнее побелевшие волосы. Сорвавшись на бег Тодороки упал на колени возле парня, замечая, что тот ещё дышит. Он дышит! Тенко жив!       Голоса вокруг становились чётче, про-герои пытались понять, что произошло, приближаясь к месту вспышки, но темноволосому было на это уже плевать. Ему будет всё равно даже если Все за Одного вдруг остался в живых. Сейчас для него важным было это дыхание. И помутневший алый взгляд… — Тенко… — дрожащей рукой Тойя убрал пару слипшихся от крови прядей с лица Шимуры, утёр осторожно кровь с носа и ссадины на щеке, но это всё равно особо не помогло. Кожа парня оставалась также бледной, а дыхание тяжёлым и надрывным.       Сероволосый лишь рассеянно, уже нечётким взглядом, пытался рассмотреть расплывающееся перед глазами лицо пирокинетика. Из всех мутных пятен получалось различить лишь голубые глаза, так похожие на чистое небо…       И эти небесные глаза были наполнены слезами страха и отчаяния. Пирокинетик увидел грязные расползающиеся края ножевой раны на теле любимого парня. Одной рукой темноволосый пытался зажать ранение на боку Шимуры, чем-то пережать, но кровь уже было никак не остановить. Сознание Тенко медленно угасало. — Пожалуйста, держись… — вдруг вырвалось тихое из горла Тойи, похожее на всхлип, — Сейчас кто-нибудь поможет… Сейчас… — Тодороки судорожно осмотрелся, но вокруг лишь недоумевающие лица людей, однокурсников. Они не знали, что делать. Да и сам Тойя не знал, и лишь продолжал исступленно прижимать ладонь к расползающимся краям пореза.       Внутри всё дрожало от страха, и словно переворачивалось, сжималось от каждого нового хрипа, вырывающегося из горла любимого. Тенко протянул ослабевшую руку к щеке темноволосого и как-то измученно улыбнулся. Кровь на пальцах была липкой, но это всё ерунда по сравнению с тем, что все пять пальцев руки Шигараки касались Тойи. И не причиняли распадом никакого вреда.       Шимура знал, что сил у него уже не осталось. Внутри также тихо, как и снаружи. Нет ненависти, нет обиды. И нечем больше питаться распаду… И даже боли практически нет. Её уже скоро точно не будет… — Тойя… — слабо выдавливает Тенко и с уголка его губы алой струйкой побежала кровь, скопившаяся где-то в горле. — Молчи, прошу, — судорожно пытается утереть эту кровь, пачкая руки, Тодороки. Прямо как когда-то после битвы с Чисаки… — Береги силы! — взмолился пирокинетик. И его собственная боль словно уже потеряла своё значение. Главным были лишь то, чтобы не оборвалось это хрупкой дыхание, чтобы не замерло такое важное сердце…       Но Шимуре беречь было уже нечего. Его губы белели всё сильнее и дрожали, а слёзы подкатывали к горлу от понимания, что Тенко вынужден будет оставить любимого Тойю навсегда. Ведь смерть уже ждала, уже протянула руку, готовая заключить в последние объятия…       Тенко ощущал, что умирает. Это было странное ощущение, не похожее ни на что. Холодеет кожа, тело понемногу словно становится намного легче, а в голове столько счастливых воспоминаний с Тойей. И прогулки с ним ночью, тихие откровения, долгие и нежные поцелуи, тёплые руки, которые уже не смогут согреть остывающее тело, ночи вместе, признания в любви, каждый день и каждый вечер, каждое слово эхом отражающееся в душе, клятвы и обещания друг другу быть вместе… погибнуть вместе…       Тенко Шимура умирал. И вовсе не жалел об этом. Не жалел ни об одном прожитом дне, ведь дорога судьбы привела его к Тойе. К тому, кто научил любить. К тому, кто научил жить. К тому, кто каждый день был рядом и не побоялся идти против всех, идти против системы ради счастья.       Ради всего этого, ради Тодороки Тойи, сероволосый был даже рад умереть. Это самая достойная смерть из всех, которые только могли бы быть в мире. Умереть за то, что так сильно любишь.       В лёгких словно битое стекло, изрезавшее каждый орган, и вдох сделать больше не получалось.       Тойя полными слёз глазами смотрел на распростёртого на земле парня, надеялся, что тот продержится в сознании ещё какое-то время, если будет продолжать дышать. Ведь не мог Тенко просто так умереть! Он не мог умереть! Он не мог… Тодороки сильнее сжимал в своих руках остывающую ладонь сероволосого лидера… — Тойя… — вновь произнёс Шимура и свистящий выдох вырвался из его груди, а любимое имя пробежалось дрожью по телу, — Будь счастлив… — ведь единственное, чего всегда хотел Тенко, это счастливой жизни, совсем другой жизни рядом и темноволосым. Но больше он не сможет быть рядом, он не сможет сделать счастливым своего огонька, — Даже без меня… — взгляд опустел, а холодная ладонь медленно соскользнула с испачканной кровью щеки со скобами и безжизненно упала на землю.       Шимура притих, шумно выдохнув, и медленно глаза его закрылись. — Эй, Тенко, ты что это такое говоришь? — задрожал Тодороки в панике, — Никакого «без меня» не будет. Слышишь?! — отчаянно повышал голос Тойя, всхлипывая, — Тенко, ты не умрешь… Ты не должен умереть! — легко ладонь скользила по похолодевшей коже, — Ну же, сделай ещё один вдох… Прошу… Тенко, не оставляй меня, умоляю… — голос надорвался от боли и отчаяния.       Тойя замолчал, испуганно и отчаянно смотря на сероволосого. Он шумно вдохнул, и вдруг пронзительно закричал, устремляя полные кровавых слёз глаза к небу. И этот крик боли свёл судорогой всё тело. Сердце словно разорвалось, и сознание Тойи тоже провалилось во тьму.       Имело ли значение то, что они действительно победили Все за Одного? И имела ли ещё хоть какой-то смысл эта война, если счастье и любовь так и остались недосягаемы?       Нет.